будешь носить её верой и правдой, она будет оберегать тебя и уничтожит твоих врагов. Но стоит поддаться гордыне – и она сама тебя сожжёт.
– У меня могут быть враги? – деловито спросил Антон.
– В вашем случае – только гордыня.
«Это ерунда, – думал Антон, – сам себе врагом я никогда не буду».
– Как будет происходить мой вывод за пределы Земли?
– По вопросам человека можно судить о его деловых качествах. Во-первых, вывод не только ваш, но и Виктории тоже. Происходить это будет так: вы официально ляжете в больницу для проведения плановой операции. Все документы для этого готовы. Виктория уже там лежит. Вам и ей сделают наркоз. Когда вы от него отойдёте, то уже будете далеко за пределами Земли. Это для того, чтобы вы легче перенесли эмоциональные нагрузки, связанные с выходом за пределы планеты. Вместо вас из больницы выйдут ваши двойники.
– Когда произойдёт всё это? – от волнения у Антона пересохло в горле.
– В больницу вам нужно будет лечь уже завтра. Всё остальное – в течение трёх дней, и от меня не зависит.
Иннокентий Михайлович объяснил Антону, в какую больницу ему нужно завтра будет лечь.
– Я понимаю, что для вас всё так неожиданно, но, увы, время не терпит. Человечество схлопнется в Глобальную Систему уже через неделю.
Они выпили ещё по рюмке коньяка. Эта рюмка произвела на Антона странно умиротворяющее действие, какого он никогда не испытывал от столь небольшого количества спиртного. Ему захотелось рассказать Иннокентию Михайловичу про всю свою жизнь. Тот тактично отвёл эти поползновения Антона, и всё расспрашивал его о банковских активах. Антон охотно рассказал ему обо всех своих вкладах, счетах и акциях. Затем Иннокентий Михайлович так же тактично выпроводил его. Сознание Антона было размякшим. Он что-то безудержно рассказывал таксисту, который вёз его до гостиницы. Выйдя из такси, Антон стал ощущать невидимую слежку за собой, как это уже с ним было. Только теперь это не вызывало в нём негативных эмоций. «Это меня охраняют, – благодушно думал он, поднимаясь в номер гостиницы, – ведь я теперь персона вселенского масштаба. А этих потомков Моисея я первым же указом назначу управлять системой очистки. Пусть они себе метут улицы, чистят канализацию, а на их место управлять экономической системой назначу – Антон на секунду задумался и сам себе улыбнулся – армян. А что, армяне тоже за свою историю много натерпелись от турок, и ничем они не хуже этих прохвостов с пейсами». Зайдя в номер, он ощутил сильную слабость. Ему еле хватило сил, чтобы раздеться и лечь в кровать. Засыпая, он мысленно делал всё новые и новые назначения. Цыган назначил управлять золотопромышленными компаниями, узбеков – фармацевтикой, китайцев – транспортной системой. «А что, – думал он, – по уровню интеллекта все будут равны, а значит, все справятся. И кухарка сможет управлять государством. Вот он, истинный коммунизм». После этих мыслей Антон провалился в глубокий сон.
Утром его разбудил телефон. Звонил Иннокентий Михайлович.
– Антон Игоревич, как себя чувствуете?
– Спасибо, нормально.
– Планы немного изменились, через полчаса жду вас у входа. Успеете собраться?
– Успею.
«Что за изменение плана? – думал Антон. – Мне сегодня нужно было лечь в больницу». Раньше любое не подконтрольное ему событие Антон воспринимал болезненно, но в этот раз на душе было спокойно. Ничто не тревожило и не раздражало. Такое состояние у него бывало в детстве, когда ему не нужно было самому принимать решения. «Изменились так изменились, – думал он, собираясь, – видно, так надо». Возле входа в гостиницу его ожидал Иннокентий Михайлович.
– Вы готовы? – спросил он Антона, внимательно глядя ему в глаза.
– Готов. А что за изменение плана?
