они ее откопали.
«Ага, Георгич, видимо, командир спасателей, а «орлы» - его подчиненные», - промелькнуло в моей голове.
- Слышал бы ты, какими эпитетами они меня наградили: ехали спасать человека, а откопали залежавшийся труп, - бушевал Степан Петрович. - Да, судя по следам на одном из бревен, опору кто-то подрубил. Это и послужило причиной обвала. Надо дело заводить. Одно радует: труп знакомый, есть за что потянуть.
Я тут же представила Солодько, который здоровается с покойником, осведомляясь о его здоровье, тянет за руку… и та остается в лапищах участкового. «Знакомый труп»! Надо же такое брякнуть!
Особо впечатлительная Веруня, видимо, вообразила похожую картинку, потому что вдруг закрыла ладошкой рот и кинулась в кухню. До нас донеслись булькающие звуки.
В гостиной повисло тяжелое молчание.
- И как звали покойницу? – спросил Касьянов.
- Алена Валерьяновна Каурова, она младшая сестра Ангелины Тупиковой, бывшей владелицы этого дома.
Высунувшаяся было из кухни тетушка снова поспешила к раковине.
Глава 23
На мгновение мы замерли, но поскольку никто из нас с несчастной покойницей знаком не был, то все, немного поохав больше из приличия, нежели из сострадания, вернулись к прежним делам и разговорам.
Участковый кашлянул и повернулся к Привалову:
- Лев Федорович, извините за бесцеремонность, но не угостите ужином? Зинаида в город к сестре укатила, а у меня в холодильнике хоть шаром покати. Да и в избе пусто, не люблю одиночество…
- Знать, блины пришлись по вкусу, - подмигнул хозяин дома, - только с ними мы еще утром расправились. Но зато есть изумительная запеченная курочка.
- Умру, если не попробую, - обрадовался Степан Петрович, бодрым шагом направляясь на кухню.
Мы с Приваловым последовали за ним. В гостиной остались только Касьянов и Мария Павловна, снова предавшиеся сладкой беседе.
Веруня, успевшая ополоснуть лицо, уже накладывала на тарелку гостю угощение. Солодько шумно вдохнул воздух и принялся за еду с откровенным восторгом.
Мы сели за столом напротив участкового и с нетерпением ждали, когда он закончит трапезничать, потому что и у меня, и у Привалова, похоже, на языке вертелись десятки вопросов. И все, связанные с тайной подземного хода. А бестолковый «шериф» словно нарочно время тянул: сначала умял курицу с тетушкиной фирменной подливкой, потом принялся за пирожки с капустой и вареньем, выдул две чашки какао… И когда Степан Петрович наконец сыто откинулся на спинку стула, я открыла рот, чтобы задать вопрос. Но меня опередила Веруня.
– Подземный ход? Это так интересно! Старинный, наверное?
- Да как сказать! – потер переносицу Солодько, косясь на блюдо с оставшимися пирожками. – О том, что подземный ход неподалеку от кладбища имеется, в деревне давно знают, только ни у кого из местных духа не хватало туда сунуться.
- Почему? – спросила жаждущая новых открытий тетушка.
- Потому как этот ход вел в тайные покои старца Даримила, основателя секты, поклоняющейся богине Маре. Не слыхали про такую?
- Что-то подобное читал, - кивнул Привалов, - по-моему, Мара, она же Морана, - богиня смерти, которой поклонялись древние славяне.
- И не совсем древние, - усмехнулся Солодько. – В наших краях община тайная была во главе со старцем Даримилом. Секту, надо сказать, накрыли, еще когда мой батюшка – он ведь тоже здесь участковым всю жизнь прослужил - лейтенантские погоны носил.
- Поразительно! – воскликнула моя экспрессивная родственница, внимая каждому слову Степана Петровича.
Тому, видно, такое внимание было приятно, поэтому он не стал ломаться и рассказал о секте все, что слышал некогда от отца.
