Университет и тому подобное. Улица, где мы остановились, называлась имени Свердлова.
Улицы в Минске широкие, несколько рядов в одном направлении. На улицах порядок, никто не паркуется на тротуарах, а уж тем более — на газонах. И главное, это то, что почти не видать инспекторов. И милиции на улицах не видно. Вот вам и тоталитарное государство!
Везде чистота, все аккуратно, все подметено. Тротуары выложены камнем, все везде заасфальтировано. Чистота просто поражает. И люди в Минске какие-то чистые, пышущие здоровьем. Михайловна нашла, что они согбенные, раздавленные тяжким трудом, я же наоборот: нашел их веселыми, здоровыми, гордыми. Красивые, одним словом!
Пиво пьют, но не так, как у нас, поскромнее. Забегаловок под зонтиками не много. Для такого города — немного. Мало уличной рекламы. И сразу видно — как выиграл от этого город! Мало магазинов. Если сравнить с нашим городом, где магазин на магазине, то в Минске их мало, особенно электроники и мебельных, которые у нас буквально на каждом шагу. И продовольственных немного, однако, очередей не наблюдается.
По улицам бегают троллейбусы, в основном, наши, Энгельского завода. Есть и местные, Минского автозавода, весьма изящные. Много автобусов того же Минского автозавода. Импортных почти нет. Маршрутки — наши «Газели», переделанные местными умельцами. Высокое стекло, высокая крыша… И никто не говорит, что «Газели» страдают повышенной аварийностью. Проезд в маршрутке обойдется в восемьсот рублей. По-нашему, это десятка. Есть в Минске и метро. Жетон стоит пятьсот рублей, пять пятьдесят на наши деньги. Сравните с четырнадцатью в нашем метро.
Кстати, в метро стоят турникеты еще годов пятидесятых, те, советские, безо всяких рогов и пирамидок. И никто через них не прыгает! А у нас так наворотили, и все равно полно безбилетников.
Зашли на вокзал. Как не зайти? Не побывав на вокзале, вы не были в городе! Вокзал огромен и великолепен. Все везде аккуратно и четко. Никакой неразберихи, характерной для вокзалов, здесь нет. Насмешили объявления. Диктор объявляет по-белорусски: «Хуткий тягник номер такой-то прибывает на…» «Хуткий» — это по-белорусски «скорый», а «тягник» — «поезд»! Дурацкая затея, с этим белорусским языком. Ну, кто, в самом деле, станет говорить: «Хуткий тягник»!
Гуляли по городу допоздна. Зашли в универсам, и выпили кофе. Ночевать решили там, где припарковались, на улице Свердлова. Было немного не по себе, боялись, что «шуганет» милиция, но все обошлось, никто не тревожил. Спали хорошо.
10 августа 2007 г., пятница
Проснулись рано. Умылись, выпили чаю с вчерашней вкуснятиной, и пошли искать баню, очень хотелось помыться. Долго искали, но, наконец, нашли. Помылись в душе и будто вновь на свет родились.
Погуляли еще и решили ехать дальше. Все же, у нас была сломана ось педалей, да и запаски не было, так что, хорошо иметь день-другой в запасе.
Выехали с улицы Свердлова и так дико заблудились! Кажется, все ясно: смотрим в карту и видим, что ехать надо прямо, а там взять чуть левее. Ехали прямо, брали левее, и… заблудились! Колесили по городу часа два, пока выехали. Зато посмотрели город. Он прекрасен. Широкие улицы, везде аккуратная разметка, красивые площади, большое количество парков и скверов, обилие водоемов… Рай, да и только! С сожаление покидали этот прекрасный город.
Выехали в сторону Витебска, дорога вывела на отличную бетонку. Великолепная дорога, даже стыков не чувствуется! И почему бы не строить бетонку везде? Не было бы этой колеи! Этих волн!.. И ведь бетон не многим дороже асфальта, если не дешевле! Странно!..
