Покушение на Президента с учетом метаистории. (ГЛАВА 3)

когда с постепенным объединением вокруг России стран и народов, именно он и станет во главе Всемирной Федерации.
Итак, сначала общее видение Андреевым того, каким он должен быть: «Сердце народа доверяет одному праведнику больше, чем сотне современных политиков. Но еще могущественнее и светлее будет воздействие на народ и его судьбу, если три наивысших одаренности – праведность, дар религиозного вестничества и художественная гениальность совместятся в одном человеке».
Петр обратился в зал.
– Поясню словами автора «Розы Мира» почему именно так: «Образы искусства емче и многоаспектнее, чем афоризмы теософем или философские рассуждения. Они оставляют больше свободы воображению, они предоставляют каждому толковать учение так, как это органичнее и понятнее именно для его индивидуальности. Откровение льется по многим руслам, и искусство – если и не самое чистое, то самое широкое из них… И поэтому же во главе… (и нового учения и нового религиозно-этического и общественно-государственного движения) естественнее всего стоять тому, кто совместил в себе три величайших дара: дар религиозного вестничества, дар праведности и дар художественной гениальности».
– Следующая цитата – продолжал Петр. – Относится уже как к периоду прихода «Направленного Богом» во власть, так и к более позднему времени, когда возникнет уже Всемирная Федерация: «Если бы Провидение направило такую великую душу в наш (XX) век – а Оно ее уже направило – и демонические силы не сумели бы устранить ее, – это было бы для всей земли величайшим счастьем. Потому что более могучего и светлого воздействия на человечество, чем воздействие гениального художника слова, ставшего духовидцем и праведником и возведенного на высоту всемирного руководства общественными и культурными преобразованиями, не может оказать никто. Именно такому человеку и только такому может быть вверен необычайный и небывалый в истории труд: этический контроль над всеми государствами Федерации и водительство народами на пути преобразования этих государств во всечеловеческое Братство».
– Что же касается общей характеристики «Направленного Богом», – произнес Петр, по-прежнему пристально вглядываясь в зал. – То Андреев говорит буквально следующее: «О, мы, русские, жестоко поплатились за безусловное доверие, оказанное сильному человеку, принятому многими из нас за благодетеля человечества. Не повторим этой ошибки! Есть безусловные признаки, отличающие человека, достойного подобной миссии, от злого гения народа… Один укрепляет свою власть казнями и карами; другой не станет домогаться власти ни в один из дней своей жизни, а когда примет ее – не прольет ничьей крови. Один насаждает по всей земле, ему подвластной, культ своей личности; другому отвратительно и смешно его прославление… Один обуреваем неистовой жаждой власти и прячется от воображаемых опасностей за непроницаемыми стенами; другой – свободен от жизненных искушений, а перед лицом опасности спокоен, потому что совесть его чиста, а вера непоколебима. Это – два антипода, посланцы двух непримиримых начал».
Переведя дух, Петр продолжил:
– И еще несколько моментов, относящихся как к характеристике личности «Направленного Богом», так и к тому периоду, когда возникнет уже Всемирная Федерация, с Россией и «Направленным Богом» во главе. – сделав паузу, и точно раздумывая сказать дальнейшее или же нет, Петр добавил. – Как мне представляется Всемирная Федерация возникнет лет через двадцать; скорее всего, где-то в середине 2030-х годов. Тем самым, уже из дальнейших слов Андреева можно сделать некоторый вывод относительно возраста «Направленного Богом»; тогда ему должно быть ориентировочно 65-70-75 лет (иначе говоря – возраст старости), а сейчас – в середине 2010-х – стало быть 45-50-55 лет (т.е. возраст зрелости; особенно с точки зрения морально-нравственного взросления). И соответственно, тот же возраст человеческой зрелости к моменту прихода его к власти – как мне представляется – на рубеже 2020-х годов. Или, быть может, даже в 2018-19 годах. Или как предсказывает Нострадамус: «Когда сойдутся у него две пятерки».
Что же касается Всемирной Федерации, то, скорее всего, иметь она будет высший орган общечеловеческого руководства – Верховный Собор или Верховный Совет. Но уже не с Президентом (как в начале еще континентального, а затем и межконтинентального объединения вокруг России), а, скорее, уже с Верховным наставником – полновесно соединившим гражданскую и духовную власть – во главе.
И вот относительно этого периода Андреев говорит буквально следующее: «Конечно, в Верховном Соборе такой избранник был бы лишь первым среди равных. Он опирался бы во всем на сотрудничество множества, и этим множеством была бы контролируема его собственная деятельность. На свой необычайный пост он мог бы прийти только сквозь строгий искус. Такому сану не может соответствовать ни молодость, ни даже зрелый возраст; лишь старость. Искушения и борьба страстей должны быть давно изжиты. Что до самого избрания, то оно, мне кажется, могло бы быть осуществлено лишь через тот или иной вид плебисцита. Да и в годы правления Верховного наставника Собор следил бы за его действиями. Уклонение его от пути влекло бы передачу власти достойнейшему. Вообще, все связанные с этим вопросы могли бы быть тщательно продуманы, опасности предусмотрены, решения внимательно взвешены и впоследствии усовершенствованы. Но пока Верховный наставник будет следовать неукоснительно по предназначенной стезе, он – мистическая связь между живущим человечеством и миром Горним, проявитель Провиденциальной воли, совершенствователь миллиардов и защитник душ. В руках такого человека не страшно соединить полноту духовной и гражданской власти».
