примитивный, но, друзья мои! Мы с вами приблизились к открытию тайны! Идемте же!
- Саженцев, - рявкнул Степан Петрович в телефонную трубку, - наблюдай за домом Захаровых. Буду минут через пятнадцать, - и он вопросительно посмотрел на приятеля.
- Будешь, будешь, - успокоил профессор. – Гном, - обратился он к Димке, - найти какой-нибудь молоток.
Из кухни выехала обиженная Мария Павловна. Конечно, все пойдут делать открытия, а она в инвалидном кресле останется в доме. Одна. Как всегда.
Привалов с минуту рассматривал Кочеткову, а потом рывком поднял женщину на руки:
- Прихвати стул, - приказал он мне.
Я вопросительно подняла брови, но послушалась.
- У меня от вас, дорогие дачники, скоро мигрень начнется, и язва желудка откроется, - покачал головой Солодько.
Все двинулись во двор в предвкушении новых открытий. И даже Димкины подозрения об убийце отошли на второй план. В конце концов, полицейские все равно задержат подозреваемых и без нас, а вот смогут ли они поднять завесу тайн старца Даримила – другой вопрос. Ведь у перемыкинских блюстителей порядка нет такого энтузиаста от науки как Андрей Владимирович Касьянов!
Глава 29
Мария Павловна восседала на стуле возле огородной грядки, как королева на троне, и милостиво смотрела на Касьянова, который, наплевав про больную ногу, как молодая борзая, нарезал круги вокруг статуи Мораны. Мы сгрудились возле Кочетковой, тоже с большим интересом наблюдая за Андреем Владимировичем. Наконец профессор остановился и ткнул пальцем в череп младенца, которого держала на руках каменная богиня:
- Здесь! Степа, ну-ка тресни хорошенько молотком этого ребеночка. По головке целься! Э, нет! Погоди! - Касьянов достал из кармана брюк носовой платок и расстелил его на земле под скульптурой. – А вот теперь бей, что есть мочи!
- Сдурел? – рассмеялся участковый. – Лупить по каменной башке?
- Бей, не раздумывай! – заявил Андрей Владимирович. – Это не камень – гипс. Он хрупкий.
- А баба? Тоже из гипса? – удивился участковый.
- Статуя? Мраморная. Похоже, тело младенца лепили много позже, - рассеянно ответил Касьянов, исследуя наощупь бока изваяния.
Солодько кивнул и поднял молоток:
- Поберегись!
На платок посыпались обломки… и золотые украшения. Кольца. Цепочки. Браслеты. Серьги.
- Мамочки мои! – Веруня присела на корточки над неожиданным богатством. – Что это? Откуда?
Она осторожно подняла одну из серег весьма оригинального дизайна. Сразу было видно, что вещь авторская, над ней трудился искусный ювелир: серьгу выполнили в виде кленового листочка, в котором полыхала довольно крупная капля граната. Андрей Владимирович выудил из груды украшений браслет из червонного золота, взвесил на ладони:
- Н-да, занятная находка. Мне кажется, что все это принадлежало дамочкам, которых Даримил превратил в своих «послушниц». Ведь на городской квартире Тупикова были найдены безделушки, ширпотреб. Большая часть украшений бесследно пропала. Так, Степан?
Участковый молча кивнул, не сводя мрачного взгляда с клада.
Тетушка ойкнула, бросила серьгу и вытерла пальцы о подол, словно испачкалась.
- Знаешь, Тоня, - тихонько сказала Веруня, - я почему-то очень захотела домой. Поедем, а?
Собирались мы спешно. Услугами Привалова воспользоваться я не могла – он вместе с участковым и Касьяновым отправился в отделение, прихватив сокровища старца Даримила. Я вызвала Куницына. Вадик непомерно обрадовался, выслушав мою просьбу и сообщил, что уже находится по пути в Перемыкино: оказывается, моя милая подруженька Светлана всю плешь ему проела и потребовала вернуть меня из деревни в город, иначе она позвонит в МЧС или полицию и заявит о похищении человека.