Отличная дорога! Обочины чистые, подстриженные, вдоль дороги обилие площадок для отдыха, так любовно оформленных, с домиками и навесами, столиками, туалетами в виде грибов. Заходишь в гриб, а там отхожее место! Здесь уважают путника. Белорусы — народ работящий, и как всякие труженики, умеют ценить и чужой труд. А вести автомобиль — это труд, и труд весьма тяжелый, а порой и опасный. И как же хорошо, что на дороге видна забота о водителях!
Остановились на одной из таких площадок, перекусить, а заодно и поменять масло в двигателе: здесь была очень удобная эстакада. Слил старое масло, стараясь не пролить ни капли, собрал его в старую тару, и залил свежее, «ТНК-Магнум». Показалось, что давление стало лучше.
Доели остатки барановической курицы, выпили чаю. На площадке грустно лежала собака с перебитой лапой, угостили ее курятиной, но собака есть не стала и лишь укоризненно взглянула мне в глаза. Видать, собралась умирать… Я положил остатки курицы перед нею, она встала и нехотя поковыляла в сторону, и там уже обречено вытянулась на песке…
Заехали в городок Логойск. Ничего такой городок, чистенький, ухоженный. Зашли в столовку, перекусили. Столовка времен развитого социализма, сельская, в которой огромные порции, все недорого и вкусно. Побродили по магазинам, но поскольку денег нет, то ничего и не покупали.
На обочине дороги большие, словно вырубленные из гранита, буквы: Хатынь. И указатель — 7 километров. Семь километров отличнейшей, ровной дороги, с яркой разметкой, гранитными километровыми столбиками. Дорога в ад…
Большая лесная поляна, на склонах которой разбросаны памятники в виде печных труб, такие остаются после пожара. На верхушках этих труб установлены колокола, каждые полминуты раздается удар, и над сгоревшим селом плывет печальный звон… Каждый удар — это память об очередном жителе Беларуси, погибшем в минувшей войне. А погибло белорусов более трех миллионов человек. Это только те, кто опознан, кто учтен, а сколько их сгинуло, безвестных!.. Долго еще звонить колоколам Хатыни!..
Трубы-памятники установлены на местах сгоревших домов. Грубые, бетонные калитки распахнуты настежь: заходите, люди добрые, отдохните, подождите хозяев. Они скоро придут, вышли на минутку… Не придут! Недобрые люди приходили, пожгли всех. Все село. Даже малых детей не пощадили!.. Вот в этом доме жили Жалабковичи, отец, мать, дети… А в этом Яскевичи, шесть человек… Семья Каминских сгорела в этом доме, в их числе Стась Каминский, двенадцати лет, Каминская Юзя, пяти лет… За что же тебя убили, Каминская Юзя? Какую опасность для самой сильной армии мира ты представляла? В пять-то лет!…
Это — их новый порядок? В виде печных труб сгоревшего села? Убитой Каминской Юзи, пяти лет от роду?..
Памятники, стилизованные под колодцы. В сгоревшем селе их несколько. На дне бумажные деньги, монеты… Все, что можем…
Длинная каменная стена в память о замученных в концлагерях. Их, этих лагерей, на территории Белоруссии было великое множество… В нишах нехитрые детские игрушки: плюшевые зайчики, мишки, бегемотики… Много игрушек, они навалены беспорядочно, и почему-то все смотрят своими глазами-пуговками прямо на нас…
Мальчик лет восьми, неожиданно повзрослевший, заглядывает папе в глаза и спрашивает: «Давай и мы привезем сюда свои игрушки?» И папа, большой, сильный мужчина, отворачивая глаза, полные слез, говорит поспешно: «Да, конечно, привезем!.. Обязательно привезем!..»
Бронзовый всклокоченный дед держит на руках мертвого ребенка. Развевается борода, ветер треплет короткие, по щиколотки, штаны… Зачем они сюда приходили? Что хотели взять у этого деда? Штаны по щиколотки?..
