высокий, крепкий, с серыми, как у Лизы, глазами. Женское чутье подсказывало, что она тоже понравилась парню и была рада взаимности.
_
Матвей Маркелович сидел в удобном кресле в актовом зале училища среди многочисленных родных выпускников, и с гордостью смотрел на любимую внучку Серафиму. Она блестяще защитила дипломную работу, и сегодня на торжественном собрании ей вручат красный диплом за отличную учёбу.
Память вновь вернула Матвея к событиям трёхлетней давности, когда Сима появилась в его доме. Он вспомнил недоверчивые и испуганные глаза, казавшиеся ещё большими на исхудавшем лице найдёныша, тонкие пальцы, натягивающие до подбородка одеяло. Очень худенькая, маленькая, совершенно беззащитная и одинокая Серафима стала отрадой для пожилого человека.
Сейчас она стоит среди сокурсниц и о чём-то перешёптывается с ними. Наверно, чувствует на себе множество прикованных взглядов, с интересом разглядывающих её и сравнивающих с другими девочками. Невысокого роста, одетая в красивое платье из стрейч-бархата нежно-салатного цвета, которое одновременно скрывало и подчеркивало её стройное и крепкое тело, чёрные волосы были уложены в замысловатую прическу. Сколько же времени Сима потратила на неё, терпеливо сидя перед зеркалом! Нежный румянец щёк, сверкающие глаза, очень красивый овал лица и алые губы, не нуждающиеся в помаде. Серафима была очень хороша собой. «Красавица и умница. Как же сложиться твоя жизнь? Очень хочется, чтобы ты была счастлива», – подумал Матвей со светлой грустью.
-
Двое молодых людей Игорь и Константин оказывали ей всяческое внимание, стараясь отвоевать Серафиму друг у друга. Они одинаково нравились ей, и она никак не могла определиться в своём предпочтении. Матвей тоже к ним испытывал эмоции, но это была неприязнь.
Дело было не отцовско-дедовой ревности, он видел истинные натуры ребят, прикрытые вполне понятным желанием понравиться. Дед очень переживал за открытость и чистоту души внучки, которую мог осквернить любой, кто очень постарается, кому она доверится.
Игорь с его стереотипом отношения к жене, воспитанного отцом, обидой на мать и цинизмом у братьев не мог быть опорой в семье, кормильцем и защитой, не мог сделать женщину счастливой.
Константин был явным охотником за девочками и коллекционером. Матвей заметил изменение выражения глаз парня, когда тот был рядом с Серафимой, и когда она отходила в сторону, занятая чем-то. Не нагулявшийся парубок. Как помочь девочке увидеть правду, не нарушая главного закона – свободу выбора?
-4-
Серафима возвращалась из сельской библиотеки, пробегая по небольшой берёзовой рощице. Густая крона плакучих красавиц не давала сильной тени, и распустившиеся в густой нежно-зелёной траве одуванчики ловили головками солнечные лучи.
Она услышала чьи-то приглушённые рыдания и, оглядевшись по сторонам, заметила подругу. Ирина горько плакала, обхватив руками берёзу.
- Ириночка, не плач, на нём свет клином не сошёлся, ты ещё встретишь свою любовь, - попыталась успокоить её подошедшая Серафима, узнав причину горьких слёз.
- Я его так любила! Так любила! – всхлипывала подруга. – Я всё делала, очень старалась, чтобы ему хорошо было, а он! Подлец! Обманщик!
Слёзы водопадом стекали по Ирининым щекам, обида опустошала сердце.
- Ты не представляешь, что я пережила, когда увидела, как он целует и тискает Ленку. Гад! И это после того, что было между нами! А потом он наорал на меня и сказал, чтобы я катилась куда подальше! Я ему надоела. Ну, скажи, сволочь какая!
Серафима не перебивала Ирину.
- Не верь мужикам: им только одно от нас нужно – затащить в постель. Они не умеют любить, не знают, что такое верность. Все они паразиты.
