ПЕХОТА

повторяю!.. Никакого оперативного успеха. Никакого! Только разведка боем! Все!.. Оборона глубоко эшелонирована. Наш укрепрайон.
-- Как так наш? -- нарушает субординацию прыщавый майор-артиллерист.
-- Метликов! -- гневается подобие Сталина.
-- Я, тов. ген.-йор! -- стукнув теменем потолок, вскакивает любознательный.
-- Что я с тобой сделаю, если ещ-щ-ще-е-е(!) раз перебье-е-ешь?!
-- Глаз на жопу натянете и моргать заставите! -- заученно выпаливает долговязый майор.
-- И натяну-у-у.., -- без угрозы в интонациях подтверждает комдив, -- И заста-а-авлю-ю-ю... Что там у минометчиков?
-- Да пацан.., -- смущается майор, -- Мину кверху стабилизатором в ствол опустил. Взрывателем на жало накололась. Ну и в стволе взорвалась...
-- И? -- прерывает паузу генерал.
-- Ну че?..
-- Ты меня спрашиваешь?! -- вскипает комдив.
-- Никак нет! -- пригнув голову, вытягивается в струнку ответчик, -- Себя спрашиваю!
-- Спросил? -- мягчает голосом генерал.
-- Так точно! -- подтверждает майор.
-- Есть ответ? -- ухмыляется в усы дознаватель.
-- Так точно! -- чеканит Метликов.
-- И-и-и? -- заходит на второй виток допроса комдив.
-- В клочья! -- рапортует артиллерист, -- Двое убитых наповал! Трое ранено! В том числе один тяжелый -- корректировщик. Псих!
-- Даже пси-и-их(?!) -- вздергивает домиками кустистые брови комдив.
-- Никак нет! -- тушуется майор, -- Это прозвище. А так-то его ефрейтором Валерьяном Никодимычем Новиковым называют.
-- Садись, -- генерал машет рукой майору, -- Свободен. Но глаз на жопу я тебе все равно когда-нибудь натяну.
-- Так точно! -- вытягивается майор, -- И моргать заставите!
-- Да садись ты, чучело! -- под всеобщий хохот генерал отмахивается от майора. Тот же, резво исполнив приказание, преданным взглядом ласкает физиономию начальника.
-- Сергей Харитонович, -- комдив обращается к дебелому подполковнику-смершевцу, -- Как с ваших позиций это минометное ЧП?
-- Обстоятельства уточняются. Скорее всего, халатность. Один наш смершевец погиб, и трое получили легкие осколочные ранения, -- кашлянув в кулак, буднично отвечает подполковник.
-- Не понял.., -- опешивает генерал, -- Погиб и ранены при уточнении обстоятельств?! Вот так фокус-покус!
-- Никак нет, -- тушуется смершевец, -- От той вверхтармашечной мины все и пострадали.
-- Как так?! -- недоумевает комдив.
-- Направлялись на передовую для задержания изменника, -- вносит ясность контрразведчик, -- Случайно оказались рядом с разорвавшимся минометом. Мимоходом подгадали.
-- Случайно, случайно, мимоходом.., -- бормочет комдив, -- Вот те и контрразведка. Мимоходом.
-- Товарищ генерал-майор! -- подполковник выводит начальника из внезапно накатившей задумчивости, -- Назначить доскональное расследование?!
-- Нет-нет-нет, -- частит тот, -- А кто изменник, брать которого направлялись? -- похоже, что генерал, задавая вопрос, думает о чем-то своем -- отвлеченном.
-- Рядовой Копытов, -- окинув оценивающим взглядом окружающих, смершевец все-таки решается раскрыть оперативную тайну, -- Пулеметчик.
-- Копытов, Копытов, Копытов.., -- бормочет генерал, -- И как же он изменил?
-- Пропагандой, -- еще раз промелькнув взглядом по присутствующим, вдается в подробности контрразведчик, -- Антисове-е-етской(!) пропагандой. Утверждал прилюдно, что, если бы... Извиняюсь... Если бы, мол, не наши, якобы, безмозглые полководцы, немец на своих мелкокалиберных танках и драндулетах не то что до Москвы за четыре месяца не доехал, а и за четыре года до Киева не дошел...
-- Так-так-так-так.., -- уперев в ключицу мудштук погасшей трубки, словно соглашается со смыслом комдив.
-- Были высказывания и в отношении товарища Сталина.., -- продолжает смершевец, -- Но повторить их мне не позволяет коммунистическая совесть!
-- Конечно-конечно, -- часто-мелко кивает генерал, -- Совесть... Не надо... Ни в коем разе... Мы и так все знаем, что он мог сказать.., -- последние слова вызывают на лицах иных офицеров легкостное недоумение.
