Зурбаган на связь не вышел

только вернётся!
Потом начался долгий марш-бросок вдоль побережья по пересечённой местности. Когда возвышенности с пологими подъёмами и крутыми спусками сменялись полями и равнинами. Когда рощи чередовались с дубравами,  а овраги  пересекались с буераками. Когда извилистые тропы разростались до пыльных просёлков и наоборот.
Итак, до самого Лисса. На протяжении сорока вёрст умеренно континентальный климат плавно переходил в субтропики и тропики. Берёзки, липы и сосны прекрасно уживались с пальмами, финиками, магнолиями, кипарисами и пихтами.
Фермерские поля с пшеницей, рожью и овсом соседствовали с плантациями ананасов, чайных кустов и виноградниками.
В пути его принимали за коммивояжёра. Причём, либо чокнутого, либо прижимистого - пожалел, мол, денег на извозчика! Иные его собратья, глядишь, и на собственных авто раскатывают по городкам и весям. А он, без обиды будет сказанно, как идиот на "одиннадцатом" номере.
И ведь не боится, дурачок, нарваться в зарослях на волчью стаю или того лучше - гривастого льва! Примерно в таких вот бесхитростных выражениях недоумевали над ним то фермеры, у ко торых он просил попить водички, то просто все встречные-поперечные...
Но ему, несмотря на многие трудности и опасности пути, всё-таки удалось дойти до Лисса во-время и без потерь...

...По крыше забарабанил дождь. Потом стук слился в один сплошной гул. Вот и началось! На город обрушился самый настоящий тропический ливень. Пробойников в детстве читал о таких в романах Майн-Рида и Жюль-Верна. Сейчас сподобился увидеть вживую. А за окном уже вовсю беспрерывно сверкало и громыхало. Вместе с ливнем разразилась и долгожданная гроза.
Роман кинулся к окну, слегка отодвинул штору. Ни черта не видно! По стеклу низвергается сплошной поток. На улицу вновь выполз мрак. Небесный водопад залил фонари. Темень, хоть глаз коли.
Бедная напарница! Промокнет до нитки, устанет, как чёрт. Заявится - и сразу в душ...
Стоп! Он сам ещё под душем не стоял. Потный, пыльный, фу-у! Оплошал! Немедленно в кабину!

