Давай поглядим. - Ганукей-батыр выехал из балки, а за ним все остальные.
Посреди поля боя, среди покореженных повозок и лежащих тел убитых стоял конь и одинокий человек в черном панцире.
- Смотри, Ганукей-батыр, вот тебе и первый раб.
Ганукей-батыр усмехнулся:
- Подожди, его еще надо поймать.
Но вместо того, чтобы убегать от хазар, человек вскочил на коня и, держа в одной руке палицу, а в другой меч, поскакал в сторону хазар.
- Смотри, Танатар, у него наверное рассудок помутился, что он один хочет воевать с нами. - Ганукей-батыр взмахом руки направил навстречу всаднику десяток хазар.
Всадник в черном панцире врезался в строй хазар и начал собирать свою смертельную жатву. Ни один удар у него не пропадал зря: палицей он проламывал черепа хазар, выбивал их из седла, а мечом наносил смертельные разящие удары. Шестеро хазар уже лежали на земле, а всадник направлял своего коня к хазарам и продолжал наносить им смертельные раны.
- Больно дорогую цену мы заплатим за этого раба. - Процедил сквозь зубы Ганукей-батыр. - Мне кажется, что это тот самый воин, который сражался и победил Тамчу. Танатар, срази его стрелой.
Танатар и еще несколько хазар достали луки и начали посылать стрелы в бесстрашного всадника. Часть стрел пролетало мимо из-за того, что этот всадник не стоял на месте, а все время бросал своего коня от одного хазарина к другому. Другие стрелы рикошетили от его панциря и не наносили всаднику урона. Тем временем от десятка осталось всего два человека, и они, ничего не сумев сделать с этим безумным человеком и испугавшись его, бросились назад к своим хазарам, а он поскакал за ними.
- Танатар, убейте его! - Ганукей-батыр направил навстречу всаднику в черном панцире еще двадцать хазар.
Василь врезался в это вооруженное скопище хазар, увернулся от направленного в него копья и опять начал разить врагов палицей и мечом налево и направо. Упало еще несколько хазар, но врагов было очень много на одного воина. Василь бросал своего коня из стороны в сторону, уворачиваясь от ударов и нанося в ответ свои, но всё равно почувствовал несколько скользящих ударов по своему панцирю. В один из моментов он все-таки пропустил удар копья, после которого еле удержался в седле. И тут же пропустил удар палицей, которая скользнула по его шлему и со всей силы ударила его по плечу. Палица Важдая выпала из руки Василя, и он наотмашь рубанул противника. Противник замертво скатился со своей лошади, а Василь начал орудовать одним мечом.
Ганукей-батыр смотрел на это избиение хазар, и в какой-то момент у него затеплилась надежда, что этого неуязвимого воина все-таки сразят его хазары, когда его ударили копьем, а затем Танатар ударил его палицей. Но когда увидел, что Танатару после этого снесли голову, у него вскипела кровь и он с остатками своих воинов бросился на подмогу. Но подскакав к Василю и увидев его яростное лицо, Ганукей-батыр узнал в нем воина, который несколько лет назад чуть не убил его, и от которого он еле-еле унес ноги.
- Шайтан! - Перепугался Ганукей-батыр и отвернул своего коня, чтобы избежать с ним схватки.
Неожиданно посыпались стрелы. Из-за кустов показались четыре всадника, непрерывно стрелявших из луков, и от попадающих в цель стрел то один, а то и два хазарина оказывались на земле. Видя неожиданную подмогу, хазары, и так немного очумелые от неслыханной дерзости воина, который один бросился на несколько десятков хазар, от количества порубленных всадников, от кажущейся неуязвимости бесстрашного воина в черной кольчуге, повернули коней и поскакали прочь вслед за Ганукей-батыром.
Хазары ускакали. Василь смотрел им вслед, и не было больше сил их догонять, рубить, убивать. Ярость прошла, и постепенно Василь начал чувствовать, что в правой реке болят мышцы от усталости, а левую руку он не может поднять – сказался скользящий удар палицы. Под броней в левом боку нестерпимо жгло, и Василий наконец понял, что нательная рубаха под броней мокра не от пота, а от его же крови.
