Род и Род, нарекоша имена на землях» (Пс.48). «Честна пред Богом смерть преподобных Его» (Пс.115).
Как легко было бы по смерти хотя бы лежать телом рядом с Пушкиным и Шевченко. Умирает дед, отец, за ними сыновья и внуки, а Курган всё растёт и живёт, и всё ближе к Небу и Богу! Как это непохоже на богато украшенные «христианские», а в своей примитивной основе, - самые что ни на есть «языческие» захоронения, цель которых, - сберечь покой умерших и создать место памяти не для тех, кто ушёл, но для живущих, - место, где бы можно было оправдаться перед теми, кто ушёл не без их помощи из реального на конкретной земле и только лишь потому единственного для ограниченного сознания неверующего человека земного единственного бытия. Сейчас кладбища разрастаются вширь, обременяя своим сонным призрачным существованием землю, а Курганы раньше уходили всё выше и выше вверх, становясь всё величественнее и божественнее…
Как праведно славящему Бога человеку важно суметь встать на широкие дужие плечи «Апостолов Правды и науки» Пушкина и Шевченко, но не для того, чтобы выискивать своим народам «оправдания» по иудейскому принципу «Научи меня, Господи, оправданиям Твоим», но постараться как наши Пророки, не будучи в «послушании батюшек», самим услышать Слово Небесное, и в разумении этого Слова исполнить Святую Волю Божию во Истине на земле воплотить Его делами Рода праведного!
Не токмо Глас Пушкина и Глас Шевченко, но и вообще Глас славян пока есть Глас, Вопиющего в пустыне. Нас не слышат потому, что не хотят слышать правду, потому, что славян никому из «просвещённых» библейскими знаниями и «нравственностью» отдельных людей и целых народов новой и новейшей истории не удобно слышать. И потому нас не слышат, что нечем им нас услышать, попросту в алфавитах их языков нет букв, соответствующих Роду, чистоте сердца и молитвенной устремлённости к Небу. На Западе утеряна народность, точнее она отнята у людей цивилизацией до конца, отнята от людей, совершенно сознательно забывших своё естество, свою человеческую утробу, родовое и природное единство. «Уходит с Запада Душа, Ей нечего там делать!» ( Б.Л.Пастернак).
Но Россия, «Росс, Больной расслабленный Колосс» просыпается. Спящий встаёт. Доброта и Правда Слова Небесного стучатся в сердце человечества!
«Из переполненной господним гневом чаши
Кровь льётся через край, и Запад тонет в ней.
Кровь хлынет и на вас, друзья и братья
наши! –
Славянский мир, сомкнись тесней…
«Единство, - возвестил оракул наших дней, -
Быть может спаяно железом лишь и
кровью…»
Но мы попробуем спаять его любовью, -
А там увидим, что прочней…» (Ф.И.Тютчев).
К сожалению только А.С.Пушкин в России и Т.Г.Шевченко на Украине были истинными глубинными патриотами, противостоящими нарождающемуся легиону правозвестников демократии западно-европейского, атеистического толка, начиная с Белинского, а затем и с Писарева, Добролюбова, Чернышевского…Разночинцы и народники, критики и идеологи прогресса и цивилизации, на классовой ниве мировой культуры лишены были веры в свой народ и потому кумиром избрали себе социальный прогресс и вообще социальные проблемы.
Никто из русских сочинителей, как А.С.Пушкин и Т.Г. Шевченко не ставил и не решал национальных и богословских нравственных задач в контексте присущего их народу исповедания, или же «дал петуха», как наш великий Н.В.Гоголь, подчинив себя до конца и бесповоротно чуждому иудейско-христианскому вероисповеданию и, вследствие этого, потерявшего искренность мыслей и чувств и сошедшего с ума. «Гоголь в последние свои дни по требованию отца Матвея Ржевского – отрёкся от Пушкина как от чего-то греховного и соблазнительного» (Г.В.Адамович).
Осталось им или удариться в космополитический непротивленческий пацифизм, яко граф Л.Н.Толстой, или же в болезненную психологию характеров, как Ф.М.Достоевский, или же наблюдать любящими очами Родину со стороны, как И.С.Тургенев или И.А.Бунин, или уйти с головой в описание быта и критический реализм, как умный и тонкий городской обыватель А.П.Чехов?
Всё это видим в русской литературе второй половины XIX и XX столетия, но целостность народно-религиозного взгляда на общественную и личную жизнь, как это было у Пушкина и Шевченко, с тех пор невозвратно утрачена.
Может быть, настала пора, когда славянским народам вместе с лучшими представителями истории их и культуры, стоит задуматься над вопросами их Родовой Веры «справедливо полагая, что только одна только история народа, может объяснить истинные требования онаго». И восстановить такой высоко нравственный, органичный взгляд на мир может только Праведная искренняя Родовая Вера.
Тогда из самых разных слоёв народа появятся такие, как Пушкин и Шевченко исторические и творческие личности, умеющие адекватно обстоятельствам реальной жизни обобщать и выражать волю своего народа. Личности, не тонущие в субъективизме своего любимого «Я», не способные на того или иного рода измены ближним и Богу, но живущие интересами земли и истории Рода человеческого.
Приведём в заключение Молитвы Пушкина и Шевченко, они будут естественным и непреложным завершением сего последовательного изложения:
Отцы пустынники и жёны непорочны,
Чтоб сердцем возлетать во области заочны,
Чтоб укреплять его средь дольних бурь и битв,
Сложили множество божественных молитв;
Но ни одна из них меня не умиляет,
Как та, которую священник повторяет
Во дни печальные Великого поста;
Всех чаще мне она приходит на уста
И падшего крепит неведомою силой:
Владыко дней моих! дух праздности унылой,
Любоначалия, змеи сокрытой сей,
И празднословия не даждь душе моей.
