на неё и радовалась тому, что Ленка росла ласковой, душевной девочкой, а главное она благодарно откликалась на любое внимание к ней, росла необычайно ласковой и понимающей.
- Почему ты не взяла меня сразу?- спросила она однажды. - Почему ты не захотела быть моей мамой?
-Я ничего о тебе не знала,- прослезилась Лариса и прижала её к себе.
- А то бы взяла?- допытывалась та.
- Может быть, хотя этот вопрос очень сложный, и тебе его пока не понять, подрастёшь, разберёшься.
-Всё я понимаю, - совсем по - взрослому глядя на неё ответила Ленка,- Вовке повезло, а мне нет. Если бы ты взяла меня раньше, мамка сразу бы отдала, я знаю. Она часто плакала и говорила: куда мне вас девать, куда мне вас девать?
- Ну, теперь ты с нами, и мы так говорить не будем,- утешала её Лариса, - её дорогой только не ходи. У тебя есть возможность встать на другую, а я тебе помогу, только ты меня слушайся во всём.
- Ладно,- прижималась к ней Ленка,- я за врача пойду замуж, как ты, и все меня будут любить и приглашать в гости.
- Лучше сама учись на врача, тогда точно найдёшь толкового,- советовала ей Лариса.
- Учись, Ленок, только лучше учись, туда не всех берут, только самых умных,- поддакивала Надежда Ивановна.
Ей было восемьдесят, но она по-прежнему выглядела бодрой. Частенько наведывалась к ним и всё старалась передать Ларисе по наследству свои кулинарные рецепты, а та не переставала радовать старушку многочисленными заготовками. Нина Ивановна безвылазно жила в городе. Жаловалась, что там душно, и пыльно, что вылазки из дома ей даются с трудом, сильно изматывают и, в конце концов, она была вынуждена отказаться от них совсем. С сестрой они общались исключительно по телефону, и то недолго, экономили деньги.
Со мужем оно жила неплохо, при случае всегда хвалила его, в её голосе снова появились уверенность и спокойствие. Надежда Ивановна часто ездила к сестре, каждый раз упорно волоча за собой неподъёмную сумку на колёсиках. Лариса тоже старалась что-то передать с ней для любимой директрисы, но та старалась не брать.
- Своего не дотянуть,- говорила она.- Сама вези, она тебе рада будет не меньше, чем мне, всё время тебя ждёт и о тебе спрашивает.
Лариса это знала и периодически навещала директрису, забегала к ней каждый раз, как только ездила в город к сыну. В такие дни они усаживались вдвоём на кухне, и Лариса подробно рассказывала той о своей жизни. Нину Ивановну интересовали абсолютно все подробности, она давно сроднилась с семьёй Ларисы и считала своим долгом быть в курсе всех её дел, чтобы вовремя дать тот или иной дельный совет. В таких вопросах она была мастак, Лариса это знала и нередко пользовалась этим.
Глава 9. Катька
Потом ей пришло письмо от незнакомой женщины, та сообщала, что Катька уже полгода лежит, не вставая, что-то там с ногами, они покрылись большими язвами и кровоточили. Ухаживать за ней некому и если Лариса считает её сестрой, то пусть приезжает и забирает, потому что та долго одна не протянет. Письмо было коротким и резко обрывалось на недописанной фразе. Лариса срочно вызвала Вовку и после продолжительного нелицеприятного разговора они решили ехать за Катькой. На этот раз Антон ходил темнее тучи, он был серьёзно против появления Катьки в их доме, его давно уже напрягало неприятное выхаживание её родственников. Тем более, что по селу после приезда Ленки ещё долго ходили пересуды и сплетни. Им обоим приходилось разъяснять людям, откуда в их доме появилась доведённая до отчаянного состояния девочка, приходящаяся Ларисе родной племянницей.
Представшее перед ними зрелище повергло в ужас обоих, Катька лежала на груде прелых лохмотьев в полубессознательном состоянии. Она с трудом признала Ларису, вопрос о том, что с ней делать дальше, отпал сам собой. После проведённых Вовкой необходимых медицинских манипуляций, не пытаясь что-либо выяснять, срочно погрузив её в машину и прихватив кое-что из найденных документов, они помчались обратно. Всю дорогу Катька лежала в полузабытьи закутанная в одеяло, Ларисе удавалось с большим трудом кормить и поить её. Увидев Катьку в таком состоянии, Антон пришёл в ярость, он метался по дому и не мог найти подходящих слов, его трясло. После срочной санобработки он поместил её в отделение отдельно от других больных, положить такую больную в общую палату было нельзя. В доме надолго нависла неприятная тишина, Антон возвращался с работы смурной, уединялся в своей комнате и не выходил даже ужинать. Так продолжалось почти два месяца. Ленка в эти дни старалась не попадаться ему на глаза, Лариса тоже опасалась заговаривать с мужем. Она ходила в больницу каждый день, кормила сестру с ложки и помогала той, чем могла, персонал сочувствовал ей и относился с пониманием. Катька восстанавливалась тяжело и медленно, у неё выявили сахарный диабет в довольно запущенной форме, от чего и открылись трофические язвы, которые никак не поддавались лечению. Она приходила в себя долго и мучительно медленно, первое время признавала только Ларису, больше ни с кем из медперсонала не разговаривала и почти ни на что не реагировала. Она пробыла в больнице в общей сложности больше полугода. Периодически они забирали её домой для переоформления документов, когда, наконец, она выкарабкалась из этого состояния, то плакала и целовала Ларисе руки. Говорила, что роднее у неё никого на свете нет, Антона она опасалась, он был с ней крут, сдержан и не хотел разговаривать. Выписалась Катька на костылях, едва передвигая ноги, но это было их общей и большой победой. Катьку поместили в маленькую комнату, она все дни просиживала у окна, наблюдая, как сестра пластается на грядках. Позже это окно переделали в дверь, и Катька смогла выходить на улицу прямо из отведённой ей комнаты. Лариса заставляла её ходить по огороду, та делала это неохотно, часто падала, и даже однажды получила перелом. Антон снова негодовал и ругал жену, да она и сама была расстроена не меньше его, длительное лечение Катьки вымотало всех, после случившегося занятия ходьбой резко прекратились. Катьке было запрещено выходить в огород, да она и сама туда не рвалась. Потом к ним нагрянул Андрей, старший Катькин сын. Он приехал навестить мать по оставленному для него адресу, отслужил в армии, вернулся на стройку, и по-прежнему занимал комнату в общежитии. Работа ему нравилась, он показался им самостоятельным и понятливым, а главное чему Лариса была рада, это то, что он не шибко пил.
