месту.
Виталик сел на корточки, разогрев замлевшие ноги, опёрся ладонями в пол и медленно встал. Тело, ленивейший кусок плоти, начало симулировать слабость, но Мангуст не поддавался на его плаксивые жалобы. Делая широкие шаги, Бельмач начал ходить вокруг мутанта кругами, рассматривая совет Спайрекса со всех сторон, как полученный на именины подарок. Рома пытался найти в движениях друга смысл, но от поисков этих у него закружилась голова.
- Слушай, разрешишь когда-нибудь препарировать твой мозг? – спросил вдруг Бельмач. – Можно не сейчас, после твоей смерти, например. Я почти уверен, что внутри твоей головы скрывается какое-то гениальное хитросплетение извилин. Как у Теслы, например, или у да Винчи. Откроем секрет сверхчеловека, получим Нобелевскую премию? Что думаешь?
- Е-е-е-е-н-и-и-и-й, - мечтательно произнёс Рома.
Мутант не без удовольствия выцедил комплимент из толщи слов, которыми Виталик его бережно прикрыл. Мангуст хвалил Спайрекса и до этого, но скорее за отсутствие инициативы, чем за её проявление. Например, за великолепно выполненный приказ. Сейчас же была покорена новая вершина дружбы, взят очередной плюсовой градус взаимоотношений. Паук вдруг понял, что всё это время в его сердце были зарезервированы два номера для друзей. Первый – для Брюса, и второй – для Бельмача.
Что-то похожее почувствовал и Мангуст. Осознал, удивился, пугливо осмотрелся и свернул новую эмоцию в коврик до лучших времён. Прижимистым Виталик был на всех уровнях своего существования.
Спайрекс вдруг начал втягивать воздух и шевелить жвалами. Зрачки исчезли, на синих губах появились шарики пены. «Неприятель», - мигом определил Мангуст. Рома дёрнулся в сторону выхода, но Виталик схватил его за руку:
- Даже не думай! На улице мы будем ещё более уязвимы, чем здесь. Нужно разделиться и обследовать здание.
- А-а-а-е-е-е-м а-а-з-е-е-е-л-я-а-а-т-с-а-а-а? – оторопел паук. – М-е-е-е-с-т-е-е-е ы-ы-ы-ы и-и-и-л-ь-е-е-е!
- Знаю. Но что вместе, что в одиночку мы находимся в одинаковой опасности. Каждый из нас должен быть сосредоточен на выживании, а не на сопереживании, помощи другу. Затем, чтобы в случае неблагоприятного исхода хоть один из нас смог сделать это путешествие во времени не напрасным.
Мангуст привёл Цезаря в полную боевую готовность, установив на максимум энергию внутренних батарей, значительно сократив скорость реакции механизмов. Виталик прокрутил шест в руке, взвесил его, памятью пальцев возрождая технику. Высунув голову в темноту коридора, он некоторое время вслушивался, отчаянно пытаясь различить посторонние звуки, и резко повернулся. Спайрекс сделал к нему навстречу несколько шагов и виновато замер.
- Не иди за мной, Спай. Пожалуйста. Если всё будет хорошо, мы встретимся здесь, целые и невредимые. Может, с парой-тройкой царапин. Хорошо? – спросил Виталик, ободрительно улыбаясь.
- О-о-о-р-о-о-о-ш-о-о-о, - грустно ответил мутант, отводя взгляд в сторону.
- Будь смелым. Разорви Даламбера, если тебе представится такой шанс.
Кивнув Роме в нужном направлении, парень махнул рукой на прощание и, едва прикасаясь к земле, по-кошачьи, скользнул в коридор.
Первый коридор, в котором оказался Виталик, служил разделительной чертой между тремя складами, двумя бытовыми помещениями и остальной частью завода. Столовая, где, в основном, обитали наши герои, и кочегарня находились в центре, разделённые массивными ангарными воротами. Второй коридор образовывал нормаль с первым, пристыковываясь к столовой не стенкой, как первый, а входом и обеспечивали переходы между сборочными и ремонтными цехами.
