неприятно. Когда ты чувствуешь чужую смерть становиться по-настоящему страшно. Ты проваливаешься в самую глубокую бездну и, кажется, что нет сил выбраться оттуда. И, эта магия, она вытягивает все и уничтожает всех, кто не защищен от ее воздействия, - мягко произнесла я, всеми силами своих мыслей, показываю Дэлиану всю серьезность. Для наглядности даже, припоминая, что случилось с братом и мамой, когда они в разное время пытались успокоить меня при помощи магии, во время одного из приступов магии смерти, когда я не умела еще ее контролировать. Впрочем, возможно, ли вообще контролировать этот дар? Я даже сейчас я кожей чувствую страх и боль, которые окутывают то место. Да что там... Я до сих пор иногда чувствую смерть отца и брата...
- Хорошо, - соглашается Дэлиан. Он снова обнимает меня. А я не говорю вслух, да и себе боюсь признаться, что до сих пор отчаянно пытаюсь почувствовать смерть Тэмина, и ощущаю только пустоту...
- Прадедушка, - я закрыла глаза и сосредоточилась. Магия смерти пробежалась мурашками вдоль позвоночника.
- Между прочим, выдергивать достопочтимого предка при помощи магии смерти из его повседневных дел, это грубо, жестоко и недостойно потомка величайших магических семей, - капризно начал призрак. И не потому, что ему наплевать, просто сарказм и ирония – это наша общая защитная маска.
- Что с Элейн? – спросила я, перебивая очередную тираду, готовую сорваться с чьих-то призрачных губ.
- Ты видишь здесь призраков, кроме меня? – спросил он.
- Нет. Но это не является исчерпывающим объяснением, - ответила я, чувствуя, что снова начинаю паниковать.
- Твоя гениальная сестрица сварганила какое-то зелье, бесцеремонно дематериализуя меня всякий раз, когда я пытался вправить ей мозги. Но благодаря собственной сентиментальности, содержимому кухни твоей матери, твоему дару и достижениям современной медицины, она в больнице. Состояние тяжелое, но стабильное, и высшие силы в моем лице уверены, что через пару дней она очнется. Кстати, твоя матушка собиралась тебе звонить, - проинформировал призрак.
- Но почему? Зачем это Элейн? – задала я вопросы, на которые не знала ответов. Сестра никогда не была склонна к суициидальным мыслям и поступкам, но насколько хорошо я ее знала...
- Я – незаконопослушный некромант, а не знаток человеческих душ. Тебе лучше знать ответы на эти вопросы, - сказал призрак, растворяясь в интерьерах.
Я приехала в Аллор на следующее утро. Экстренная телепортация потребовала половины моей зарплаты, недовольства моего начальства и веры в то, что Дэлиан сможет позаботиться о Мириэлле. В Аллоре было непривычно холодно, Оран находится в более теплой полосе. Непривычным было и отсутствие памятников Мельвиндру и Элдарителиусу (я узнала-таки имя того бога кочевников). Первым делом я поехала не домой, а в больницу.
- Как она? – обратилась я к маме, дежурившей в коридоре. Она держалась неплохо, не знающий ее человек подумал бы, что ей наплевать. Но я видела, как сильно она устала и как ей плохо.
- Лучше. Вчера ей проводили операцию, успешно. Она еще не приходила в себя, но это нормально. Ее организм восстанавливается. В любом случае, мы ничем не можем помочь. Тебе не стоило приезжать, - пояснила мама сухим тоном.
- Что случилось? – проигнорировала последние фразы.
- Она приготовила Сон Белой Королевы. У нее было достаточно свободного времени, она практически целый день была одна, а я не слушала этого противного призрака, хотя он пытался предупредить. Не о Сне, о том, что с Элейн что-то не так, - мама говорила сухим и безразличным тоном.
- Ты знала, что с ней что-то не так. Я тоже знала. И она знала. Но мы все были уверены в том, что Элейн справиться самостоятельно, а она не хотела просить о помощи, - сухо изложила я факты.
