– Из…извини, всё моё заикание, – краснея от обиды, с трудом выговорила Зоя и закрыв лицо руками, тихо заплакала.
Кравчику стало жаль её. Он весь чуть не перевернулся от обиды, ведь меньше всего на свете парень хотел, чтобы принцессе было больно.
– Ты заикаешься не всегда, – серьёзно сказал он.
– Когда волнуюсь. Это у меня с детства, – пояснила девушка, не поднимая голову.
Парень сам, чуть не плача, изо всех сил постарался сменить тему. Он начал шутить и рассказывать что-то из своей жизни. Это подействовало. Зоя с улыбкой вытерла слезинки, начав внимательно слушать рассказы молодого человека. Так прошло несколько часов, оба начали зевать.
– Поспим? – предложила Зоя.
Юноша кивнул. Он лёг на свою скамейку, толкая лежащий в ногах мешок с письмами. Девушка тоже легла на свою скамейку. Свернувшись калачиком, она не отрывала от парня взгляд. Вокруг раздавался шум ударов колёс. Вагон трясло из стороны в сторону, всё гудело и дрожало, однако ребята не обращали на всё это внимание. Они были невероятно уставшими и обессиленными. Немного ещё о чём-то поговорив, под монотонный шум вагонов парень и девушка почти одновременно погрузились в сон.
Скрепя колёсами об железные рельсы, поезд резко начал тормозить. Он делал это рывками, дёргая состав и тряся всё то, что находилось в нём. Кравчик проснулся и вздрогнул. Он, перепугавшись, вскочил со скамейки, при этом, чуть не свалившись с неё. Поначалу парень даже не сообразил, где находится и что происходит вокруг, однако постепенно приходя в себя, на юношу волнами нахлынули воспоминания. Взглядом он окинул маленькое купе. Напротив, подложив руки под голову, лежала Зоя. В ногах были мешки с письмами. В купе по-прежнему стоял запах бумаги и соломы. Девушка, несмотря на встряску, как ни в чём не бывало, продолжала мирно спать. Парень посмотрел в окно, за мутным, приоткрытым наполовину стеклом увидев большой город и огромный вокзал. Серый и угрюмый, своим грозным видом, он неприветливо встречал пассажиров поезда. На его широком и грязном перроне толпились сотни людей. В основном это были военные, в своих пыльных, синих мундирах.
Столичная станция сильно отличалась от маленькой и живописной станции "Рожь". Она была пасмурной и хаотичной, из бетона и железа. Бесконечная череда силуэтов проносилась мимо окна, в открытую часть которого шёл запах гари и несвежести. Были слышны громкие крики, раздавались гудки паровозов. Где-то вдалеке гремел звонкий колокол, по-видимому, он служил каким-то сигнальным обозначением для поездов и людей.
«Вот и их столица», – вздохнув, подумал Кравчик. Он отвёл взгляд от окна и снова посмотрел на Зою. Девушка продолжала спать сладким сном. Шум и встряска ей были не помеха. «Спящая красавица, – усмехнувшись, подумал парень, – значит, её надо разбудит. В сказке это, по-моему, делалось поцелуем». Юноше стало смешно и забавно. Он потянулся к девушке, но замялся, не зная, как начать будить принцессу. Ему стало неловко, и он не решился её поцеловать, потому что очень смущался. Он посмотрел на себя и ахнул от уныния. «Весь в грязи. Сейчас, наверное, пойдём в какой-нибудь дворец, а я так неряшливо выгляжу», – подумал парень, и ему стало неловко в двойне. Кравчик задёргал девушку за плечо.
– Зоя, – тихо произнёс он и вновь повторил громче, – Зоя!
– Ммм…– улыбаясь, промычала девушка.
– Вставай, приехали.
Принцесса резко вскочила и пробубнила что-то невнятное. Её растрёпанные волосы торчали в разные стороны. Она начала протирать глаза и сонным взглядом смотреть на друга.
– Посмотри в окно, – улыбаясь, сказал парень.
Юная лётчица повернула голову и невнятным голосом произнесла:
– И вправду приехали.
