уснула?
- Кажется, да.
- Когда скажешь ей, что мы любим друг друга и хотим быть вместе до конца жизни.
Висента немного помолчала, а затем, непокорно тряхнув головой, проговорила: «Никогда!»
Хосе, удивлённый её ответом, открыл рот, чтобы спросить - «Как это, никогда? Ты, что совсем меня не любишь?» - но не успел. Она нежно положила ему на губы розовую ладошку, пахнущую неповторимым девичьим запахом и, прошептала:
- Я люблю тебя, дурачок, но моя мама никогда не позволит нам быть вместе.
- Ты разве не сказала ей, что я богат и у меня свой корабль…
Висента, положив голову ему на плечо, грустно улыбнулась и, вздохнув, поведала о своём предварительном разговоре с матерью.
Я призналась ей, сказала Висента, что люблю тебя и жить без тебя не могу и, что ты меня тоже любишь…, ты, правда, любишь меня?
- Конечно, радость моя! – прошептал Хосе и нежно поцеловал её в губы.
… А она ответила, что у тебя нет своего дома и, что ты, хоть и богат, но бродяга, продол-жила Висента после ответного поцелуя, а она (мама) хочет, чтобы у меня был нормальный муж…
- Какой муж? – встрепенулся Хосе. – Почему это я ненормальный?
- Нуу, в том смысле… в том смысле, что ты…
- В любом смысле я нормальный! – взбеленился Хосе.
Забыв, что все спят, и что встреча у них тайная, он заговорил громким возмущённым голосом:
- Передай своей матушке, что независимо от того, хочет она, или не хочет, чтобы я стал твоим мужем, я всё равно им стану!.. Так и передай!
Висента, поняв, что неосторожными словами она обидела своего любимого, заплакала. Но это же были не её слова, а слова мамы…. Почему он на неё сердится, с горечью думала она…
Она не понимала этого, и смотрела на Хосе сквозь слёзы, перешедшие затем в тихие всхлипы.
Опомнившийся Хосе, осторожно взял её руку и, покрывая ладошку поцелуями, стал просить у неё прощения:
– Прости меня сумасшедшего, я же люблю тебя, очень люблю!
И, чтобы показать, как он её любит, крепко прижал к себе, но не рассчитал. Она вскрикнула от боли и, счастливо улыбнувшись, прошептала - «Ууу, медведь!»
Из открытой двери каюты раздался сонно-беспокойный голос матери - «Висента, девочка моя, это ты кричишь? Что случилось моя доченька? Я сейчас иду…»
Хосе, как ветром сдуло. Но на прощанье он всё же успел сорвать поцелуй с губ любимой и шёпотом спросить:
- Когда мы встретимся?
Милое создание, кокетливо улыбнувшись, спросило:
- А, ты хочешь?
- О, Инти, ты ещё спрашиваешь!
О, женщины! Ну, разве найдётся на свете такая из вас, которая прямо ответит на постав-ленный вопрос! Ей обязательно нужно поиграть с мужчиной, заставить его волноваться, переживать и задаваться вопросом - а, вдруг, она меня не любит?
- Завтра я тебе отвечу, - прошептала Висента, и ярким мотыльком, только платье проше-лестело, упорхнула в каюту.
* * *
Но, так уж, по-видимому, задумано природой а, может быть, кем-то ещё, кто повыше нас, кто распоряжается всем на этом и том свете, что не успел Хосе сесть в кресло пилота и погру-зиться в грёзы мечтаний, как снаружи корабля завыло диким воем. Затем, корабль затрясло, ка-залось, на него напала лихорадка, потом, его резко развернуло и… пошло кружить, крутить, переворачивать.
Взглянув в огромный иллюминатор, Хосе увидел, что корабль, как-то боком, со скоростью полёта сокола мчится по кругу, и всё набирает и набирает скорость. Это, что ещё за напасть? – забеспокоился он и включил сигнал тревоги.
Через несколько минут вся команда, даже дети, полностью экипированная по всем правилам аварийных ситуаций, кроме двух женщин-пассажирок, находилась на мостике.
Что случилось? – был первый вопрос, но его можно было и не задавать.