Уезжаем. Тяжело здесь…
Долго едем молча, думая каждый о своем. А за окном пролетают лесистые холмы, перелески, поля, тучные стада на выпасе…Проезжаем Березинский биосферный заповедник. Плакаты призывают посетить, познакомиться с флорой и фауной Беларуси. Прекрасная природа Беларуси, флора, фауна…И над всем этим великолепием плывет печальный звон хатынских колоколов…
День клонится к закату. Становится сумрачно, прохладно и неуютно. Ехать до Витебска, или заночевать где-нибудь здесь? Ночуем здесь! Ехать в темноте опасно, что ни говорите, лучше не рисковать.
И надо же! Как назло, пропали прекрасные площадки для отдыха, которые в таком изобилии попадались нам накануне. Ищем площадку, иногда попадаются, но совсем уже не благоустроенные, а простые асфальтированные, да к тому же, рядом с шоссе. Едем дальше.
Уже темно. Напряженно всматриваюсь в размытую линию горизонта, пытаясь увидеть зарево огней над Витебском. До него остается всего — ничего, километров двадцать! Но на горизонте темно. Машина переваливает через очередной холм, и вот, наконец, и Витебск.
Въехали в город, увидели АЗС «Лукойл», и сразу же туда. Заправимся и заночуем, на «лукойловских» заправках есть неплохие площадки для ночевки.
Увы, на этой — нет. Заправились, покружили вокруг, в поисках удобного места, но не нашли. Решили заночевать на въезде на АЗС, у обочины. Закрыли окна мешками, завесили лобовое стекло и завалились спать. И так прекрасно спали, несмотря на то, что неподалеку была очередь из заправляющихся газом машин, хлопали дверьми, «бухала» громкая музыка.
11 августа 2007 г., суббота
Утром выехали с «заправки» и сразу же наткнулись на шиномонтаж. Сдал в ремонт проколотое колесо. Оказалось, камера порвана в хлам, да и сама покрышка дырявая, отвалились старые заплатки и появились новые порезы. Вот так дела! Как же ехать — без запаски?
Но делать нечего, поехали. Проехали через город и подъехали к вокзалу. Поставили машину, и пошли гулять. Зашли в магазин «Белвест», Людмила долго мерили туфли, и, в конце концов, купила, за семьдесят пят тысяч. Затем спросили у маршруточника, где можно добыть резину. Авторынок функционирует всю неделю, и находится он на улице Терешковой. Посмотрели по карте, ехать удобно, все время прямо… Едем.
На рынке резина есть. Белорусская, «Белшина», стоит что-то около тысячи двухсот наших рублей, но она какая-то хлипкая, мне не понравилась. Наша, российская, дорогая: две восемьсот. Не берем. Доедем до Невеля, или Великих Лук, а там уж — посмотрим. Бог не выдаст, свинья не съест! Прощай, Витебск!
На пути до Невеля остановились в каком-то поселке. К самой дороге подходило озеро, и там купался народ. Искупались и мы. Было ветрено, но вода теплая и чистая, хотя уже август, она должна бы цвести. Немного освежившись, поехали дальше. И вот — граница. Езерище.
Белорусы вообще не проверяли, на российской стороне проверили багажник: что везешь? Что можно от них везти? Все везут туда!
Вот она - родная земля! Не поверите - здесь и Солнце ярче, и деревья пышнее, и трава... На АЗС ТНК заправили полный бак. Хорошо, деньги менять не надо! Бензин А-92 подорожал, и теперь стоит 18,20.
Едем в Великие Луки! Нравится мне этот город, не знаю, чем, так и тянет. К тому же, надеюсь там разжиться запчастями, той же резиной.
В Великих Луках, почти на самом железнодорожном переезде, застряла «Газель», заклинило двигатель. Взял на буксир, Пока буксировал, лопнула веревка (моя!). С трудом, но дотащил.
Резина в Луках есть, но дорогая, по две пятьсот. Дорого, у нас, надеюсь, значительно дешевле.
День клонился к закату, но мы успели завернуть на пляж и искупаться. Вода теплая и чистая. Но вот сам пляж подвергся перестройке. Мыс на острове Дятлинка, удлинили, насыпали зачем-то длинную косу, на противоположном берегу расчистили болотистые заросли, засыпали песком и сделали пляж.
Переплыли на ту сторону, на остров. Людмила вступила в переговоры с
