Ульяна Громова

– 25-летии Великой Октябрьской социалистической революции. И я предлагаю в ознаменование праздника повесить наши красные флаги во всех видных местах города. И, с каким бы гневом ни восприняли это враги, скоро они поймут, что не имеют над нашим народом никакой власти...
Ребята воодушевились, но в то же время и огорчились: красных флагов в городе ведь не осталось – их уничтожили в первый же день оккупации. Однако Толя Попов вспомнил о красной краске, что была у его знакомых, и сообразил, что можно было бы перекрасить белые простыни – чем будут не флаги?
Ребята шли домой с чувством небывалой радости и свободы, словно враг уже ушёл с их земли...
***
Незадолго до праздника был принят в комсомол самый младший из подпольщиков – 14-летний Радик Юркин.
На квартире у Олега собрался штаб «Молодой гвардии». Ребята сидели за столом, а Радик сидел на стуле перед ними, и ему задавали вопросы, а после, посоветовавшись, единогласно приняли его в ряды членов Ленинского комсомола. Олег Кошевой вручил ему временное комсомольское удостоверение и сказал:
– Но ты должен оправдать его и заслужить.
– Он уже заслужил, – заметил Сергей Тюленин. – Радик помогал мне в поджоге румынского штаба, добывал оружие у немцев, расклеивал листовки.
– Что ж, хорошо, – ответил Олег. – Поздравляю тебя, Радик.
И все поздравили Радика, пожали ему руку.
Это удостоверение и удостоверения других ребят, которых в те дни приняли в комсомол, были напечатаны в подпольной типографии, что находилась в подвале у Жоры Арутюнянца – в ней печатались и листовки, и временные комсомольские билеты.
А Радик остался таким же активным подпольщиком, он участвовал в водружении флага на школу имени Ворошилова и в нападении на немецкие машины.
***
Уля пришла к Поповым с каким-то свёртком в руках и попросила подрубить ей кусок белой материи на машинке.
– Оставь, я подрублю, – ответила Таисия Прокофьевна. – А ты пока посиди у нас.
– Спасибо, тётя Тая. Я вечером забегу – сейчас по хозяйству надо много сделать.
– Вы никак к завтрашнему празднику готовитесь? – догадалась Толина мама.
Ульяна улыбнулась в ответ. В комнату вошёл Толя, протянул ей длинную проволоку.
– Подойдёт?
– Да.
Вечером Толя сказал сестрёнке:
– Лида, ложись сегодня с мамой спать – нам с Улей эта комната будет нужна.
Ульяна пришла поздно, Толя провёл её в комнату, и они стали красить материю в красный цвет, держа её в тазу и обмакивая кисти в баночку с краской. Время от времени они тихо переговаривались.
– Всё-таки я хочу быть учителем, Толя, – сказала она. – Я только недавно это поняла. Мы много кем хотим быть в детстве, но настоящее решение к нам приходит сейчас, в юности.
– Это замечательная профессия, – одобрил Толя. – Очень благородная и нужная обществу.
– Я всегда очень любила нашу школу и учителей. Они не только дали нам знания, но и сыграли большую роль в нашем воспитании. И я тоже хочу работать с детьми, хотя порой это и трудно... А кем ты хочешь стать?
– Знаешь, я тоже много кем хотел стать, и только сейчас понял, что точно буду археологом. Это так интересно – самому соприкасаться с историей, когда находишь в земле предметы глубокой древности... У меня полевая сумка и некоторые инструменты есть для этого дела. И кое-какая практика есть в этом деле – мы с Витей и Славой все окрестные балки и скалы обследовали. Один раз я даже саблю нашёл.
Толя захотел показать Ульяне археологическую карту, отвлёкся от дела и полез в письменный стол, и оттуда выпал лист. Ульяна подняла его.
– Толя, возьми... Стихотворение какое-то.
– Это я сочинил... Ты прочитай, если хочешь... Да, прочитай... Зачем мне от тебя всё таить...
Ульяна внимательно пробежала глазами строки.

