Бремя Игры

об автотранспорте, неожиданно бросил взгляд на Тони. Мальчишка показался ему чрезвычайно бледным, скорее даже не бледным, а зеленоватым...
- Тони! С тобой все в порядке? – Спросил парня Семен.
- Да-да, сэр. Все окей... Только... Наверное, съел чего-то не то, за завтраком. И голова, как-то... Странно звенит...
- Так может вызвать медслужбу? Я сейчас им сообщу, - Семен завозился с гарнитурой микрофона.
- Нет – нет, сэр! Все в порядке! Сейчас пройдет, не надо никого вызывать!
- Какой собачий холод! И как тут люди живут?! – Куус повернулся, выбивая зубами чечетку. – Не вызывайте никого, Сэм. Парень, просто нервничает, через край. Бывает.
И тут, Семен, тоже услышал какой-то странный, на грани восприятия, звон. Он рождался где-то в затылке и медленно разливался по всей голове, отдаваясь неприятным зудом в руках. Чем ближе автобус подъезжал к центру посадочной зоны, тем сильнее и сильнее звучал в голове колокольчик. Вдруг, разом, все стихло. Навалилась непонятная, глухая тишина. Как будто сквозь вату, Семен, уловил еле слышимый скрип открывающейся автобусной двери, далекое бормотание сопровождающих, едва слышимый гул работающего двигателя... Они вышли наружу. Вдохнули холодный, с едва уловимым запахом ковыля, кристально-чистый воздух степи, и, оглянувшись на удаляющийся автобус, застыли, прислушиваясь к себе. Глухая тишина в ушах отступала, сменяясь ощущением мягких, кошачьих лапок, пытающихся аккуратно дотронуться до поверхности мозга.
- Да что же они там медлят! Е-мое! – За тысячи километров от посадочной зоны, перед большим, чуть не в полстены, экраном, напряженно застыли несколько человек.
- Сколько они уже так стоят? – глухим голосом спросил президент.
- Уже около часа, Андрей Станиславович.- Ответил министр обороны. Экран был разделен на четыре квадрата. Каждый из сегментов транслировал собственную картинку. Правый верхний, показывал вид сверху – четыре, замершие маленькие фигурки, на фоне гигантских облаков тумана. Следующий – приближал лица почти вплотную. Странно перекошенные рты, с тонкой струйкой слюны стекающей на подбородки, плотно закрытые веки, с невероятно быстро дергающимися под ними, глазными яблоками... Люди, словно в гипнотическом трансе, едва заметно качали головами, будто соглашаясь с невидимым собеседником. Два оставшихся, открывали вид на дальний периметр зоны, где в полной готовности застыли джипы эвакослужбы, изготовившиеся к стрельбе бойцы батальона охраны и чадящие выхлопами БМПТ «Терминатор», рыскающие тонкими хоботами пушек по сторонам.
- Так никаких нервов не хватит! Давайте-ка попьем чайку, товарищи, - Константинов потянулся к клавише интеркома.
- Смотрите! Смотрите! Первый начал движение! – Директор ФСБ подскочил со стула, тыча пальцем в экран. Одна из фигурок, вдруг, дернувшись, словно кто-то толкнул спящего человека, покрутила головой и двинулась вперед, по какой-то странной синусоиде. Человек шел, периодически останавливаясь и наклоняя голову из стороны в сторону. Так ходят слепые, выбирая маршрут по окружающим их звукам. Вот он замер, стоя примерно посередине меж двух клубящихся сгустков, и, немного покачавшись торсом, резко пошагал к левому углу посадочной зоны.
- Это кто?! – министр обороны подслеповато сощурился, глядя на экран.
- Американец. Фицпатрик. – Ответил стоящий за креслом президента референт. Камера двигалась за человеком, постепенно увеличивая картинку. Вот - он подошел почти вплотную...  Вот – вытянул руки перед собой... Лицо, с копной развивающихся рыжих волос, отбросило напряженную маску и расплылось в щербатой, от уха до уха, улыбке. И что-то произошло! Внутри дрожащего, туманного клубка, вдруг высверкнула зеленоватая вспышка, мгновенно, словно лопнувший мыльный пузырь, стирая туман...
