нашу встречу. Я влюбилась в тебя еще в школе, когда ты, как герой Советского
Союза приезжал в нашу школу и рассказывал нам о войне. Я, тогда, поклялась себе, что найду тебя и, если ты, даже будешь женат, буду жить рядом и любить тебя, только одного.
Я в авиацию пошла, чтобы встретиться с тобой. Эдуард лежал, ошарашенный такой глубиной чувств и, огромное чувство нежности к этой женщине переполняло его. Время приближалось к одиннадцати, и в СССР, нахождение гостей в номере гостиницы, разрешалось только до 23.00 вечера. Зная это, Эдуард очень нежно поцеловал Юлю и, напомнил ей, что она обещала кофе. Она, тут же вскочила, надела на голое тело кокетливый халатик, и засуетилась с чайником и прочей посудой. Через пару минут все было готово, Эдуард прошел в ванную и вышел уже одетый. Как только он вышел, туда же проскользнула Юля и, через пять минут, они уже пили кофе Буквально, сделав пару глотков, они услыхали стук в дверь, Эдуард открыл, вошла дежурная по коридору, дама без фигуры, лица и конечностей. Еще не перекатившись через порог, она уже начала вещать, что согласно постановлению городского совета они нарушают и т.д. и т. п. Эдуард встал и, назвав её очаровательной хозяйкой, попросил пять минут, чтобы допить кофе, и он обязательно покинет номер своей знакомой. Колобок, поджав губы на верхней трети, милостиво, выкатился в коридор. Юля смотрела на него без перерыва, и такая любовь лучилась из её глаз, что в буквальном смысле ослепляла его.
- Юлечка, - как бы пробуя на вкус её имя, промурлыкал Эдуард, - а что если мы уйдем из-под гостиничного колпака, не будем доставлять удовольствие, различным чиновным дамам, нас воспитывать.
- Я согласна, Эдик, с тобой куда угодно, - мгновенно откликнулась Юлия и скинув халатик, подошла к шкафу.
- Ну нет, эту пытку выдержать невозможно, - воскликнул Эдуард и кинулся целовать голое тело Юлии, и вряд ли, они куда-нибудь пошли, если бы не ловкость Юли, она, как угорь, выскользнула из объятий Эдуарда, в течении минуты оделась и прильнула своими полными, сочными губками к губам Эдуарда и, в очередной раз, ей пришлось уворачиваться от него. Наконец-то, они вышли вместе, пройдя мимо чиновной дамы обнявшись и, не видя её. Она, что-то прокаркала, когда они проходили мимо, намекая, что некоторых, в гостиницу не пустят после одиннадцати. Но, Эдуард и Юлия, никого не видели и никого не слышали, кроме себя. Спустя минут пятнадцать, они вошли в квартиру Эдуарда. Юля сняла свои туфельки и вопросительно взглянула на Эдуарда, но он отрицательно покачал головой, показав на единственную пару тапочек сорок третьего размера. Юля махнула рукой и босяком пошла по квартире. Эдуард, как хозяин, показал ей все свои апартаменты и, достав из пакета сверток с продуктами, начал раскладывать их в холодильник. К нему подошла Юлия, забрала у него это все и быстро навела в этом вопросе порядок. Затем, она поставила чайник на плиту, достала чашечки, нашла сахарницу с сахаром, открыла баночку с растворимым кофе, все это красиво расставила на столе. Потом она подошла к Эдуарду, сложила, по-индийски, ладошки перед своим лицом,
и сказала: «Все готово, мой повелитель! Прошу к столу».