-Не больше других,- так он отчеканил ей, когда она открыто задала ему этот вопрос.- Без этого на стройке нельзя, специфика работы обязывает, иначе не поймут, и особо далеко не продвинешься, а мне там надо оседать крепко, помощи ждать неоткуда,- и он неприязненно осуждающе посмотрел в сторону матери.
У него уже была девушка, но оформлять отношения они не торопились, оба хотели крепче встать на ноги, Лариса одобрила их решение. Погостив пару дней, Андрей уехал и намеревался писать, но видимо что - то не сложилось и известий от него не поступало. У Ларисы забот было предостаточно, искать новых она не стремилась, потому встречных писем не писала, так же ей советовал и муж. Позже Антон удачно пристроил Катьку жить к одному одинокому больному старичку, тот многие годы был его пациентом, уважал доктора, и во всём слушался. Он жил в двухкомнатной квартире и не отказал Антону в просьбе поселить к нему Катьку, при этом Антон пообещал ему надлежащий уход и другую необходимую помощь. Лариса с Ленкой незамедлительно навели относительный порядок в квартире, повыбрасывали много ненужных вещей, и разместили Катьку в маленькой комнате, большую с отдельным входом занимал хозяин. Еду им готовила Лариса, а Ленка без труда дважды в день относила её по новому адресу матери. Из больницы к ним приходили медсестры и выполняли врачебные назначения, жизнь стала резко налаживаться сразу в двух домах. Катька была всем довольна и слушалась сестру, а та, по - общему мнению сельчан, проявляла стойкие признаки гражданского героизма. Соседи старались поддержать Ларису и наперебой давали житейские советы, некоторые из них были очень кстати. Хотя, среди сельчан находились и такие, кто открыто злословил в их адрес, и язвительно посматривал вслед. Лариса старалась не обращать внимания на сплетни, но это не всегда удавалось, чувство стыда и неловкости за опустившуюся родню преследовало не один год. Ленка тоже нередко плакала по - этому поводу, но Ларисе не жаловалась, переживала всё в себе. Ей приходилось больше испытывать на себе людскую неприязнь, но она помнила прошлую жизнь и искренне радовалась, что та осталась в далёком прошлом, о котором никому не хотелось вспоминать. Вовка с семьёй снова часто бывал у них дома, и гостил по нескольку дней, Лариса охотно возилась с внучкой, Ленка старалась во всём ей помогать. Она категорически не хотела обходиться без Ларисы, и всегда крутилась рядом, ей казалось, что таким образом она защищена от посторонних недобрых взглядов и ядовитого шёпота за спиной.
- Вокруг тебя вся родня деловая, как я погляжу, – подметила однажды Надежда Ивановна,- пихают и пихают, то себя, то детей малых. Ну, и краюха тебе досталась, горше горькой.
Лариса, глядя на неё, грустно улыбалась.
-Да что уж тут сделаешь,- утешала она старушку,- это в городе каждый за себя, а тут мы все вместе, нет той тяжести, опустошения в душе нет. Проблем полно, а лёгкость из души не уходит, да и само родство по-другому воспринимается, ближе оно что ли.
-В вашем родстве не разобраться,- сокрушалась Надежда Ивановна, - поди, разбери кто кому кем приходится.
- И не надо, не забивай голову не своим, больше силы я не тяну, не волнуйся, зато жизнь до краёв детьми наполнена. Сама же знаешь, двоих сыновей вырастила.
- Нет, путает город людей, путает, - не унималась старушка.- У нас все подросли, выучились, все на виду, а в городе… Кто где, кто чей? За неделю не разобраться, вот и Нинка через него заболела, в кабинете сидела, а хворь, всё едино, прицепилась, и сынок её жён со всех городов насобирал, а внуками мать так и не порадовал. Это ты в них запуталась, кто свой кто сестрин не разобрать, все гроздьями висят, а сестра в это и не окунулась ни разу.
- Ну, и что ей легче живётся, чем мне?- спросила её Лариса.
- Да уж, легче лёгкого,- отмахнулась со вздохом та,- поди, если спросить, так опять бы суетную жизнь выбрала.
Глава 10. Перемены
Весной Антон получил должность главврача больницы, на заведование отделением назначили городскую докторшу, в селе все помнили про их давние дружеские отношения. Он был нередким гостем в квартире теперь уже бывшего главврача и его жены. Тот охотно консультировал его по всем вопросам, частенько приходил в больницу, иногда вёл приёмы. Он же и надоумил Антона взяться за проведение капремонта больничного здания, ездил с ним в область в кабинеты к чиновникам. Докторша тоже была активной участницей их затеи и помогала обивать пороги учреждений, не без труда подписывая сметы и прочие нескончаемые бумаги. Теперь уже никто в селе не говорил о том, сколько времени Антон и докторша проводят вместе, напротив люди наперебой расхваливали обоих