- Я и не знал, что Светка такая боевая, - сокрушался водитель, - вот, погнала за вами. Скоро буду.
Куницын, действительно, приехал через каких-то полчаса. Мы ждали его у калитки. Марию Павловну оставлять не стали. Вадим бережно усадил женщину на заднее сидение, а инвалидную коляску оставили во дворе с запиской, в которой указали, по какому адресу ее нужно доставить. Кочеткова приписала и свой номер телефона.
- А то Андрюша меня потеряет, - робко пояснила она.
Конечно, ей хотелось дождаться Касьянова, но Вера была неумолима.
- Домой, - как заведенная твердила тетушка, - подальше от этого ужаса! – и все терла, терла платком пальцы, которыми прикасалась к сережке.
Мы подъезжали к кладбищу, когда Димка подал голос:
- Между прочим, участковый у меня мобильник забрал. А вдруг мама позвонит? Что она подумает?
- Приедем домой, сам ей позвонишь, - отмахнулась Веруня, - а новый телефон мы тебе купим.
- Вера, дай леденцов, тошнит, - попросила я, почувствовав подступающую к горлу дурноту.
- Возьми сама в сумке, - тетушка сунула мне свою торбу.
Я лихорадочно шарила в необъятных недрах саквояжа, пытаясь нащупать пакетик с монпансье, как вдруг под руку попал конверт. Я вытащила его и не поверила своим глазам: это было то самое письмо, которое передал для Тупиковых местный житель, пожаловавшись на нерадивого почтальона.
- Вера! – я заорала так, что Куницын вжал голову в плечи и затормозил. – Где ты это взяла?!
- Н-не помню, - сокрушалась тетушка. – Я так спешила…
- Мы сперли корреспонденцию Привалова, - бесцветным голосом сообщила я.
Веруня вырвала конверт и впилась в адрес взглядом:
- Это письмо для Ангелины Тупиковой! А отправитель… Алена?..
- Немедленно назад в Перемыкино! – скомандовала Мария Павловна, не скрывая ликования. – Нам крайне важно встретиться с представителями местной полиции.
- Ну да, - усмехнулась подруга, - и не только с полицией…
Наше появление во дворе участкового пункта полиции было весьма эффектным, поскольку Вадим, проникшись общим настроением, без устали сигналил. Солодько и Касьянов выскочили на крыльцо. Степан Петрович открыл рот, чтобы как следует отчитать обнаглевших дачников, но когда Веруня отдала письмо, сдавил ее в медвежьих объятиях. А Мария Павловна в этот миг сладко плакала, прижимаясь к груди Андрея Владимировича, который, бросившись к машине, открыл дверцу и подхватил на руки любимую женщину.
- Хэппи-энд, - констатировал Куницын. – Поехали домой, а? А то мы со Светланой вечером в кино собрались. Не хотелось бы опоздать…
Димка задумчиво выглядывал из окна. Про сотовый он уже не спрашивал.
- Езжайте, - плача и улыбаясь, сказала Мария Павловна, сильнее прижимаясь к Касьянову, - я пока тут побуду.
- Ох, Маруся, - Вера неодобрительно покачала головой и села рядом с водителем. – Вперед, Вадик!
Глава 30
Прошло два месяца. Не спеша на город наступал август.
Из агентства я уволилась. Несмотря на уговоры Светланы и коллег. Несмотря на извинения Стукова и обещание начальства повысить мне зарплату. Сидела дома и вязала бесконечные кофточки и жакеты, не обращая внимания на сетования тетушки, которая навещала меня вечерами, чтобы накормить калорийным ужином и новыми сплетнями. Потом устроилась менеджером в строительную фирму – просто ткнула пальцем в первое попавшееся в газете объявление. Новая работа не приносила ни радости, ни удовлетворения, но тут из прошлого материализовалась бывшая одноклассница и нынешняя успешная бизнес леди Лида Токарева и предложила мне стать дизайнером женской одежды. Лидка, оказывается, давно меня разыскивала. Еще в феврале, на вечере встречи школьных друзей она облизывалась на мое платье, которое я связала сама. Открывая очередной новый модный салон, Токарева сразу подумала обо мне. Через общих знакомых раздобыла мой адрес, приехала и начала уговаривать, обещая если не золотые горы, то весьма приличную зарплату и еще массу всяких преимуществ, которые мне даст новая интересная должность. Я согласилась. Теперь мое хобби превратилось в работу, но, признаюсь, весьма приятную. Мне нравится, что я делаю, нравится искренняя радость клиенток, а Лидкины восторги и вовсе заставили поверить, что я наконец-то занимаюсь тем, чем и должна была заниматься еще много лет назад. Дома я теперь за спицы берусь не часто. Только если хочу кому-нибудь сделать подарок. Например, для Димки я связала джемпер. Надеюсь, обновка парнишке понравится, неделю назад я отправила посылку.
