Танцуя с Сергеем, она осознавала, что этот довольно взрослый парень ей симпатичен и в принципе девушка была не против, если они прогуляются вдоль террасы и спустятся к морю. Но взглянув в очередной раз на Виктора, внимательно наблюдавшего за ней, отказалась от подобной мысли и продолжала, молча танцевать.
Музыка закончилась, и все танцующие потянулись к своим столикам. Сергей проводил Элю и, вызывающе взглянув на Виктора, сдержанно кивнул. Шпонка скривил губы и на приветствие не ответил, тем самым давая понять Резакову, что он не доволен его вниманием к девушке.
– Ну, как «невеста», понравилась? – спросил Гурам, когда Резаков сел за стол.
– Обворожительная Лялечка, а главное, ее голос всю душу выворачивает, а глаза…
– Резак, ты что в натуре, втюрился? – спросил «Серый», один из приятелей Гурама.
– Поддувало захлопни, а то кишки простудишь, – огрызнулся Резаков.
– Серега, выкинь ее из головы, за ней Шпонка приударил, могут быть осложнения.
– Это тот? – спросил Резаков и кивнул в сторону столика, где сидела Эля.
– Он, он, – подтвердил Гурам.
– А если я ее уболтаю, и она пойдет со мной, и этот Шпонка мне до лампочки…
– Серега, ты не в своем городке, чтобы всех подряд цеплять, за эту девочку можешь по-полной огрестись, – снова дал совет приятель Гурама.
– Серый правильно говорит, Шпонка своего не упустит. Резак, не принимай девчонку всерьез, – советовал Гурам.
– Ладно, братва, разберемся, – весело произнес Сергей и, потягивая пиво из кружки, поглядывал на Элеонору.
Вышли покурить на террасу. Лешка облокотился на железные перила и смотрел на лунную дорожку в воде. Подул легкий ветерок, в воздухе посвежело. Резаков сел на плетеный стул и, закинув ноги на парапет, курил папироску и о чем-то думал.
– Серега, мы в Хосту поедем? – спросил Лешка.
– Отыграемся завтра, тогда видно будет, а что там хотел?
– Дядя Гурам сказал, что у него там знакомая в магазине работает, хочу мамке платье хорошее купить.
– Молодец Леха, правильно кумекаешь, матери нужно подарок сделать, а я как-то сразу не подумал. Как тебе девочка?
– Ничего.
– Чудак ты Лешка, ничего, это – пустое место.
– Нормальная.
– Да, пацан, что б ты понимал в колбасных обрезках, – Резаков тяжело вздохнул и, подмигнув пареньку, задорно произнес, – ладно, какие твои годы найдешь себе подругу.
– Серега, а если Шпонка на тебя бочку накатит?
– А это не его дело, как Элеонора решит, так и будет.
– Интересное у нее имя.
– Ее Элькой все зовут, а на самом деле она объяснила мне, что имен у нее много: Эльмира, Эльза, Элизабет. Обалдеть, никогда таких не встречал. Девочка – цимус!
– А моя мамка?
– Забудь Лешка, ее судьба с другой судьбой переплелась, а моя безответная любовь, так и угасла.
– А я и не возражаю, – улыбнулся Лешка, – Эля тебе понравилась?
– Ты знаешь, когда мы танцевали, меня, словно чем-то по голове шарахнули, глянул в ее глаза и, как будто в омут попал, заворожила она меня.
– Ничего себе, – удивился Лешка, – как в книжке, с первого взгляда.
– Пойдем в зал, Гурам ждет, – Резаков щелчком отправил окурок в темноту. Поднялся со стула, сунул руки в карманы брюк и вальяжною походкой направился в ресторан.
Было весело, за столом шутили, Гурам рассказывал разные истории из своей жизни, иногда упоминал, как они с Резаком отбывали срок в одном лагере.
– Представляешь Лешка, мы в лагере с твоим крестным отцом над одним чудиком от смеха чуть не угорели, – обратился вор к пареньку, – тот зэка прослыл заядлым сеансером, любил под женские юбки заглядывать. Сляпал себе подзорную трубу из линз очков и на выездном объекте, где мы строили дом, разглядывал обстановку в окна соседних домов. Как-то раз он забрался на пустое окно на третьем этаже и стал высматривать в трубу какую-нибудь бабенцию. Когда вроде заметил, мужикам похвастался, она там, мол, нагнулась раком, а задница у нее белая-белая. Пригляделся, а это холодильник. Короче, пока трубу настраивал и вывалился из проема. И что бы вы думали, ему на сломанную ногу гипс наложили и опять с трубой видели.
За столиком все грохнули от хохота. Резаков тоже помнил эту историю и, улыбаясь, посматривал в стороны Элеоноры. Вдруг к парням за столиком подошел мужчина и что-то сказал. Шпонка с дружками быстро засобирались, на ходу он бросил несколько фраз девушке. Элеонора, оставшись одна, изредка поглядывала на Сергея. Она поднялась и, не оглядываясь, пошла на террасу. Увидев уходящую девушку, Резаков поднялся со стула, но Гурам остановил его, потянув за рукав рубашки.