В левом углу, посадочной зоны, переливаясь, как зеркальная елочная игрушка, стоял корабль! Небольшой, длиной, примерно с вагон пригородной электрички, каплеобразный корпус. Широкие, слегка загнутые вверх на концах, как у ската Манты, крылья. Он стоял, немного задирая носовую часть, опершись на четыре цилиндрические опоры, выходящие под небольшими углами, из основания крыльев.
- Вот это – да! Какая красотища...- заворожено глядя на экран, прошептал президент.
- Еще двое пошли! – Вскричал кто-то из помощников, толпящихся позади, за креслами. Две фигуры – маленькая и большая, неуверенно двинулись вперед.
- Кто? – Константинов обернулся к референту.
- Израильтянка и Юаровец, Андрей Станиславович!
- А наш, что там себе думает?! Спит он, что ли?
- Ну... Наверное, тоже... Пойдет... – промямлил референт.
- Наверное! Наверное! Черт знает, что такое! – раздраженно процедил Константинов.
           Они дошли практически одновременно. Сначала, полыхнуло перед Фаиной, немного позже – у Кууса. Зрители, замерли в ступоре у экрана, разом потеряв дар речи! Камера, следующая за женщиной, резко остановилась, и начала все быстрее и быстрее отъезжать назад, увеличивая поле обзора. Перед ними, едва помещаясь в кадр, застыл гигантский, не менее полукилометра в диаметре, грязно серый диск. Шероховатый, в каких-то, непонятного назначения, буграх и наростах, корпус покоился на частоколе могучих опор. Высотой, не менее ста метров, корабль нависал над посадочной зоной, будто темный, скальный кряж. У ван дер Мерве картина была прямо противоположной, ну, может быть, кроме высоты аппарата. Его корабль представлял собой ажурную, легкую конструкцию, напоминающую промышленный козловой кран. Почти двухсотметровый параллелепипед, стоял на шести, сплетенных из труб, как будто невесомых, молочно-белых, пилонах. Посередине, к нижней части параллелепипеда, крепилась матовая, темно-серая сфера.
- Господи! Да как же это все может летать?! – схватился за голову министр обороны.
- Ты это меня спрашиваешь, Сергей Макарович? – усмехнулся Константинов.
- Да нет, это я так, риторически...
- А-а... Ну-ну. Что там наш – Головнин?
- Стоит...
Семен стоял, крепко зажмурив глаза. Он и сам не мог понять – почему. Просто, каким-то внутренним убеждением, понимал, что так правильно.
Стоял и слушал...
Сразу, как только они вышли из автобуса, в его голове зазвучали странные, далекие голоса. Едва слышимые в начале, они вдруг стали усиливаться, словно приближаясь к нему. Семен не мог разобрать, кому принадлежат эти голоса, и на каком языке они говорят. Он просто, каким-то невероятным образом, понимал, о чем ведется речь. Вот, один, позвал Тони... А вот, кто-то настойчиво просит тетю Фаню не бояться... Семен, почему-то был уверен, что может вмешаться, принять участие в беседе и, знал, что будет понят и, что ему обязательно ответят...
Вдруг, в шелест разговоров, врезался громкий, ясно звучащий голос. Он, обращался к нему! « Ты опознан, пилот. Прошу подойти к кораблю» - Фраза звучала очень отчетливо и громко! Семен открыл глаза, и двинулся на призывный голос. Он шел к дальнему углу посадочной зоны, не глядя под ноги, часто спотыкаясь на кочках, попадая в старые сурочьи норы, с трудом сохраняя равновесие... Он не видел перед собой ничего. Ничего, кроме облака клубящегося тумана, в нескольких сотнях метров впереди. «Прошу еще сократить расстояние!» - скорее почувствовал, чем услышал команду Семен. Он сделал еще несколько шагов и остановился, задрав голову. Яркая, зеленая молния сверкнула прямо в глаза, заставляя инстинктивно зажмуриться и прикрыть лицо рукавом. Семен опустил руку, и, открыв глаза, увидел! Увидел свой корабль! С чем можно его было сравнить? С летящей птицей! С журавлем? Нет, скорее – фламинго. Мощный, хищно загнутый к земле клюв, как у небезызвестного Ту-144, плавно переходил в изящную, длинную «шею», которая крепилась к приплюснутому, дельтовидному корпусу. Крылья? Были и крылья. Обратной стреловидности, они вырастали из задней трети корпуса  и, плавно изгибаясь книзу, заканчивались могучими горизонтальными пилонами, на которых и стоял корабль. Семен, раскрыв рот, смотрел на корабль, не в силах оторвать от него взгляда. Красив? Эстетичен? Ни то, и не другое. Угольно черный, не менее трёхсот метров в длину, высотой с панельную девятиэтажку, корабль просто завораживал исходящей от него, неприкрытой угрозой. Это был хищник!
