Мечта и Цель

попросил уделять младшему брату больше времени. Добросердечный Игорь согласился с дедушкой.

В один погожий день летних каникул братья возвращались домой с озера, набросив на плечи полотенца, подобно шарфам.
– Как думаешь, страшно плавать ночью? – спросил Мирослав, покусывая стебелек тимофеевки. –  Деревенские говорят,  что на нашем водохранилище живет водяной.
– Да брось ты. Ерунда все это.
– Я тоже не верю, – младший брат закинул руки за голову, высоко задирая ноги, как солдат, топает мокрыми шлепками, вздымая клубы дорожной пыли, оседающие желтой коркой на ступнях.
Игорь и Мирослав слишком разные для родных братьев: первый полноват, второй худощав, один тихоня, другой болтун, старший усидчив, младший – про таких говорят «шило в одном месте». Прошедшей весной они отметили свои дни рождения, тринадцатилетие и одиннадцатилетие.
– Сейчас пообедаем и надо будет почитать то, что задали на лето… – как бы невзначай проронил Игорь.
Мирослав поморщил нос.
– Давай покатаемся на тарзанке!
– Нет. Мы итак сходили на озеро…
– Обещаю: если покатаемся на тарзанке, – всего полчасика, – то до ужина я буду читать книгу.
Игорь недовольно вздохнул.
– Слово даешь?
Брат щелкнул ногтем по зубу.
– Зуб даю!
– Ладно.