В ответ, Эдуард, сложив точно так же свои ладони, и склонив голову изрёк : «Благодарю тебя, о, красивейшая из смертных, наслаждение моего сердца, ароматнейший цветок пустыни. Твой раб, на веки у твоих ног». Сказав это, он бухнулся на колени, прижался лицом к её ногам и животику и застыл, получая неземное наслаждение, когда она гладила его по волосам. Затем, она подняла его, усадила на стул и, подперев голову рукой, смотрела, как он пьёт кофе. Но Эдуард, не мог, просто, сидеть под этим взглядом её лучистых глаз, он почувствовал, как внизу его живота что-то пробуждаясь, настраивает его мысли, только, на одну волну, флюиды которой, почувствовала и Юля. Эдуард встал, поднял эту маленькую, почти невесомую женщину на руки и, понёс её в спальню. И всё повторилось сначала, но на более высоком уровне наслаждения. Эдуард был готов повышать этот уровень, вплоть, до утра, но Юля, прижавшись таким желанным и прекрасным телом к Эдуарду, прошептала ему прямо в ухо: «Какой же ты ненасытный, Эдик. Ведь завтра полёты, ты, вряд ли, пройдешь медкомиссию, если не угомонишься. Эдуард, скрипнув зубами, оставил её в покое, положив, голову ей на грудь. Юля, поглаживала его по голове и, не заметив, как это произошло, он спокойно уснул на её груди.
Когда он проснулся, а это было, как обычно, в шесть утра, Юлии уже не было, она встала раненько и пошла в гостиницу, переодеться. В семь за ней заедет его машина. Эдуард встал из постели, заправил её и пошел в душ. Приняв контрастный душ и побрившись, он оделся и медленно пошел по направлению к части. Он шел, а мысли его ещё были во вчерашнем вихре чувств, он старался вспомнить все, что вчера было, но вспоминалась только череда движений наполненных любовью и нежностью. И он, окончательно решил, сделать Юле предложение руки и сердца. И до самой двери своего кабинета он обкатывал эту мысль в различных вариациях. Раздался стук в двери и с тонометром в руках, как и каждый раз, когда были полёты, вошел майор медицинской службы Градов Юрий Петрович (по прозвищу Градусник), высокий, лысоватый мужик, большой любитель рыбалки и охоты, балагур и юморист. Эдуард Дмитриевич, будьте так любезны, оголите–ко свою левую ручку, - зажурчал Юрий Петрович, - посмотрим, как ваш главный насос работает. Он, ловко, обмотал манжеткой левую руку Эдуарда и начал накачивать её резиновой грушей, затем, медленно стравливал давление в манжетке, глядя на ртутный столбик в приборе. Затем он помотал головой и повторил все сначала, но показания прибора не изменилось. Обычно, на этом и заканчивалась процедура медосмотра, только не в этот раз. Градусник попросил Эдика встать и, долго вслушивался в биение его сердца, приставив древний деревянный стетоскоп к груди Эдуарда. Потом, сложив тонометр и пожевав губами, изрёк следующее: «Эдуард Дмитриевич, я бы, попросил вас хорошо отдыхать перед полётами, вам, простите, уже не двадцать пять, и перегрузки, ещё возможны, но не в больших количествах. В следующий раз, когда у вас будет полёт с более серьёзным заданием, я вас не допущу к полёту, если вы перед полётом будете себя так перегружать».
- Ну ладно Юра, не бухти, даю слово, что такого больше не повторится, - поклялся Эдуард и встревожено спросил, - а что, здорово хреново?
- Да нет, пока ещё терпимо. Тебе нужно, Эдик, побольше положительных эмоций, - продолжал военный эскулап, - а то, кроме работы и самолетов, ты ничего больше не видишь. И, закончив эту сентенцию, Градусник спросил разрешение быть свободным, покинул кабинет Эдуарда.
Эдик, одевшись, направился в комнату предполётной подготовки, где его уже ожидала его Юлечка. Когда он вошел, она встала и отрапортовала, как положено по Уставу, но глаза её лучились такой любовью, что счастливее его не было человека в этот момент.
Официально, он вручил ей полётное задание, они проработали его и направились в
комнату, где переоделись в высотные костюмы и, без десяти девять, встретились у самолета на его стоянке. Эдуард принял рапорт шеф-механика о готовности машины к полёту, отдал ему свою ручку, и спустя минуту он и Юля уже закрывали фонарь самолета. За все это время, с утра, они говорили друг с другом о полёте, о самолете, о пилотажных фигурах, но на самом деле между ними продолжался диалог глазами. И этот разговор был о любви и нежности и о ожидании все новых и новых встреч.