Ты была для меня идеалом,
Светлым образом жизни моей.
А для сердца была ты бальзамом
И мечтою бессонных ночей.

Я не знаю, когда я влюбился,
Когда жертвою стал я твоей,
Только знаю, что сильно томился
В своей юной душе.

Но когда ты читала «Цыганы»,
Очарован тобою я был.
Тут впервые я с грустью заметил,
Что я сильно тебя полюбил.

Толя не мог успокоить сердце, вырывавшееся из груди, и всё его тело за секунду будто стало ватным. Он говорил с Ульяной, опустив глаза и не глядя на неё.
– Толя, это же...
– Да, это посвящено тебе, Уля. Наконец ты узнала то, о чём я так долго не мог сказать...
Это не было для Ульяны новостью – по его взглядам, вниманию, по его поведению она давно уже всё поняла. Но тут и она опустила голову, помолчала и тихо ответила:
– Толенька, разве можно стыдиться своих чувств... когда они такие светлые и прекрасные...
– Нельзя, да я и не стыжусь, а просто стесняюсь об этом говорить – такой я человек...
Он подбросил поленьев в печь, и оба продолжили красить материю. Волнение у Толи постепенно прошло, и ему стало легко оттого, что он сам всё сказал Ульяне начистоту. А на сердце было необыкновенно радостно.
Когда флаг был готов, Толя достал из письменного столика фотографии, и они присели отдохнуть и вспомнить школьную жизнь. Долго рассматривали фотографию, сделанную в девятом классе. На ней, кроме них самих, были Лиля Иванихина, Лина Самошина, Нина Герасимова, Майя Пегливанова, Володя Рогозин и Витя Петров.
– Витька так хитро прищурился... – заметил Толя. – А Володя – серьёзный.
– И Майя тоже...
Толя вновь залюбовался Ульяной, которая на фотографии сидела чуть приподняв голову. Он всегда считал её каким-то недосягаемым идеалом, поэтому, наверное, и не мог признаться ей в своих чувствах.
***
В канун праздника молодогвардейцы сделали подарки семьям рабочих, фронтовиков, людям, сильно пострадавшим от немецкой оккупации. Деньги на это брали из комсомольских взносов и общих сборов со всех членов «Молодой гвардии». Володя Осьмухин от имени организации вручил семье фронтовика Литвинова пакет с 548 рублями. На выделенную часть денег купили продукты и через подставных лиц передали в тюрьму арестованным коммунистам.
– Откуда же это? – спрашивали люди о подарках.
– Наши прислали, – коротко отвечали ребята и уходили.
Первомайцы собрались у Бориса Главана и стали слушать по радио выступление Сталина.
«Товарищи! – обратился он к советским людям. – Сегодня мы празднуем 25-летие победы Советской революции в нашей стране...»
Прежде было сказано слово о тружениках тыла, которые хорошо снабжали продовольствием Красную Армию и население, давали войскам оружие в необходимом количестве, а промышленности – сырьё. «Нужно признать, что наша страна никогда ещё не имела такого крепкого и организованного тыла», – отметил Сталин.
Что касается Красной Армии, то это была единственная армия, которая не только устояла перед напором фашистских войск, но и разгромила их и погнала назад. И теперь немцы, хоть и прорвались на юг, но заметно теряли силы. Их главная цель – взять Москву – не была достигнута, а «продвижение на юг имело своей целью, помимо всего прочего, отвлечение наших резервов подальше от Москвы и ослабление Московского фронта, чтобы тем легче было провести удар на Москву».
Все планы о взятии гитлеровцами Москвы были только иллюзиями. «В результате, погнавшись за двумя зайцами – и за нефтью [на Кавказе], и за окружением Москвы, – немецко-фашистские стратеги оказались в затруднительном положении».
Немцы смогли прорваться так далеко, потому что не было второго фронта и они ничем не рисковали. Но второй фронт рано или поздно должен был появиться – он был нужен СССР и его союзникам, которые не могли не понимать, что его отсутствие может кончиться плохо и для них, и для всех свободолюбивых стран.
Напоследок Сталин обозначил задачи, которые стояли перед СССР и его союзниками: уничтожить гитлеровское государство (но не Германию); уничтожить гитлеровскую армию и её руководителей; разрушить ненавистный «новый порядок в Европе», который установили гитлеровцы, и покарать гитлеровских палачей, покрывших Европу концлагерями и виселицами.
И прозвучали возгласы:
«Нашей Красной Армии – слава!
Нашему Военно-Морскому Флоту – слава!
Нашим партизанам и партизанкам – слава!»
– Видите, как надеется на нас, партизан, товарищ Сталин! – торжествующе сказал Толя. – И мы сделаем всё, что в наших силах!
И он пожал руку каждому, кто был теперь с ним.