Высокая береза на опушке леса собирала под своей сенью стайки детворы. Но сегодня она была одинока. Причина заключалась в том, что хулиганье перебросило перекладину тарзанки над веткой и теперь веревочный трос свисает петлей на недосягаемой высоте. Мирослав встал под опорной веткой, задирая голову кверху. На его лице читается смесь огорчения и злости.
– Пойдем домой, – Игорь постарался не выдать радости.
– Подожди.
– Чего ждать-то? Разве не видишь?
– Подожди, тебе говорю.
Игорь недовольно упер кулаки в бока. Дело-то, на самом деле, пустяковое: достаточно иметь веревку с грузиком, чтобы перекинуть в петлю и сдернуть тарзанку. Или лестницу приставить к березе – так просто до нижней ветки не достать.
– Дай мне свои сандалии, – сказал Мирослав.
– Зачем?
– Просто дай и все! Что ты такой дотошный!
– Эх-х… Хорошо, вот.
Мирослав затянул липучки потуже, подгоняя под размер своей стопы, потоптался и попрыгал.
– Ну? И что дальше?
– А ты смотри.
Младший брат обошел березу вокруг, присматриваясь к стволу, потом отступил на несколько шагов, примерился, и рванул вперед. Налетев на дерево, мальчик оттолкнулся ногой от ствола, вытягиваясь вверх, но всего лишь шаркнул подошвой по коре. Нога соскользнула, бросая горе ловкача лицом в дерево; Мирослав успел выставить ладони. Неудачная проба не остудила его настроя, он повторял попытки раз за разом, не обращая внимания на скептический взгляд старшего брата.
Игорю хорошо видно со стороны, что соотношение роста брата и высоты расположения нижней ветки таково, что у Мирослава нет ни малейшего шанса дотянуться. Он решил переждать, когда строптивый измотает сам себя, скинет излишнюю активность, и тогда они спокойно вернутся домой.
Мирославу удалось настроиться, чтобы первый шаг был твердым и позволял максимально оттолкнуться. Для него эта задача стояла не впервые. Как-то раз, ему удалось сделать вверх по дереву целых два шага…
Игорь не сразу осознал произошедшее, но как только понял, что Мирослав будто взлетел по дереву и теперь болтается на ветке, его глаза округлились. Младший брат скребет ногами по стволу, зацепился за выступ и подтянулся, оказываясь верхом на ветке. Его красное от натуги лицо сияет радостью.
– Обаладеть! – воскликнул Игорь, но детский восторг быстро сменился беспокойством: – Ты держись крепче!
– Не дрейфь, – самодовольно отмахнулся Мирослав.
Он поднялся на ноги и стал продвигаться вперед и вверх по сужающейся ветке, балансируя руками словно канатоходец.
– Мирослав, слезай! Давай я сбегаю за веревкой…
– Не мешай!
Игорь послушно затих, задирая голову наверх. Мышцы скованы напряжением, он не знает как поступить: толи бежать за дедушкой, толи заставить брата вернуться, толи встать по ним.
Мирослав не мог выказать страха перед старшим братом, но с каждым шагом ветка становится все уже, начинает гадко покачиваться. Он заставлял себя не смотреть на вытоптанный пятачок земли, но как только взгляд соскальзывал на него, мальчик представлял, насколько она тверда, и от этого дрожь сотрясала колени, а начавшись – уже не утихала, невзирая на попытки унять волнение. Если бы не брат, Мирослав давно бы обхватил ветку бедрами и пополз бы обратно.
– Мирик, только держись, – тихо запричитал Игорь.
Вот он, заветный трос! Вот только как его размотать…
– Сядь на ветку! – прокричал Игорь.
– Вот еще! – продолжил браваду Мирослав, которая не звучала убедительно через стиснутые в ужасе зубы. Истинная причина отказа от совета заключалась в страхе сорваться в момент перебрасывания ног. Мирослав стал опасливо, крайне медленно опускаться на корточки с расставленными руками, сверля взглядом тарзанку. Со лба ручьями стекает холодный пот, мышцы сводят вспышки судорог, пальцы несмело тянутся к тарзанке, словно та могла упорхнуть. Наконец, ее удалось схватить. Мирослав стал потихоньку подтягивать трос, но, как назло, перекладина застряла в рогатулине ветки.
– Чееерт! Прокляяятье! – зашипел сквозь зубы Мирослав.
– Брось! Брось ее!
Мальчик послушался: разжал пальцы, позволяя тросу размотаться от тяги падающей перекладины.
– Молодец! Давай обратно!
Мирослав не почувствовал ни капли облегчения. Когда он разогнул ноги – тут же пришло осознание простого факта, – перенапрягшиеся мышцы больше не позволят сделать ни единого верного движения. Мальчик в ужасе заскулил.
– Мирик! Мирик!
– Я НЕ МОГУ! НЕ МОГУ! – завыл Мирослав. По щекам хлынули слезы – дрожь нарастает, все сильнее и сильней раскачивая тело.
– МИРИК! СЯДЬ НА ВЕТКУ!
– Я НЕ СМОГУ! ТЫ НЕ ПОНИМАШЬ?! Я УПАДУ! Ы-Ы-Ы!!!
– Я ПОДТЯНУ К ТЕБЕ ТРОС! ТЫ СХВАТИШЬСЯ ЗА НЕГО!
Отчаяние мальчика притупилось. Он не понял, что имеет ввиду старший брат, но поверил, что тот нашел выход.
– Как?!
– Ты сядешь на корточки, я натяну тарзанку в сторону, ты схватишься за трос и сползешь по нему на землю! Ты понял?!
– Как я схвачусь за трос?! Он же будет ниже ветки?!
– Потянешься! Ты сможешь! Давай!
Игорь схватил перекладину и отбежал в сторону. Мирослав проглотил ком в горле, начал опускать…

Не хулиганы, а родители закинули перекладину прошлым вечером. Взрослые заметили, что петля троса перетерлась, истончилась. Через несколько часов они оставят будничную рутину, и придут обезвредить тарзанку. Но сделать этого им уже не суждено…

Несколько затянувшихся мгновений Игорь непонимающе хлопал глазами. Мирослав сорвался с пятиметровой высоты, упал на прямые ноги и обрушился на землю. Игорь отбросил перекладину и бросился к бездвижному телу брата, лицо Мирослава исказила мученическая гримаса, послышалось скрежетание зубов.
– Мирик…
– Уй-й… Спина… Мммм… Больно… ы-ы… Моя спина… Бооольно! А-ай-й-й! Как больно! Больно! Мне больно!!! БОЛЬНО!!! БОЛЬНО!!! ГОСПОДИ, ПОМОГИ!!! БОЛЬНО!!! А-А-А-А!!! ИГОРЬ!!! ПОМОГИ МНЕ!!! Б_О_Л_Ь_Н_О!!!
Не вспомнив о том, что его обувь осталась у брата, Игорь бросился домой.

