попросил Юлю оставить в доме все как есть, поехать в гостиницу, забрать все её вещи. Юля накинула тоненькую кофточку поверх летнего платья, и они вышли из дома. Подъехав к гостинице, Юля попросила Эдика подождать её в машине. Эдуард оценил деликатность Юлии, она не хотела, чтобы он видел, как она собирает свои вещи. Минут через двадцать они вернулись в квартиру Эдика, он поднес все её сумки и два чемодана к пустующему более пяти лет платяному шкафу, сказал, что это её шкаф и, что она может в нем разложить свои вещи на весь срок их жизни в этой квартире. И оберегая её стыдливость, деликатно вышел на кухню, где сделал себе чашечку кофе с молоком. Погода в этот день была просто изумительная, ярко светило солнце, за окном было очень тепло, можно было, даже, сказать,- жарко и Эдуард предложил Юле пойти на берег Амура и немного позагорать. Она согласилась пойти после того, как наведет порядок на кухне. Спустя несколько минут, они вышли из дома. На Юле было легкое светлое летнее платье с короткими рукавами и белые туфли лодочки на плоской подошве, Эдуард одел светло бежевые льняные брюки, белую футболку с коротким рукавом, которая красиво облегала его атлетическую фигуру, на ногах были коричневые сандалии на босую ногу. Юля взяла большую сумку, засунула в неё голубое покрывало, и они направились на берег Амура, где Эдуард, иногда, проводил часок другой, загорая под скупым амурским солнышком. Они пришли на место, где река делала легкий изгиб, берег там был песчаный, почти у самой воды на берегу росла, мягким зелёным ковром, шелковистая трава. Юля разложила на траве покрывало и через голову стянула с себя платье. На ней был очень красивый, изумрудного цвета купальник бикини. Она завязала волосы в хвост, который закрутила сзади на затылке и заколола его шпильками, и теперь её пушистая голова, когда волосы создают ареал вокруг головы, сейчас, стала удивительно аккуратной и красивой как у статуэтки. Эдуард, в очередной раз поразился, насколько многогранна её красота. С каким удовольствием, он любовался на её, истинно женские движения рук, когда она укладывала волосы, втыкала в них шпильки. Эдуард, настолько отвык от жизни рядом с женщиной, что любое её, естественное, движение приводило его в восторг. Он скинул брюки и футболку и лег рядом с ней. Она надела темные очки и под дужку очков положила кусочек газеты, который прикрывал её нос от загара. И это, так же, понравилось Эдуарду. Солнышко ласково пригревало и, Эдик почувствовал, что ему становиться жарко. Он встал, подошел к воде и попробовал её температуру ногой. Вода была не теплой и не холодной, где-то градусов девятнадцать, двадцать. Он аккуратно вошел в воду метров на пять, а потом нырнул и проплыл под водой метра три. Но, когда он вынырнул, ему показалось, что он далеко от берега и течение здесь, было, довольно, сильным. Он развернулся и, кролем, за несколько минут оказался на берегу. Выйдя на берег, он развернулся лицом к солнцу, закрыл глаза и, так стоял, впитывая солнечное тепло всем телом. Затем он услыхал, как в воду вошла Юля, она немного поплавала и поплескалась и встала рядом с ним. И только сейчас, он обратил внимание, какая же она, маленькая. Если бы он, расставил свои руки, то она, спокойно, поместилась бы ему под мышку. И опять, огромная волна нежности к этой маленькой, но такой родной и необходимой для него женщины, накатила на него с такой силой, что он не выдержал и начал целовать её без остановки. Она со смехом убежала в воду, он её догнал и, началась возня, как у счастливых, не отягощенных заботами детей.
Они пробыли у реки до половины третьего, привыкший к режимному питанию Эдуард ощутил, просто собачий голод, и спросил Юлю, как она относится к тому, чтобы нанести визит в ресторанчик Нукзара и, съесть чего-нибудь. Юля была в восторге от его предложения, и они пошли в ресторан. Так как была суббота, свободных мест не было, но Нукзар, увидав их, поставил им на веранде, где они сидели в последний раз, маленький столик на двух человек, и, не спрашивая их принес им две бутылки красного сухого «Саперави», большое блюдо со свежими овощами. Помидоры, огурцы, болгарский перец, зелёный лучок, свежая редиска и набор различных трав были красиво выложены на этом блюде. В отдельной тарелочке, красивой горкой, лежали испанские маслины с косточками. На стол, также, поставили два соусника с соусом для шашлыка, и когда Нукзар принес шкворчащее на шампуре мясо, перемеженное луком с помидоркой, и луком с баклажанчиком, даже Юлия, не выдержала и зааплодировала ему. Нукзар поклонился, кивком подозвал официанта, приказал принести ему стул и сел с ними рядом, чего не делал никогда и не для кого. Налил им полные бокалы вина и себе тоже и, произнес тост: «Слухами, дорогой Эд, земля полнится и ветер разносит их вокруг, вот и мне, с утра, свежий ветерок нашептал, что эта красавица Юлия дала тебе, достойному джигиту, согласие стать твоей женой и рожать тебе сыновей, похожих на тебя, чтобы больше хороших воинов становилось на нашей земле. Она так же согласилась рожать для тебя красавиц дочерей, чтобы делать счастливыми будущих джигитов. Я, от всего сердца поздравляю вас, и выпью этот бокал до дна, за ваше счастье и здоровье. Нукзар встал, чокнулся с Юлей и Эдуардом. Осушив бокал, пожелал им приятного аппетита и ушел по своим делам. Они принялись за еду, все было очень вкусным, а они были голодны, поэтому все быстро съели и выпили, угомонив чувство голода. Затем, они попросили кофе и долго сидели, попивая кофе и любуясь на реку День потихоньку угасал, солнце склонялось к закату, ветер стих. Эдуард попросил пригласить Нукзара, чтобы рассчитаться с ним , но он, наотрез, отказался брать деньги, сказав, что угощал своих друзей. Эдуард и Юля поблагодарили его, попрощались и пошли домой, наслаждаясь теплым вечером, свежим воздухом и тем теплом, которым они согревали друг друга.
