живут же люди. Мне бы так хоть разок отдохнуть,- и, завистливо вздыхая, стремительно укатил.
Воспоминания о тех краях не оставляли в покое ни Ларису, ни Антона, даже маленький Вовка ныл и хотел опять к бабе Наде.
- Поедем, поедем, - обещала ему Лариса, - вот соберёмся и поедем, подожди только, не канючь.
Ближе к Новому году они уже сидели на чемоданах, сборы были не особо долгими. Квартиру продавать не стали, в этом не было особого смысла, временное жильё им выделялось, за ней согласилась присмотреть директриса, а если что и пожить, вдруг её сын опять надумает притираться к будущей жене.
Глава 4. На новом месте
Сразу по приезду в село им выделили большую комнату в двухкомнатной квартире. Вторую занимал молодой парень, он работал в больнице больше года и жил без семьи. Его жена, тоже врач, наотрез отказалась переезжать, и по- нему было видно, что холостяцкая жизнь парню давалась с трудом. Квартира выглядела не то чтобы сильно запущенной, но то, что женская рука в ней давно не бывала, проглядывалось в каждом неприбранном углу. Антон всё время находился на работе, Лариса сидела дома с Вовкой, вживалась в новую среду и наводила порядок во всей квартире. Совсем скоро это неухоженное жизненное пространство приобрело сияющий опрятный вид. Мебели у них практически не было, и сосед любезно разрешил пользоваться своей. Лариса очень быстро навела такой уют и порядок, что мужчины только диву давались. На тусклых и давно немытых окнах появились красивые светлые занавески, а стёкла засияли такой прозрачностью, что поначалу казалось, что их там просто нет. Надежда Ивановна отдала им не новые, но вполне приличные шторы, а заодно хоть и старый, но крепкий ещё буфет, который тут же был выкрашен в светлый цвет и обрёл вполне сносный вид. Старый обшарпанный стол тоже не остался без внимания, тот же цвет обрели табуретки и стулья, а вскоре давно обделённая вниманием сантехника засверкала почти первозданной белизной. Лариса целыми днями сновала по квартире и убиралась то в одном, то в другом углу, ей доставляло это несказанное удовольствие. Она была предельно занята и, умаявшись к вечеру, уютно расположившись на диване, мечтала то об одном, то о другом. Ежедневно бегала по магазинам в поисках необходимых вещей. Прослышав от Надежды Ивановны о приезжей городской хлопотунье, к ней на огонёк зашли две старушки из соседнего подъезда, предусмотрительно для знакомства прихватив в качестве подарков несколько банок солений. Одна из них подарила ещё и вязаные половички, которые сразу нашли своё место в коридоре и в ванной. Соседушки, так их сразу же обозначила для себя Лариса, оказались словоохотливыми и щедрыми бабульками и не раз потом засиживались у неё, подробно выспрашивая всё о городской жизни. Они частенько заходили к ней то с выпечкой, то со свойскими заготовками, коих по их рассказам было полно у каждой из них. Слухи о новом грамотном хирурге очень быстро расползлись по всем дворам, и народ валом валил к Антону на консультации и осмотры. Ларису добродушно приглашали в гости, угощали и совали то одно, то другое, когда они с Вовкой уходили домой.
- Ты на работу не торопись,- советовала ей Надежда Ивановна,- погуляй годок, отдохни от городской жизни, как Вовка в школу пойдёт, тогда и устроишься, а за ним я присмотрю. Какие у меня дела у одной? Свои уже повырастали, а детей у нас в селе море разливанное, все по улицам носятся со двора на двор. Тут тихо, спокойно, это тебе город, там все глаза проглядишь за детьми, а здесь они целыми днями на виду.
***
Год пролетел настолько незаметно, что Лариса не успела даже заскучать по прошлой городской жизни.
– Как же хорошо, что мы приехали именно сюда,- говорила она мужу, стоя у раскрытого окна, вдыхая тёплый наполненный летними ароматами воздух.
- Хорошо, что ты спрятаться надумала,- улыбался тот.
У него всё удачно складывалось на работе, и он был этому чрезвычайно рад.
От директрисы приходили короткие письма, кроме того она звонила с работы. Ей всё было интересно, и потому как Лариса описывала их жизнь, она всё чаще поговаривала о том, что и самой пора бы всё бросать и перебираться поближе к теплу. Восторженные рассказы Ларисы, да и всколыхнувшиеся собственные воспоминания, вспыхнули в ней с новой силой и не давали покоя.
- Как только выйду на пенсию, примчусь к вам немедленно,- заверяла она.
Но позже, выйдя на пенсию, она ещё несколько лет продолжала работать, тосковала по родным местам и жила в их квартире.
***
Вскоре их сосед уехал к жене, и главврач отдал им его комнату, вопрос с покупкой дома отошёл на второй план, правда, только на некоторое время, заниматься землёй было некому, и Надежда Ивановна осталась этим крайне недовольна. Антон пропадал на работе, да и Лариса к земле была равнодушна, к тому же она активно стремилась работать, а не сидеть дома и копаться в огороде. На работу она устроилась сразу, как только Вовка пошёл учиться, ей предложили вести несколько кружков, которых до её появления у них не было. Эта работа была ей хорошо знакомо, и она охотно взялась за дело. После школы Вовка бежал к ней, какое-то время крутился в ДК, потом они вместе шли домой.
