Ульяна Громова

была ни жива ни мертва: её угоняли в Германию.
Вся бледная, она вышла из проклятого здания биржи и медленно побрела домой. Они с Ульяной встретились посреди улицы.
– Уля... меня угоняют в Германию... – сказала Валя и, не совладав с собой, заплакала.
– Да как же это... – пробормотала потрясённая Уля.
Она обняла подругу и стала её успокаивать:
– Я постараюсь что-нибудь придумать... Мы с ребятами можем спрятать тебя...
– А мама? Что с ней будет?
– А что будет, если тебя угонят?..
Они пришли к Вале домой и всю ночь просидели в её комнатке, вспоминая годы их дружбы – вечерние прогулки; истории, которые они рассказывали друг другу и которые случались с ними; родную степь и усеянное звёздами небо... Перешёптывались и не могли смотреть друг на друга – слёзы застилали глаза...
От Вали Ульяна ушла с твёрдым намерением сорвать её угон. Но она не успела этого сделать: вскоре за Валей пришли два немецких солдата и увели её. Это была страшная потеря для Ульяны. А для Вали – шаг в неизвестность...
Словно смерч, шла война по советской земле, опустошая всё на своём пути.
***
Ульяна нигде не работала, не желая работать на немцев. Её родителям стало известно, что безработных угоняют в Германию, и они говорили с ней об этом, но она сказала:
– На гадов работать не стану. И никуда не поеду. Умру, но не поеду.
Тогда они сами оформили на неё карточку на бирже, и она стала числиться чернорабочей на земельном участке конторы «Заготскот».
Узнав об этом, Ульяна сначала рассердилась на них, а потом кое-что наметила и всё же отправилась на участок...
Работали там в очень тяжёлых условиях – в жуткой тесноте, задыхаясь в пыли. И первое время у Ульяны болела спина и руки. Немцы, заглядывая в помещение и переговариваясь, внимательно следили за людьми, орудующими лопатами и носящими тяжёлые мешки с продовольствием.
После работы Ульяна сильно уставала, и работать под присмотром оккупантов и их холуев ей было невыносимо, но кое-что в этом было к лучшему: она могла скрыто вовлечь в подполье рабочих, надо было только хорошенько присмотреться к каждому из них.


