ПЕХОТА

подхватив пару котелков, бредет по ходу сообщения (направо и еще раз направо).
-- К-куда? -- доносится вослед удрученный глас Колюни.
-- По-о воду, -- отбрыкивается Ильюха.
-- Ну да-а-а. Конешно.., -- рыжеусый признает резонность намерения и буквально без раздумной паузы базлает на голосовом скачке: -- Па-а-ашка-а-а!! Му-узе-е-ей!!! Язви тя в душу!!
-- Чего-о-о?!! Какие-этакие демоны мой светлый образ вспоминают?!! -- спереди по ходу движения Ильюхи фальцетит глас задорный уже не мальчика, но й еще не мужа (напускная петушистость, беззлобность в смеси со смешливостью и простофильством -- «заместо соли гольный сахарин»).
-- Ходя-я-ячий?!! -- справляется о самочувствии Колюня.
-- А то-о-о!! Безо всякого сом-не-еньичка! Ка-ак на пара-аде!! -- маяча торчащей над бруствером трехлинейкой, повизгивает Пашка, -- Светел и ясен как кутак дядивасин!!
-- Айда-а-а!! Зацени-и-и ца-а-ацку-у-у!!
-- Айн моменте, цвай моменте.., -- бормочет столкнувшийся с Ильюхой интеллигент-очкарик из разряда «пушистощеких» (бриться рано, но устав предписывает, вот и скоблим пух да взрослению не нарадуемся), -- Чего там у него?
-- Рево-о-ольвер, -- поясняет вдогонку прошмыгнувшему встречному Илья.
-- Эка невидаль, -- артистично изображает разочарование скачкопоходочный Пашка, -- Айн, цвай, драй.., айн, цвай, драй...
Воды стало!.. Хоть топись!.. Взрыв бомбы, соорудивший на опушке огромную воронку, по-видимому сместил какие-то земные пласты, в результате чего вместо одного родника образовалось целых три -- обильных, выбрасывающих воду вверх толстыми (с веревку!) фонтанчиками. «Нет худа без добра(!)» -- взглянув на сие улучшение водоснабжения, Илья машинально повторяет любимую матушкину присказку.
Возвратившись с ледяной (зуболомной!) влагой, водонос застает с десяток бойцов, сгрудившихся вокруг сидящего на чурбане с револьвером в руках Павлика.
-- «Смит энд Вессон», -- вглядываясь сквозь линзы проволочнооправных очков-велосипедов в маркировку барабанного длинноствола, читает грамотей, -- Это значит: Смит и Вессон -- два мужика. Та-а-ак. Калибр.., -- попытавшись засунуть в ствол кончик мизинца, корчит мудреную мину Павлик, -- Одиннадцать и восемь миллиметра. Без малого полудюймовник. Да в таком даже бердановская пуля будет хлябать.
-- Ух ты-ы-ы! -- поражается привставший с корточек Колюня, -- На медве-е-едя(!!!) в самый газ!
-- Чистокровный американец! Пуля безоболочечная, при ударе о ткани плющится в лепешку и рвет все подряд вклочья! Лошадь на скаку наповал с полста шагов! Запрещен Гаагской конвенцией как не гуманное оружие.
-- Ё-ё-о-оксеъь-моксеъь! -- Колюня от восторга вытаращивает глаза, -- Звегобой!! На медве-е-едя!! Даж на сохатова с подхода!
-- А как это понимать-то: «не г-гуманное»? -- чешет затылок Вася-северянин
-- Хе, -- снисходительно зрит на него боец с густо побитым осьпинами лицом и прозванный за это Шрапнелем.
-- Не гуманное оружие.., -- на секунду-другую задумавшись, растолковывает Павлик -- Это античеловеческое -- наносящее тяжелые увечья, костоломное, приносящее страдания, сильные боли.., -- слушатели похихикивают, а под конец разъяснения ржут во все глотки:
-- Ну ты, студент, и залива-а-ать!!.. Хо-хо-о-о!.. Увечья! А какое это оружие безувечное?!!
-- Не, а че бывают и безбольные пули?!! Ха-ха-ха-а-а!!!
-- А то как же?! Усе быва-а-ат!!! Поле-е-еном-то по-о лбу тож ни ка-апельки не бо-о-ольно-о!!
-- Иль по мудя-ям кува-а-алдою-ю!!! Ниско-о-олечко не бо-ольно!! Только ще-екотно-о-о!!!.. Хе-хе-е-е!!
