удивитесь, что все именно так, как я вам говорю.
- Я очень хочу в это верить, Дженнифер. Постараюсь завтра же взять билет. Только прошу вас, Дженни… - он замолчал.
- Я буду вас ждать, Генри. Спасибо, - прошептала в ответ она, прежде чем повесить трубку.
В телефонной трубке уже целых пять минут раздавались протяжные гудки, а доктор Джонсон продолжал сидеть, держа ее около уха. Его ждало впереди страшное испытание – отнять у человека надежду. Он был уверен, что Джен ошибалась, принимая изменение течения болезни, за выздоровление, но все было не так. И сейчас, на его плечи лег тяжелый камень, ведь разрушить чужие мечты непосильная задача, но ее необходимо было выполнить.
Генри Джонсон прибыл на побережье Тихого океана через три дня. На душе его было очень тяжело, и даже неожиданно хорошая погода в это время года, не радовала его. Слишком тяжела была его ноша, и от нее никак не было возможности избавиться. Едва оставив вещи в гостинице, он сразу же направился в больницу, на встречу с лечащим врачом Дженнифер.
Их разговор затянулся допоздна. Генри подперев рукой голову, с грустью взглянул в окно.
- Я действительно считал, что болезнь миссис Рассел отступила, ведь все анализы, которые мы проводили…
- Я вас не виню, - перебил его Джонсон, - вы не могли сделать более тщательный анализ, а потому не могли заметить разрушительные изменения в ее организме. Здесь некого винить, - он тяжело вздохнул, - разве что только саму жизнь. Ни я, ни кто другой не в силах помочь Дженнифер, не в силах остановить развитие ее болезни. В мире нет такого средства, и мы вынуждены только наблюдать, как она умирает.
- А как же все те препараты, которые ей назначали в вашей клинике? – удивился доктор.
- Это все пустышки, которые не вылечат, но и не навредят, - ответил Генри, продолжая смотреть в окно. - Я хотел хоть как-то поддержать ее здоровье. А впереди еще роды…
- Может кесарево?
Джонсон отрицательно покачал головой.
- Наркоз может губительно сказаться на организме. Нет, думаю, роды она переживет, но дальше… Увы, но мы ничем не можем ей помочь. Странно, но беременность дала возможность Дженнифер, хоть немного насладиться «здоровой» жизнью. Если честно, то я в это не верил, думал, что все будет намного хуже.
Он поднялся и, заложив руки за спину, прошелся по кабинету.
- Мы с вами должны быть готовы, коллега. Роды могут наступить в любой момент, и потом… мы обязаны сделать все, что в наших силах, чтобы облегчить страдания миссис Рассел.
***
Боль возвращалась снова и снова. Она как лавина наваливалась на измученное родами тело, заставляя тужится изо всех сил. Дженнифер лишь на несколько секунд откидывалась на подушки, стараясь отдышаться. Но боль возвращалась, и все начиналось заново.
- Тужься, давай девочка, осталось совсем немного, уже головка показалась, - подбадривала Джен акушерка.
- Мне больно… - простонала она в ответ, - я не могу больше…
Врач, принимавший роды, подошел к Дженнифер.
- Ты должна теперь думать не о себе, а о ребенке. Он уже готов родиться, и только от тебя зависит, когда это произойдет. Его жизнь и здоровье теперь в твоих руках. Так что, хватит себя жалеть, соберись и хорошенько тужься, выталкивай его, - он положила руку на живот. – Схватка пошла, давай Дженни, тужься!
Вцепившись в металлические поручни пальцами, Дженнифер тужилась, стараясь вытолкнуть из себя ребенка.
Мгновение и безграничное облегчение. Она ощутила как скользнули из лона маленькие ножки. Торопливые акушерские мероприятия и маленькое красное тельце вздрогнуло, закряхтело, и наконец послышался плач новорожденного человечка.
- Поздравляю, у вас девочка!
- Девочка, - радостно повторила Дженнифер, вглядываясь в крохотное, покрытое белой смазкой личико. – Привет, крошка, я твоя мама…
Резкий спазм сдавил горло и стало трудно дышать. Джен откинулась на подушку и закрыла глаза. Все ее тело пробил холодный пот, слишком знакомым был этот страшный симптом. За ним всегда следовало…
Жар охватил грудь, быстро перебираясь на живот и ноги… Дженнифер стиснула пальцами простынь, и закрыла глаза.