Серафима тщательно подбирая слова, продолжала успокаивать Ирину:
- Я понимаю, как тебе плохо, но ты верь, что у тебя всё образуется. Тебе не надо отчаиваться. Ты полюбишь и будешь любима. Наберись терпения.
- Тебе хорошо так говорить, тебя никто не бросал и в душу не плевал. Знаешь, как мне сейчас гадко, что я ему поверила и отдалась
Серафима почувствовала себя неуютно от этих признаний. Они были слишком интимны и откровенны, но, справившись с собой, она спросила:
- Зачем ты так поторопилась? Ты же знала, что он не надёжный и даже иногда избегал тебя.
- Думала, что тем самым привяжу к себе, а если повезёт и забеременею, то он вообще никуда от меня не денется, и выйду за него замуж.
- Разве можно заставить себя любить или сделать счастливой?
- Дура ты, Симка. В достижении цели все средства хороши.
Серафима подняла голову и стала рассматривать проплывающие мимо облака.
«Может, Ирина и права, - думалось ей, - что я ничего не понимаю в любви, и никто меня не бросал. Я не знаю, как буду вести себя в подобной ситуации, если такое случится. Но я уверена, что за своё счастье буду бороться другими методами, но только не насилием и не обманом».
Видя, что поток слёз иссякает, Серафима продолжила:
- Недавно прочитала книгу «Копи царя Соломона». Там упоминается, что царь владел кольцом, на котором было выгравировано «И это пройдёт». Думаю, что это очень мудрая фраза. Ирин, успокойся и знай, что всё проходяще.
- Всё я понимаю. Знаю, что пройдёт. Я назло Вовке стану счастливой.
- Думаю, что «назло» стать счастливой невозможно, да и делать что-либо «назло» тоже вредно. Себе дороже.
- Надоела ты, Симка, со своею рассудительностью. Что же ты не можешь со своими мужиками разобраться, если ума палата?
Серафиме не хотелось разговаривать на эту тему, но в очередной раз переборов себя, ответила:
- Я уже давно разобралась. Игорь, он очень хороший, но воспринимаю его как друга, а Костя… Он мне очень нравится.
- А ты с ним уже целовалась? – слёзы от любопытства мигом высохли на Иринином лице.
- Это никого не касается.
- Вот, где махровая несправедливость! – возмутилась подруга. – Я ей всё рассказываю, а она мне – нет!
- Сейчас настроение не то. Потом как-нибудь посекретничаем.
_
День клонился к вечеру. Серафима, взяв босоножки в руки, босиком шла по мягкой траве. Сзади, чуть поодаль, не сводя с неё глаз, следовал Константин. Прошло больше месяца со дня их знакомства, и парень при любом удобном случае старался встретиться со своей пассией. Подойдя к берегу маленькой речушки Шуйги, Серафима присела на землю рядом с ракитовыми кустами. Спокойное течение отдавало прохладой. С противоположного берега тянулись колхозные луга, на которых паслось увеличившееся за последние два года стадо.
- Хорошо здесь, тихо и очень красиво, - Симина рука осторожно прикасалась к не скошенной траве.
- Как в райском уголке, - согласился Костя. – В Хабаровском крае, где я служил, тоже немало красивых мест, но здесь они ещё и родные.
- Ты очень скучал по дому?
- Конечно. Каждое письмо праздником было.
- Тебе часто писали?
- Мать пунктуально раз в неделю. Бывшая девчонка сначала чуть ли не каждый день весточку присылала. Затем всё реже и реже от неё стали письма приходить. А потом моя мать написала, что Светка замуж вышла и в город уехала. Расстроился я тогда сильно. В самоволку ушёл, напился с горя. Долго не мог поверить, что со мной так Светка поступила. Любил её сильно, даже очень. Со временем сердечная рана зарубцевалась, теперь почти не болит. А ты дождалась бы меня из армии?
- Если бы дала слово – дождалась бы.
- Почему ты так считаешь? Светка тоже клялась и божилась, однако, что на деле получилось?
- Я дала бы слово, если бы была уверена в себе. А обещать и обманывать – не честно.
