Полночь. Старое деревянное двухэтажное здание Глуховского детского дома погружено в темноту. Над входом, над окрашенной в бежевую краску дверью качается фонарь, бросает на серые стены нервные блики света, пугает притаившиеся в мелких трещинах тени.
Коридор второго этажа, наполненный смачно чавкающей чернотой, разрезан тонкой полоской света, косо падающей из приоткрытой двери комнаты дежурных воспитателей.
За дверью слышен тихий разговор, раздаётся приглушённая музыка из хрипящих динамиков китайского радиоприёмника.
В комнате, за накрытым чистой клеёнкой столом на расшатанных стульях сидят две женщины среднего возраста.
- Нонна, - говорит одна женщина, полная обесцвеченная блондинка, кутаясь в плед.
- Да, - отозвалась Нонна, рослая, крупная, с широкими плечами, больше похожая на мужчину, тускло-чёрные волосы зализаны и стянуты в тонкий хвост на макушке.
- Нон, вот чо я не пойму, чо ты всегда в ночь дежуришь? – спросила Алиса. – Доплата мизерная.
- Не в деньгах дело, Алиса.
- Тогда в чём?
- Эх, подруга, коли б могла, объяснила, - ответила Нонна. Взяла закипевший чайник. Разлила по чашкам кипяток, положила в каждую по пакетику чая, по два кусочка рафинада. – Люблю ночь.
- За что?
- Просто люблю, - мечтательно проговорила Нонна и добавила, - ты чай-то пей!
Алиса вынула из чашки пакетик, положила на блюдце, медленно размешала сахар. Взяла из розетки ложку вишнёвого варенья с горкой, съела. Запила чаем. Похвалила подругу, сказав, что варенье – закачаешься и попросила поделиться секретом. Без тени смущения Нонна отмахнулась, не льсти, мол, варенье, как варенье. Секрета никакого нет: фрукты-ягоды да сахар. Зачерпнула щедро вареньица с ягодками, отправила в рот и, прихлебывая, запила мелкими глотками горячим напитком.
- Важен процесс и как к нему подойти, - вытерла выступившую испарину Нонна.
- И как же? – бесхитростно удивилась подруга.
- Креативно, подруга, - хохотнула Нонна.
- Это желание, что ль? – вытянула лицо Алиса.
- Творчески, бездарь! Как будто в другой эпохе родилась, - уколола Нонна.
Алиса надулась. Протянула руку к варенью, но сразу отдёрнула. Чай допила, хрустя сушкой. Сообразив, что чуть перегнула со сравнением, Нонна примирительно попросила не сердиться и предложила, хочешь, обзови меня как-нибудь. Алиса встряхнула головой и заулыбалась, мол, зачем. А Нонна доверительно спросила, хочешь, расскажу, в чём секрет.
Алиса подобралась, снова подруга шутит или говорит всерьёз.
- В чём?
- Во флюидах.
- Ну, вот ты снова за своё! – обиделась Алиса.
- Да ты не кипятись, - спокойно отреагировала Нонна. – Флюиды, это, как же тебе попроще сказать, невидимые нити в руках. Желание хорошо, а вот если есть флюиды, дело само ладиться будет.
Противный тонкий скрип, следом скрежет раздались в коридоре. В щель неприятно потянуло холодком и страхом.
Алиса подскочила на стуле и устремила взор на дверь. Нона с недоумением воззрилась на подругу и взглядом спросила, ты чего. Показывая движением лицо вперёд, Алиса спросила:
- Ты слышала?
Нона делово выбила щелчком из пачки сигарету, губами вытянула, перекатила в угол рта и прикурила, щуря правый глаз. Выпустила в потолок густую струю дыма.
- Что?
Заикаясь, Алиса выдавила из себя охрипшим голосом:
- К-к-кажется, в коридоре кто-то ходит.
- Алиса, - бодрыми весёлыми нотками Нонна постаралась поднять опустившуюся планку настроения подруги. – Открою простою истину, всегда крестись, если кажется, - и наложила на себя широким жестом крест.