- Насколько ты сможешь остаться? – спросила мама, которая не поддерживала моей инициативы уехать из Аллора.
- На пару недель, максимум на месяц, - ответила я. На самом деле я договорилась на неделю, но могла попросить дедушку надавить, как бы мне не было противно от этого.
- Ты не должна была уезжать. Анна, даже в Эрендире ты будешь Лотенийской, и к тебе будут относиться как к внучке председателя Верховного Совета Архимагов, даже, если ты будешь ругаться как тролль и жить в сарае, - продолжила мама.
- Мама, я здесь ради Элейн, а моя жизнь в Оране не обсуждается, - строгим тоном обрезала я. – Дай мне, пожалуйста, ключи от квартиры, я брошу вещи и вернусь.
- Как твоя сестра? – Лара выглядела приятно посвежевшей и всячески демонстрировала чуть округлившийся животик. Элейн очнулась вечером того дня, когда я вернулась, и ни с кем не говорила. Неделю мы втроем посещали семейную терапию, полную взаимных упреков, и пару раз переходящую во вполне себе серьезные пульсары.
- По-прежнему ни с кем не разговаривает, но физически она в полном порядке, - сухо поделилась я. Излишних подробностей Ларе знать не надо, не хочу рушить ее радостно-воздушное настроение.
- Она придет в себя. Я читала, что маги с сильной склонностью к эмпатии способны вылечить свои душевные страдания, - ответила Лара. Повышенный интерес подруги к магам с сильной склонностью к эмпатии, объяснялся тем, что ее будущий ребенок таким магом являлся. Выяснилось это мной три дня назад, когда мы увиделись с подругой.
- Чистые эмпаты да, но Элейн в большей степени телепат, к тому же проблема кроется не только в эмоциональной боли, - коротко объяснила я.
- А Дерек, тоже телепат? – испуганно спросила Лара. Ей было решено назвать ребенка в честь ее папы, который энергично начал готовиться к роли дедушки, вступая в своеобразное состязание с мамой Лары, подошедшей к роли бабушки с невиданным энтузиазмом. Вообще, у моей подруги просто замечательные родители, поддерживающие ее во всех инициативах с самого детства.
- Лара, такие способности определяются, когда детям лет пять, также как и склонности к стихиям и изначальный уровень резерва, но все может сто раз перемениться, примерно устанавливаясь где-то к подростковому возрасту, когда мы поступаем в Университет, - объясняла я Ларе. Вообще-то, я посоветовала ей пару хороших книг по теории магии, написанных доступным языком, дающим общие представления и подготавливающим к прочтению более внушительных трудов.
- Но ты же сказала, что он – эмпат, - привела подруга контраргумент.
- Иногда дар просто очень силен. И Дерек, он ощущает все негативные эмоции в помещении, притягивает их к себе и перерабатывает в свет. Поэтому ты такая счастливая и довольная жизнью, и у твоих родителей настроение повышенное, - ответила я.
- То есть Дерек каждый день переживает все плохие эмоции, это же на нем никак не отразится потом? – спросила Лара.
- Нет, Лара, он не ощущает чужих эмоций, он меняет их, не погружаясь. Взрослея он научиться отделять свои эмоции от окружающих, блокироваться от темных чувств. Всему этому учат в Школах, - ответила я. Впрочем, не мне данные вещи объяснять. В проблемах магического взросления я разбиралась весьма поверхностно, а моя эмпатия была достаточно низкого уровня, чтобы доставлять мне проблемы.
- Я не понимаю. И меня немного пугает, что я ничего не понимаю в мире магии, где Дерек и будет расти, - поделилась своими страхами Лара.
- Эй, ты разберешься. Все не так уж и сложно. Есть специальные книги, курсы, но лучшим учителем будет твой ребенок. Я точно не знаю, но где-то с середины второго триместра беременности и до двух-трех лет между матерью и ребенком устанавливается прочная эмпатическо-телепатическая связь, дающая ответы на самые сложные вопросы, - снова совершила я попытку объяснить что-то, что сама не до конца понимала.