– Город пока не впечатляет, – хмуря брови, заметил парень.
– Нужны документы, а то примут за дезертиров, – не обращая внимания на эстетическое замечание, ответила девушка, засовывая руку во внутренний карман френча.
«Неужели принцессу могут не узнать? Хотя всякое бывает», – недоумевая, подумал юный ополченец и стал проверять свои карманы. Убедившись в том, что бумажки не потеряны, он с облегчением вздохнул.
– Поесть бы, – вставая, сказал Кравчик.
– Скоро поешь, – улыбаясь, ответила девушка, плотно застёгиваясь на все пуговицы и взволнованно вздыхая.
Молодые люди, оглядевшись напоследок, вышли из купе. Они прошли по длинному коридору к тамбуру, в котором находился выход из вагона. Внезапно, им навстречу выскочил бледный и испуганный офицер. Тот самый, который позволил молодым людям сесть на станции "Рожь". Он ничего не сказал, просто, как ошпаренный промчался мимо. Мимолётным взглядом он посмотрел на Зою, потом резко отвернулся и направился в другой вагон. Юноша и принцесса удивлённо переглянулись. Не поняв странного поведения офицера, они, молча, вошли в тамбур. Дверь на перрон была настежь открыта. Через неё в вагон шёл запах дыма и угля. Парень, а вслед за ним и девушка шагнули на задымлённую, пасмурную, бетонную платформу. Повсюду было множество сходящих с поезда раненых. Кругом сновали санитары, пытаясь хоть как-то помочь им. Стоял шум вращающихся поршней, сотен голосов и криков, стонов о помощи и боли раненых. Носилки, костыли и снова носилки. Картина была ужасной.
– Капитуляция! – вдруг раздалось из толпы.
Кравчик посмотрел в ту сторону, откуда доносились возгласы и увидел, что на небольшой возвышенности возле забора, под фонарным столбом, стояли несколько офицеров. На их рукавах были жёлтые повязки. Один из них кричал в медную трубу, а остальные просто стояли рядом. Услышав слова о капитуляции, Зоя, расталкивая шумный поток людей, бросилась к группе странных офицеров. «Ещё потеряться тут не хватало», – недовольно подумал юноша и стараясь не упустить из вида спину девушки, пошёл вслед за ней.
Кругом была давка. Раненые солдаты толпились возле офицеров с жёлтыми повязками. Среди рядовых царило недоумение и растерянность. Зоя остановилась где-то посреди толпы. Юноша, едва не потеряв её из вида, с трудом протиснулся к ней и обхватил за плечи. Юная лётчица посмотрела на него растерянными глазами, потом она привстала на цыпочки, пытаясь лучше разглядеть происходящее. Девушка и парень замерли в ожидании слов выступающих, и те не заставили себя долго ждать. Стоящий на деревянном ящике коренастый офицер поднёс ко рту медную, расширяющуюся рупором трубу и вновь закричал:
– Объединённые Провинции подписали капитуляцию! Монархия, ввергшая нас в войну, свергнута! Да здравствует временное правительство генерала Корнели!
Толпа была в замешательстве. Группа солдат и офицеров возмущённо обсуждала что-то, распихивая друг друга военными ранцами. Со стороны доносились стоны раненых и свист паровозных свистков.
– Что это значит? – развернув к себе Зою, удивляясь, спросил Кравчик.
Сзади его неуёмно толкал солдат с огромным тюком, а сбоку пинал раненый с костылём.
– Теперь наше за…задание не имеет значение, война окончена, – произнесла девушка, пристально посмотрев в глаза другу.
– Король и его семья предательски бежали на самолёте в Карлпакию! – продолжал кричать офицер с жёлтой повязкой.
Юный ополченец, недоумевая, нахмурился. «Значит, наше путешествие было напрасным. Капитан Музыка говорил о том, что нам надо сообщить о разгроме и про атомную бомбу, только теперь, наверное, это уже не важно», – подумал он.
– Зоя, что будем делать дальше? – вслух произнёс парень.