Сначала о тайном лагере в глуби леса никто не знал, но местные жители неоднократно видели в деревне, в продмаге, странных молчаливых мужчин и женщин, одетых в темную одежду, словно только что вернувшихся с похорон. А поскольку неподалеку от Перемыкино находилось кладбище, то особого интереса угрюмые незнакомцы ни у кого не вызывали. Правда, однажды продавщица Акулина сказала заглянувшей в гости приятельнице, дескать, слишком много беременных женщин стало в последнее время хоронить близких: «Ты посмотри, Наталья, к нам с кладбища, после похорон, в магазин только бабоньки на сносях и шастают. Горемычные! Какой-то мор, что ли, на мужиков напал?». Наталья передала разговор с глазастой подружкой мужу, Петру Игнатьичу Солодько, который служил в милиции участковым.
- Батя сразу подумал: дело нечисто, а уж когда из района сводку прислали, от волнения чуть не поседел до срока, - говорил Степан Петрович. – Выяснилось, что по всей области уже несколько лет пропадают молодые женщины. Как правило, одинокие, бессемейные. Сначала их никто и не искал, пока коллеги или знакомые не начинали бить тревогу. Потом грибники в лесу наткнулись на парочку полуразложившихся женских трупов…
- Жуть какая! – содрогнулась Веруня и нервно оглянулась к умывальнику.
- Все ниточки тянулись в Перемыкино! Когда старца Даримила и его сообщников арестовали, окончательно выяснилось, каким гнусным делом они занимались. Даримил – медики установили у него серьезное психическое заболевание – придумал свою религию. Он и его последователи поклонялись богине смерти Маре, а чтобы умилостивить ее, нужны были человеческие жертвы. Причем, агнцем всегда становился новорожденный ребенок – самая невинная, непорочная душа.
Приспешники Даримила вербовали в секту молодых женщин, случайно забеременевших вне брака и мечтающих избавиться от плода. Но в пятидесятых годах аборт был запрещен, а носить клеймо матери-одиночки не каждая отваживалась. Некоторым случайно нагулявшим ребенка дамочкам казалось намного проще найти падкого на деньги доктора, который бы сделал необходимую операцию. И тут, словно по мановению волшебной палочки, рядом оказывались воспитанники старца Даримила, которые выясняли, есть ли у «грешницы» семья, замужем ли она, имеет ли квартиру или еще какие материальные ценности. Если дамочка оказывалась одинокой, то сектанты, хорошенько задурив ей голову, привозили в «тайное местечко» якобы для встречи с желанным доктором. «Врач» запаздывал, и сильно нервничающей женщине предлагали выпить чаю. После первой же кружки гостья впадала в прострацию, потому как пила она настой из трав, обладающих сильным наркотическим воздействием. Потом приходил Даримил. Старец неплохо владел гипнозом, и с одурманенной жертвой хватало одного-единственного сеанса, чтобы та написала дарственную на «гуру» и добровольно отправилась в «лагерь».
Тот лагерь расположился в лесу под Перемыкино, в самой чаще, вдали от любопытных глаз. Девиц и дальше опаивали наркотиками, которые превращали их в послушных рабынь, а дополнительные сеансы гипноза у Даримила и вовсе делали их бессловесными животными. Когда женщине приходил срок рожать, Даримил сам принимал младенца, и в тот же день ребенок умирал во славу богини Мары. Обычно церемония проводили ночью, при свете луны, окропляя каменный подол статуи Мораны кровью младенца. Если женщина легко переносила беременность, ее оставляли для очередного зачатия. Сам старец был не способен на такие подвиги, но зато любил наблюдать сцены изнасилования – роль жеребцов играла парочка самых верных помощников. От болезненных «дочерей» в секте избавлялись просто: увозили в какой-нибудь лес, подальше, и бросали там. Да еще несколько женщин скончалось при родах – акушер из Даримила вышел никудышный.
