«возмездия» на ее запястье и волнистый след на раскаленном песке.
Глава 2
«Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня; и кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцом Моим; и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам». (Ин 14:21).
Полудрем-полусон: мироощущение меняется в соответствии с законами иного измерения. Сон воспринимается как явь, и явь воспринимается как сон.
Тело перестало иметь значения. Все вокруг изменилось: собственные недостатки и слабости приобрели первоочередную значимость. Обуздать их возможно лишь собственной силой духа, стимулируемой устоявшимися в сознании жизненными принципами.
Появилось уродливое, возбудившее страх, создание и отвратительным голосом, словно из бездонного, мрачного колодца, хрипло проговорило:
- Возьми ее, она твоя.
Уродец исчез в мгновение ока. На его месте возникла обнаженная женщина с вызывающими желание формами. Сладкоречивым голосом она начала соблазнять его, сопровождая свои слова заманивающими в капкан страсти телодвижениями.
Непреодолимое притяжение потянуло в объятья порочного огня. На какой-то миг исчез полностью контроль над необузданной слабостью. Но в следующее мгновение сила духа взяла вверх и, слова молитвы, с огромным трудом, но, все же, были произнесены: «Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его». Молитва прозвучала трижды, но прозвучала лишь глубоко в сознании.
Глаза женщины на краткий промежуток времени, почти неуловимый, растерянно заблестели. Это не ускользнуло от внимания искушаемого. Но затем, с новой силой, она продолжила завлекать его в страстные сети.
И снова хлынула волна желания. Опять упущен контроль над собой: вот уже ее руки обволокли его тело. Пагубная волна накрыла с головой, поглотила всего. Казалось, все остальное потеряло смысл. Алчная, порочная жажда иссушала душу, парализовав сознание…
- Да воскреснет Бог и расточатся врази Его! Да воскреснет Бог, и рас-то-чат-…ся в…ра…ммм…з…м…зи Е-го-о! Да вос-к-рес-н-е-е-т Б-о-о-г, и ра-с-то-ча-а-т-с-я-а-а вра-а-з-з-зи Его!
Рот свело судорогой, губы не разлеплялись, сомкнувшись, когда нечисть сообразила что ей грозит. Но стимул произнести молитву исходил из самых укромных уголков разума, и с величайшим трудом она была произнесена; произнесена звучно и гибельно для искушающей.
Женщину начало скручивать, она стала понемногу уменьшаться и, наконец, превратившись в маленький комок, исчезла в никуда. Все это сопровождалось таким стоном, что невольно паническая волна ужаса нахлынула на внезапно освобожденного, но тут же прошла.
Разум проснулся, воля вновь ожила.
Вокруг никого не было, все было подозрительно тихо. И появились мысли, которые хулили и оскорбляли добродетели и их приверженцев. Поток всевозможных ругательств вдруг нахлынул с возрастающими быстротой и давлением, оккупировав память несчастного.
Разум вскипел от возмущения таким потоком негативной информации, он просто был поражен такой неслыханной дерзостью. Самое страшное, что от этого никуда нельзя было деться.
- Господи Иисусе Христе, сыне Божий, помилуй меня грешного; не оставь в тяжкий час испытаний; не могу больше, сил нет. Помоги, прошу Тебя, люблю Тебя!
Молитва эта была извлечена из самой сокровенной части сердца.
И была услышана.
Все порочные мысли внезапно исчезли.
Пред взором возник силуэт в ослепительно белом одеянии. Лицо светилось неземной красотой. Это был Он.
- Я здесь, теперь всегда с тобой. Ступай, бремя твое легко, ибо путь твой освещен Отцом Моим через Меня. Обет свой ты не нарушил; ты соблюдаешь заповеди Мои, и значит, любишь Меня; Отец Мой возлюбил тебя и Я пришел к тебе.
