в лапах страха

доброго, не подверг экзекуции.
Юрка испуганно вздрогнул, поспешил спрятаться за миниатюрную фигурку девочки, которая в этот самый момент сосредоточенно изучала его безумное творчество.
- Фу... – поморщилась наконец Лена и вернула зелёного уродца законному владельцу. – Гадость какая-то.
- А вот и не гадость! – обиделся Юрка.
- Гадость-гадость, – улыбнулась Лена. – Причём ПЕРВОСОРТНЕЙШАЯ! Мой папа всегда так говорит, когда видит что-то не настоящее, что хотят выдать за всамделишное.
Юрка насупился.
- Да ладно тебе, я же не со зла, – девочка ловко оправила платьице, подтянула белые гольфы. – Просто не похож он того Сверчка из мультика.
- Из какого ещё мультика?
- Ну, про Буратино! Сверчок ведь там за холстом жил в коморке Папы Карло, – Лена искренне хлопала ресницами, явно подразумевая, что данный факт неизвестен лишь таким же деревянным мальчикам, как Буратино.
- Я знаю. Просто у меня книжка есть, а в ней картинки! И на этих картинках... – Юрка пристально всмотрелся в сотворённый шедевр, пытаясь сопоставить зелёные каракули с заключённым в сознании образом, после чего надул губы и натужно промычал: – Просто у меня времени мало было. Дома я бы намного лучше нарисовал!
- Дома бы ты не нарисовал, а срисовал! – тут же подколола Лена и прыснула в ладоши.
Юрка совсем расстроился. Он отложил неоценённый по достоинству рисунок в сторону, обиженно засопел.
- А дразниться, между прочим, ещё хуже, чем срисовывать.
- Вот ещё! – вспыхнула Лена. – Кто тебе такое сказал? А я, между прочим, и не дразнилась! Это шутка была. А если ты их не понимаешь – тогда ты просто ещё слишком маленький! – Девочка немного поразмыслила и окончательно добила вконец растерявшегося Юрку. – Плюша – вот ты кто!
Юрка надулся, чуть не лопнул от обиды.
- Я не маленький! На горшок, по крайней мере, не хожу!
Лена вздрогнула, покраснела ещё гуще.
С минуту они молча дулись друг на друга, потом стали мириться.
- А ты что же, сам читать умеешь? – поинтересовалась Лена, присаживаясь за стол напротив сопящего Юрки.
Муравьи на лимоне никак не реагировали на шумных собеседников, продолжая носиться по проторенным дорожкам, словно отчаянно не успевали в свершении своих дел.
- Нет, – покачал головой Юрка. – Я только название могу прочитать... – Он покосился в сторону, явно смущаясь своей безграмотности. – Мне мама обычно читает.
- А папа?
- Бывает – и папа. Только редко очень. Он на работе постоянно занят.
- Понятно, – кивнула Лена и сделалась какой-то задумчивой.
Юрка хотел спросить про родителей Лены, но тут же вспомнил про Целовальникова-старшего и решил, что откровений на сегодня и без того предостаточно. Может как-нибудь в другой раз... или и вовсе никогда.
Лена тоже сообразила, что их вроде бы беспечный на первый взгляд разговор, так и норовит перерасти в неприятную откровенность, и тоже дала обратный ход.
- А почему именно Сверчок? – одними губами спросила она, словно опасаясь, что их кто-нибудь подслушает.
- Что – почему? – не сразу понял Юрка и получил в ответ не совсем тёплый взгляд.
- Почему тебе больше Сверчок запомнился? Ведь ты его рисуешь, а не Буратино. Буратино ведь главнее.
Юрка вздохнул – знать бы, действительно, почему!
- Не знаю, – он виновато пожал плечами; затем всё же собрался с духом и договорил: – Наверное, потому что он похож на меня.
Лена прыснула.
- Чего? – не понял Юрка.
- На тебя? Похож?! – Девочка покосилась на рисунок. – Уж скорее на Вадика – вон он, какой здоровенный!
Юрка расплылся от удовольствия: наконец-то можно посмеяться над кем-то из одногруппников, тем более, над самим Вадиком – чащё всё обстояло с точностью до наоборот.