Холодно. Джен огляделась, было ощущение, что она вернулась домой, который покинула очень давно. И лес и розы и даже мерцание огоньков, все было знакомым, родным. Она смело двинулась дальше, туда, где ждали ее качели на освещенной луной поляне…
Она медленно открыла глаза. Возле ее кровати стоял Джек, с трепетом держа на руках новорожденную девочку.
- Она прекрасна… - прошептала Дженнифер, глядя на крошечную дочь.
- Да, это удивительно! Всего несколько минут назад этого создания не было, и вот…, - Джек широко улыбнулся. – Моя принцесса, моя маленькая принцесса! Дженни, взгляни только, как она хороша. Спасибо тебе, дорогая, спасибо за нее.
Он осторожно положил дочку рядом с Дженнифер.
- Теперь у меня две самых любимых девочки на свете.
Джен улыбнулась, и послала мужу воздушный поцелуй.
- Я так счастлива, Джек, - сказала она, приподнимаясь на подушках, - так счастлива. Ведь в душе я боялась, что не доживу до этого дня, боялась за нашу малышку.
- Дженни, мы ведь…
- Нет, Джек, теперь я должна это сказать, - на ее глазах выступили слезы, - теперь я… Давай назовем нашу дочь Мелиндой, всегда любила это имя. Тебе нравится?
- Чудесное имя – Мелинда. Мне очень нравится.
- Вот и отлично, - Джен с любовью посмотрела сначала на спящую дочь, потом перевела взгляд на Джека. – Теперь я должна…а-а-а... - она вздрогнула и схватилась за грудь, - жжет, как жжет, - прохрипела Дженнифер, откидываясь на подушку.
Неожиданно перед глазами все поплыло, потемнело, стало тяжело дышать…
Она стояла посреди лесной поляны, в воздухе витал дурманящий сладкий аромат роз... качели, освещенные ярким лунным светом манили к себе… она медленно направилась к ним. Вдруг безумно захотелось сесть на них и взлететь ввысь…
- Дженни…
- Дженнифер! Тебе плохо? – взволнованный голос Джека вернул ее в реальность.
- Джек? – пролепетала она, непонимающе глядя на мужа. – Это ты?
Джен тяжело вздохнула, и посмотрела в окно.
- Мое время пришло, - тихо сказала она, и по щеке пробежала слеза, оставляя на бледной коже мокрый след.
- Что ты сказала? – спросил Джек, наклоняясь к ней.
- Где Мелинда?
- Ее унесли на время. Дженни, что случилось? Ты неважно выглядишь. Неужели… неужели все вернулось?
- Позови доктора Джонсона, пожалуйста. Мне очень надо с ним поговорить…
- Конечно, сейчас же позову. Я не так давно видел его в коридоре. Я еще приду к тебе. А сейчас отдыхай. Роды и все такое, просто слишком много навалилось на тебя, надо отдохнуть.
Джек поцеловал ее и вышел из палаты.
Джен закрыла обеими руками лицо и зарылась в подушку.
Огонь в груди вновь вспыхнул так внезапно, казалось что горят внутренности, и Дженнифер скорчилась на кровати от невыносимой боли. Хотелось позвать на помощь, но ни один звук не вырвался из искаженного болью рта.
Темнота. Холод. Впереди Дженнифер снова увидела качели. Неожиданно боль прошла, она протянула руку и дотронулась до обвитых вьющейся розой веревок, теряющихся в небесах. Едва она села на качели, они тут же стали слегка раскачиваться, легкий ветерок развивал ее каштановые волосы, а внизу под ногами расстилался ковер из роз…
- Господи, приди в себя, Дженнифер…
Она вздрогнула и открыла глаза. На ней нависло встревоженное лицо Генри Джонсона.
- Боже, Дженни…, - застонал он, - я так боялся этого, но…
- Я ошиблась, доктор, ошиблась, - прошептала Дженнифер, глядя на него, не в силах шевельнуться от безумной слабости. – Я умираю, уже умираю… У меня в сумке лежит тетрадь, достаньте ее, прошу вас.