В понедельник, утром , в комнате предполётной подготовки, когда они с Юлей обсуждали полетное задание на сегодня, Эдуард, с тоской, думал, почему время летит так быстро, когда он рядом с Юлей. Воскресение пролетело, что он, даже, не успел его почувствовать. Согласно плану Юлиной стажировки, им сегодня предстоял полет с отработкой самостоятельной ориентировки в полете, когда специальным прибором, вручную, при выключенной системе навигации самолета, она должна определить место нахождения самолета, сделав поправку на крейсерскую скорость, с которой будет лететь самолет. В принципе, это рутинная операция, которая выполняется в течении пяти минут. В это время самолет летит, ведомый автопилотом. Затем включают систему навигации и сравнивают показания. Мельчайшие расхождения допускались. И все-таки, у Эдуарда, было какое-то тревожное чувство, которое он и сам не мог понять. Он ещё раз просмотрел полётное задание, но ничего не вызывало тревоги, полёт будет проходить вдоль границы с Китаем. Такую рекомендацию спустил им главный штаб ВВС, в связи с ухудшением отношении с Китаем, рекомендовано летать вдоль границы и пугать Китайцев видом современных самолетов, которых у китайцев пока не было. На всякий случай, Эдуард приказал установить подвесные дополнительные баки с топливом, исходя из постулата, что бережённого и Бог бережёт.
Вылет прошел традиционно, ручка Эдика была у шеф-механика, взлетала Юля и выйдя в предписанный коридор, доложила Эдику и, приступила к выполнению программы полета. Пол часа они летели вдоль китайской границы, пользуясь системой навигации самолета, затем Юлия отключила её, включив автопилот, занялась определением места нахождения самолета. Полет проходил на высоте десять тысяч метров. Эдик посмотрел вниз, но облачность была настолько плотной, что ничего видно не было. Пять минут истекло, а доклада от Юлии не поступало.
В чем дело, старший лейтенант, что, не можете определиться, - запросил он Юлю по внутренней связи.
Товарищ полковник! – ответила Юлия, - при определении вручную наши координаты в районе западного Тибета, а система навигации самолета показывает, что мы находимся в районе китайской границы, недалеко от Байкала».
Беру управление на себя,- бросил в ларингофоны Эдуард и попытался связаться с руководителем полётов. Ни на один вызов он не получил ответа, тогда приказал Юлии продолжать вызывать руководство, заложил правый вираж с целью разворота на обратный курс, однако стрелки навигационных приборов остались как приклеенные, никак не среагировав на манёвр Эдуарда. Он понял что что-то случилось с системой навигации, и попросил определить вручную Юлю точку нахождения самолета, подумав при этом, что очень хорошо, что у них есть, хоть, этот прибор. Но тут, взгляд его упал на прибор указывающий уровень топлива в баках и он, с ужасом понял, что летят они непонятно куда, и вскоре закончится топливо, причем, судя по времени нахождения в полете, точка возврата была ими уже пройдена. Эдуард быстро в уме подбил неутешительные итоги, система навигации выведена из строя, количество топлива неизвестно, связи с аэродромом нет, и справа, рядом с креслом Юлии, потянул сизой струйкой дымок с острым запахом сгоревшей изоляции.
Командир, рядом с моим креслом, в правой обшивке пожар, горит проводка, - доложила Юлия и продолжила, - наши координаты 31 градус 9 минут 21секунда северной широты и 81 градус22 минуты 25 секунд восточной долготы.
Приготовится к катапультированию через тридцать секунд, - приказал Эдуард и, вдруг, в кабине стало очень тихо и самолет начал резкое снижение. Двигатель заглох и запускать его Эдуард не хотел, это не имело смысла.
Ровно на тридцатой секунде пиропатроны, сперва, отстрелили фонарь, спустя секунду сработала катапульта и отстрелила их вместе с креслами. Поскольку заряды под обоими креслами были одинаковы, но масса Эдуарда больше, чем масса Юли, он ещё летел вверх, а кресло Юлии уже перевернулось и отделилось от неё, но парашют, почему - то не раскрылся. Эдуард действовал мгновенно, он отцепил карабины тросиков ,соединяющих кресло с кольцом раскрытия парашюта, и как только кресло перевернулось, он ласточкой ринулся вниз, разыскивая Юлю. Эдуард заметил её мерах в ста ниже его и левее, сгруппировав свое тело в свободном полёте начал догонять её. Он, таки, был летун от Бога, догнав Юлию он схватил её руками в объятья, которые, вряд ли, кто-нибудь смог разорвать, затем, придерживая её левой рукой, распустил нижний ремень крепления её не сработавшего по неизвестной причине парашюта, затянул его на своём поясе, привязав Юлю этим ремнём к себе. После этого, не доверяя этому ремню, крепко обняв Юлю, рванул кольцо своего парашюта. Через секунду раздался хлопок и их, как будто, кто-то дернул сверху, падение прекратилось, и они плавно заскользили вниз. Высота была около восьми тысяч метров над уровнем моря, так на глазок определил Эдуард. В этот момент на расстоянии в двадцать, тридцать километров, сквозь тучи они увидали яркую вспышку, и до них донёсся глухой взрыв.
Отлеталась «Сушка», - подумал Эдуард и сквозь тучи увидал, что они падают в горы. Скорость падения была велика. Эдуард не мог раскрыть запасной парашют потому, что он был прижат Юлей,
