фыркнула про себя Девочка. - Решительно никакого сходства!..» Потом по изображению мухой прожужжал военный самолет, из него выпало штук пятнадцать парашютистов. Какие-то девы в откровенных декольте лихо отплясывали на сцене канкан. Двое полицейских с аппетитом уплетали разбодяженную в каске китайскую лапшу. Фантом в плаще уходил все дальше в сторону заснеженных вершин. Облака разбухли и тяжеловесно пошли на посадку… Потом картинка погасла.
- …Надо бы его покормить, - сказала Девочка, отложив звезду. - А то отощалый какой-то, как бы не издох…
- Хорошо, что я успел выловить несколько вареных картофелин, когда мой рассеянный друг, провожая нас, опрокинул кастрюлю. Склизкие они только… и с душком… Подсушить бы их как-нибудь…
- Как? Сыро здесь, палки гореть не хотят…
- А ты достань из моего вещмешка баклажку с «горючим»! И тетрадку.
- Какую?
- Да, бери любую. Там везде одна и та же дребедень: стихи, наброски…
- Жалко!
- А чего жалеть? Ведь еще давно один умный человек в своем романе сказал, что рукописи не горят…
- …Ну и чего вы тут окопались? – всунулась в люк мокрая и взлохмаченная голова Компьютерного Мальчика. – Гроза-то – одно название!
- Заползай. Чем балду гонять - лучше с костром подсоби. Только, чур, самогоном не баловаться!
- Зачем самогон?.. - Мальчик прицелился лучом в кипу исписанных листков. Бумага враз воспламенилась, а вслед за ней занялись и ветки, образовав уютный костерок.
- А что это вы сюда пса какого-то паршивого приволокли?..
- Он не паршивый, он нам во какой сюрприз преподнес! – Девочка значительно продемонстрировала звезду.
- Ты совсем не так объясняешь, – сказал Скупщик Звезд. – Видишь ли, дитя прогресса, животные – они, как и мы. Они тоже живые. И им тоже подчас бывает больно. Только они, в отличие от нас, не могут сами себе помочь. И, что самое печальное, они даже не могут сообщить о том, что им больно, а потому они слабее нас и беззащитнее. А прояви чуткость к бездомной животине – и она с лихвой отплатит тебе преданностью и любовью. Уж поверьте, эти твари умеют благодарить куда щедрее и куда искреннее, чем люди...
- Ой, я не могу! – угорал со смеху Компьютерный Мальчик. – Вы тут распинаетесь, морализируете, эта рыжая дурилка слушает, аж челюсть отвисла, а «животине» - что?.. «Животина» дрыхнет себе, и ей по барабану, потому как все равно ничего не кумекает!..
- Кумекает… – обиженно донеслось из-под дождевика.
- ?!.
- «Животина»-то все кумекает. Только говорит об этом крайне редко: вот, например, от негодования… У людей обычно в таких ситуациях не хватает слов, а «животина» – наоборот, начинает говорить… И еще - так, на всякий случай - меня зовут не «животина», а Друт… Ну, все. Для первого раза высказался… - пес перевернулся на другой бок и тоскливо уставился на огонь.
- ...Дождь, кажется, утихает, - заметила Девочка. Она первая отошла от шока, вызванного говорящей собакой.
- Да, похоже на то. А ты, виртуальный мой, - обратился Скупщик Звезд к Мальчику. – Будь уж так любезен: впредь не размахивай своей шашкой. Я, конечно, понимаю, что мальчишки не могут жить без игры в «войнушку»…
- Я - не в «войнушку»! – оправдывался Компьютерный Мальчик. – Это такое упражнение, называется «Сокрушитель молний»: будто бы космический дракон насылает на тебя молнии, а ты должен на лету их разрубить... И вообще, сами же говорили, чем больше расшатывать Небо, тем больше звезд будет осыпаться. И продавать их станут на каждом перекрестке, причем, вдвое дешевле...
- Но, если все осыпятся - что ж это будет-то?.. – с трепетом подумала Девочка.