Гении достал тетрадь и сел на край кровати, где лежала Джен.
- У меня мало времени, откройте ее.
- Тут остался последний лист…
- Да. Сегодня последний день. Так быстро прошли мои триста дней, удивительно, как точно определил срок моей жизни доктор, который приезжал на консилиум. Генри, напишите:
День 300. сегодня я стала самым счастливым человеком на свете – у меня родилась дочь, моя маленькая принцесса. И как часто бывает в сказках, ей предстоит пройти свой жизненный путь без меня, без матери. Но я хочу, чтобы она знала, я всегда буду смотреть на нее с небес, я всегда буду рядом, только в другом мире…
Джек, я не перестаю благодарить Судьбу за встречу с тобой, жаль, что мы не встретились раньше. Тогда бы наша счастливая жизнь продолжалась куда дольше жалких трехсот дней…
Береги Мелинду, храни ее, как самое дорогое, что есть в моей жизни. А профессор все-таки ошибся, я прожила больше трехсот дней, я прожила целую жизнь…
Ее голос ослаб. Генри поднял голову и взглянул на Дженнифер. Ее голова скатилась с подушки, и волосы частично прикрыли лицо. Но все равно было видно, как она страдала от боли, раздирающей ее тело.
Он тихо поднялся и приоткрыл дверь. Завидев его, Джек подошел к Генри.
- Как она доктор? – он заглянул в палату. – Дженни спит?
Джонсон не нашел что ответить ему. Молча он протянул Расселу тетрадь.
- Она хотела, чтобы ты это прочел, но не сейчас, потом… Джек…
- Что случилось? – непонимающе спросил он, и тут же замер в ужасной догадке.
Закусив губы, Джек вошел в комнату.
Увидев на кровати Дженнифер, он в нерешительности остановился.
- Она…
- Еще нет. Но у нее не осталось сил бороться за свою жизнь, - проговорил Генри, нахмурив брови. – Роды сыграли роль катализатора. В ее теле будто произошел ядерный взрыв – теперь надежды нет. Побудь с ней. Твоя любовь облегчит ей ту невыносимую боль, которая терзает ее тело.
- Сколько, док?
Генри удрученно покачал головой. Он вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Джек медленно приблизился к кровати, и дрожащей рукой откинул каштановые волосы со лба жены.
Она приоткрыла затуманенные глаза.
- Джек? Я так устала, у меня совсем нет сил. Ты не уйдешь?
- Нет, нет, дорогая, я всегда буду рядом с тобой. Поспи.
Она закрыла глаза и тяжело вздохнула.
Время шло, и на город опустилась ночь. Все это время Джек не отходил от кровати Дженнифер. Он сидел на стуле рядом с ней, держа в руках маленькую ладонь. Лишь изредка он ощущал, как напрягается все ее тело от очередного приступа. Он понимал, что теперь нет никакой надежды. Неожиданно настал момент, которого он так страшился, что гнал все это время даже из своих мыслей.
Джек не сводил глаз с бледного, измученного лица жены.
- Как же я буду без тебя жить? – прошептал он, дотронувшись губами ее пальцев. – Дженни, милая. Я не хочу расставаться с тобой. О, Боже, сделай так…сотвори чудо, не забирай ее у меня! О, Господи, - он горько усмехнулся, - о чем я прошу, этого никогда не случится. Доктор Джонсон говорил, что болезнь разъедает все внутри, будто сжигает органы, разве такое можно пережить? А ты нашла в себе силы еще выносить Мелинду и родить ее! Если бы я знал, чего тебе это стоило… Прости меня, родная, прости если сможешь!
Джек закрыл глаза и прижался щекой к теплой ладони.
Закат окрасил горизонт кроваво-красными полосами, когда Джек очнулся, словно от забытья. Дженнифер неподвижно лежала на кровати, лишь испарина покрывала ее бледный лоб, говоря о борьбе со смертоносной болезнью.
- Дженни, - тихо позвал он ее, - Дженни, ты меня слышишь? Нет, лучше не отзывайся, поспи еще, тогда коварная болезнь оставит тебя в покое хоть немножко. И ты будешь со мной… Как бы мне хотелось, чтобы ничего этого не было,