-- Я ее, конвенцию-то, сочинял? -- оправдывается растерявшийся Павлик, -- Чего, жеребцы, как кони ржете?!.. Я вам кто?! Баран?!
-- Иша-а-ак!!! -- истошно вопит наблюдающий за противником азербайджанец Магомед-оглы.
-- Са-ам ты иша-ак! -- обидчиво огрызается Павлик.
-- Иша-а-ак!!! -- пластом шлепаясь на траншейное дно, вопит Магомедка, -- Вань-ю-юшика-а-а!! Шестиство-о-олька-а-а!!
-- Береги-и-ись!!! -- орет командир отделения сержант Безбрежный, -- Шестиство-о-ольные-е миноме-е-еты-ы!!
Реактивная мина, далеко из-за занятой противником деревушки начертав на небесной голубизне грифелем выхлопа дугу и протаранив воздух ревом взбесившегося ишака, гулко взрывается позади первой линии обороны.
-- Пристрелочный(!) Осколочно-фугасный(!) -- взволнованно шепчет лежащий бок о бок с Ильей Шрапнель, -- Полторы сотни миллиметров(!) Потолщей моей залупы! Щас нам всем будет конце-е-ерта-а(!!)
-- За-а-алп поше-е-ел-л!!! Хорони-и-ись!!! -- надрывает голосовые связки Безбрежный.
Дымные струи вереницей устремляются в небесную высь. Они уже для человека неподсчетны. Явно, что не шесть и не двенадцать, а значительно больше. «Батаре-ея-я шестиство-оло-ов. Шту-ук пя-я-ятеро-о.., -- оседая в траншею, маракует сержант Безбрежный, -- Зава-алю-ю-ют(!)»
Разрывы оглушительными очередями ложатся слева-справа-сзади-спереди... Взрывные волны, схлестываясь, разбиваясь друг о друга, терзают встречающееся на пути. Мириады осколков рассекают воздух во всех направлениях, дырявят препятствия, чмокая, тарабаня, с треском выламывая; искристо чиркают о встречный металл, а иные... Бесцельно улетают далеко-далеко, теряя силу, планируя и мягко приземляясь. Один из таких обессилевших «мотыльков» ныряет за шиворот косоногому в коленях казаху Аблаеву. Ощутив скользящую от шеи к пояснице раскаленность, сын степных кочевников безумно таращит глаза и, неистово выплясывая от ужаса, подскакивает по грудь над бруствером. И тут же в его плечи, шею, лицо впивается россыпь стремительных обломков последней из веерного залпа мины!.. Комотделения Безбрежный, подскочивший к сброшенному на дно траншейное и судорожно дрыгающему ногами Аблаеву, накоротко зависнув над ним, закрывает ладонью его окровавленные веки и отступает на шаг, снимая на ходу заодно с пилоткой каску: мол, все -- готов... И действительно, пружинисто выгнувшись телом, осколочно пронзенный тряпично расслабляется и замирает. Окончательно.
Слева и справа зовут санитаров, кои шныряют взад-вперед по траншее. Белые кружочки с красными крестами на сумках у всех густо заляпаны зеленкой, марганцовкой либо иным каким подручным красителем (для маскировки в полевых условиях). Медицинское-то начальство попервости поборолось-поборолось с самодеятельностью младшего персонала, а потом и смирилось... Да оно и резонно: ну на кой ляд перед вражескими снайперами белоснежностью да кумачовостью мелькать?!..
Из ближнего тыла над головами пронзительно и протяжно просвистывает мина стодвадцатимиллиметрового полкового миномета. Сержант Безбрежный, нацелив бинокль в сторону противника, после донесшегося вскоре приглушенного расстоянием взрывного раската довольно поясняет для всех:
-- Хорошо-о-о легла! Малость недолет! Но только самую малость!
-- Куда недолет?! -- выглядывает из-за траншейного поворота Шрапнель.
-- Аккурат перед кустами долбанула, из которых «ишаки» плевались! -- следует уточнение.
-- Да-а. Позицию «ишака» не засечет только совсем слепой или покойник, -- рассуждает вслух пристроившийся сбоку от сержанта Шрапнель, -- А отчего это у него за минами такая дымищ-ща тянется?!
-- Так они же реактивные! -- просвещает Безбрежный.
-- О как(!) -- поддерживает разговор любознательный Шрапнель, -- А эт как?
-- Как у нашей «Катюши»(!) -- растолковывает сержант, -- У нее-то, у реактивной-то мины, в жопе заряд горит, а пламя с дымом из дыры струею хлещут и...
-- И?! -- подбадривает вдруг погрузившегося в думу сержанта доброволец-ученик.