21. Будем бороться

На первую встречу со штабом подполья Ульяну, Толю и Витю Петрова вела Нина Иванцова – связная и разведчица организации. Они долго петляли по улицам Краснодона, шли дворами, пока не дошли до мазанки, где заседал штаб.
В горенке за столом при тусклом свете лампы сидели несколько юношей и девушка. То были Иван Туркенич – статный молодой человек с серьёзным и спокойным лицом, Виктор Третьякевич – светловолосый юноша с деловитым взглядом, Олег Кошевой – коренастый темноволосый паренёк со сверкающими глазами, Ваня Земнухов – русоволосый юноша с добрым, улыбающимся взглядом в профессорских очках, Сергей Тюленин – парень с чубом и глубоко сидящими внимательными глазами, Люба Шевцова – белокурая девушка с весёлым взглядом, и Вася Левашов – неприметный светлоглазый паренёк.
– Итак, мы создаём комсомольскую организацию... – начал Ваня Земнухов. – Подпольную организацию... Нам нужно решить, с чего начать работу. План таков: мы будем расширять круг подпольщиков, устанавливать и держать связи с партизанами и партийным подпольем, доставать оружие для борьбы с оккупантами... Каждый член организации должен хорошо изучить оружие.
Ребята спросили Ульяну о ребятах-первомайцах, и она рассказала, что в их группе девятнадцать человек, руководит группой Анатолий Попов и они готовы войти в состав организации.
– Мы с ребятами Первомайки не раз говорили о подполье, – сказала Уля. – Нам кажется, надо каким-нибудь образом добывать сводки Совинформбюро о положении на фронте и сообщать об этом населению.
– Верно, – согласился Ваня Земнухов. – Это нужно главным образом для того, чтобы гитлеровцы не смогли ввести наших людей в заблуждение.
– А где мы будем брать эти сводки? – спросил Толя.
– Будем принимать сами, – ответил Олег. – Для этого нужно сделать один-два приёмника. Будем записывать известия, переписывать на несколько десятков листов и распространять по городу и окрестным селениям.
Все единогласно решили возложить вопрос конспирации на Ваню Земнухова. Командиром организации избрали Ивана Туркенича, комиссаром – Витю Третьякевича, секретарём – Олега Кошевого. По предложению Сергея Тюленина организация была названа «Молодой гвардией».
Кроме этого, ребята обсуждали начавшиеся в городе стихийные аресты – немцы бросали в застенки всех оставшихся здесь политических и общественных деятелей, инженеров и работников, некоторых учителей и военных. Среди них был начальник одной из шахт, известный в городе человек Андрей Андреевич Валько, и отец Вити Петрова – Владимир Петрович, коммунист. В полиции их допрашивали и били. Прихвостни оккупантов – Соликовский, Мельников, Захаров, Подтынный и другие – уже давно рассказали своим хозяевам, кто из задержанных был активистом, кто – стахановцем, ведь по их доносам эти люди оказались в тюрьме. Избитые, измученные люди молчали и только плевали в лица предателям.
...После заседания Нина повела первомайцев обратно такими же окольными путями. Впечатления у Ульяны остались очень хорошие – ребята виделись ей надёжными, деловыми, и их действительно очень волновала судьба Родины.
Ваня Земнухов шёл с собрания с сильно бьющимся сердцем и улыбкой, застывшей на губах – он понял, что влюбился. Он и видел её и раньше, когда работал пионервожатым, но как-то быстро, мельком, а в этот вечер они сидели лицом к лицу... Ему теперь всё время виделась она – красавица с длинными косами и чёрными, как ночь, глазами. А её молчаливость, скромность, загадочность притягивали его и не давали покоя. Он не знал, что она думает о нём и может ли питать к нему ответное чувство, но это сейчас было не так важно: влюблённость – само по себе очень светлое чувство, независимо от того, взаимна она или нет.
И, как он ни пытался скрыть от ребят свои чувства к Ульяне, не смог. Когда на другой день они говорили о первомайцах, Ваня сказал:
– На этих ребят полностью можно надеяться, раз Ульяна за них ручается: она – замечательная девушка…
– Ваня, да ты влюбился! – заметил Витя Третьякевич. – Причём, видимо, с первого взгляда…
– Ребята, ну при чём здесь это… – попытался отговориться Ваня.
На что Олег ответил:
– Как – «при чём»? Взгляни на себя в зеркало!
Ваня покраснел и отвернулся, но на лице у него по-прежнему была улыбка.
***
Партийное подполье сложилось ещё летом, и молодогвардейцы искали связей с ним. Его возглавлял технический руководитель электромеханических мастерских Филипп Петрович Лютиков, а помощником у него был горный инженер Николай Петрович Бараков.
Филиппу Петровичу, участнику Гражданской войны и бывшему депутату, было уже за пятьдесят, и он был не совсем здоров. Его отговаривала от борьбы в тылу врага жена, соратники спрашивали его, не помешают ли ему возраст и здоровье работать в подполье, на что он ответил: «Я солдат партии. Воля Родины для меня – закон».
Проводив жену и дочь в Ростовскую область, он вернулся в оккупированный Краснодон и предложил немцам свои услуги по восстановлению шахт. Войдя к ним в доверие, он создал в мастерских центр партийного подполья. Здесь работали коммунисты и беспартийные Г.Т. Винокуров, Д.С. Выставкин, М.Г. Дымченко, С.Г. Яковлев и другие, а также молодогвардейцы В. Осьмухин, А. Орлов, А. Николаев, а чуть позже и С. Левашов.
Главными их задачами было информирование населения о положении на фронте, срыв мероприятий оккупантов и вооружённые нападения на фашистов.
О начале молодёжного подполья Лютиков узнал от Володи Осьмухина, понявшего, что Филипп Петрович появился в оккупированном Краснодоне не случайно. Он стал держать связь с молодогвардейцами через Володю и Женю Мошкова – осторожно, конспиративно.
***
Шахтёров, отказавшихся работать на немцев и давать им уголь, в составе тридцати двух человек гитлеровцы казнили в ночь на 29 сентября.
Толя, рассказывая об этом Ульяне, поначалу говорил, что их расстреляли, но потом стали выясняться подробности этого преступления. Был свидетель – подпольщик Выставкин, который видел, как связанных арестованных гитлеровские сволочи закапывали в землю живыми в городском парке – люди умирали медленной, мучительной смертью. «Знайте, проклятые, за каждую каплю нашей крови вы дорого заплатите! – звучали слова Андрея Валько. – Наши всё равно придут! Они отомстят за нас!» Все запели «Интернационал», все погибли с этой песней на устах...
...Витя Петров долго не мог поверить в гибель своего отца. Фашисты сообщали, что заключённых вывезли в Ворошиловград, но вскоре правда выяснилась. Толя как мог утешал и поддерживал своего верного друга.
«Я отомщу, слышишь, папа!.. – думал Витя, глядя на фотографию отца. – Хлебнут ещё горя проклятые фрицы!»
Нельзя передать тот гнев, ту ненависть, которую чувствовали наши люди к оккупантам и их прислужникам.
***
Каждый вступающий в ряды «Молодой гвардии» произносил клятву. Текст её был написан Виктором Третьякевичем, был несколько раз исправлен. Олег Кошевой зачитывал его перед каждым из ребят поодиночке по предложениям, и каждый повторял за ним.
С особой искренностью, оставляя в сердце каждое слово, произнесла клятву Ульяна:

«Я, Ульяна Громова, вступая в ряды «Молодой гвардии», перед лицом своих друзей по оружию, перед лицом своей родной многострадальной земли, перед лицом всего народа торжественно клянусь:
Беспрекословно выполнять любое задание, данное мне старшим товарищем. Хранить в глубочайшей тайне всё, что касается моей работы в «Молодой гвардии».
Я клянусь мстить беспощадно за сожжённые, разорённые города и сёла, за кровь наших людей, за мученическую смерть тридцати шахтёров-героев. И если для этой мести потребуется моя жизнь, я отдам её без минуты колебания.
Если же я нарушу эту священную клятву под пытками или из-за трусости, то пусть моё имя, мои родные будут навеки прокляты, а меня саму пусть покарает суровая рука моих товарищей.
Кровь за кровь! Смерть за смерть!»

Подпольщиков покорил необыкновенный ум, рассудительность и целеустремлённость Ульяны, и вскоре после принятия клятвы её ввели в штаб «Молодой гвардии». Такое высокое доверие было отрадой в сердце Ульяны, и она стремилась оправдать его.
Члены штаба активно вовлекали молодёжь в свою организацию, в основном тех ребят, которых знали по школе. Все сразу находили общий язык – их сближала ненависть к врагу и жажда мести за страдания своего народа.
Теперь в организации было около тридцати человек. Всех её членов разбили по пятёркам, командирами которых стали самые проверенные и смелые ребята: Евгений Мошков, Сергей Тюленин, Любовь Шевцова, Георгий Арутюнянц. Для связи со штабом они имели специальных связных.


22. «Будь осторожна, дочка...»

Воскресным утром Анна Степановна пришла на городской рынок. Она была в особо подавленном настроении после разговора с Яшей-сапожником, которого накануне встретила на улице.
На базаре было полно народу – кто-то привёз добро на продажу, а кто-то ходил и выбирал. Приносили хлеб, птицу, овощи и фрукты, муку и соль. Горожане вынесли на продажу разную одежду и обувь, инструменты.
Обойдя базар и положив в кошёлку купленное, Анна Степановна увидела толпу,