– ДЕДУШКА!!! ДЕДУШКА!!!
Игорь закричал с порога, но в избе никто не ответил. Мальчик спрыгнул с крыльца, побежал в мастерскую, моля Бога, чтобы там не оказалось пусто. Дед Тарас услышал крики внука и вышел на встречу.
– Что случилось, Игорек?
– ДЕДУШКА, ПОМОГИ!!!
– Угомонись. Что случилось?
– Мирослав упал с дерева! Он плачет! Ему больно! Он не может встать!
– Пойдем скорей.
Дедушка развернул одноколесную тачку, приставленную к стене гаража. Над забором высунулся участливый сосед:
– Что-то стряслось?
– Пожалуйста! Вызовите скорую! – взмолился мальчик, выбегая за калитку, игнорируя жгучие ссадины на босых стопах.

Истошные вопли слышны далеко впереди, Игорь ускорился, опережая дедушку.
– Мирик! Мирик!
– А-А-А-А!!!
От боли Мирослав не слышит и не замечает брата, безостановочно корчится. Игорь с ужасом заметил, что извивается только верхняя часть туловища, а ноги, будто набитые соломы штанины, лишь влачатся по земле.

Когда дедушка прикатил внука на тачке к дому, Мирослав окончательно сорвал голос и мог только хрипеть. Сосед дожидался троицу возле калитки.
– Уже едут.
– Спасибо большое, – ответил дедушка.
– Что случилось?
– Упал с дерева, – дедушка постарался обмануть внуков спокойной интонацией.
Но, так получилось, что Игорь уже знал, что значит компрессионный перелом позвоночника. Смотреть на страдания брата было невыносимо – это его вина, его! Что не остановил, что позволил сорваться! Тело Игоря атакуют те же судороги, что и Мирослава, когда тот застрял на дереве. Голова разрывается от звенящего ужаса.
– Игорь… помоги… брат… помоги мне… – сипит Мирослав, не видя стоящего перед глазами Игоря.
Рассудок Игоря ослаб до предела. И этой слабостью воспользовалась безумная мысль. Она заползла змеей, с наглой уверенностью подняла голову и прошипела:
«Накажи себя»
Что-то в неокрепшем сознании ребенка разбилось, как стекло. Лицо мальчика осунулось, а помутневший взгляд выпученных глаз уставился под ноги, которые вдруг повели вперед. Игорь не знал, что его заманивает широкий пень возле дровницы.

Дед Тарас не стал удерживать Игоря, когда тот ушел за угол дома. Он подумал, что будет лучше оставить внука в покое. Итак, натерпелся.

Ни на секунду не сверкнула искра здравомыслия в затопленной горем голове Игоря. Все движения он сделал неосознанно. Покрутил рукоятку – лезвие колуна высунулось из продолбленной щели на широком пне. Словно шлагбаум, колун продолжил подниматься и, достигая упора, лязгнул тронутой ржавчиной шестерней. Игорь вытянул левую руку вдоль пня, примеряясь к засечке серединой предплечья. Мальчик посжимал кулак, словно на приеме врача, разгоняя кровь по венам.
«Ты ведь не теряешь сознание при виде крови?» – из памяти проиграл голос медсестры.
– Нет.
«Какой храбрый мальчик!»
Игорь рывком дернул спусковую веревку. Раскрутился маховик, колун просвистел рядом с ухом…

Игорь не очнулся, но распахнул ошалевшие глаза, зрачки которых должны быть расширенны под действием наркоза, но они сужены от ужаса. Глазные яблоки безумно завращались. Он не мог закричать, не мог сделать вдоха, судорожно дергая грудной клеткой и дрыгая привязанными к операционному столу конечностями.
– Внимание. Пациент очнулся.
– Введите дополнительную дозу наркоза внутривенно.

У забора остановилась серая машина скорой помощи, похожая на гигантскую жестяную сардельку. Задние двери распахнулись, как ставни, из кузова выпрыгнули двое в комбинезонах реанимационной бригады. Дед Тарас и соседский мужчина встретили их, отворяя калитку и выкатывая Мирослава на тачке. Взгляд одного из спасателей остановился за спиной деда. Видавший многое за свою врачебную практику, он пролепетал осевшим голосом:
– Матерь Божья…
Все обернулись на мальчика, что ковыляет к калитке, подволакивая ноги. Его голова безвольно повисает, раскачивается из стороны в сторону, словно маятник часов. Его правая рука вцепилась  в обрубок предплечья, из которого толчками выпрыскивают бардовые струи.
Он не дошел до врачей. Упал, но раньше чем коснулся земли – провалился в забытие.

– Полная