«Подкидыш» через три дня после нашего возвращения в город уехал домой. Ему позвонила мама, которая прервала отпуск. Конечно, Веруня как всегда была в курсе событий и посвятила меня в дела Димкиной семьи. Оказывается, бывший муж Лены, Владимир, на курорте начал ухлестывать за молоденькой отдыхающей, и когда Лена застукала их страстно целующимися, пелена с глаз женщины спала. Она поняла, что счастливой семейной жизни не получится. Когда Владимир убежал на очередное свидание с курортной знакомой, Лена собрала чемодан и рассчиталась за номер.
- Бедная Леночка, - причитала Веруня, взбивая крем для пирожных, которыми хотела поднять мне настроение, - не повезло с мужем! Она так расстраивалась, когда по телефону рассказывала мне обо всех этих неприятностях. Но нет худа без добра! Теперь Лена видит, кому из мужчин дорога по-настоящему. Как радовался сосед ее приезду! С цветами у поезда встречал! И Димочка счастлив.
Димка, уезжая, оставил мне на память тоненькую тетрадку, в которую записывал стихи.
- Это больше песни, я их под гитару пою, - доверительно сказал парнишка.
Я открыла тетрадь и прочитала вслух:
- В новогоднюю ночь, когда гости покинут мой дом,
Перестанут стены дрожать от смеха пустого,
Из-под елки наряженной, спящей в углу выйдет гном,
Даже пусть я усну, но не надо мне сна другого.
Добрый гном с седой бородой.
Ростом мал, но с огромной душой.
Посиди со мною рядом, помолчи.
Жить легко, красиво, просто научи.
Если грустно – улыбаться,
И с друзьями расставаться
Навсегда, но без терзаний и без мук.
И сносить все беды стойко,
Научи, гном, да вот только
Как же больно, если предал лучший друг…
- Это так, не самое лучшее творение, рифма хромает, - усмехнулся Димка. – С этим стихом я дебютировал на литературном портале, и первым моим читателем был Андрей Владимировича Касьянов. Он покритиковал, конечно, но по-доброму. Мы подружились. Он стал звать меня Гномом. Веселым Гномом. Смешно?
- Я понимаю, - сказала я, - я не буду смеяться. И знаешь что, Дим, ты приезжай к нам в гости…
Вместе с Веруней я побывала у Марии Павловны и Андрея Владимировича. Мне приятно было смотреть на этих двух счастливых людей – они даже помолодели, обретя друг друга. А еще Кочеткова поделилась радостью:
- Подумай только, Антонина, я ощущаю свои собственные ноги! И я даже могу шевелить пальцами! Чуть-чуть… Андрюша нашел замечательного доктора, тот в пух и прах разругал специалистов, которые предрекали мне паралич до самой могилы, и назначил лечение, специальный массаж. И я верю, что встану из инвалидного кресла! И Андрюша верит. И еще, знаешь, доктор предположил, что нервные центры заработали из-за того, что организм перенес какое-то потрясение. Дескать, уникальный, единичный случай!
- Ну что вы, - рассмеялась я, - какие потрясения? Все мы живем тихой скучной жизнью.
Кочеткова и Касьянов расписались. На семейное торжество пригласили меня и Веруню, которая тут же поставила условие: пир готовит она. Приехал и Солодько. Вместе с супругой