Эдуард получил добро на взлёт, и он взлетел, взлетел так, как будто летел в бой, машина пробежала по ВПП, максимум, метров сто, затем, Эдуард включил форсаж и самолет свечой, почти вертикально, пошел вверх и исчез из вида тех, кто наблюдал за взлётом. На запланированный потолок Эдуард вышел с перегрузкой в 4G, и как только перешел в горизонтальный полёт, и он и Юлия ощутили кратковременную невесомость. Потом он скомандовал в ларингофон: «Старший лейтенант передаю управление, продолжать полет согласно полётного задания», и услыхав ответное «Есть», переключил управление. Юля подхватила эстафету с таким же задором, не снижая темпа полёта проделала все фигуры предписанные на сегодня, затем по округлой дуге вышла на глиссаду и мастерски посадила самолет. Когда она подрулила на стоянку и заглушила двигатели, механики подкатили трап ей первой, и когда вышел на бетон Эдуард, она звонким голосом доложила о выполнении полетного задания и захотела получить замечания. Эдуард сказал, что разбор полета проведет после обеда, в комнате предполётной подготовки.
В летной столовой, они, опять, оказались за одним столом, официантки, поджав губы, молча обслуживали их, и, глядя на Юлю жалостливо и осуждающе, качали головами. А Юлия, аж, светилась, когда смотрела на Эдуарда, создавалось впечатление, что кто-то вставил в её карие, бархатистые глаза, прожекторы. Разбор полёта он провёл очень быстро, похвалил Юлию за мастерство, поругал за некоторое лихачество, даже не поругал, а пожурил. И, уже под самый конец разбора полёта, не ожидая от себя такой прыти, Эдуард признался ей в любви и сделал предложение руки и сердца. Юля вся вспыхнула, в глазах у неё заблестели слёзы, и она сказала грудным голосом, улыбнувшись счастливой улыбкой: «Я согласна Эдик, стать твоей женой, я всю свою жизнь об этом мечтала, я очень счастлива». Эдуард обнял её и поцеловал, дал ей ключи от своей квартиры и прошептал на ушко, что к ужину будет дома.
Эдуард вернулся в свой кабинет и занялся бумагами, которые требовали его неотложного решения. Зазвонил телефон командира и Эдуард услышал в трубку его голос.
- Я надеюсь, что ты помнишь Эдик, Полина будет очень расстроена, если ты опоздаешь. Эдуард схватился за голову, он начисто забыл, что сегодня день рождения жены командира Полины, с которой он был очень дружен. Он набрал телефон своей квартиры, трубку Юля взяла после четвёртого звонка.
- Юленька, - скороговоркой проговорил Эдуард, - у тебя есть какая-нибудь парадная одежда?
- Есть парадно-выходной мундир, - ответила она.
- Не подходит, - заволновался Эдуард, - мы, к семи вечера, должны быть у командира, у его жены и моей хорошей приятельницы, сегодня день рождения.
- Не волнуйся, мой любимый, - успокоила его Юля, - я же твоя невеста и, просто по определению, не имею права ударить в грязь лицом.
- Тогда, я заеду в магазин и куплю Полине подарок и, без четверти семь заеду за тобой, постарайся быть готовой, - попросил её Эдуард.
- А я собиралась сделать нам ужин на двоих при свечах, - притворно захныкала Юля.
- Отставить,- рявкнул Эдуард, - перенесём романтический ужин на завтра, он от нас, любимая, уже никуда не убежит. Если бы Эдуард знал, что ждёт их с Юлией впереди, то, даже после возвращения с именин жены командира, он бы организовал этот романтический ужин при свечах, обязательно. Но, человеку не дано, видеть будущее.
Эдуард вспомнил рассказ Полины о том, что будучи в Москве и растратив все деньги, случайно, в одном из магазинов набрела на французские духи, которые давно мечтала купить, назывались они кажется «Poeme». Эдуард снял трубку и позвонил своему приятелю, директору центрального