¬– Все остаётся в силе, только меняется место вывода. Сейчас мы с вами туда и отправимся, – сказал Иннокентий Михайлович и жестом указал на припаркованный возле гостиницы чёрный «Глентваген».
Машина была явно сделана по специальному заказу. По тому, как она тяжело тронулась, можно было сказать, что она бронированная. За рулём сидел крепкий молодой человек в чёрном костюме и белой рубашке, внешне напоминающий успешного бизнесмена. В салоне автомобиля был приятный запах, от которого у Антона слегка закружилась голова.
– Куда мы едем? – спросил он Иннокентия Михайловича.
– В частную загородную клинику.
– Почему не в ту больницу, о которой вы мне вчера говорили?
– Вы меня извините, что я вас вчера дезинформировал, но не по причине недоверия к вам. Таковы правила, на случай непредвиденных обстоятельств. Место подготовки к выводу имеет статус высшей степени секретности.
Они долго петляли по улицам Москвы, и наконец выехали на загородную трассу. Приблизительно через час бронированное чудо немецкой техники упёрлось в ворота, за которыми высилось двухэтажное здание. Их явно ожидали, так как ворота автоматически открылись. Гостей встречал человек в белом халате. Его голова вызвала у Антона ассоциацию с головой черепахи.
– Это Керн, – представил его Антону Иннокентий Михайлович, – он будет вас готовить к выводу.
Антон пожал руку Керну; на ощупь она была холодной и влажной и, как ему показалось, покрыта чешуёй. Иннокентий Михайлович сказал что-то Керну на непонятном языке. Это был даже не язык, а какое-то птичье пение, перемешанное с пощёлкиванием и цоканьем. Тот в ответ что-то быстро и мелко отщёлкал. Из здания появилась неземной красоты высокая девушка с птичьим профилем, также одетая в белый халат.
– Добро пожаловать! Милости просим! – громко сказала она Антону. Её голос был схож с голосом некачественной компьютерной программы, читающим текст.
– Это Ирга, ассистентка доктора Керна, – сказал Иннокентий Михайлович.
Ирга жестом пригласила Антона последовать за ней в здание. Она провела его по коридору, стены которого были обиты материалом металлического цвета, в комнату, которая являлась подобием больничной палаты. Рядом с чисто застеленной кроватью стояла капельница с бутылочками с жидкостями синего и розоватого цветов.
– Раздевайтесь! Располагайтесь! Будьте как дома! – автоматическим голосом проговорила она.
При этом она неестественно улыбнулась. Это была даже не улыбка, а нечто пародирующее её, как будто резиновой кукле растянули рот. Антон покорно разделся и лёг на кровать. Ирга пододвинула к кровати капельницу и ловкими движениями ввела Антону в вену иголку, соединённую с трубочкой, идущей от флакона с розоватого цвета жидкостью. В голове Антона приятно зашумело, и он уснул. Сон был необычным. Глаза его были открыты, и он видел всё происходящее вокруг. Антон был абсолютно безучастен ко всему происходящему, как будто это происходило не с ним. Ирга закатывала в комнату каталку с непонятными приборами, которые Керн подсоединял к голове Антона. Керн светил Антону в глаза тонким лучом из продолговатой металлической трубки. От этих лучей у Антона в голове приятно щекотало и жгло. Несколько раз в комнату заходил Иннокентий Михайлович и о чём-то подолгу щебетал и цокал с Керном. Сколько это продолжалось, Антон не знал, он потерялся в ощущении времени. Ему казалось, что он всю жизнь лежал на этой кровати и так будет продолжаться вечно. Подошла Ирга, отсоединила систему и поставила ему укол, после чего Антон почувствовал небольшой прилив сил.
– Вставайте! Идём кушать! – растянулась в резиновой улыбке она.
Антон встал с кровати и последовал за ней. Его ноги были ватными, но, на удивление, его слушались. Ирга провела его в большой зал, где за накрытым круглым столом сидела Виктория. Вид она имела бледный и измождённый.