К нему подъехали какие-то люди, что-то его спрашивали, а он смотрел на них, ничего не слыша и ничего не понимая. Вдруг они начали как бы удаляться от него, пропадать в какой-то дымке, земля почему-то начала вертеться и приближаться.
Василь лежал на земле, а прямо над ним стояла Росава.
- Вставай Василь.
Все тело Василя налилось тяжестью, а его ноги и руки как бы были чужие и совершенно его не слушались.
- Помоги мне подняться, Росава.
- Не могу. Я спешу. Меня ждёт Эльмаз.
- Не уходи!..
Обильные слёзы хлынули из глаз Росавы прямо ему на лицо.
Василь открыл глаза. Над ним склонился Неждан и брызгал ему в лицо водой. Вздохнуть полной грудью Василь не мог: вся грудь у него под бронёй была туго перемотана.
- Очнулся? Вот и ладно… А мы в кустах от хазар спрятались. Вдруг видим, что ты один на хазар напал, вот и решили помочь. Крови ты, Василь, много потерял. Вот и сковырнулся с коня. Я тебя перевязал, чтобы кровь остановить, а ты…
- Там Важдай. – Перебил его Василь. – И Некрас…
- Закопали мы всех, чтобы волки не надругались. Жалко, что сжечь не смогли: дров нет, кругом голая степь.
- Там сапог Богумира я нашёл…
- Ни Богумира, ни Росавы я не нашёл…
Василь закрыл глаза:
- Так и будут где-то лежать неупокоённые.
- Что будешь делать, Василь? Поехали с нами к полянам.
- Нет, Неждан. Отец был северянином, среди северян родился мой сын. С ними моя судьба теперь связана. Помоги мне на коня сесть. Поеду домой, соберу свой инструмент и поеду вверх по реке. Небось найду себе жильё где-нибудь.
- Да ты ещё слабый…
- Ничего. Доеду как-нибудь.
Неждан помог Василю подняться и сесть на коня.
- Счастливо тебе, Василь!
- И тебе счастливой дороги, Неждан. Передай Десиславу, что пусть ждёт меня в гости: торговать к нему приеду.
- Обязательно передам. Прощай, Василь.
- Зачем прощай? Обязательно ещё увидимся. – Конь, неторопливо переступая, повёз Василия.
К своему дому Василь подъехал под вечер. Измученный дорогой, ещё слабый он еле слез с коня. Левая рука у него отказывалась слушаться и сильно ныла в плече. Василь зашёл в кузницу и начал собирать свой инструмент. В дверях кузницы показался Владух.
- А я думаю, и кто-то там громыхает? А это Василь. К Росаве собираешься?
- Нет больше Росавы, и Богумира нет…Все погибли вместе с Важдаем.
- Ах ты! Горе-то какое!
- Ты помоги мне, диду. Подержи мешок, а я в него сложу инструмент. Что-то одна рука у меня не действует.
- Ранили?
- Повредили во время боя. Ты помоги мне мешок к седлу привязать, а то мне что-то невмоготу.
Владух приладил мешок с инструментом к седлу коня.
- Василь, а может покушать хочешь?
- Спаси Бог, дедушка. Но не хочу я. Устал очень. Я спать. – Василь еле дошёл до стожка сена, упал на него и провалился в сон.
Владух осторожно прикрыл его попоной и пошёл прочь со двора.
Было холодно. Василь замерзал, лежа на земле. По траве, покрытой росой, в распущенной рубашке приближался к нему Богумир. Его ноги были босы, а его рубашка доходила ему до колен, и весь низ у неё был мокрый.
- Ты почему без сапог, Богумир?
- Так потерялись сапоги.
- Ты уже так хорошо стал говорить: как взрослый.
- Отец, ты зачем погубил так много людей?
- Я защищал людей от зла.
- А нас почему не защитил?
- Я защищал вас в другом месте.
- И поэтому погубил так много людей? Или ты считаешь, что так делается добро? Можно ли злом вытравить зло на земле? Добро, — когда живы люди, особенно близкие... - Богумир отвернулся и стал удаляться от Василия.