27. Флаги

Вечером 6 ноября погода испортилась – небо было завешено чёрными тучами, шумел ветер с дождём. Но эта погода как раз позволила ребятам исполнить задуманное: подвыпившим полицаям вовсе не хотелось дежурить в тот вечер, и они укрылись в домах.
На школе имени Ворошилова вывесил флаги Сергей Тюленин со своей группой – Валей Борц, Лёней Дадышевым, Сеней Остапенко и Радиком Юркиным. На здании бывшего райпотребсоюза – Люба Шевцова и Тоня Мащенко. На больнице – Саша Шищенко и Жора Щербаков.
Флаги были сделаны из наволочек, окрашенных в красный цвет, либо пошиты из красных косынок. Перед выходом из дома ребята прикрепили их к древкам.
Под холодным дождём Ульяна с Толей и Майей пробрались к шахте №1-бис и прикрепили к трубе шахты флаг, потом остановились чуть поодаль и с восторгом смотрели, как он развевается на ветру.
– Наша страна, наш праздник, наши флаги! – весело сказал Толя.
На всех зданиях флаги прикрепили верёвками к трубам, кроме здания райпотребсоюза, где девочки разобрали черепицу и прикрепили древко к перекрытию. Саша и Жора, возвращаясь из больницы, вывесили флаг на самом высоком дереве парка.
Кроме того, молодогвардейцы расклеили лозунги: «Поздравляем с XXV годовщиной Октября, товарищи!», «Смерть немецким оккупантам!».
Таисия Прокофьевна, беспокоясь за сына, несколько раз за вечер выходила на улицу, заходила к Громовым, но ни Толи, ни Ульяны там не было. К ночи дождь утих, небо прояснилось. Вот вдали показалась какая-то женщина в тёмном пальто; Таисия Прокофьевна не сразу, но узнала её – то была Мария Фёдоровна. Она тяжело дышала, а в глазах были волнение и радость.
– На школе флаг повесили! Наш, советский, красный флаг!..
– Это дети... наши дети сделали... – едва не плача от радости, прошептала Толина мама.
Она вдруг подумала, что сказала лишнего, но Мария Фёдоровна, обняв её, произнесла:
– Конечно... У ребят всё в порядке, они чуть позже вернутся. Полицаи все в одном месте собрались и носа не кажут на улицу, так что не беспокойся...
Весть о флагах вскоре разнеслась по району, потом пришла в соседние районы, а после о них узнали даже в Сталинской области.


28. Праздник в доме Кошевых

Первомайцы были в тот вечер у Кошевых. Перед застольем Уля помогла женщинам собрать на стол, расставить посуду.
И вот стали сходиться ребята. Пришла Любка, стала весело поздравлять всех с наступающим праздником. Пришли братья Левашовы. За ними – Серёжа Тюленин и Валя Борц. Потом – другие ребята. И дом наполнился их счастливыми голосами.
Олег разлил в рюмки вино, позвал маму, бабушку, дядю и тётю и обратился ко всем собравшимся:
– Товарищи, поздравляю вас с наступлением 25-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции!
Все встали и начали чокаться рюмками.
Мать Олега Елена Николаевна, стоя у завешенного одеялом окна, тревожно прислушивалась к шуму на улице. Она слышала, как мимо по улице проехала машина, и, хотя во дворе дежурили ребята, ей было боязно.
Вот с улицы вернулись Вася Пирожок и Володя Осьмухин, и на