и прогнала его пьяного от себя. Слёз я пролила целые реки. Думала, сойду с ума от тоски. Через четыре месяца и шестнадцать дней пришёл к нам. Папа тоже дома был. С цветами пришёл и с коробкой конфет. Просить прощение стал. Сказал, что тяжело ему без меня, скучает, пить бросил, но иногда всё равно тянет к рюмочке, хотя держится. У отца спросил совета, как лучше от этой пагубы отвыкнуть. Помощи попросил. Отец поддержал его. Мама не вмешивалась. А я от радости сама не своя была.
- Я очень рада за тебя, Яша, - Валентина Александровна ободряюще улыбнулась, - что нашёл ты в себе силы для борьбы с этим врагом. Пьющий мужчина – это неполноценный мужчина.
Женщина перевела взгляд на Полину:
- И за тебя рада. За твою веру и твёрдость духа. Совет вам да любовь на всю долгую жизнь.
Ребята довольные и притихшие сидели за столом.
- Расскажите-ка мне, милые будущие молодожёны, как вы познакомились, – нарушила молчание бывшая воспитательница детского дома.
Яков и Полина переглянулись и, хохотнув, наперебой начали весёлый рассказ.
- Мы познакомились ещё до армии. А дело было так,– Яша посмотрел на Полину, а та продолжила:
- Я, моя подруга Юлька, её младшая сестра Рая и райкин парень Сева собрались в поход. На дворе – июль. Если не изменяет память, три недели стояла невыносимая жара. Духота! Хоть бы грибной дождик прошёл смеху ради! Ни-ни! Все городские жители в речке на пляже спасались. Из воды сплошняком одни головы торчали. Полноводной река наша в то время казалась. До вечера. А когда народ покидал вынужденное убежище, она мелела.
- А мы со старшим севкиным братом Никитой в одной группе в училище учились, - решил внести ясность Яков. – Я тогда тоже с пляжа домой возвращался. Смотрю, идут голубчики. Подошёл, поздоровался. Тогда я Полюшку-то и заприметил. А они радостные такие! Палаткой брезентовой хвастают, котелком. Словом, напросился в провожатые. По пути ещё продуктов подкупили. Девчонки придумали стоянку организовать в заречном парке. Это недалеко от города, там есть чистый лес и свежий воздух. Проделали половину пути, когда оглянувшись назад, обратили внимание на появившиеся тёмные грозовые тучи над городом. Они медленно, но верно плыли в нашу сторону. Мы с энтузиазмом двинулись дальше в надежде, что дождь нас не застанет, и тучи пройдут мимо. Как бы ни так! С первыми тяжёлыми каплями я с Севкой стали разворачивать палатку. Мы наивно решили под ней спастись от ливня, но нас настигло разочарование: палатка оказалась старой и прекрасно промокала. Сильнейший ливень насквозь промочил не только наше слабое укрытие, но и нас самих до последней ниточки. Настала делема: продолжить путь или возвращаться домой.
- Но нам было весело, - снова встряла хохотушка Поля, - решили идти дальше. Дождь-то кончился! Чем ближе мы подходили к лесу, тем больше стали одолевать пауты и комары. Вот уж кто искренне был рад нас видеть! Конечно, сам ужин к ним в гости пожаловал! Наше хорошее настроение поддерживал мой пёсик Мартын. Он, как оголтелый, носился туда-сюда и лаем прогонял всех видимых и невидимых врагов. К стоянке подошли, когда начало смеркаться.