-- Товарищ генерал, -- вяло поднимается сутулый майор-пехотинец -- командир второго батальона Пушкин. Вприкидку (возраст по внешности) ему уж впору полковничьи погоны. Ан, одно разжалование за зимнюю Советско-Финскую кампанию и пара за настоящую -- Великую и Отечественную...
-- Да, -- обозначивает свое внимание комдив.
-- Разрешите обратиться?
-- Обращайся, Кузьмич.
-- Три самолета!..
-- Где? -- подкидывает подбородок комдив.
-- На счету у Копытова! Два ордена Красной Звезды, один -- Боевого Красного Знамени!
-- Земляк? -- комдив с лукавым прищуром смотрит в глаза Кузьмича.
-- Есть... такое.., -- признается тот, -- Земляк. Хоть далековатый, но... Земляк.
-- Понима-а-аю(!) -- многозначительно тянет комдив и кивает на подполковника-контрразведчика, -- К нему, к Сергею Харитоновичу, обращайся... Как на это посмотрите?
-- Взамен погибшей на задержание отправлена новая группа, -- недоволен Сергей Харитонович, -- Доставят -- будем разбираться!
-- Ну вот, -- вытряхивая трубочный пепел на земляной пол, закрывает тему генерал, -- Разберутся... А теперь по сегодняшней операции... Иван Степаныч, ставьте боевую задачу...
-- Безымянная деревня перед позициями -- укрепрайон, -- детализирует обстановку начальник полкового штаба (одышечный, одутловатый подполковник), -- Наш укрепрайон. Довоенный, казематного типа, подземелья до трех этажей... Приспособлен противником под секретный объект. Предположительно, производство и хранение химического оружия. А-ах-х-х... Пред-поло-жи-и-ительно(!) Глубоко эшелонированная оборона. Минные поля. Три ряда замаскированных противотанковых рвов (сверху укрыты жердями и дерном): пехота проходит, а танки проваливаются. Обнаружены авиаразведкой по сухой траве... Фу-у-у.., -- начштаба промокает белоснежным носовым платком капельно вспотевший лоб, -- О-о-ох-х... На позициях наши дивизионы реактивной артиллерии, гаубичный и мортирный полки с бетонобойным боезапасом... Кхе-кхе. Фу-у-у... Первый этап операции -- пехотная разведка боем! Силами до батальона. Танки не пройдут: слева и справа -- болота, по фронту -- рвы!.. Задача пехоты -- провокация работы огневых точек с целью их выявления... Начало операции в пятнадцать-ноль-ноль. Сверим часы, товарищи офицеры... О-о-ох-х... У меня тринадцать-ноль-девять... Да, еще: позиции батальона боеразведки сразу же после начала операции занимает батальон резерва. Фу-у-у... Вышедшие из атаки выводятся в тыл на переформирование...

Солнце зашторивается набегающими с запада тучами. Прохладней. Бойцы, наконец-то позавтракав и заодно пообедав, бездельничают. Сытость от двухпорционки усыпля-я-яющая! Даже лень слово вымолвить... Колюня, однако ж, хотя и вяло, но лепечет на ухо рядом сидящему Илье. О Копытове, с коим, оказывается, родом из соседних деревень: «...Че он, думашь, самоъеты все сбиват да сбиват?.. Утятник он охегенный(!).. Батяня-т ево из нэпманов. То-о-от(!) еш-ще: и швейна с сапожною мастегские, и скогняжня, и пгодуктовая ъавка... Он на Пашку-то никода денег не жадиъ... Все у нево быъо!.. Я ж с им на охоте познакомиъса. Еш-ще до гевоъюции. В пацанах... Сижу как-то на озеге -- утей жду. Дгугие охотнички тож кажный на своей пъесине стегегут. Ждут, кода побоъьше скопитца да покучней спъывутца. Штоб с одново патгона кучу выбить. Бываъо до пятка(!) и даж до деся-я-ятка(!) с выстгеъа-то... С воды утей бгаъи. В воздухе-то их никто и не стгеъяъ. На хега патгоны бестоъку жечь?...
Сидим, значитца. Токо-токо гассвет забгезж-жиъ -- пошъа утятина. И туточки сзаду -- с шагов с сотни от меня -- как давай кто-то стгеъять да стгеъять. Как бешеный... Будто пегестгеъка... Я охегеъ: и кака тама -- на суше -- утень?! Тама ж выпаса скотские!