- То есть мы будем читать мысли и воспринимать чувства друг друга? – уточнила Лара.
- Ну, что-то вроде того, только не столь явно выраженное. Но ты всегда будешь знать, когда ему надо сменить подгузник, а когда покормить. И это поможет тебе воспринимать его магию, его контроль над собственным колдовством во многом будет зависеть от особенностей твоего мировоззрения, твоих реакций на волшебство, - со скрипом припоминала я подробности. Ну, никогда я не любила теоретические аспекты магии.
- А как я должна реагировать на колдовство, чтобы ничего не испортить? – спросила Лара.
- Лара, в любом случае ты ничего не испортишь. А лучше поговори на эту тему с Сетом Дигори, у него в дипломе был огромный раздел, посвященный предопределению магических способностей в детстве, и взаимодействии младенцев с родителями и окружающими людьми, - честно предложила я наиболее легкий вариант. Сет, конечно, не любитель читать длинные лекции, но для него не составит труда ответить на многие вопросы.
- Без обид, Анна, но твой Сет Дигори немного пугает меня. Я этой его страстью к темной магии и древним некромантам, - Лара немного поежилась.
- А я со своей тягой к опасной нежити и магией смерти, не внушаю тебе ужаса? – спросила я легким тоном. Подруга не слишком замечала некие черты моего характера, вызывающее у просвещенных личностей если не панический ужас, то разумное чувство опасения.
- Что ты хочешь сказать, Анна Лотенийская? – насторожилась Лара.
- Сет, конечно, своеобразный маг, и сказки о его безобидности и пушистости я не стану рассказывать, но он вполне адекватный человек, который вежливо ответит на твои вопросы гораздо более полно и точно, чем это могу сделать я, - высказала я свое честное мнение.
- Анна, ты не должна уезжать, - серьезным тоном произнесла мама. Разнообразия ради последние два дня мы сорились не из-за Элейн, а из-за того, что мне надо возвращаться в Оран, и я не собираюсь задерживаться. Меня упрекнули даже в том, что химер я люблю больше матери и родной сестры.
- Мама, мы тысячу раз это обсуждали. И я в тысячный раз повторю: в Оране у меня есть обязанности, есть работа, которая мне нравиться, и которую я не собираюсь терять ради проблем, которые не способна решить, - ответила я резким тоном.
- Значит, жизнь твоей сестры - это проблема, которую ты не способна решить, - снова перешла мама на темы сравнения моих чувств к химерам и к родственникам. Что ж, в некоторой степени она права. Будь на месте Элейн Генри я бы послала всех химер и архимагов мира в Нижние Миры, до тех пор пока брат не пришел бы в себя. Но Генри мертв, а Элейн я ничем помочь не могу.
- Я не отказываюсь от Элейн, но я не собираюсь сидеть у ее постели и вытирать ей слезы. И я не вижу своей вины в произошедшем, - резким жестом я захлопнула чемодан.
- Теперь я виновата, - снова резко перевела стрелки мама. Эти две недели она была на эмоциональном взводе.
- Я тебя ни в чем не обвиняю. Я никого не виню, но я не могу здесь больше оставаться, - ответила я, на самом деле солгав. Я винила Элейн, за то, что она выбрала такой способ решения проблемы. И, как бы эгоистично это не звучало, я не хотела оставаться в Аллоре, своим сердцем я уже была с химерами, вампиром и крысой. И я безумно хотела этой своей личной обособленной жизни, не отягощенной миллионом нерешенных проблем моей семьи.
- Анна, ты не имеешь права уезжать сейчас, - мама снова повысила голос. Это ее способ переживать, чередуя бурные эмоциональные всплески с холодной сдержанностью и отчужденностью.
- Но я уеду, - ответила я. И мама все поняла. В смысле,