– И вот здесь… – Петр вновь обратился к залу. – На мой взгляд совершенно точные слова Андреева относительно и методов руководства «Направленного Богом», и определенных его черт и качеств, и – что интересно – необходимых для всего этого условий. Далее, вновь цитата из «Розы Мира»: «Скажут: подобные люди появляются по одному в пятьсот лет. А я скажу больше: личности такого масштаба и обладающей при этом суммой именно таких свойств, раньше не могло быть никогда. Эйнштейн не мог бы появиться среди маори XIX века; Достоевского – такого, каким мы его знаем, напрасно было бы надеяться найти среди подданных Тутанхамона или Теодориха. Тогда он обладал бы другой суммой свойств, а многие из них не имел бы возможности проявить в жизни. Такой человек… даже в недалекую от нас эпоху не мог бы осуществить врученные ему дары, и современники остались бы в полном неведении относительно его истинных масштабов и потенций. Нужные условия, по-видимому, уже намечаются наступающей ныне эпохой... (и новое религиозно-нравственное учение и вышедшее из него общественно-государственное движение) досоздаст их так, чтобы атмосфера общественная и культурная обеспечила Верховному наставнику цепь преемников, достойных этого венца.
Могут сказать также: даже всех перечисленных дарований мало для такой необычайной деятельности; надо обладать широким, трезвым и практичным государственным умом… Такому деятелю придется соприкасаться с тысячами разнообразных проблем; потребуются и знания, и опыт, и эрудиция экономическая, финансовая, юридическая, даже техническая. Но век Аристотелей давно миновал; умы энциклопедического охвата немыслимы в наше время… Не энциклопедическая эрудиция и не приземистый хозяйственный смысл потребуются от Верховного наставника, но мудрость. Мудрость, которая понимает людей с первого взгляда, которая в самых сложных вопросах сразу находит их существо и которая ни на миг не делается глуха к голосу совести. Верховный наставник должен стоять на такой моральной высоте, чтобы любовь и доверие к нему заменяли бы другие методы властвования. Принуждение, насилие над чужою волей мучительны для него; он пользуется ими лишь в редчайших случаях».
– И в довершении обращения к автору «Розы Мира» – продолжил Петр. – Еще одна важная цитата: «…Можно ли переоценить воспитательное значение таких общественных устройств, когда на вершине общества руководят и творят достойнейшие: …те, в ком гармонически развитая воля, разум, любовь к другим, чистота помыслов и глубокий жизненный опыт сочетаются с очевидными духовными дарами: те, кого мы называем праведниками… Ведь государственное водительство – это подвиг, и средний нравственный уровень для этого мал».
Петр, еще раз повторив: «Государственное водительство – это подвиг, и средний нравственный уровень для этого мал», вновь произнес цитированное прежде: «(Народ) доверяет одному праведнику больше, чем сотне современных политиков. Но еще могущественнее и светлее будет воздействие на народ и его судьбу, если три наивысших одаренности – праведность, дар религиозного вестничества и художественная гениальность совместятся в одном человеке».
– Что же касается моего собственного видения черт и особенностей «Направленного Богом», то к его праведности, религиозному вестничеству и художественной гениальности, коротко добавлю следующее.
Во-первых, исходя из тех всемирных, а прежде общероссийских задач, которые встанут вскоре перед ним, именно к нему будет обращено доверие людей – и России, и мира – особенно после того, как именно народы России (с большой уже долей вероятности) станут инициаторами предстоящей широкомасштабной, даже мировой войны… – с последними словами зал вновь зашумел, но Петр, не обращая внимания, продолжил – Больше того. Уже в самые короткие после войны сроки (случись она в действительности; особенно, если в столь трагических масштабах), то его первейшей задачей станет восстановление былого доверия к России; как со стороны братских народов-соседей – и прежде всего Украины, Белоруссии и Грузии, так и со стороны всех европейских и азиатских народов; да и вообще всех стран и народов Земли.  
Более того. Именно «Направленный Богом» должен стать тогда же, при предстоящем катастрофическом после войны – о потусторонних причинах я уже говорил – падении ислама, той самой светлой фигурой к которой воспылают миллионы, даже сотни миллионов мусульман всего мира огромным доверием и светлой надеждой как совершенно не чужому им человеку. Так же как именно ему доверено и поручено Свыше, тонко и точно понимающему все другие национальности и все иные культуры, чутко и совершенно по-братски к ним относится и отнестись; и не на словах, а на деле.  
Во-вторых, ему крайне чуждо властолюбие, честолюбие и тщеславие. В связи с чем и будет он всегда ратовать за самое передовое, самое демократическое устройство власти и ее институтов, с возможностью всех и каждого из людей по-настоящему влиять на жизнь вокруг, в том числе и путем свободных выборов и перевыборов; в том числе и самого первого лица; как в самой России, так и в ширящихся затем Европейском и Азиатском Союзах, а в дальнейшем – и во Всемирной Федерации.  
В-третьих, как мне представляется, «Направленный Богом» изначально будет соотносить себя именно к христианству. Став при этом одним из главных авторов и