- Вот-вот. Именно, смеркаться. Вы не поверите, Валентина Александровна, они пошли в поход, взяв только перочинный ножик. Захватить топор – мысли не возникло. Я пол-леса облазил в поисках хоть каких-то дров: вся территория парка идеально прибрана, ни одного сучка сухого, ни брёвнышка. Женщины собирались, одним словом! И Севка по младости своей дурака свалял. Намучился я тогда, но костёр запалил. Хорошо, что хоть спички не забыли. Девчонки ужин быстро сгоношили, обсохли у костра, чаю горячего попили. Жизнь снова стала прекрасной и удивительной. До полуночи сидели и любовались на огонь и звёздное небо. Потом завалились спать. Палатку поставить не смогли ни колышек, ни вертикальных стоек к ней в набор не оказалось. Срезать ветки тоже не удалось. Что делать? Постелили её под себя, а сверху покрывалами накрыли. И все бы хорошо, если бы не…
- Если бы не Мартын, – снова взяла инициативу в свои руки Полина. - Он бегал и тявкал всю ночь. Честно нёс охранную службу. Надоел, просто ужас какой-то! Мы спать хотим, а он рядышком сидит и брешет в темноту. Пустомеля. Отойти боится: страшно. Не вытерпела я, хвать его за загривок и в ноги к себе затолкала. Забыла сказать, что у меня у единственной спальный мешок был. Лежит Мартын в ногах в спальнике, вроде угомонился, молчит. Все облегчённо вздохнули и начали засыпать. Вдруг этот балбес поднял голову и, якобы, завидев страшную угрозу, опять залаял, естественно, всех снова разбудив.
- А на утро, почти живьём нас съела мошкара. Наполовину обглоданные, не выспавшиеся мы решили возвращаться домой.
- Но поход нам всё равно понравился!
- Тем более, что благодаря нему, мы нашли друг друга.
Яков приобнял Полину и нежно поцеловал её.
- Я думаю, что у вас всё будет хорошо, - Валентина Александровна по-доброму смотрела на ребят, - вы достойно выдержите все трудности. Любите друг друга и дорожите друг другом.
Яков, взглянув в часы:
- Нам, Валентина Александровна, идти пора. Мне на работу в ночь идти: по ночам я сторожем подрабатываю. На свадьбу копим.
Валентина Александровна проводила взглядом уходящих будущих жениха и невесту, пока те не скрылись за углом. Ей было светло на душе: ребята хорошие, добрые, искренние, у них большие перспективы по жизни. Счастья им.
-4-
День клонился к закату. Сегодня Серафима закончила очередной свой посадочный сезон. Чуть устало хозяйским оком она окинула огород: всё в порядке. Лук дружно пустил зелёные пёрышки, и ровные ряды были похожи на марширующих солдат на параде; нежный укроп и петрушка были сочны и сами просились в салат; несколько соток застланы сухой травой, из-под которой кое-где пробивались первые сильные ростки картофеля; помидоры, перцы, огурцы заботливо прикрыты в небольших тепличках. Яблони, смородина, крыжовник, вишня, выбросив свои яркие или скромные соцветия, манили к себе припозднившихся пчёл и шмелей.
Соседка баба Клава принесла Матвею старый радиоприёмник в починку: авось, ещё поработает. Лесник, постелив на столе старую газету, принялся за ремонт раритета.
Серафима зашла в избу, сняла старенькую лёгкую куртку и задёрнула занавески.
- Почему ты телевизор не смотришь?
Она была немного удивлена тем, что дед пропускает вечерний выпуск новостей.
- Приустал я, внученька, негатив впитывать. Только и слышишь: тут взрыв да там землетрясение, заложники, кражи, убийства… Беспредельщики антиглобалисты и несчастные правительства с полицией… Жизнь тошной становится. Хоть бы хорошее известие услышать, радость какую! Так нет, всё обстановку нагнетают наши средства массовой истерии! Тьфу, ты! Прости, Господи, информации.
- И то верно, - согласилась Сима, - после новостей все мысли направлены в возмущение, боязнь, растерянность и думаешь: как бы выжить.
- Ты кабачки-то все высадила?
- Угу. Всё закончила.
Серафима присела на табурет рядом с дедом и, облокотившись на стол, подпёрла подбородок кулачком. Ей нравилось наблюдать, как Матвей что-либо мастерит или ремонтирует. Очень внимательный и вдумчивый, он делал всё тщательно и на совесть.