- Нет, просто я слышал, как мама меня так называла, когда думала, что я не слышу.
- Сверчком?
Юрка замялся.
Лена молча ждала ответа на свой вопрос.
- Нет, – Юрка принялся нервно ёрзать по стулу.
- Тогда как же?
- Она меня почему-то насекомым называет, – выдавил из себя Юрка. – А ведь Сверчок – это насекомое. К тому же он хороший, постоянно что-нибудь придумывает или просто рассказывает, почему надо делать так, а не вот так.
Лена слушала с широко раскрытыми глазами, в которых ясно отражалось непонимание.
Юрка внезапно замолчал. Замер. Уставился в ответ на Лену.
- Ничего себе... – прошептала девочка.
- Это ещё что! – продолжил Юрка. – Сестра вообще СПИНОГРЫЗОМ называет!
- Кем-кем?.. А это кто такой?
Юрка пожал плечами.
- Я думал, что ты хотя бы знаешь, – растянуто произнёс он. – Или твой папа. Ведь он много чего знает из этой его школы.
Лена недовольно поморщилась, махнула рукой.
- Нет, про этого твоего спиногрыза он никогда ничего не говорил – иначе я бы запомнила, – девочка неожиданно поёжилась, медленно обернулась, словно желая убедиться, что за её спиной не притаилось что-то страшное.
Юрка вздохнул.
- Жаль... Увидеть бы его хоть одним глазком.
- А я, вот – сроду не хочу! Наверняка какая-нибудь бяка страшная!
- Почему сразу бяка? Ведь меня так сестра называет, а я ей не чужой.
- Так ведь сам говорил, что она охотится на тебя. Разве нет?.. – Лена не утерпела и обернулась снова; сзади и на сей раз ничего не оказалось, девочка облегчённо выдохнула. – Я знаю, как тебе помочь, – зашептала она.
Юрка насторожился.
- Тебе нужна волшебная палочка!

ВЕЧЕРОМ.

1.

Светка отсидела последнюю пару и засобиралась домой. Нужно было поскорее зайти за Юркой, а то предки и без того уже начали волноваться: Глеб звонил во время урока, но она не смогла ответить. Химичка, Валентина Ивановна, была консерватором до мозга костей и проделать на уроке что-то своенравное – как то болтать под партой по телефону – нечего было даже и пытаться. Обычно учительница просто отбирала сотовый, прятала в лаборантской и незамедлительно вызывала в школу родителей. Отдавала лично в руки, попутно делясь другими подмеченными грешками. Светка знала, что за ней ничего не водится, однако здравый рассудок подсказывал, что лучше не испытывать лишний раз судьбу. И без того всё шатко и валко. Да и химичка может пойти на принцип, припомнив что-нибудь из другой жизни... В смысле, раскопать прошлогодний скелет.
Глубоко в душе Светка понимала, что подобное притеснение прав необходимо: иначе с их поколением просто не совладать. Компромиссы почему-то не находились, амбиции постоянно росли, а чувство меры и вовсе оказывалось безмерным. Одним словом, складывалось впечатление, что контроль над планетой Земля пытаются захватить некие, совершенно безответственные существа, которые хотя и имеют человеческий облик – во всём остальном сильно отличаются от прототипа. Самая настоящая война за господство, в прямом смысле этого слова! В столь непростой ситуации преподавателям и приходилось переходить от стандартных принципов убеждения к более действенным армейским методам принуждения – каких-то других путей искать было бессмысленно. Так и жили, бросаясь из крайности в крайность: хамили, мстили, дерзили, но всё равно никак не могли навязать противнику собственное превосходство.
«Да, столь радикальная политика Валентины Ивановны не лишена смысла, – думала Светка, в сотый раз перелистывая папку пропущенных вызовов на мобильном. – Но ведь не всегда же звонят по пустякам. Да и кто из друзей будет этим заниматься? Ведь все же в равных условиях – у всех уроки. Разве кто прикалываться надумает... Но это уже идиотизм, от которого, к сожалению, никуда не деться. А, вот, если близкие потревожат – это ведь означает, что что-то стряслось. Разве не так?.. Как быть в этом случае? Неужели исключений из правил совсем нет?!»