Отстгеъяъса я и до дому пошкандыбаъ... Гъяжу, а это пагень из двухдуъки утятину в ъет ваъит! А пацан вокгук носица и собигать не успеват. Пашка то быъ. Копытов. С подмастегьем. Я, как щас помню, от тако-о-ова(!) «кина» пгосто-напгосто... Даг гечи потегяъ!.. Как гыба в воде... И че, спгашиватца, тепегь ему самоъет из пуъемета заваъить?.. Как два паъьца обоссать!..»
Со стороны противника на большой высоте (недосягаемой из стрелкового оружия) над позициями нависают с десяток бомбардировщиков-двухмоторников. Сверху, как обычно, их прикрывают истребители... Стучат наши зенитки, но тщетно... Бомбы ложатся где-то в тылу.  Один из истребителей пикирует на передний край, пулеметно поливая позиции. Его маневр повторяют второй, третий... Илья, вжавшийся в угол меж траншейными дном и стеной, слышит тукоток копытовского «дегтяря».
Возвращающиеся с бомбежки тяжелогрузы шутки ради сбрасывают так называемые «свистульки» -- иссверленные бочки из-под горючего. Свисто-вой душераздирающий!
Зенитчики все же поджигают один из бомбовозов. Со снижением, отчерчивая дымом свой небесный путь, он все-таки безакробатично уходит из поля зрения пехоты.
-- Подганок, -- с сожалением комментирует Колюня, -- Вы-ы-ыживет.
-- Санита-а-ара!!! -- доносится с левого фланга.
-- Каво-та зацепиъо, -- констатирует Колюня.
-- Колю-ю-юня-я-я!!! -- доносится опять же с левого фланга.
-- Чево-о-о?!! -- отзывается рыжеус.
-- По-одь сюды-ы-ы!!
-- На хега-а-а?!!
-- Зову-у-ут! На-адо-о!!
-- Ща-а-ас-с!! -- закинув винтовку за плечо, Колюня спешит на зов.
Возвращается он где-то через полчаса. Удрученным. С крупной «луковицей» карманных часов в ладони.
-- Копыто подарил(?!) -- не без зависти подскакивает к Колюне Шрапнель.
-- Подагиъ, -- грустно подтверждает рыжеус, -- На память. Пегед смегтью. Нету боъьше Пашки.
-- Ка-а-ак?! -- поражается Шрапнель.
-- С самоъета в г-гудь навыъет... Война энта(!) ебаная...
С четверть часа спустя разносят водку. В двухведерном армейском термосе.
-- Двоиная доза! Двоина-а-ая-я до-оза!! Дво-оиня! Горылка шо надо! Крепчей даж денатурату! Усе, шо самы не допылы, вам прыташ-шы-ы-ылы! -- базарно кричит один из двоих раздавальщиков -- коренастый ефрейтор-интендант.
-- Бери-ка -- налетай! Мало будет -- не серча-а-ай!! Гарная горилка -- бьеть как бонба по затылку!.. -- подстраивается под старшого напарник -- скоморошной наружности вертлявый рядовой.
В траншеях оживление: смех, опрастывание посуды под «дубль-дозу», добывание из вещмешков закусочных сухарей...
Когда термос устанавливается перед Колюней, он, сквозь векодрожный прищур прожигающе уставившись на ефрейтора, гневно вопрошает:
-- Опять, Маханько, пойъо водицею куветною газбодяжиъ?!
-- А ты, людына, вродь як пьян?! Не получышь свий стакан! -- куражится главный спиртонос.
-- Ты мне дугочку-то не ваъяй! Без тебя уж изваъяъи! -- нервно сжимает кулаки Колюня, -- Водка -- не моъоко и не пиво, штоб ее водою тухъою газбавъять!
-- Тю-ю-ю! -- корчит недоумение Махонько, -- Диты-ына совсим пьян... Эт яки-сяки разбавы?!
-- Тгетьева дня обгатно каки мне опоъоски, хохъяцкая могда, подсунуъ?! А?! -- с этими словами Колюня протягивает к ефрейтору руку с зажатой в ней алюминиевой ложкой, -- Экспегтиза! Ясно?!
-- Дядь Коля(!) Да ты че? -- приходит на выручку старшому младший спиртонос, -- Да какая разбава? Да за нее во фронтовых условиях галимый трибунал!
-- Экспегтиза! -- тычет ложкой в сдобное маханьковское брюхо Колюня, -- Экс-пег-тиза! Я вас, хохъов хитгожопых, знаю! Я вас всех на чисту воду нагаскогяку выведу!
-- Да я-то ж русский(!), дядь Коля, -- оправдывается младшой спиртонос.
-- А мене по ху-ю-ю! -- тычет ложкой уже в его живот разъяренный Колюня, -- Хоть гус-ский, хоть фганцузс-ский, хоть япошечный с китаезовским... Экс-пег-ти-и-иза! Ка-апай!
Махонько, зачерпнув из уже