После слов сих снизошла великая благодать, которая осветила все сердце. Душа возрадовалась и наполнилась любовью такой светлой, что сила ее была безмерна.
Пробудился ото сна. Отголосок той Великой любви остался в сердце, теперь навсегда. Радости не было предела.
Вдруг стало ясно, что явь и сон снова поменялись местами. Дышать было легко и свободно: монах родился обновленным, и это было здорово.
Глава 3
«Да усовершит вас во всяком добром деле, к исполнению воли Его, производя в вас благоугодное Ему через Иисуса Христа. Ему слава во веки веков! Аминь». (Евр 13:21).
Пробуждение принесло с собой странное чувство, будто место, где очнулся, совсем незнакомо. Первое, что увидели глаза – сводчатый потолок, принадлежащий шатру. Сам шатер внутри представлял собой небольшое, но довольно уютное помещение. В середине располагался очаг, который находился в действии, т. е. он давал тепло благодаря огню, горевшему в нем и игравшему тенями, так как ночью в пустыне довольно холодно. У огня сидел человек в летах: он смотрел на него; казалось, что взгляд его проник в сердце пламени и читает в нем самое сокровенное. Одет сидящий у очага был в серый халат; голова не покрыта – только длинные белые волосы ниспадали на плечи. Во взгляде читались неподдельная мудрость и богатый жизненный опыт. Лицо было гладко выбрито и имело смуглый оттенок, освещенное бликами пламени.
Монах лежал напротив человека, укрытый теплым одеялом. Ему захотелось узнать: где он и как тут оказался, кто этот добрый человек: откуда он и как его имя. Но желанию тому не суждено было пока осуществиться.
На улице было темно, ярко сверкали звезды, внутри шатра горел очаг, и два незнакомые друг другу человека самозабвенно смотрели на оранжевые языки костра. У них было много общего, хотя об этом они еще не знали.
Несмотря на свое прекрасное настроение, тело монаха ныло, и многие места просто горели. «Что со мной случилось?»- подумалось ему.- «Я ничего не помню».
Взгляд странника перешел на неизвестного. Взоры их встретились; на лице незнакомца сияла добродушная, спокойная улыбка, глаза тоже улыбались.
От неожиданности по спине больного пробежали мурашки. Затем, как-то сразу, пришло понимание того, что человек, которого он видит впервые, не просто очень добр, но близок ему по духу.
Улыбка его проникла глубоко в душу монаха, и, словно бальзам, обволокла ее мирным спокойствием.
Странник не мог не ответить ему тем же. Так возникло взаимопонимание двух людей, оказавшихся по воле судьбы на одном пути.
Незнакомец не спеша встал, подошел к лежащему на ложе и помог ему сесть. Приветливое выражение лица приютившего вселяло уверенность в странника, что он находится у доброго друга. И это была неоспоримая правда.
Потом гость взял из рук хозяина предложенную миску с едой и вкусил ее: приятное тепло разлилось по телу, боль притупилась и возникло ощущение блаженства, тем более, что вся обстановка и сам хозяин способствовали этому.
Монах насытился горячей похлебкой с румяной лепешкой и поблагодарил друга кивком головы.
Человек наполнил две миски горячим чаем. Одну поднес своему гостю, другую взял себе и, погладив подбородок, вдруг заговорил:
- Приходилось тебе, путник, когда-нибудь встречать или хотя бы слышать об одном из самых прекрасных и удивительных творений восточной природы – сакуре?
Недавно очнувшийся гость отрицательно покачал головой.
- Тогда слушай:
«Видишь, выражение природы красоты восточной впереди. Завораживает взор, пленяет душу. Музыка играет – отражение любви – ручей журчит у самого подножия ее высочества. Наслажденью нет предела. Великолепие пленит и очищает душу. Благоговение склоняет пред этой красотой колено. Неумолимо наблюдаешь за совершенством, но не находишь завершения ему. Гармония влечет и увлекает в теченье времени – проносятся мгновенья, а ты не ощущаешь их, просто наслаждаешься вечным даром человеческому пониманию - красотой. И отвести нельзя плененного красою взора без сожаления. Но память сохранит под впечатленьем прекрасные мгновенья бытия.