Алиса следом за подружкой мелко перекрестилась, посмотрела в зеркало над столом и увидела бледные пятна, расползшиеся по лицу.
В коридоре снова раздался посторонний звук, схожий на собачий вой. Услышала его и Нонна.
Алиса съёжилась от страха. На неё было горько смотреть.
- Нонночка, точно кто-то там есть!
Превозмогая ватную слабость в ногах, резко отяжелившую ноги, Нонна поднялась, подошла к холодильнику, взяла бутылку портвейна. Взвесила, подбросив на руке.
- Будешь? – обратилась к Алисе, чувствуя с облегчением, как страх уходит с каждым словом.
- Н-н-нет, воздержусь, - быстро отчеканила Алиса.
Нонна пожала плечами, мол, как хочешь, наше дело предложить, крепкими здоровыми зубами сняла с горлышка пластмассовую пробку, выплюнула в ведро в углу. Налила полный стакан, весело глядя на подругу, шумно выдохнула в сторону – х-хэ! – и махом опорожнила стакан.
Глядя на беззаботную подругу, Алиса жалобно заскулила.
- Нон, как это у тебя всегда легко получается.
Нона вытерла тыльной стороной ладони рот, захрустела яблочком.
- Само собой. И не терять присутствия духа. Это главное!
Алиса покачала головой, нет, у меня так не получится и снова, тихонько скуля, попросила подругу посмотреть, что там, в коридоре. Нона улыбнулась, может, и посмотрю, спиртное напряжение легко сняло, появилось знакомое ощущение воздушности и свободы полёта.
- Нон! – взмолилась Алиса.
Нону немного повело, раскрепостилась речь.
- Не бзди! Если чо, я рядом, - незаметно для себя громко икнула. – Фу, ты, блин! Читала в детстве книжки про старинные замки?
Алиса моргнула. Подруга продолжала, так вот, там говорилось, в пустых помещениях и коридорах замков всегда по ночам раздаются разные звуки, спящие днём и, с наступлением ночи выходят они на прогулку. Половицы скрипят, трещат обои, стучат шпингалеты окон и хлопают ставни. За окном разгулявшийся к полуночи ветер бросил горсть дождя, застучали капли по стеклу. От неожиданности подруги вздрогнули.
- Видишь, всё объяснимо, - первой пришла в себя Нонна.
- А со звуками чо? – спросила, страшась непонятно чего, Алиса.
- А то, - Нонна состроила серьёзное лицо, резко наклонилась над столом и гробовым голосом произнесла: - Тётя Алиса, к вам едет по чёрному-чёрному коридору чёрный-чёрный гроб на чёрных-чёрных колёсиках! – увидела посеревшее лицо подруги-трусихи, громко расхохоталась.
Алиса справилась с минутным оцепенением и снова направила взгляд на дверь. Нона проследила направление, встала, нещадно дымя сигаретой, подошла к двери – видишь, всё в порядке – и выглянула в чёрный зев коридора.
Лампочка, до этого светившая ровно, часто заморгала. Закачался, закашлялся холодильник. Пузырясь, заколыхались выгоревшие зелёные шторы.
Алиса вжала голову в плечи и чуть не закричала «Ай, мамочка!», но Нонна спокойно развернулась на пятках, скрипнули каблуки старых стоптанных туфель, победно глядя на подругу, широко развела руки:
- Никого и ничего нет! Довольна?
- А лампочка? – задребезжала тонким голоском Алиса.
- таинственные игры электричества. Положительный заряд, отрицательный, - отрубила Нонна.
- Холодильник…
- … затрясся? Как два пальца об асфальт – старый компрессор. Холодильник нужен новый, желательно «Samsung», - выложила веский довод Нонна. И добавила. – Да кто ж нам его купит.
Дрожащей рукой Алиса указала на окно.
Нонна остановилась возле окна, отскребла пальцем отставший слой краски, посмотрела на улицу, закрыла форточку.
– Через закрытое окно ветер не дует. – Поставила точку в длинном предложении предположений.
Алиса схватила бутылку и, торопливо наполнила стаканы.
- Вот это верно, - засмеялась Нонна, затушила, не морщась, окурок об руку и отправила в мусорное ведро.