– Антон Игоревич! Я так рада вас видеть! – сказала она с вымученной улыбкой.
– Я тоже рад вас видеть, Виктория, – из чувства приличия сказал Антон.
Она не была неприятна ему, просто он не хотел разговаривать по причине физической слабости. Виктория была тоже обессилена, поэтому вся их беседа на этом была исчерпана. Из еды было что-то непонятное, желеобразное, но обладающее таким приятным и возбуждающим аппетит вкусом, что, несмотря на всю свою слабость, Антон с удовольствием съел. Ирга, заметив, с каким удовольствием Антон поглощал это блюдо, принесла ему добавки. В зал вошёл Иннокентий Михайлович.
– Приятного аппетита, – сказал он Антону.
– Спасибо. Вы мне обещали показать его.
– Кого? – наморщив лоб, спросил Иннокентий Михайлович.
– Меня.
– Ах да, понял! – ударил себя по лбу ладошкой Иннокентий Михайлович. – Конечно, пойдёмте.
– До скорой встречи, Антон Игоревич! – сказала им вслед Виктория.
Иннокентий Михайлович повёл Антона по лестнице вниз в подвальное помещение. В одной из комнат стояла большая ванна. В ней лежал как две капли воды похожий на Антона не то человек, не то манекен. Он был полностью голым. К нему с разных сторон тянулись тоненькие трубки, входящие в разные части тела. По ним медленно струилась жидкость. Антону вспомнился сон, в котором он видел себя мёртвым со стороны.
– Зрелище несколько необычное – видеть самого себя, да ещё в неактивированном виде. Всё равно что побывать на собственных похоронах, – задумчиво сказал Иннокентий Михайлович. – Но для вас это начало новой счастливой истории.
«К счастью, – вспомнился Антону ответ Алисы на его вопрос, что означает видеть себя во сне мёртвым. – Знала бы она, в чьи уши попали её слова».
Они поднялись на первый этаж, где их ждала Ирга.
– Ну, прощайте, Антон Игоревич! Завтра утром вы отправитесь в недельное путешествие длиною в сотни лет. Прошу вас, берегите Викторию. А сейчас извините меня, мне надо попрощаться с моей девочкой.
Ирга отвела Антона в его комнату и поставила капельницу. В этот раз жидкость, поступающая ему в вену, была синего цвета. Только Ирга убрала свои длинные и красивые руки от Антона, как того неимоверно потянуло в глубокий сон. «Спокойной ночи!» – прозвучал автоматический голос Ирги, и это было последнее, что услышал Антон перед тем, как провалился в глубокую пропасть сна.
Очнувшись от глубокого сна и открыв глаза, Антон увидел Керна и Иргу, которые колдовали над странным аппаратом стального цвета. От него шла трубка, на конце заканчивающаяся маской. «Всё, – думал Антон, – вот и кончилась старая земная жизнь. Какая она будет – новая, через несколько сотен лет?» Что-то появилось тревожное в душе. Антон силился понять причину этой тревоги. Он почувствовал, что где-то есть нестыковка во всех этих событиях. Мысленно прокручивая всё произошедшее, он вспомнил, что в первую их беседу с Майданом тот веру в инопланетян назвал взрослыми сказками, а во вторую – логично убедил его в их существовании. Только Антон это подумал, как ему на лицо Ирга надела маску. Антон сделал один вдох, и его сознание стало исчезать. «А не фикция ли всё это?» – была его последняя мысль.
Примечание
Значение снов героя:
1 Сон с пением на сцене – скрытое тщеславие. Вторая часть сна райский лес – желание укрыться от окружающего мира, уйти в себя, часто в сновидениях связан с принципами Великой Матери. Укус змеи – знак опасности, предупреждение не бросать работу, в которую вложено много сил.
2 Сон, в котором герой увидел себя мёртвым – избавление от того, что не нужно и мешает в жизни, обновление.
3 Сон