- Что будет?.. А будет Рай на Земле. Никому уже не надо будет делить Небо и драться из-за звезд, потому что у каждого будет дома своя собственная.
- Но ведь это звезды, а не елочные украшения, они призваны будоражить и окрылять всех!..
- Кого это всех?.. Неучей и глупцов? Жуликов и прохиндеев?.. Не-е, я не согласен, чтобы на мою звезду глазели все, кому ни попадя!
- Но ведь люди так и будут рождаться и умирать! И их память, обращенная в новые звезды, будет снова возноситься в Небо!..
- А мы экран поставим!
- И что же тогда будет радовать взоры людей?..
- Чтобы радовать взоры людей - надо всего-навсего развесить на Небе энергосберегающие лампочки и переключить Луну в режим Солнца. И, самое главное, ПОСТАВИТЬ ЭКРАН. Это для того, чтобы в порыве всеобщей радости чего-нибудь не расколошматили. А то, глядишь, они вашими звездами скоро в крокет играть начнут...
- Лампочки – это превосходно, – ненавязчиво внедрился в диспут Скупщик Звезд, который за это время слегка вздремнул. – Только лампочки, дражайший мой технократ-утопист, никогда не сделают из мясника поэта, из путаны - сестру милосердия, а из «компьютерного отхода» - доблестного рыцаря. Чтобы человек из слепого стал зрячим - тут натуральный свет надобен, и лампочками тут не обойдешься… Вот вам следствие такой подсветки: эти проклятые вечные сумерки, так и не разрешающиеся ни в день, ни в ночь! И все это лишь оттого, что кто-то не может выбрать себе выходной туалет и решить, в какой колер размалевывать небосвод!.. Впрочем, это уже не в моей компетенции... Что ж, ребятушки, передохнем здесь до утра. Костерок только у нас хиленький, таким особо не согреешься… Набери-ка, малыш, каких-нибудь щепок да сучков! А ты, - повелел он Девочке. - Нарви еще тетрадей и вскипяти чайку. Да поядренее!.. А пока будете возиться - послушайте одну очень занимательную историю…
/Очень занимательная история/
«…Эмма Хайдер работала медсестрой в НИИ Мозга. Он и сейчас существует как засекреченный стратегический объект где-то за пределами Города. Туда свозят представителей человечества с малоизученными формами психических отклонений. Имеется в виду не какая-нибудь там шизофрения или параноидальный синдром - это все уже давным-давно исследовано «от и до». Там оказываются так называемые «феномены», люди с незаурядными способностями: ясновидящие, телепаты, предсказатели судеб… Согласитесь, это ведь тоже в своем роде отклонение - когда человек может то, чего не могут другие… В институте их содержат в полнейшей изоляции и наблюдают за их поведением. Проводят различные тесты, ставят психологические опыты, как над приматами. Если человек не выдерживает и «съезжает с катушек», его списывают и отправляют в обычную психиатрическую лечебницу. А тех, у кого эти «аномалии» не проходят, усыпляют, после чего вскрывают им череп и «колдуют» уже непосредственно над мозгом. Разумеется, после таких экспериментов выживает один из сорока, большинство же пациентов попросту не просыпается. Тогда из них вынимают почки, печень, сердце – в общем, все то, что еще может функционировать, продают это в другие медицинские учреждения, тела кремируют, а мозги кладут в специальные ящики и замораживают. С приложенными к ним анализами и прочей характеристикой, чтобы потом по ним можно было защищать диссертации.
Так вот, сестра Эмма Хайдер как раз заведовала морозильным отделением. Она была молода, недурна собою, имела тонко структурированную душевную организацию и пока еще слишком ощутимый вкус к жизни, чтобы с головой погрузиться в науку, закопав свою женскую сущность средь замороженных мозгов.
