Полетное время, с учетом непредвиденных обстоятельств, составит, туда и обратно, десять часов, прибавьте еще два часа на всякий случай, следовательно топлива должно хватить на двенадцать часов непрерывной работы. Этой фразой, Дубльван, закончил совещание с майорами. Они встали и пошли готовить машины к полёту.
А теперь вернёмся к нашим героям, четыре дня назад они отправили записку с Ламой, и сегодня вечером истекали четвертые сутки, но ни ответа, ни привета, они назад не получили. Нельзя сказать, что они зря тратили выпавшее на их долю время.
Юлия поднаторела в приготовлении тибетских блюд (сухой паёк закончился) и, она, используя мясо Яка, лапшу и сухие овощи, которыми их предварительно снабдил лама, показывала чудеса тибетской кулинарии. Особенно ей удавалась традиционные Тсампа и Тукпа. Эдуард, правда, крутил носом, но мужественно ел всё, что Юле удалось приготовить.
Глядя, на заканчивающийся запас топлива для печурки, Эдуард понимал, что сегодня должны быть гости. И не ошибся, почти в десять вечера, когда разленившиеся от безделья Юля и Эдуард уже собирались ложиться спать, послышался шорох отодвигаемого полога, Эдуард достал оружие и взвёл курок. Вошел их друг лама, но по восточному обычаю после приветствия, сел и закурил трубочку, с какой-то ароматной травой. Затем, окончив курение, в полной тишине, он передал Эдуарду записку нацарапанную ужасным почерком, зашифрованную тем же шифром, что и записка Эдуарда, в которой сообщалось, что завтра вечером, они должны ожидать два вертолета над долиной, в промежутке времени между семью и девятью вечера, далее сообщался код сигналов, которые они должны подавать вертолетчикам снизу.
Как только, до них дошел смысл прочитанного, они бросились благодарить ламу, а Юля ,даже, влепила ему поцелуй в щеку. Далее, лама сказал, что он и несколько его родственников будут страховать их с семи до девяти вечера на тропах прохода в долину. Затем он вышел наружу и принес два мешка с топливом для печурки, кастрюлю с Момо – это пельмени с мясом и овощами, пачку китайской лапши и две пачки чая. Юля пригласила Ламу за стол и угостила его, самостоятельно приготовленной Тукпой, супом с лапшой, мясом и овощами и, налила ему Тсампы. Это тибетский чай с добавлением ячменной муки и ячьего масла. Гость был в восторге от Тибетских изысков Юлии. После еды, он сказал, что завтра к семи вечера будет у них, попрощался и ушёл.
Эдуард, ещё раз изучил переданные им в записки инструкции, Юля убрала помытую посуду. Поскольку они оба были возбуждены предстоящей эвакуацией, спать им не хотелось, и Юлия попросила Эдуарда рассказать, что он знает о Тибете.
Эдуард задумался, вспоминая, что он, когда-то, читал о Тибете. Они лежали в своей постели из шкур Яка, Юля, положила свою голову ему на грудь, а он тихонько поглаживал её по голове. Первое упоминание о Крыше мира – Тибете появилсь в шестом веке нашей эры. В разные периоды своей истории, Тибет был независимым государством, либо территорией в составе Монгольской империи, или вассальной землёй Цинского Китая. Но никогда его народ не уничтожался так безжалостно, никогда не разрушались храмы и монастыри с такой степенью вандализма, как при вторжении Китайцев в Тибет в 1949 году. Мало того, что китайская революционная армия состояла из малограмотных крестьян, ещё их действия были подкреплены воинствующим атеизмом, исповедуемым в то время в Китае. То, что ламы хранили тысячелетиями, уничтожалось за часы. Казалось, чего бы китайцам так злобствовать, ведь в Тибете нет полезных ископаемых, нет ни заводов и фабрик, которых необходимо было бы прибрать к рукам. Но было глубоко верующее население, хранитель легенды о Шамбале, которое имело, как я где то читал, историческую миссию, - сохранение памятников предшествующих цивилизаций, для потомков, не отягощенных негативными пороками, которые, всё равно, придут на смену живущим сегодня. А быть может, это будут представители абсолютно новой цивилизации, зарождающейся сейчас в недрах нашей.