2
- Эй, - раздался в полной тишине спальной комнаты тихий голос. – Кто будет слушать страшилки – сюда!
Раздалось металлическое поскрипывание сеток кроватей, шлёпанье босых ступней по дощатому полу. Когда суета стихла, всё тот же голос предупредил:
- Тише, не то воспиталки услышат!
На середину комнаты выдвинули две кровати, соединили, накрыли по бокам одеялами, пол застелили оставшимися и разместились на них мальчики и девочки из соседнего помещения. Когда утихли возгласы «Не лягайся! Ложись теснее! Зачем? Теплее будет!», загорелся фонарик в руках одного мальчика. Тусклый свет осветил ограниченное пространство под кроватями и возбуждённые лица детей.
- Если никто не возражает, - сказал мальчик с фонариком, лет десяти, коротко остриженный, - сегодня рассказывать буду я.
Полная тишина со стороны друзей ответила согласием. Десяток глаз напряжённым взглядом уставились на него.
- Толкай, Колян!
Колян набрал полную грудь воздуха.
- Давным-давно, как рассказывала мне моя бабушка, а ей рассказывала её, жил на белом свете один странный дядька.
- Чем он был странен? – спросила одна девочка и поплатилась – получила подзатыльник.
- Не перебивай!
- Ходил этот дядька всегда в одной одежде: на голове старая шляпа с широкими полями, на могучих плечах просторный серый плащ с большими блестящими пуговицами всегда наглухо застёгнут. Чёрные брюки заправлены в высокие голенища кожаных сапог. Через плечо висит холщёвая сумка. Сквозь густую растительность на лице на окружающих смотрят прищуренные проницательные чёрные глаза. Зубами крепко сжата вересковая трубка, он попыхивает ею, и дым от неё теряется в смоляной вьющейся бороде.
Ходил он по свету. Ловил разных птичек-зверушек.
- Зачем? – снова кто-то не сдержался и ойкнул, стукнувшись подбородком об пол от сильного тумака.
Колян продолжал, как умея, интригуя рассказом благодарных слушателей и нагоняя жути.
Была в его руках особая загадочная сила, – магнетизм – которой не могли противостоять эти бедные беззащитные создания. Достаточно было ему протянуть руку в сторону птички, как она в неё прямо вдавливалась, или приближалась зверушка, покорно трясь головой о ноги. Тяжкая участь ожидала эти несчастные создания.
Колян остановился, выдержал паузу, проморгался, потёр руками лицо. И только собрался продолжать, как его опередила девочка с синим бантом в волосах.
- Он над ними издевался? – предположила она, в чистых карих глазах светилось неприкрытое сочувствие к животным.
Колян повернул голову в её сторону.
- Издевался? – переспросил он так, что все слушатели услышали тяжёлые глухие приближающиеся шаги. Подобрались и плотнее прижались друг к другу.
- Кушал сырыми, - чуть не плача, проговорила девочка с синим бантом.
- Нет! – Колян головой приподнял сетку. – Он их потрошил и делал из них… - рассказчик повысил тон и сгустил краски, - и делал из них… - Колян победно глядел на округлившиеся от невысказанных чудовищных предположений глаза слушателей, - и делал из них чучела. Навсегда застывали под его умелыми руками зверушки в разных чудных позах.
Детишки облегчённо выдохнули. Чучела, ладно, пустяк. Важно, не рвал их на части и не грыз жадно зубами!
- Люди, знавшие его, - Колян умело манипулировал сознанием масс, - звали его… - голос вибрировал от напряжения - … таксидермист!
- А-а-а!!! – закричала детвора, не опасаясь гнева воспитательниц, услышав жутко звучащее слово. Кто-то даже попытался его произнести, сильно коверкая.
- Таскимердист…
- Таксимесрит…
- Таксмисердист…
Рассказчик победным взором, как пастух овечью отару, окинул мальчишек и девчонок, радуясь достигнутому успеху.
- И в
оказывается, Вы написали отличную повесть!!
Приглашаю опубликовать в нашем "МОСТ"е или книгой
Книги издаём в лучшем виде