Корабль, как веретено у прядильщицы в руках, закружило вокруг своей оси, затем, он вздыбился, казалось, он решил взобраться на крутую-крутую гору. Побыв в таком положении с минуту, а может чуть больше, он, резко опустив нос, как с крутой горы полетел вниз…
Спаси нас и помилуй Солнечноликий Инти! – испугано закричали женщины и, чтобы устоять на ногах, схватились за спинки кресел. А, дети… Дети - есть дети! Они с любопытством наблюдали за происходящим и только, иногда, когда уж круто корабль проваливался вниз, ойкали.
Мигель быстро сел во второе кресло пилотов, и они, вдвоём с Хосе, попытались выровнять полёт корабля, но он не слушался. Корабль, словно Лама укушенная осой, взбесился! Он не подчинялся рулям! Он был сам по себе!
- Что это такое? – дрожа от страха, спрашивала Мария у Хуаниты, а та, медленно бледнея, только пожимала плечами.
- Это «Торнадо!!!» - бледнея лицом, зашептала мать Висенты. – Спаси нас и помилуй, Ви-ракоча! От Торнадо нет спасения, я знаю! Господи, ну, откуда он взялся? Только избавились от одной неприятности, как попали в другую… безвыходную, смертельную! Много кораблей по-гибло, попав в его сердцевину. Один корабль мужа, тоже встретился на пути домой с Торнадо, так командир только успел об этом сообщить и больше его уже никогда не видели… даже обломков корабля!
А, крейсер, не подчиняясь воле человека, всё больше и больше набирал скорость. Его, как в сужающееся горло воронки, затягивало, засасывало в самый центр крутящегося вихря. Вокруг крейсера: сверху, с боков, снизу, стали появляться небольшие астероиды и камни. Они, как в похоронной процессии, плакальщики, следовали за кораблём, сопровождали его, и, казалось, как в замедленном хороводе кружились…
- Хосе, беги на свой крейсер, запускай маршевые двигатели и, не тратя время на прогрев, дай полную тягу, только рули не трогай! - с побледневшим лицом, но спокойным голосом, приказал Мигель, - я здесь сам управлюсь. – Ты понял! Не отшвартовывайся ни в коем случае! Не трогай рули! Пусть они стоят прямо! – Только двигатели на полную мощность! На полную!!! – закричал он вслед выбегающему из рубки Хосе.
- Я понял, Командор! И, Хосе, стремглав покинул рубку.
Висента хотела броситься за ним, но мать, крепко ухватившись в рукав её платья, не дала ей даже шага сделать.
- Куда?! - Ты не посмеешь покинуть меня в такой момент! – закричала она.
И, девушка, разрываясь между любимым и матерью, покорилась.
Слёзы потекли из её глаз, но черты лица при этом посуровели и упрямство, на мгновение, проскользнуло в нём.
Упрямая, но в то же время с сильным характером, девушка – решила Хуанита, стоявшая рядом с ней. Она всё видела и слышала. Она видела, как мать удерживала дочь и слышала её слова.
Не сможет она удержать её возле себя, сделала вывод Хуанита. Не отпустит добром, так девчонка, как пить дать, убежит! Жаль мать, но и Хосе жаль. У него такой возраст, что пора об-заводиться женой и детишками. Видно же, что любят они друг друга! Чего она сопротивляется? Только дочь настраивает против себя…
Пока в голове Хуаниты проносились эти мысли, прошло не более минуты. За это время, что-то изменилось в поведении корабля, он всё также летел по кругу, но уже не стремился к центру, а двигался на одном и том же расстоянии от него…
Мигель, крепко держа штурвал и сжав зубы так, что ходили желваки, в это время борол-ся за жизнь корабля и его команды. Он осторожным движением поворачивал штурвал и пытался направить корабль от центра Торнадо, по касательной к наружным слоям бушующего вихря.
Двигатели обоих кораблей работали на предельной мощности. Ещё час такой работы, по-думал он, и двигатели сгорят – тогда смерть!