Мангуст двигался вдоль правой стены, едва не вжимаясь в неё плечом. Останавливаясь, Виталик становился на цыпочки, вытягивая туловище. Аккуратно переставляя ступни, наш герой постоянно осматривался и крепко сжимал Цезаря ватными пальцами. Удар мог нагрянуть с любой стороны, что добавляло волнения и щепотку страха. Эмоции застыли на лице мутанта. Дыхание героя было прерывистым, хотя это и никак не сказывалось на технике перемещения. Свет трубчатых ламп был очень слабым и лишь подчёркивал стыки потолков и стен.
Первый склад оказался пуст. Мангуст бегло осмотрел, на автомате запоминая детали, и двинулся дальше. Время в таких ситуациях было непозволительной роскошью. В десяти метрах оказался и второй. Застыв, Бельмач сделал быстрый кувырок вперёд. Никаких провоцирующих действий в ответ не последовало. Парень медленно выпрямился и слегка вывернул шею, стремясь выхватить больший угол обзора и уменьшить шанс прямого попадания пули в голову. Снова никого.
Всё произошло очень стремительно. Отворачиваясь в противоположную от столовой сторону, Виталик услышал сзади чей-то шёпот. Кто-то говорил в рацию. Наш герой потом затруднялся ответить, чем были обусловлены его следующие действия. Обычной интуицией или, всё-таки, выверенным ходом разума. Ирония была в том, что сам Чиж после демонстрации Цезаря уже не мог вспомнить, чем была напичкана его высокотехнологичная игрушка. Да это было и не нужно: Мангуст впитал все знания разом, как выпивают залпом целую кружку воды в жаркий день.
Быстро провернув верхнюю половину шеста на тридцать градусов и вдавив одну из пластин до упора, Виталик воткнул его в землю. Из верхней части Цезаря по направлению всех сторон света быстро выдвинулись четыре антенны, начавшие издавать мощные колебания. Сложность комбинации стоила мучительных пяти секунд, но была бесценной с точки зрения спасённой жизни. Охотник быстро выскочил в коридор и, направив на мутанта в упор нечто похожее на базуку, нажал на курок…
Снаряд, стирающий бронированный танк с лица земли, не справился с защитой мутанта и его оружия. Огненная взрывная волна ударила прямо в энергетический барьер и объяла его пламенем, быстро истощив всю недюжинную мощность аккумуляторов. Стены обуглились, осыпались строительной крошкой, и почернели. Посыпались на голову разбитые вдребезги лампы. Коридор окончательно утонул во мраке. Мангуста сбило с ног и немного протащило по земле.
Виталик занёс руку для броска и, что есть силы, метнул шест в охотника. Силы у парня не хватило, и Цезарь, пролетев несколько метров, упал на землю. Охотник, торжествуя, оскалился и тотчас поплатился за своё злорадство. Бельмач поднял руку и, управляемый силой зрительного контакта, завис в воздухе шест. Смех оборвался. Из навершия Цезаря выдвинулся острый наконечник. Мангуст облизал сухие губы и сделал лёгкий, плавный взмах ладонью, будто толкая что-то. Цезарь молнией пронёсся в воздухе и, пробив горло противника насквозь, по щелчку пальцев вернулся к хозяину.
Опираясь на шест, как на трость, Бельмач, сжимая зубы, поднялся. Ощутив острое, навязчивое жжение в мясистом районе бедра, Виталик напрягся и резко выдрал из плоти кусок бетона. «Удачное, блин, приземление!» - кривясь от боли, подумал парень, чудом устояв. Вернув Цезарь в режим автоматической ручки, Мангуст направил головку на рану и несильно щёлкнул. Стержень не появился, зато из отверстия брызнул заживляющий антисептик. Использовал его Виталик впервые, поэтому не был готов к последствиям его применения. Мангуст зашатался и, чтобы не потерять сознание, сильно ущипнул себя за руку. Спустя мгновение рана запеклась, и на её месте образовалась коричневая корочка.