Девушка ничего не ответила, а лишь уткнулась лицом в плечо друга и заплакала. Юноша замер, не зная как себя вести. Он понял то, что Зоя теперь как он, потеряна в этом огромном мире. «Ей, может быть, даже хуже чем мне, так как она из королевской семьи, поэтому находиться в опасности. Но что я могу поделать?» – спросил сам себе молодой человек и крепко-крепко прижал к себе девушку. Теперь она не была принцессой, правда Кравчику было на это наплевать. Он окинул взглядом вокзал, и ему стало тошно от такого скопления народу. «Столько людей и все чужие», – подумал он, и захотел поскорей уйти прочь из этой несчастной толпы, однако девушка не отпускала его, рыдая на его грязном кителе.
– Пойдём, Зоя, нам тут нечего делать, – ласково сказал парень, поправляя ей волосы.
Она посмотрела заплаканными глазами на друга и одобрительно кивнула. Шмыгая носом, девушка взяла парня за руку и повела прочь с платформы. Вокзал, наполненный болью раненых и униженных солдат, остался галдеть и шуметь, но уже без юного ополченца и бывшей принцессы.
Выйдя в город через чугунную арку с надписью «Вокзал», молодые люди очутились на большой площади, вымощенной гранитными плитами серого цвета. Кругом валялся мусор. Судя по всему, в суматохе войны про уборку улиц просто забыли. Юноша не отпускал руку Зои. Она тоже крепко сжимала его ладонь. Они огляделись по сторонам. Пейзаж был апокалиптический. Становилось понятно, что фронт докатился и до этого города. Кругом всё говорило о том, что идёт война. Качаясь на ветру, над домами висели серые аэростаты. Их держали длинные и толстые канаты, ведущие куда-то вниз. Кравчик никогда не понимал назначение этих приспособлений, хотя не раз видел их в кино. Вокруг привокзальной площади тянулась широкая дорога, опоясывающая плац с памятником посредине. Разглядеть монумент не удавалось из-за того, что бронзовое изваяние почти полностью обложили мешками с песком и укрепили досками. Это были меры защиты от воздушных бомбардировок. Но, по-видимому, остальной город был не столь хорошо защищён, как этот памятник. В глаза сразу бросались стоявшие возле площади обгоревшие здания. Руины тянулись в глубину квартала, словно исполинская прогалина. Она напоминала дорогу, только дорога эта была из обломков и скелетов наверняка когда-то красивых домов. Кое-где ещё шёл дым. «Значит, бомбёжка была совсем недавно. Наверное, это бомбили те самые дирижабли, которые так тщетно пыталась остановить Зоя, тогда когда мы её только повстречали», – с грустью подумал юный ополченец.
Вокруг руин стояли красные пожарные машины и цистерны с водой. Судя по всему, ещё шла расчистка завалов. Зоя с ужасом смотрела на всё это, крепко сжимая руку парня. Весь город был грязным и пыльным. Его былой блеск поблёк. Нынче он был всего лишь тенью самого себя. Чувствовалось, что город, как и вся страна, истекал кровью. Он был скорее мёртв, нежели жив, и это казалось ужасным, ведь нет ничего страшней, чем гибнущий город.
Кругом сновали военные. По дорогам проезжали редкие автомобили, чаще всего это были армейские грузовики. Ко всему этому, краски безысходности и уныния, сгущало пасмурное небо.
– Ты хотел есть. Пойдём вон туда, – виновато сказала девушка, указывая на невредимый, двухэтажный дом в конце площади. Над ним висела вывеска, из которой можно было понять, что это кафе.
– Зоя, тот клоун на вокзале сказал, что власть поменялась, - осторожно проговорил Кравчик и шёпотом добавил, - ты же принцесса, тебя могут арестовать.
– И что, прикажешь не есть?! – недовольно взорвалась девушка.
Она разозлилась, правда выглядело это как-то неестественно. Наверное, она просто хотела на мгновение отвлечься и поэтому стала изображать из себя капризную девочку.
– Послушай Зоя, тебя могут узнать, и у нас будут проблемы, – без шуток, ещё