Неожиданно, в воздухе запахло озоном и раздалось громкое, протяжное шипение. Семен посмотрел наверх, и увидел, как круглая плита под «клювом», дрогнула, оторвалась, и плавно заскользила к земле. Черный, десятиметровый кругляш, мягко лег на ковыль, в шаге от ног человека. Семен заметался, не зная, что предпринять. Он попытался снова обратиться в слух, надеясь услышать какие-либо инструкции, или объяснения. Но голос молчал. И что дальше? Ясно, что приглашают, а делать-то что? Связаться с командованием? Однако в наушнике была лишь глухая тишь, сколько бы ни дул в микрофон и не теребил провода. Он даже пошел на нарушение инструкции,  отчаянно давя на всевозможные кнопки на черной коробочке рации – результат остался тем же. Связи не было... Неловко потоптавшись еще с минуту, Семен глубоко вздохнул, и, набрав полные легкие воздуха, словно собираясь нырнуть, крепко сжав кулаки,  шагнул на лежащий круг. Плита под ногами мелко задрожала, заставив в страхе присесть, и быстро понеслась вверх, к виднеющемуся, в тридцати метрах выше, отверстию.
С легким щелчком, кругляш встал на место. Он оказался в сравнительно небольшом, овальном помещении. Серые, гладкие стены, невысокий, куполообразный потолок, пол из какого-то твердого, слегка пружинящего под ногами материала. Слабый рассеянный свет из нескольких круглых светильников по периметру стен, и запах... Какой-то странный, но в то же время, очень знакомый запах. Самолетный...  Вот-вот, именно «самолетный»! Семен неожиданно вспомнил, что именно так пахло в старых, советских самолетах, спутать его ни с чем не возможно! Внезапно, и так не очень яркий свет померк и по стенам помещения, сверху вниз, пробежала ярко-фиолетовая, искрящаяся волна. Она скатилась с купола потолка, сверкнула у кромки пола, и с легким шипением снова взвилась вверх, что бы смениться на ровный, яркий свет, заливший комнату. Передняя стена зажужжала и плавно откатилась в бок, открывая проход в неширокий, прямой, коридор. Он обрывался у следующей переборки, которая, как и прежняя, ушла в сторону, едва человек подошел к ней вплотную. И снова закрылась, как только Семен, переступил невысокий, едва видимый комингс. Он оказался в еще одном коридоре, однако гораздо более широком, с рядами овальных дверей по обе стороны. Были ли это двери? Да пес его знает! Просто, по аналогии с земными помещениями, ну, например, каюты на кораблях, или те же двери в самолетах, Семен, решил, что это именно так, хотя, никаких намеков на ручки, или замки не было. Коридор окончился еще одной переборкой, которая, вместо того что бы сразу открыться, некоторое время изучала гостя, перемигиваясь разноцветными огоньками, забегавшими по панели, с правой стороны от двери. Наконец она щелкнула, и впустила его в большой, сферический зал.
Зал был совершенно пуст.
Те же серые стены, тот же матово-рассеянный свет и более - ничего... Если не считать молочно-белой «доски», как окрестил Семен, для себя, этот предмет. Что висел в воздухе, без каких либо видимых опор, в полутора метрах над полом. Шириной около