Вовка ходил уже в четвёртый класс, когда она поняла, что беременна, новость эту они с мужем очень ждали и давно были к ней готовы. Начался новый виток, а с ним пришли новые долгие разговоры и мечты, о том, как всё будет. Антон убеждал её ничего не бояться, а она и не боялась, она была не одна, и это вселяло в неё твёрдость и уверенность. Почти одновременно с этой новостью от директрисы пришло письмо, в котором та сообщала, что Катька всё же объявилась и пришла по старому адресу. Сказать, что Лариса уехала в неизвестном направлении, у директрисы не получилось. Она устроила той допрос с пристрастием, из которого следовало, что Катька не особо претендует на возвращение ей мальчика, поскольку живёт с новым мужем и у неё двое маленьких детей. Она только просит сообщить ей место жительства сестры, чтобы когда-нибудь навестить сына. Адреса директриса, конечно, не дала, сказала, что сначала сообщит об этом Ларисе, а как посмотрит та, она не знает. По её словам Катька была настроена дружелюбно, но о своей жизни рассказывала мало и неохотно, что не могло не насторожить ушлую директрису. Да и как выглядела Катька, ей тоже не понравилось, какая- то она вялая, поистрепавшаяся, сообщала директриса.
- Не верю, я ей, не верю,- писала она в письме,- конечно, хорошо, что не претендует на ребёнка, но адрес просит настойчиво и, как ей кажется, не для того, чтобы просто навестить. Быстрее всего надо опять решить свои жизненные проблемы и за их с Антоном счёт, не иначе. Советовала Ларисе не быть дурой, и не допускать до своей жизни подобных родственников, иначе та опять завязнет в сестринских непутёвых проблемах.
Лариса была с ней согласна и просила пока о ней ничего не сообщать, кстати, где жила сама Катька, та не сказала, и это ещё больше напрягало обеих. Месяца через три директриса сообщила, что Катька приходила снова очень хмурая и уставшая, похоже, у неё были большие проблемы с деньгами. В этот раз она была с мальчиком лет пяти, ребёнок на взгляд директрисы был сильно болен, кашлял, много плакал, но Катька не особо была этим озабочена. У директрисы внуков не было, и равнодушное отношение к детям отзывалось в ней болезненно. Она почти всё письмо посвятила описанию того, как беспечная Катька относилась к больному ребёнку и, по её наблюдению, хорошей матерью так и не стала, ровно, как и не создала нормальную семью.
Для Ларисы это было неприятно, но другого от сестры она и не ожидала. Она рассказала об этом Антону, и тот посоветовал ей отписать директрисе, чтобы та не описывала им часто и в подробностях Катькины проблемы. Сообщить о своей беременности Лариса ей тоже не торопилась, знала, что для той это будет болезненно. Их жизнь шла в размеренном русле, но неотвязная липкая тревога поселилась в душе Ларисы и она частенько с опаской посматривала на почтовый ящик, Антон это заметил и ходил удручённый.
Глава 5. Семья
Ярик родился весной, роды прошли без осложнений, и счастливые родители погрузились в памперсы и ночные недосыпания. Вовка к этому времени окончил пятый класс и помогал Ларисе по дому, к тому же Надежда Ивановна взялась посещать их почти каждый день, что было очень кстати.
- Везёт тебе со старушками,- сказал ей как- то Антон, - там тебя они окружали и тут от них немалая помощь, от одиночества не загорюешь.
- Как ни странно, но это факт,- улыбнулась Лариса,- любят они меня, притягиваются, разговаривать я с ними умею на их особом языке.
- Может и так,- кивал Антон,- живёшь с ними на одной волне, вот они к тебе и тянутся, сами заботу проявляют, просьб не дожидаются.
В середине лета неожиданно для всех прикатила директриса, и развела в двух домах такой переполох, что сестра не раз хваталась за сердце. Лариса была рада бывшей начальнице, а та по-хозяйски сновала из одного дома в другой и упивалась тем, что ей везде открыто рады. Вовка целыми днями пропадал на улице и у друзей, Лариса с директрисой и Яриком по полдня отдыхали у реки. Набрав фруктов и питья, они располагались в теньке и вели долгие разговоры, коих был нескончаемо много. Директриса рассказывала о жизни сына и не очень любимой ею снохи, не упускала все подробности их размолвок, Лариса её успокаивала и приводила в пример себя. Та поведала ей, что сын Геня продолжает маяться с женой и её детьми. Не жалуется, но она точно знает, что ему там хреново. О Дусе ничего не было слышно с тех самых пор, как та уехала к сыну. Иногда к ним присоединялась Надежда Ивановна и тогда сёстры погружались в свои воспоминания. Лариса лежала чуть поодаль, закрыв глаза, и внимательно слушала их разговоры. Уехала директриса также быстро и неожиданно, как и появилась здесь.
- Долгие проводы, долгие слёзы,- сказала она с улыбкой и укатила в город первым автобусом.
По вечерам, если выпадал случай, Вовка оставался с Яриком, а Лариса с Антоном уходили на реку и сидели там час-другой. Это был их любимый вид отдыха, и они оба старались поддерживать начатую ими традицию. Обсуждали возможность покупки дома, строили планы, и это наполняло жизнь новыми витками. В селе все знали, что городской доктор планирует купить дом, и держали этот вопрос на заметке. Нужный вариант появился в продаже спустя три года после рождения Ярика, вот тогда и встал вопрос о продаже городской квартиры. Узнав об этом, директриса была сильно расстроена, возвращаться к молодым ей категорически не хотелось. Но Лариса очень просила её решить этот вопрос, как можно скорее. За дом нужно было отдать сразу всю сумму, а её существенно не хватало даже при продаже квартиры, остальную часть денег они планировали занять. Когда, наконец, директриса съехала, квартира ушла практически сразу. Так же быстро они переселились в новый дом, он был добротный, крепкий и не требовал практически никаких вложений на переоборудование. В освободившуюся квартиру совсем скоро заселилась новая докторша, её главврач вызвал из города. Та только что