Члены экипажа и пассажирки с тревогой и надеждой следили за поведением корабля, не-произвольно напрягаясь в душе, чтобы хоть как-то помочь кораблю вырваться на свободу из этой крутящейся каруселью, смерти. Они с пристальным вниманием следили за каждым его движением, за каждым маломальским изменением в его поведении. Они, с побледневшими лицами и наблюдали и помогали кораблю, подталкивали его, пытались своими нервами, всей си-лой своей души, помочь ему. Они, объединившись с кораблём, стали единым организмом и он, понял их. Собрав воедино свою силу и их волю, крейсер, дюйм за дюймом, стал отклоняться в сторону наружных слоёв вихря, и всё дальше уходить от центра Торнадо. Неизвестно, что по-могло кораблю вырваться из цепких лап воющего космического зверя - то ли двигатели, работавшие на пределе возможного, то ли люди – с их страстным желанием жить. Но, сцепленные в тесных объятиях корабли, дюйм за дюймом продвигавшиеся в сторону от эпицентра, оказав-шись в наружном, тонком слое Торнадо, стрелой вылетели из вертящейся массы космоса и… чуть не врезались в неожиданно появившуюся у самого их носа, планету.
Мигель вовремя успел «взять» штурвал на себя и корабли, ревя двигателями, задрав носы, устремились в чистое безоблачное небо, навстречу огромному, ярко-красному солнцу. А, Торнадо, даже не заметив потери, умчался вдаль, искать другие жертвы.
* * *
Выровняв полёт крейсера, и направив его на облёт неизвестной планеты, Мигель, кое-как сумел оторвать побелевшие, судорожно вцепившиеся в штурвал, пальцы. Откинувшись в крес-ле, он обвёл взглядом своих друзей, и слабая улыбка коснулась его лица.
Вокруг него столпились члены команды и обе их гостьи. Все наперебой поздравляли его, а мать Висенты, поцеловав его в щеку, сказала:
- Вы первый за всю историю полётов в космосе астронавт, который сумел вырваться из лап Торнадо! Я горжусь, Ваше Сиятельство, что находилась рядом с Вами в такой историче-ский момент!
Члены команды застыли столбом, услышав её высокопарные слова, а её дочь, смутив-шись, убежала в каюту.
Пока команда была на мостике, Мигель решил посоветоваться об их дальнейших действиях, напомнив при этом, что кораблям нужен профилактический осмотр и наружная очистка корпусов от космической грязи. Всеми этими работами займётся… он, внимательно обвёл при-сутствующих взглядом…
- Я, займусь. Это моя обязанность.
- Хорошо, Матео. - Все роботы, кроме одного, в твоём распоряжении, а остальные…
Он обвёл взглядом осунувшиеся, не так давно избежавшие опасность, лица своих друзей.
Он видел и понимал, как они устали за два года полёта от Горгола до этой неизвестной и не нанесённой на карты, планеты, и им, как никогда, решил он, требуется отдых и подольше. Ещё раз, обведя внимательным взглядом лица товарищей, он приказал:
- Садимся на эту планету и, если её атмосфера позволит нам находиться на её поверхности без скафандров, то…
Затаив дыхание, команда ждала продолжения его речи, а Родригес и Сэлма смотрели на него широко распахнутыми, ожидающими праздника глазами так, что, казалось, они вот-вот не выдержат и закричат - «Ну, чего тянешь, Командор? Да, говори ты уж!»
… Будем отдыхать месяц, ребята!- закончил он свою речь. Затем, немного подумав, добавил, - возьмём обе шлюпки и исследуем всю планету…, конечно, если будет на что смотреть и исследовать…
Ураа! – раздался радостный крик, а детишки, схватившись за руки, запрыгали от восторга.
Повернувшись к освобождённым из лап пиратов женщинам, Мигель виновато развёл руки и сказал:
- Простите, меня…. Я понимаю, как вам не терпится попасть домой, но мои товарищи устали, они нуждаются в отдыхе. По-другому я поступить не могу. Хотите - присоединяйтесь к нам, не хотите, можете остаться на корабле.
- Нет, нет, что Вы, Ваше Превосходительство, мы с удовольствием составим вам компанию, -