- Вернись, сынок! - Василь попытался встать и догнать сына, но все тело налилось тяжестью, и не было сил встать.
Богумир продолжал уходить, и каждый его шаг отдавался звоном в голове у Василия.
- Василь, Василь!
Он открыл глаза. Над ним стоял Владух и тряс его за плечо. Солнце уже вовсю пригревало, но Василию было холодно. Недалеко раздавался звон била.
- Чего это, Василь?
Василий с трудом приподнялся и недоуменно пожал плечами.
- Побегу посмотрю. – Владух, старчески согнувшись, засеменил в сторону звона. Василь с трудом взобрался в седло и направил коня в том же направлении.
* * *
Ганукей-батыр был недоволен. От этой злости он то и дело дёргал за поводья своего коня. Злился он не от того, что у него осталось всего чуть меньше двух десятков воинов. Не было у него и стыда от поспешного бегства от этого шайтана в обличье воина. Он это не считал постыдным: его совесть закрывала на это глаза, если была угроза его жизни. Злился Ганукей на то, что до сих пор не смог захватить себе рабов. Настроение у него улучшилось, только после того, как у окраины селения славян повстречались беленджиры, сопровождающие обоз с пленными славянами.
Ганукей гордо подъехал к ним и, надменным тоном, не терпящим возражений, произнес:
- Я сотник передовой тысячи. Несколько сот булгар рыскают в окрестностях. С этого момента вы все подчиняетесь мне. Это что за люди? – Ганукей показал рукой на обоз.
- Это пленные нашего хана.
Среди толпы пленных Ганукей разглядел грязную женщину неопределенного возраста. Одной рукой она держалась за телегу, а другой рукой опиралась на палку. Сильно согнувшись из-за своего выступающего горба, она шла, приволакивая ногу. Её грязные лохмотья были под стать её измазанному грязью лицу и такими же испачканными в грязи распущенными волосами.
- А эта зачем вам? - Указал на неё Ганукей. - Гоните её взашей или зарубите, чтоб не мучалась. За такую при продаже и одной монеты не выручишь. Если только даром кому-нибудь отдать...
- Но работать-то она может. Пусть...
- Гоните их всех в селение. Может там еще кого-нибудь найдем.
Беленджир ускакал, а Ганукей повернулся к своим хазарам:
- Вот вам и рабы. А беленджиров вечером прирежем.
В центре селения на большой площади Ганукей увидел висящее на столбе било. Он подозвал одного беленджира:
- А ну побей в него: может ещё кто появится.
Над площадью раздался звон. Он разносился и призывал всех, кто ещё живой, прийти на площадь. И, действительно, из-за домов начали появляться люди. Увидев их, Ганукей скривился: в большинстве это были старики и старухи.
- Ничего, мы и от них выгоду получим. - Он дал знак, чтобы перестали бить в било, и выехал вперед. - Теперь вы все данники каганата. Один раз в год после сбора урожая с каждого дома должно быть поставлено по десять мешков овса и по пять мешков пшеницы. Один раз в год с каждого жилища будем взымать по одной серебряной монете. А если...
У Ганукея слова застряли в горле: на площадь выехал такой знакомый всадник в черной кольчуге. Он был без шлема, и в руке у него не было меча. Но он медленно направлялся в сторону хазар. И в этой медлительности и в этом спокойствии он показался хазарам ещё более страшным.
- Кара-шайтан, шайтан-батыр! - Раздались испуганные возгласы хазар, и хазары, увлекая за собой беленджиров, бросились прочь из этого селения под изумлённые взгляды пленных славян и жителей селения.
Василь этого уже не видел. Он, еле удерживаясь в седле, упал на шею коня, обхватив её одной правой рукой, а левая – висела безжизненно. К нему подбежал Владух:
- Василь, что с тобой?
Удивительно прытко, прихрамывая, подбежала к Василю грязная горбунья:
- Дедушка, надо его на землю опустить. – Повернувшись к людям, она громко крикнула. – Помогите кто-нибудь.
- Зачем на землю? Давайте в телегу положим. – Возразил Владух.
С помощью подбежавших