Эдуард замолчал, прислушиваясь к ровному дыханию Юли, которая, под монотонный голос Эдуарда, уснула, положив ладошку под щеку. И тут, одна мысль обожгла Эдика, как же так, что он коммунист, атеист, а поддерживает борьбу религиозного Тибета против коммунистического Китая. Но потом пришла другая мысль о том, что коммунисты во всём мире только декларируют принципы коммунизма, а на самом деле вытворяют такое, что порой, бандиту станет стыдно. Беспринципные пьяницы,
казнокрады, дураки и лизоблюды составляли верхушку любой коммунистической партии любого государства. Только такие люди могли вырастить и вдохновить поколения палачей, уничтожавший свой народ, начиная с 1937 года и по сегодняшний день. И ты, Эдуард, уходишь со службы, включая и эти соображения тоже.
Эдуард, чтобы не потревожить Юлию, выскользнул из постели и вышел на горизонтальную площадку перед пещерой. Небо было безоблачным, луна светила как огромный фонарь, воздух был настолько прозрачен, что его можно было пить, и вдруг Эдуард увидал напротив пещеры на неприступной вершине горы стоящего на ней человека. Эдуард видел его силуэт так чётко, что ему казалось, что этот человек повернул голову и рассматривает Эдуарда. Эдик поднял руку и помахал этому человеку, тот, не меняя позы, продолжал рассматривать Эдуарда, а затем повернулся и исчез из поля зрения. Эдуард, минут двадцать, ждал, думал, что человек покажется опять, но замёрз, так и не дождавшись его. Он вернулся в пещеру и залез под шкуры рядом с Юлей, последняя мысль, которая появилась в его голове, была о том, что незнакомец просит простить его за то, что он не ответил на приветствие Эдуарда. Да я и не обижаюсь, - подумал Эдик и заснул.
Утро следующего дня, выдалось просто прекрасным, когда Эдик вышел из пещеры, вершина Кайласа сверкала под солнцем так, как будто миллион прожекторов освещало её. Небо было синее, воздух был прозрачен и свеж, и Эдик подумал, что сегодня их с Юлей ждет удача. Затем, он вспомнил вчерашний эпизод и посмотрел на ту вершину, где видел вчера силуэт человека. Вершина и на самом деле была неприступная, её вершина, в виде островерхого пика, не могла поместить на себе человека. Его здравый смысл говорил ему, что всё это ему показалось, но, вопреки здравому смыслу, он был уверен, что видел натурального, живого человека. Вышла Юлия и стала рядом с ним, её тоже захватило величие и красота горы Кайлас, так они простояли минут двадцать, любуясь этой панорамой, пока ветерок не пригнал тучу, которая заслонила солнце и, всё волшебство вида, величайшей святыни человечества, исчезло.
- Эдик, идем покушаем, у меня завтрак готов, - потащила его назад в пещеру Юля, и они вернулись в пещеру. Юля разогрела Момо, - пельмени с мясом Яка и налила в кружки обыкновенного чая с сахаром, по-видимому Тсампа надоела и ей, тоже. После завтрака он помог Юле вымыть посуду. Налил полный чайник воды и поставил его на печь. Потом Эдик предложил Юле прогуляться. Они вышли из пещеры и спустившись к подножью горы, пошли по долине, пересекая её по диагонали. Эдик, незаметно, наблюдал за той вершиной, где вчера он видал человека. Но ничего не заметил.
Жаль,- подумал он, - хотелось бы поговорить с жителем Шамбалы, а то, что это было так, он готов был поклясться.
По-видимому время не пришло, - продолжал он думать, - да и грехов у меня выше крыши. На просветлённого человека я похож очень мало.