- Лагерь накрыли, но Даримила там не было, - продолжал Солодько. - Он имел отдельное жилье, где – никто не знал. Но одна из пойманных сектанток призналась, что ей всегда казалось удивительным, когда «великий отец» чудесным образом возникал неизвестно откуда на кладбище, где его паства собиралась на ночную молитву. Батя исследовал местность возле кладбища и обнаружил подземный ход. Да-да, тот самый, откуда мы сегодня Касьянова вызволили. Это я про ход Андрюхе рассказал….
Мы дружно раскрыли рты, а участковый, удовлетворившись нашим удивлением, продолжил повествование:
- Рассказал все, что запомнил со слов бати. Тот со мной поделился, когда я на службу в милицию пошел и стал участковым в этом самом районе. Правда, много лет с тех времен минуло, может, отец что и позабыл, ведь случилась эта история лет за десять до моего рождения! Но врезалось бате в память, как сидел он в засаде у кладбища, дожидаясь Даримила. Старец-то пытался сбежать, да напоролся на лейтенанта Солодько! А когда поймали дедулю, то и выяснилось, что по паспорту он вовсе не Даримил, а Роман Федорович Тупиков. Знакомая фамилия?
- Черт! – вскрикнул Привалов.
- Черт! – вторила я.
Веруня рогатого поминать не стала. Она только уронила на пол блюдо с пирожками, которое собиралась поставить в буфет.
Степан Петрович проводил сожалеющим взглядом рассыпавшуюся сдобу и закончил:
- Теперь понимаете, в чьем доме мы находимся?
- Значит, сплетни про Ромку-людоеда – отчасти правда! – брякнул Димка, сунувший любопытный нос в кухню. – Круто!
На физиономии Привалова читалось обратное.
- Это невозможно! – заявил он. - Дом совершенно новый. Может, ваш Тупиков – просто однофамилец?
Глава 24
- Не Ромку, а Родьку, - машинально поправила я мальчика.
В кухню вошел Касьянов.
- Ну, нагородил огородов, - недовольно сказал он, - про твою боязнь одиночества и укатившую в город Зинаиду особенно здорово получилось. А теперь совсем запутал всех. Ты, Степа, говори как есть. Людям нужно знать правду, а Машеньке я уже все рассказал.
- Все? – недоверчиво произнес Солодько.
- Все. И как ты записи отца нашел, и как меня вызвал в качестве эксперта, и про смс-ку, которую я тебе сегодня вечером отправил, когда попал в этот дом.
- Ну-ка, выкладывайте, в самом деле! – взвилась Веруня. – Неужели и вправду в саду похоронены убитые младенцы и на их костях сад выращен?! Боже, я ела варенье из этих яблок!
Участковый хмыкнул. Почесал затылок и признался:
- Да, месяц назад я нашел старый дневник отца, который он вел в молодости. Стал читать и обнаружил, что отец детально описал события, касающиеся секты и старца Даримила. Ведь тогда тайное убежище этого лжепророка так и не обнаружили. Пробовали пойти по подземному ходу, да он такой длинный был, что на середине пути, особенно когда сверху земля посыпалась, повернули назад, опасаясь обвала. Да и к чему жилище Даримила было искать? Вот он сам, а улик выше крыши, чтобы избавить от него общество. Еще выяснилось, что имел старик квартиру в областном центре, где проживали его бывшая жена и сын. Они заявили, что с Романом Тупиковым уже не поддерживают отношения уже много лет, и что что у него есть другое жилье, и даже назвали адрес, что, согласитесь, странно для людей, оборвавших все связи. На той, второй квартире, были обнаружены вещественные доказательства, частности, украшения дамочек, ставших пленницами секты. Даримил пошел под суд. Но отец подозревал, что убежище поклонника богини Мары находится в Перемыкино. Но где? В одном из заброшенных домов, которых в деревне было немало? Батя было сунулся к начальству, но ему быстро намекнули, что преступник уже находится там, где надо, лишняя волокита никому не нужна, а потому