Но дай мне зреть мои, о Боже, прегрешенья,
Да брат мой от меня не примет осужденья,
И дух смирения, терпения, любви
И целомудрия мне в сердце оживи.(1836 г.)
Как же внимательно нужно вчитываться в лишённые предубеждений и всякой тенденции стихи Пушкина, чтобы приблизиться к пониманию их удивительно точных богословских и философских, высоко нравственных смыслов. Привычные для религиозного сознания слова у Пушкина получают иной, ещё более глубокий смысл, но не в плоскости, отрешённой от земного бытия, но в контексте реальной деятельной творческой Веры.
И у Шевченко, также как и у Пушкина, главное разобраться в смыслах, токмо тогда, уж после того как свершена сия необходимая работа, возникает праведная, очищенная тонкостью мысли эмоция, которая становясь чувством в сознании воспринимающего их творения, будит в нём уснувшую в нём Волю к добру, не суетную эгоистичную мирскую, привычную ко злу маленькую волю («лядача воля усыпила маленьку душу»), но Волю Добрую. Под воздействием наших гениальных славянских мыслителей искренние люди, какого бы роду-племени они ни были, также как и славянские гении становятся миротворцами – людьми Доброй Воли, угодными земле и Небу, входят в «семью едину» Рода Праведного.
В точности также, как Пушкин, Шевченко не просто перевёл и дал стихотворное звучание XIпсалму, но переосмыслил и дополнил его:
Мий Боже милый, як то мало,
Святых людей на свити стало.
Один на другого кують
Кайданы в серци. А словами,
Медоточивыми устами
Цилуються и часу ждуть,
Чи швыдко брата в домовини
З гостей на цвинтар понесуть?
А Ты, о Господи Единый,
Скуешь лукавии уста,
Язык отой велеречивый,
Мовлявший: - Мы не суета!
И возвеличимо на диво
И розум наш, и наш язык…
Та й де той пан, що нам закаже
И думать так и говорить?
- Воскресну Я! – той «Пан» вам скаже. –
Воскресну ныни! Ради их,
Людей закованных моих,
Убогих, нищих…Возвеличу
Малых отых рабив нимых!
Я на сторожи коло их
Поставлю Слово. И поныче,
Неначе стоптана трава,
И думка ваша и слова. –
Неначе срибло куте, бите
И семикраты перелите
Огнём в горнили, - Словеса
Твои, о Господи, такии.
Розкинь же их, твои святые,
По всий земли. И чудесам
Твоим увирують на свити
Твои Мали убоги дити!
( С-Петербург, 1859 р.).
Приведём прозаический перевод, чтобы разобраться в смыслах: «Боже, вот пред Тобой я в умилении! Но как мало стало на свете святых людей! Куют один на другого кандалы в глубине сердца . А лживыми словами лукавых медоточивых уст льстиво целуются и в это самое время ждут, чтоб поскорее брата своего отнесли в гробе из гостей своих на кладбище? А Ты, Единый Господин, ведаю, закуёшь лукавые уста, язык тот велеречивый, сказавший: - Мы не суета! Мы сами без Твоей, Боже, на то святой Воли возвеличим на удивление простакам и разум наш и наш язык… Но что-то не видно пана, который бы нам заказал за деньги и положение в обществе думать так и говорить? Воскресну Я! – скажет вам единый Пан, кому дана власть на земле, Воскресну ныне, ради закованных ложью моих людей, убогих, нищих… Возвеличу этих немых рабов! Я на страже около них поставлю Слово Небесное! И поникнут, как стоптанная трава и мысли ваши и слова. – Как серебро, разделённое и битое и перелитое семикратно огнём в горниле, - так свершены будут во Истину Твои Словеса. Раскинь же их, такие святые Словеса по всей земле. И чудесам Твоим уверуют на свете Твои не возвышающие самих себя, убогие дети».
Псалом одиннадцатый изложен весьма туманно как на церковнославянском, так и на русском языке в синодальном переводе тем более. Та высочайшая правда и поэзия, что явлена перед нами у Шевченко, только слегка брезжит, лишь зачинается в этом кратком псалме всего лишь из 9 коротких стихов.
Но как же похож в переложении Шевченко на Пушкина. Здесь тоже отношение к Слову Небесному, Вечному, Творящему, к Слову из Мира Прави, которым созидался и созидается мир. Такую же полноту понимания Слова мы находим только в Евангелии Иоанна и в пушкинском «Пророке». Шевченко вслед за Псалтырью противопоставляет слово мирское, суетное, лукавое и лживое Божественному Глаголу, противопоставляет Бога Единого мирским панам, противопоставляет поэта и пророка лукавым, продажным господам, ждущим заказа от своего хозяина.
Можно и нужно было бы привести не только Шевченково подражание XIпсалму, но дать осмысление и всего его уникального стихотворного цикла «Псалмы Давидовы», но в пределах сего исследования нет возможности это сделать. Насущное это дело может и должно стать задачей отдельной работы, которую хотелось бы увидеть на Украине у тех поэтов, кто достоин продолжить в полноте дело Великого Кобзаря, решая поставленные им задачи в пределах родной Шевченко украинськой мовы.
А может быть стоит вновь обратиться вслед Кобзарю к смыслам его «Букваря Южнорусского» и дать на основе Давыдовых псалмов и церковнославянского языка общие для русских и украинцев православные славянские молитвы, которые соединили бы нас друг с другом и Богом, во всяком случае, помогли бы нам преодолеть культивируемую на нашей общей земле Европою ненависть, ложь и злобу!
Чтобы было ясно, что Т.Г.Шевченко понимал с