Обретая возможность нормально передвигаться, Виталик наудачу нырнул в последний по счёту склад, аргументируя это тем, что непорядочный противник давно бы прекратил его страдания и не наблюдал весь этот цирк с раненой ногой. Внутри стояли большие разноцветные коробки, подписанные, в зависимости от их содержимого. Стекло, химические излишки, старая одежда, вышедшее из строя оборудование. Коробки были повсюду: подпирали потолок, наваливались друг на друга, образовывали идеально ровные блоки и чудеса хаотических конструкций.
- Добро пожаловать в ад!
Мангуст этот голос. Просто не мог не узнать. Даламбер сидел на корточках, над входом, параллельно полу, вытягивая шею для того, чтобы наблюдать за Мангустом. Шея парня была скрыта медным воротником, плотно прилегавшим к коже, но не мешающим движениям головы. Гольф, натянутый едва ли не по самое горло, был одет под лёгкий бронежилет, выдерживающий пулемётную очередь в упор. Широкий пояс не только поддерживал просторные чёрные джинсы, но и имел на себе кучу крючков. Для парашюта и иных страховочных креплений. В отблесках лба собеседник мог любоваться самим собой. Да, Ходанович был лысым. Единственными островками растительности на его лице были брови, которые росли чересполосицей – кое-где проскакивали светлые участки без волос, от одного до двух миллиметров. Идеальность черепа искажало странное квадратное уплотнение в районе виска. Эта деталь внешности Сани всегда коробила Виталика. Как же неприятно, наверное, когда у тебя в голове сидит кусок пластины?
Хромовые ботинки лидера охотников прочно удерживали его на стене. Внешне неброские военные берцы, высотой по щиколотку, имели при детальном рассмотрении массу неожиданных сюрпризов. Подошвы ботинок были оснащены не только мощной магнитной платформой, но и гравитационными стабилизаторами, позволяющими летать на небольшие дистанции. Оттолкнувшись, Саня сделал сальто вперёд и технично приземлился, загородив собой путь к отступлению.
- Давно мы не встречались, верно? Всего-то два с половиной года назад, если ты понимаешь, о чём я, - улыбнулся Даламбер.
- Пожалуй, я бы не повстречался с тобой ещё столько же, - заметил Виталик.
Два крайних ящика стали странно рябить, как экраны телевизоров при видеотрансляции передачи в грозу. Контуры их начали расплываться, обманчивый мираж исчез, и на месте коробок появились ещё два вооружённых охотника.
- Как видишь, я подготовился. Не каждый день выпадает возможность отрубить гидре главную голову. Вот чего не ожидал, так это того, что ты осмелишься показаться один, без своих ребят, - не без уважения признал Ходанович. - Как Цезарь?
- Спроси у того из своих ребят, что познакомился с ним лично, - сухо ответил Бельмач, кивнув на коридор.
- Похвально. Жаль, правда, что я буду вынужден разлучить вас с ним. Медленно положи шест на землю. И без фокусов. Мои парни нашпигуют тебя пулями, если хоть одна кнопочка на Цезаре изменит свой оттенок.
Мангуст медленно опустил оружие и подтолкнул его ногой к Даламберу.
- И что дальше делать будем? Займёмся обсуждением сплетен или начнём говорить на возвышенные темы? – язвительно спросил он.
- Как ни странно, всем понемножку. Мы будем вести отсчёт, - интригующе сказал Саня. - Как при запуске ракеты. Итак, три. Гамбит, который предал тебя ради своей низменной цели. Куда неприятней картины прощания птенца с родным гнездом есть картина переселения этого же птенца в другое гнездо, к какой-нибудь кукушке.
- Очень символично не находишь? – Виталик с поднятыми руками отошёл к одному из ящиков и прислонился к нему плечами и стопой левой ноги. – Может, ты даже и не задумывался об этом, приводя эту птицу в пример. Многие пытаются узнать у кукушки, сколько дней им осталось до кончины. Сейчас же такая возможность представляется и мне. Сколько «ку-ку» ты дашь мне?
- Столько, сколько понадобится. Пойдём дальше по