– Брат, угомонись.
– Все будет в ажуре, я только с ней поговорю.
Сергей поспешил на широкую террасу, расположенную снаружи вокруг ресторана. Элеонора стояла у парапета лицом к морю. Легкий ветерок играл с подолом ее сарафана, обнажая красивые, загорелые ноги. Эля прижимала подол, а другой рукой убирала с лица пряди волос. Резаков залюбовался статной фигурой девушки и, чуть дыша, остановился в нескольких шагах.
– Эля, а ты почему не ушла? – спросил он, подойдя ближе.
– Виктора старший брат срочно вызвал, он предупредил меня и обещал, что скоро придет. Постою здесь немного, да домой пойду, не хочу его ждать.
– Он всегда шалманом на свидание ходит?
– Я не считаю эту встречу свиданием.
– Эля, тогда можно я тебя приглашу прогуляться немного со мной. Мне здесь так нравится, все ухожено, красиво. А ты часто здесь бываешь?
– Днем здесь народу много, в основном на пляж приезжие приходят, а вечером, как видишь, почти пусто. Сергей, а хочешь, я покажу тебе Хлудовский парк, вот где действительно красота, – внезапно предложила девушка.
У Сергея от такого предложения сильнее забилось сердце.
– С тобою, хоть на край света.
– Ты со всеми девушками так любезен?
– Хочешь, верь, хочешь, нет, но к тебе у меня, совсем другое… – он замолчал, не в силах подобрать нужные слова.
Элеонора движением руки пригласила Сергея спуститься с террасы к морю. Под ногами зашуршала галька. Волны, накатываясь одна за другую, с шумом выплескивались на берег. Навстречу им изредка попадались гуляющие вдоль прилива парочки мужчины и женщины.
– Зайдем за корпус, и поднимемся наверх, – предложила Элеонора, – когда я здесь бываю, постоянно гуляю в парке, это мое любимое место. Сейчас сам увидишь.
Действительно Сергей очутился в декоративных джунглях, кругом росли различные пальмы: банановые, юкки, финиковые. На газонах благоухали розы разных сортов. По обеим сторонам аллейки разрослись пушистые хвои и пирамидальные тополя.
Сергей снял пиджак и бережно укрыл плечи Элеоноры. Идя рядом, он чувствовал себя умиротворенно и счастливо. Иногда их плечи касались друг друга, и Резаков с замиранием сердца ощущал эти соприкосновения.
Сев на лавочку, продолжили интересный разговор. Сергей имел колоссальный опыт общения с разными девицами, но сейчас слегка оробел. Он чувствовал – эта девушка безумно ему понравилась. Может быть, он спешил с выводами, предполагая, что она должна стать его женщиной, но внутреннее чутье подсказывало, Элеонора, именно та девушка, которую он искал всю жизнь. Он слушал ее милый голос, похожий на приятное воркование и с каждой минутой осознавал, что погружается в приятное ощущение безмерного счастья. Находясь в кругу привычных знакомых, он постоянно чувствовал себя уверенно, словно рыба в воде. Язык общения отработан до тонкостей, переходя из блатного жаргона в вульгарные выражения. Зато при общении с Элеонорой ему приходилось «фильтровать» разговор, стараясь не спугнуть отточенной до совершенства блатной феней. И еще, его тревожил один момент – это их возраст, весомо отличавшийся прожитыми годами.
– Эля, как ты считаешь, я выгляжу слишком взрослым? – спросил прямо и с замиранием ожидал ответа.
– Я как-то особого не обратила на это внимания. Ну, раз спросил, скажи, сколько тебе лет?
– Тридцать пять – совсем уже мужик, – Сергей утаил пять лет, ведь ему исполнилось сорок.
– Для своих лет ты очень неплохо выглядишь.
– Неплохо?
– Ой, извини, я хотела сказать хорошо.
– Ты меня успокоила, а то я подумал, назовешь меня папулей, – обрадовался Резаков и рассмеялся от собственной шутки.
– Собираешь что попало, – улыбнулась Элеонора, – Сережа… Там, возле ресторана на террасе, ты сказал…
– Что ты не такая, как все?
Девушка, молча, кивнула. Резаков глубоко вздохнул и ответил откровенно.
– Со мной такое случается второй раз в жизни, я чувствую, ты какая-то особенная, удивительная.
– А в первый раз?
– Ты не поверишь, я втюрился в Лешкину мать – Анну.
– Правда, как интересно!
– Мой друг Колька был на фронте, как говорится, я положил на нее глаз. Но я считал Колька – мой лучший друг, тем более мне сказали, Аня его ждет.
[justify]Элеоноре понравилось, как Сергей поступил с другом и его девушкой, но