И однажды в клинику попал человек. Попал совершенно случайно. В нем не было ничего такого уж «аномального», если не считать правильных, даже каких-то иконописных черт лица и взгляда, выражающего исключительную кротость. Он не двигал глазами предметы и не предсказывал дату Конца Света. Он не пререкался, не требовал освобождения и не грозился заявить в суд. Только молчал и сочувственно улыбался, отчего ученые приходили в замешательство, непроизвольно узнавая в нем канонический образ одного святого. И Эмма Хайдер, увидев его, тоже узнала. Но не святого, а того, кого представляла она в своих мечтаниях и кто грезился ей в полумраке во время ночных дежурств. И она вдруг подумала о том, как этот «венец творения» будет беспомощно лежать на операционном столе, так же как и все его предшественники, а его смиренное, всепрощенческое лицо станут препарировать пытливые окуляры академиков… А потом его тело расчленят по косточкам и сожгут как издержки производства. А мозги упакуют и запихнут в морозилку, предварительно проштамповав инвентарным номером…
В ту ночь Эмма дежурила одна на все отделение. Дождавшись, когда разойдется весь персонал, она неслышно отперла дверь в его палату и подошла к койке. Человек крепко спал: ему влили приличную дозу транквилизатора. Несколько секунд Эмма поглощала взглядом его лик, обрамленный нимбом Луны, что просачивалась в комнату сквозь зарешеченное окно. Он казался ей идеальным и непогрешимым - как статуя из чистейшего льда. «Разбудить?.. Признаться в своих чувствах и выпустить из этого «мясокомбината»?.. – продумывала она свои последующие действия. - А дальше что? Свобода?.. Да какая там, к черту лысому, свобода!.. Всюду борьба за первенство, жестокость и насилие, одурманивание и соблазны! Тысячи нахальных и похотливых глаз!.. Кто он для них?.. Один из миллионов… «Смазливая мордашка», не умеющая за себя постоять…Удобная мишень для завистливых нападок и насмешек… И никто из них не видит, что у человека в душе… И НЕ УВИДИТ!..» – почти в голос сказала Эмма, схватилась за спинку кровати и вытолкала ее из палаты. Чуть ли не бегом провезла по пустынным коридорам, выкатила на лестницу и… Кровать сама поскакала вниз по лестнице, так что Эмма еле смогла ее притормозить перед гермодверью в морозильный отсек.
Все ячейки были заняты законсервированными «интеллектуальными раритетами». Только в одном из нижних ящиков был сложен какой-то хлам: использованные колбы из-под мочи, заскорузлый медицинский халат и чей-то тазобедренный сустав. Прикрыв содержимое полиэтиленом, Эмма выставила ящик в коридор: завтра уборщики разгребут. Затем последний раз посмотрела на пока еще живую, еще дышащую свою мечту, поцеловала в лоб и со словами: «Красота не должна быть публичной!» - задвинула кровать в холодильник.
С тех пор Эмма Хайдер стала постоянной ночной дежурной в НИИ Мозга. И после всех будничных процедур, после того как «научные светила» разъедутся по домам, и сторож совершит вечерний обход, она возвращалась в свою «анатомичку». Включала камеру видеонаблюдения, подведенную к ячейке с вызубренным номером, и всю ночь смотрела на застывшее во льду неживое, но неизменно идеальное лицо. И тешила себя тем сознанием, что эта красота теперь доступна ТОЛЬКО ЕЙ…»
- …Ну чего ты хнычешь, дуреха, – пристыдил Девочку Компьютерный Мальчик. – Тебя запугивают какими-то «страшилками», а ты и нюни распустила!
- А вот и не «страшилки»! - размазывая слезы по лицу, промямлила Девочка. – Мне звезда его показывала!..
- Кого?..
- Ну, того, которого заморозили!.. Я мало смыслю в иконописи, но я видела его лицо: такое милое, такое безмятежное - как у спящего ребенка...
- Ну и как тебе? Он действительно так уж красив, как гласит предание? – спросил Скупщик Звезд не без лукавства.
- Красиво то, в чем есть душа. А какая душа может быть в ледяном брикете?.. Бедная Эмма! Она ведь могла бы любить и быть любимой!.. Ходила бы с ним по музеям, в
Насчет "фантазии автора": там в предисловии есть небольшое пояснение. 
Я тут поняла свой промах: это надо было выкладывать осенью, где-нибудь в октябре.