И тут в мозгу его прозвучала, столь явственно, фраза: «Но ты на пути к этому».
- Юленька, а что ты сказала, - спросил Эдик.
- Ничего, - ответила Юля, - я молчала как рыба, ты о чем -то задумался и, я не хотела тебе мешать.
Ты не можешь мне помешать, потому что ты моя любовь, - начал заигрывать с Юлей Эдуард.
И крепко обняв её, затормошил постоянно целуя и повторяя : «Ты моя любовь, ты моя любовь, ты моя любовь,….»
Юля вырвалась из его рук и рассмеялась раскатисто и счастливо, а горы подхватили её смех и в эхе, умножив его многократно, возвратили ей назад. Казалось, что не только Юля смеётся счастливым смехом, а и горы подхватили её настроение и так же смеются от того, что они есть, что есть Юлия, и что все счастливы.
Они гуляли, ещё часа три, и когда вернулись в пещеру, настроение у обоих было прекрасное. Юля предложила пообедать, Эдик согласился. Они поели все, что было приготовлено Юлей, оставшиеся продукты сложили в кастрюлю, предназначенную для этих целей, затем убрали в обеих пещерах, помыли и сложили посуду, которой пользовались, оделись в свои летные костюмы, проверили фонари и оружие и сели ожидать прихода Ламы. Время было без четверти семь. Без пяти семь Лама не появился, а вокруг было уже темно. Они вышли на горизонтальную площадку спустились по тропе к подножью горы и пошли к центру долины. Когда они были уже на месте Эдуард заметил большое темное пятно двигающееся им навстречу, они залегли, достав пистолеты. Затем они рассмотрели яка и Ламу, которые двигались с противоположной стороны долины. Они встали и подойдя к Ламе поздоровались. Лама им рассказал, что на одной тропе стоит его родственник, а на другой тропе, ведущей в долину, стоит его брат. После того как он посадит Эдика и Юлю в вертолет он обойдет стоящих на тропах и, собрав их, они покинут долину. Эдик попросил не разговаривать, они могут не услышать шум пролетающего вертолета. Все замолчали, напряженно прислушиваясь. Прошло пол часа, вокруг было тихо, прошло ещё минут десять как вдруг Эдуард уловил слабый звук вертолётного двигателя раздающейся с северной стороны долины. Звук постепенно нарастал, вертолеты шли без бортовых огней, и когда Эдуард четко определил что это вертолеты, они начали с Юлей подавать сигналы фонариком. Их заметили и, один вертолет начал снижаться, в то время другой продолжал делать круги по периметру долины. Не долетая метров двадцати до земли, вертолёт включил прожектор, осветив всех, кто стоял внизу. Удовлетворённый осмотром он приземлился, не выключая двигателей. Эдуард и Юля попрощались с Ламой, обняв его и пожелав удачи и от всей души поблагодарив его, они взобрались в вертолет и он, тут же, потушив прожектор, начал набирать высоту, устремившись на север. При вылете из долины, к ним, в кильватер, пристроился второй вертолет. Внутри вертолета было только два кресла, все остальное пространство было заполнено канистрами с топливом.
Назад всегда дорога веселей, - сказал пилот вертолета, когда они зашли в кабину пилота поздороваться. Здоровый, рыжий майор сидел в пилотском кресле, улыбка у него была до ушей. Он всем своим видом показывал как он рад, что подобрал Эдуарда и Юлию. Особенно, когда рассмотрел Юлю, потом глаз с неё старался не спускать. Она сидела в кабине вместе с пилотом, потому что в кабине было теплее, чем в салоне, а Эдуард пока переливал топливо из канистр в бак вертолёта. Минут сорок он занимался этим, окончив эту работу, спросил у рыжего майора, а кто занимается этим в другом вертолёте. Майор сказал, что когда разрабатывали полётное задание, в вертолет, который прикрывает первый