-- А чего тут сложного?! -- тараторит Безбрежный, добросовестно обмозговавший принцип ракетодвижения, -- Газы давят из дыры на воздух, от него отталкивается мина и летит! Проще пареной репы! Как пуля! Только та газами в стволе толкается! А тут толчок от воздуха!
-- Как пернуть?! -- подключается к беседе пожилой санитар, укутавший в ветхую плащ-палатку тело Аблаева и присевший на свою сумку для перекура.
-- Во! -- радуется свежей мысли обернувшийся Безбрежный, -- Оно! Как пернуть!
-- Брехня.., -- разочарованно подытоживает пытливый санитар. Прослушав совместно с присутствующими трио усвиставших друг за другом к противнику мин, он выдувает из носа двуструйку сизого махорочного дыма и категорично дополняет к вышесказанному: -- Бре-дятина! Нет такого и не будет! Ни-ког-да!
-- Да ты чего, старина?! -- недоумение Безбрежного безбрежно.
-- А почему тогда я, когда перну, не летаю?! -- осаживает его санитар.
-- Хе... Ну ты, микстура, и загнул.., -- похоже, Безбрежный в серьезном смятении.
-- Да ты знаешь как надо пернуть, чтобы полететь?! -- подступая к разрушителю теории реактивной тяги, пытается идейно поддержать командира Шрапнель, -- Да это надо во всю-ю-ю мощь!
-- Вот ты сейчас и перни во всю мощь! -- ехидничает уверенный в победе санитар, -- А мы поглядим... Пролетишь на пердячем паре хотя бы во-о-он до того пня -- сразу поверю и литру спирту выставлю! Давай, умник! Тужься!
-- Так ему ж надо газы подпалить, чтоб с пламенем да дымом! -- густоголосо «подливает масла в огонь» подошедший на шум командир второго отделения младший сержант Анохин -- детинушка скотобойного телосложения, -- Это надо, чтобы он перед взлетом или на спичку, или на цигарку бзданул! Для запала. Вот тогда да-а!
-- Анохин! -- под повальный хохот присутствующих раскрасневшийся Безбрежный ритмично стучит указательным пальцем по торчащей из бруствера гнилой доске, -- Ты что за херню сгороди-и-ил?!..
-- Так нету ж взрыва без запала! -- кривляется Анохин.
-- А ну вас всех!., -- сокрушенно махнув рукой, торопливо уходит до крайности расстроенный Шрапнель...
Минометчики беглым огнем забрасывают позиции германских реактивных шестистволов. В ответ ни выстрела. Безмолвствует, словно вымерла, и деревенька. Пехотинцы вглядываются в «перепахиваемый» взрывами кустарник.
-- Псих-то молодцо-о-ом! -- радуется приникший к биноклю Безбрежный, -- Тютелька в тютельку ложат! Вот что значит толковый корректировщик!
-- А может они, «фрицы-то реактивные», уже снялись? Да и след их простыл.., -- предполагает короткобородый ополченец -- в прошлом монастырский звонарь.
-- Мо-ожет, -- допускает Безбрежный и сразу же, узрев через оптику мощнейший взрыв, вышвырнувший из кустов пучки труб, колеса, людей, торжествующе вопит: -- А вот хре-е-енушки-то!! Там они, орелики!! Боекомплект сдетонировал!! Амба! В клочья колбаса!!
Наши минометчики переносят огонь на деревушку. В воздух вздымаются бревна, доски, жерди, дрова... В ответ же по-прежнему ни маневра, ни выстрела... Глухой взрыв вроде как бы в расположении батареи обрывает ее беглый огонь по германским позициям.
-- Миноплюев что ль накрыло(?!) -- обеспокоенно обернувшись, Павлик-попрыгунчик пальцем передвигает на переносицу сползшие очки-велосипед.
-- Совсем не похоже.., -- недоумевает Безбрежный, -- Не было ничего в их сторону.

В бревенчатом многонакатном блиндаже полкового штаба совещание. Проводит его не комполка, выбывший из строя по причине острого приступа аппендицита, а только что прибывший в расположение части сам комдив. Поразительно внешне схожий с Верховным Главкомом, он бродит, попыхивая коричневой трубкой-курилкой. В его генерал-майорских однозвездочных погонах и пятирядке наградных планок искристо отражаются пламена трех гильзоснарядных светильников.
-- Еще раз повторяю.., -- назидательно втолковывает он десятку офицеров, рассевшихся у свежесколоченного из полубревен стола, -- Еще раз