Однажды юноша, ожидая свою возлюбленную, сидел под раскидистой кроной великолепной сакуры. Он был чужестранец и не имел возможности самостоятельно покинуть чуждую ему землю. Случилось так, что он был продан в рабство одному местному, знатному господину. Но любовь, повстречавшаяся на его пути, овладела им с такой силой, что ему было совсем не страшно, когда он узнал, кем приходилась та, которую он полюбил, тому самому господину – его хозяину; а была она его дорогой племянницей. Именно ее юноша и дожидался в тот день. Вскоре она пришла, и обрадовались очи юного созерцателя, и возрадовалась душа его. А как рада была она увидеть и обнять того, кому решилась отдать жизнь свою без остатка. Два юных создания ворковали до самого вечера, и уже наступили сумерки, и необходимо было расстаться им, дабы избежать нежелательных последствий, так как слишком неравное было у них положение.
Юноша искал встречи с любимой, улучая любой подходящий момент, хотя ему это было очень и очень нелегко: ведь он был раб. Но любовь всякий раз оказывалась сильнее, и они продолжали встречаться.
В жизни всегда все тайное становится явным рано или поздно. О свиданиях стало известно дядюшке. Его гнев был не просто велик, а всепоглощающ. И он вознамерился погубить раба, а племянницу выдать замуж своему приятелю, который тоже был весьма состоятелен.
- Я собственными руками отрублю ему голову!- взревел толстосум.- Как он посмел… Я пресеку его дерзость! Это неслыханно!
С этими возгласами полными ярости и возмущения «любящий» дядюшка сломя голову ринулся бежать туда, где спали его рабы.
Сумерки уже давно уступили место глубокой ночи.
Юноша был объят безмятежным сном, и на лице его было счастье. Ему снилась та, которую он любил всем сердцем и боготворил, не думая о той пропасти, что легла между ними из-за различной их социальной принадлежности.
Дверь чуть было не слетела с петель, ударилась о стену с неимоверным грохотом и разбудила спящих за ней. В проеме показалась яростная фигура дядюшки, и в следующий миг он набросился на свою жертву, которую обнаружил сразу же, как только дверь с шумом распахнулась.
Но, мгновенно поднявшись для смертоносного удара и сверкнув в темноте, отразив лунный свет, сталь меча внезапно упала, и дядюшка рухнул в ноги раба.
Юноша, наблюдавший за безумием своего господина, видел, что именно произошло: тень чуть заметная вдруг промелькнула, приблизилась к нападавшему и в мгновение ока исчезла в ночи. Господин рухнул наземь, и красная лужица крови говорила о смерти своего хозяина.
Все в помещении, похожего на сарай, оцепенев от ужаса, не могли пошевелиться и издать ни звука. Только тот, кого хотели убить, и чей убийца сам стал жертвой костлявой старухи с косой, выбежал следом за промелькнувшей тенью.
Картина, представшая его взору, представляла собой неутешительное зрелище: повсюду были трупы охранников господина. Юноша сначала растерялся, но в мыслях его возник образ любимой. Не долго думая, молодой человек что было сил побежал в дом своего недавнего хозяина, туда, где спала она. Он ворвался в ее опочивальню, без капли смущения взял свою милую на руки, и быстрым шагом, почти бегом, направился прочь из этого проклятого места. Девушка очнулась ото сна на руках любимого и, ничего не понимая, растеряно смотрела на него.
Они бежали, и этот незапланированный побег казался им обоим кошмарным сном, ведь девушка заметила мертвые тела, обагренные кровью. Она очень испугалась. Он же думал только о том, как скорее выбраться из владений