- Деда.
- Что?
- Поведай мне что-нибудь о земле нашей русской. Ты много знаешь того, о чём скрывают и редко где пишут. Ты рассказывал мне о древней Русении, как она образовалась, как жили наши предки, откуда они пришли, об их культуре и традициях. Но скажи, что случилось с ней? Куда делась мощнейшая цивилизация, давшая толчок к расцвету египетского государства, Византии, Индии и Китая?
Матвей пристально посмотрел на Серафиму: сумеет ли она принять чудовищную правду об истинной истории Родины, её предков? « Пожалуй, некоторые вещи я не стану объяснять: испугается или просто не поверит», - подумал он.
- Дело в том, - начал Матвей Маркелович, отодвинув в сторону разобранный приёмник, - что богатейшая Россия во многие тысячелетия была лакомым куском для заморских проходимцев и пройдох и одновременно костью в горле в обретении власти над миром.
Они прекрасно понимали, что русичей силой не сломить, поэтому уже в то время разворачивалась информационная война. Она продолжается до сих пор. Одно из направлений этой войны - создание разных вер, хотя все народы знают: Бог один. В Русении испокон веков была своя вера – Православие, но не христианское. Христианство было создано для израильского народа. Православие – это Правь славить. Правь – мир Богов и предков.
В Русении очень почитались светлые боги и предки. Взрослые и дети хорошо знали свои родовые корни, строго придерживались заповедей. Наши пращуры были гармоничны в общении между собой и природой, были сильны, здоровы и мудры. Их не застал врасплох Всемирный потоп, возникший в результате взрыва первой из трёх лун - Лели. К сожалению, только меньшая часть русичей смогла уцелеть после уничтожения второй луны - Фаты, которое произошло в немыслимо короткий срок. Именно падение осколков этой луны вызвали впоследствии тектонические движения плит и изменения очертаний материков, так как ось нашей планеты сместилась на двадцать три с половиной градусов, и начался новый ледниковый период. Тогда и погибла Атлантида. Кстати, собственное имя нашей планеты – Мидгард. Но мы отошли в сторону от основного повествования.
Итак. То, что не смогли сделать известные завоеватели, сделали новоиспечённые миссионеры, неся в Россию новую веру Израиля и принцип «разделяй и властвуй». До семнадцатого века христианство византийское называлось правоверным. Это уже позднее патриарх Никон изменил его на православное, заимствовав у далёких предков-русов. Христианство насаждалось огнём и мечом. Родители истреблялись за непокорность, а детям вдалбливалась чужая вера. Малоизвестный факт: в годы крещения Руси были умерщвлены трое из четырех русичей, причём во время этого страшного геноцида не щадили ни детей, ни стариков, ни женщин. В 9-12 веках была нарушена связь поколений. Почитание предков, выполнение их заповедей и заветов стало считаться преступлением и идолопоклонничеством. Дети стали забывать родителей, их веру, традиции. Именно с того времени существует понятие: «Иваны, не помнящие родства». Кроме этого на Руси изменили и упростили до предела Древнюю Азбуку, ликвидировав «лишние буквы» и образную основу под благим предлогом простоты и совершенства. Этим действием дети были лишены образного мышления и способности творчески мыслить. Напомню, что до пришествия миссионеров русский народ владел четырьмя письменностями. То, что наши предки были невежественными и безкультурными – гнусная ложь! Никогда в это не верь! Ещё дочь Ярослава Мудрого, выйдя замуж за французского короля, писала отцу, что французы – дикие и нецивилизованные люди.
От услышанного цепенело в груди. Серафима, бледная как мел, сидела неподвижно, словно статуя. Яркие картины пожарищ селений, кровавых убийств, стенаний умирающих и раненых стояли перед глазами.
«Сколько же страданий пришлось пережить милой России! – ужасалась девушка. – За что ей такие муки? Где берет она силы сохранить свою душу?»
- Дедушка, - еле слышно спросила она, - откуда ты знаешь