Светка перекинула сумку через плечо, посмотрела на близнецов Ковалёвых; те осторожно поднимали из-за парты покорёженного Палита. Добродушные брат и сестра так весь день и проходили за бедолагой, словно члены общества милосердия.
Саша поднимал Палита из-за парты, а Маша бережно брала того под руку.
«Вот почему у нас с Юркой не так? – подумала Светка, вспоминая, что уже высказала мелкому на счёт того, как хотела бы с ним поступить, а что ещё нет. – Ужас какой-то! У нас так никогда не будет. И дело даже не в том, что мы не близнецы. Дело в совершенно ином! В наших головах, наводнённых чёрт-те-чем!»
Светка нерешительно подошла к брату и сестре.
- Давайте помогу... – Девочка чувствовала собственную вину в случившемся, однако по-прежнему не знала, как следует себя вести в сложившейся ситуации.
«Женька, вон, не заморачивалась совсем: лишь прозвенел звонок – её и след простыл, будто Палит сам себя стулом по башке огрел! Эх, и влетит же ей теперь, когда парень оклемается!»
- Вот только ты не лезь, лады, – озлобленно прошипел Палит, опираясь о плечо Саши и, словно невзначай, проводя пальцами по бёдрам Маши.
Светка поморщилась, поспешила отвернуться.
- Ничего, мы справимся. Правда, Саша? – сказала покрасневшая Маша и улыбнулась брату, стараясь игнорировать лапы Палита.
- Конечно, Маша, – улыбнулся в ответ Саша, словно не замечая домогательств сестры. – Ты иди, Свет, мы его до травмпункта проводим, тут не далеко.
- Э, какой ещё травм пункт! – замычал Палит, моментально забыв и про боль, и про обиду, и про вставший на Машу. – Чё я там не видел? Домой айда!
Близнецы неуверенно переглянулись. Одновременно пожали плечами.
Обычно подобная синхронность поражала Светку. Но только не сейчас. Потому что голова была забита другим.
- А ты передай этой психопатке, как увидишь, что я ей уши отрежу! – Палит оскалился в лицо дрожащей Светке, провёл указательным пальцем по горлу. – По самые сиськи! Поняла?.. Так и передай!
- Рот закрой! – холодно произнёс подоспевший Олег. – Ведите его уже.
- А ты мне рот не затыкай! – разошёлся Палит. – Эта, твоя, вон, тоже при делах! Я же на неё не качу ничего!
- Ещё бы ты, покатить, вздумал.
- А чего, ты что-то возразить сможешь?.. Герой, да?! Что-то я не заметил, чтобы ты Мороза так же решительно затыкал!
- А Мороз мне ничего такого и не сделал! – Олег подцепил опешившую Светку под локоть, потащил в сторону выхода. – Будем мы с ним ещё отношения выяснять из-за говна какого-то!
- Ах ты, гнида! – Палит попытался вырваться из объятий Саши, но Маша тут же возникла перед ним, заслоняя Олега и Светку своей ровненькой фигуркой. – Пусти, говорю же... – прохрипел Палит уже не так уверенно.
- Вы идите, ребята, – Маша натужно улыбнулась. – Всё в порядке.
- Спасибо, – прохрипела Светка, позволяя Олегу утянуть себя прочь из класса.
На душе было паршиво, причём так, как до этого ещё не было никогда! Хотелось не то, чтобы просто провалиться... хотелось пасть в гиену огненную! Причём не целиком и сразу, а частями и постепенно! Лишь только так чувство стыда затмится нестерпимой болью, которая заставит задуматься о многом.
В данный момент, Светка ненавидела себя до глубин души. Точнее это даже была не ненависть, а лютая неприязнь ко всему, что составляло её организм: к каждой клеточке, к каждому атому, к каждой частице и, что самое страшное, к той самой безликой душе, на месте которой образовалась уродливая чёрная дыра!
На мгновение, Светке показалось, что она видит себя со стороны. Нет, это не было отражение в зеркале или в кромке дрожащей воды. Это выглядело так, словно перед тобой застыл твой же собственный двойник... Хотя нет, просто копия. Умелое подражание оригиналу. Марионетка, что находится в подчинении у хитрого