- Ладно, не будем о грустном. Серафима, а почему ты нигде не тусишь, никуда не ходишь, живёшь, как отшельница? Ходят слухи, что Матвей тебя дрессирует, то есть муштрует.
- Ну почему никуда не хожу? Ты же знаешь, что я окончила училище, сейчас устроилась на работу в доме быта. Считаю, что нахожусь в курсе всех событий посёлка и не только.
- Ты не поняла. Я имею ввиду дни рождения, дискотеки.
- Мне там не нравиться, - спокойно ответила Серафима.
- А чем именно?
- Музыкой, танцами, взаимоотношениями парней и девушек. Ну не хочу я там находиться и всё!
Константин достал сигарету и закурил.
- Давай по порядку. Чем тебя смущает музыка? Ты только не подумай ничего плохого. Мне разобраться хочется. Ты не совсем обычная девушка и мыслишь не как все.
- Во-первых, из-за музыкального сопровождения почти не понятен смысл слов. Такую музыку трудно напеть простому слушателю. Во-вторых, стихи песен представляют собой набор не связанных или плохо связанных по смыслу слов. А некоторые стихи вообще программируют на плохое.
- Согласен. Но только не все песни такие, – возразил собеседник.
- Так я не огульно про все говорю.
- Ну, а танцы чем не пришлись?
- А тебе они нравятся?
- Можно немного и потрястись, расслабиться.
- Я не умею так танцевать.
- А как ты умеешь?
- Вальс, танго, фокстрот. Меня в своё время отец этому обучил и мама.
- Получается, что претендуешь на элитные вечера, балы. С одной стороны, неплохо, а с другой? С кем в деревне свой фокстрот будешь танцевать? С партнерами в нашей глухомани напряжёнка. Думаю, тебе необходимо переучиваться, иначе не поймут.
- Ничего страшного, пусть не понимают. Традиции сельской молодежи ломать не собираюсь, принимаю её такой, какая она есть. В конце концов, я в меньшинстве.
- Смело. Очень смело. Пожалуй, я взял бы тебя с собой в разведку.
- Спасибо, - улыбнулась Серафима.
- Знаешь, что мне в тебе нравится? – решил признаться Константин. – Твоя непохожесть ни на кого. Тебе только восемнадцать, но уже явно видна житейская мудрость, у тебя есть внутренний стержень, и живёшь ты по своим правилам, не нарушая законы общежития. Ты не пьёшь и не куришь, а это сейчас редкость. Ты красива и умна. Тоже сочетание достаточно редкое.
Щёки Серафимы пылали от смущения и сладостных похвал. Ей никто не говорил таких слов, и было очень приятно. Полюбовавшись на зардевшуюся девушку, Костя неожиданно предложил:
- Серафима, а когда ты в последний раз в городе была? Хочешь, я билеты на какой-нибудь концерт куплю?
- Очень хочу, купи, – и, встав с травы, она осторожно спросила. – Может, мы потихоньку до Грибков пойдём? Скоро темнеть начнёт, а мне завтра рано вставать: я в первую смену работаю.
- Конечно, пойдём. А то не выспишься из-за меня и будешь всю смену носом клевать.
Парочка неторопливо отправилась к дому Матвея.
_
Серафима ещё не пришла с работы, как в окно лесника постучали. Баюн насторожено поднял голову, следя за вошедшим гостем.
- Здравствуйте, Матвей Маркелыч.
- Здравия желаю, Игорь. К сожалению, Серафима не вернулась. Тебе придётся подождать её или идти навстречу.
- Я к вам. Мне поговорить надо.
- Тогда проходи. Садись. Я чай поставлю.
По тому, как парень сел на предложенный табурет, как сужены глаза и сдвинуты брови, было видно, что он долго не мог решиться на этот шаг, и отчаянье достигло предела.
- Матвей Маркелыч, - медленно начал Игорь. – Я очень люблю вашу Серафиму. Я очень хочу, чтобы она была со мной. Помогите мне, скажите ей. Я знаю, что она вас послушает.
- Игорь, я не могу ей приказывать. Тем более с кем дружить. Это её выбор, – возразил дед.
- Но почему она выбрала его, а мне предложила почётную