...Пробойников стоял под слабыми прохладными струйками и чертыхался. Вода в баке на крыше за день нагрелась, конечно, но за долгий вечер уже успела наполовину остыть. Да ещё этот ливень некстати - остудил последнее слабое тепло.
И никакого напора тут и в помине не было. Вода льётся самотёком.  Простенький дачный душик - вот что это такое!
Роман быстренько смыл мыльную пену, перекрыл кран, насухо обтёрся свежим хозяйским полотенцем типа пляжного, обернул им бёдра и распахнул дверь. В гостиной его ждёт комплект свежего белья и бокал с ромом...
Он задул свечку под стеклом в углу кабинки и шагнул в тёмный коридор. Тут же с боку на него надвинулась мрачная тень. Пробойников решил было, что это очередная шутка Береславы, которой вздумалось его попугать, но вовремя разглядел в отведённой руке незнакомца сверкнувший клинок: стилет или наваха - не разобрать.
Выучка, реакция и инстинкт самосохранения спасли Пробойникову жизнь. Блокировать удар Роман не успевал, а вот увернуться от клинка ему времени хватало вполне.
Он чуть развернул торс под углом к руке убийцы. Тут же удар! Адская боль в боку. Пробойников довольно искусно вскрикивает, как смертельно раненый человек, и с хрипом испускает дух.
Убийца стопудово должен купиться - Роман сыграл жертву нападения довольно натурально. К тому же от шока он и в самом деле на какое-то время  теряет сознание, что позволило ему артистически выглядеть свежим покойником.
Как сквозь сон он почувствовал свет в глазах - убийца посветил в лицо потайным фонарём.
- Каррамба! Это не он... Что ж, пусть будет хуже этому молодцу!
Роман всерьёз опасался, что его сейчас добьют контрольным ударом. Он сконцентрировался, что бы вовремя "воскреснуть" и защитить свою жизнь.
Но незнакомцу и в голову не приходило, что жертва играет с ним в кошки-мышки.
Пробойников ощутил, как крепкие мускулистые руки подхватили его под мышки, поволокли, приподняли и ...бесцеремонно вышвырнули из дилижанса!
Он грохнулся с полутораметровой высоты о булыжную мостовую раненным боком и окончательно потерял сознание.
Однако сплошные струи ливня, лупившие по его обнажённому телу /полотенец сполз с бёдер ещё в коридорчике/ с кучностью крупнокалиберного пулемёта, быстро привели его в чувство. Мнимый мертвец приподнял голову и осмотрелся.
Но что увидишь сквозь сплошную стену воды? К тому же в глазах от потери крови стояла мутная пелена. И небо заволокли сплошные тучи - ни звёзд, ни луны.
И всё же он умудрился разглядеть, что дилижанс исчез. Вместе с тяжёлыми башмаками, что стояли под колёсами, не давая вагону скатиться вниз по мостовой.
Следовательно, убийца либо приехал на машине, либо привёл с собой лошадь. Пользуясь темнотой и ливнем, он спокойно впряг её - минутное дело для профи, или прицепил к автомобилю. Затем, вскрыв отмычкой замок на входной двери, забрался в дилижанс. Дождался выхода хозяина из душа и  без разговоров ...всадил кинжал в бок!
Когда обнаружил, что убил не того, милый парнишка крепко расстроился. Отчего взял и выбросил труп на улицу. А сам укатил. На лошади или машине - не суть важно! Главное, он зачем то похитил дилижанс?
Выложенная булыжником мостовая из-за уклона превратилась в речной поток. Волны неслись сверху вниз, захлёстывая лежащего головой им навстречу человека едва не полностью.
Роман попытался приподняться, но со стоном опустился на место - проклятая рана сильно кровоточила и болела, лишая последних сил.
Она не была ни смертельной, ни опасной для жизни - Пробойников вовремя отреагировал и подставил убийце бок. Тот в темноте так и не понял, что клинок только скользнул по рёбрам, пропоров кожу. При надлежащем уходе, раненый уже завтра с утра сможет встать на ноги. Только вот где бы раздобыть этот самый "надлежащий уход"?
В переулке ни одного прохожего. Дураков нет, что бы гулять в такое ненастье. Ни полицию, ни карету красного креста позвать некому. Так что на помощь со стороны расчитывать не приходится.  Разве только, на его счастье, какой-никакой шальной извозчик вдруг появится в этом проулке?
Это было бы чудом!
Ливень внезапно закончился, словно ножом отрезало. Потоки схлынули. Булыжники выглянули из-под воды. Нагретые за день солнцепёком, они теперь слегка парили.
Лежать на них пропоротым боком стало и зябко и больно - камни буквально вгрызались в рёбра, стоило лишь слегка пошевелиться.
И в этот миг до слуха Романа донеслось цоканье подкованных копыт. Не веря своему счастью, он приподнялся на локтях и обернулся. Неужели снизу по проулку поднимается кэб? Или пролётка! Или таратайка?
Из темноты на него надвинулась огромная тёмная масса. Он попытался позвать на помощь, но из горла вырвался только жалкий хрип и прерывистый клёкот. Сейчас его раздавят, как брошенный окурок...
Вдруг мелькнула спасительная мысль: надо бы откатиться поближе к тротуару - тогда он не угодит ни под копыта, ни под колёса! В отчаянии Пробойников слегка приподнялся на коленях и рванулся вправо локтя на два. Но снова обессиленно рухнул, продолжая следить затуманенным взором за экипажем.
К счастью, его заметили! Бричка, обогнув тело, остановилась рядом. Из-под натянутого кожанного полога кто-то спрыгнул на брусчатку, склонился над ним. Потом раздался до боли знакомый звонкий голос:
- Фу-у! А сивухой то прёт! Эх, Рома, Рома! Ну, на минуту нельзя оставить мужика одного! Уже и опоили, и обобрали до нитки, и ножичком полоснули, и подыхать бросили посреди мостовой, как собаку!
- Ещё эта сволочь угнала наш дилижанс! - чуть слышно пожаловался Пробойников, стараясь прикрыть своё мужское достоинство ладонями.
- Да уж вижу! - нахмурилась Береслава, - Ладно, поедем поищем гостиницу, а утром решим, как быть дальше...
Она позвала ямщика, выглядевшего увалень-увальнем. Когда тот лениво сполз с облучка и нехотя склонился над обнажённым человеком, сунула бородачу горсть медяков с серебром и о чём-то в пол-голоса попросила.
Со словами: "Благодарствуйте, госпожа!", лохматый детина ссыпал мелочь в карман. Покорно скинув дождевик с капюшоном, он укрыл им Романа. Затем помог раненому подняться на ноги и забраться в пролётку.
Береслава плюхнулась рядом.
- Трогай! Гони на центральный проспект!
Ямщик причмокнул, тряхнул поводья - лошадь понуро поплелась в темноту.
- Взмэрз, хлопчик? - участливо поинтересовалась напарница, осторожно исследуя раненый бок Пробойникова лёгким прикосновением пальчиков.
- От ста грамм для сугреву не откажусь! -  сморщился тот, терпя боль.
- Перетопчетесь, любезный!
- Что там? - кивнул Пробойников на свой бок.
- Рана не опасна!
- Я так и понял!
- Давай сначала обустроимся! Потом подлатаю твою шкурёнку - утром будешь, как новенький!
- Согласен! Куда мы сейчас?
- Поищем близкое пристанище! Гостиницу, либо какой ночлежный дом. Главное, ночь перекантоваться. Утром будем посмотреть...
- Я совсем голый!
- Плащ извозчика - твой! Он продал его.  Шмотки сварганим утром...
- Проклятье! Как это всё напрягает!
- Кстати, что всё-таки с тобой произошло?
- В двух словах: я нашёл дилижанс на оговорённом месте. Обыскал - пустой. Принял душ. Вышел - удар стилетом в бок. Нападавший - крепкий, черноволосый мужчина испанского  обличия. Кажется, у него шрам над левой бровью. Я прикинулся покойником. Он  выбросил меня  на улицу. Дилижанс угнал. Всё это произошло не далее, как четверть часа или чуть больше назад...
- Значит, этот тип был один?
- Да! Других бы я засёк...
- Отлично! Есть шанс нагнать мерзавца! Извозчик, погоняй - целковый накину!
Ямщик азартно взмахнул кнутом.
- Н-но, Маруська!
Лошадка потрусила живее. Коляска, пахнувшая свежим лаком, жалобнор заскрипела и прибавила ход. Особняки с коттеджами по сторонам сменились многоэтажными зданиями. Впереди показались огни ночного проспекта, донёсся многоголосый гул. Жизнь в центре Лисса не замирала ни на миг.
- Стой! Стой, мать твою! - вдруг заорал Пробойников, пытаясь вскочить на ноги.
- В чём дело? - напряглась Береслава, стреляя глазами по пустынному проулку.
- Видишь два фонаря у обочины?
- Ну?
- Я их зажёг! Это корма дилижанса!
Напарница Пробойникова тем и славилась, что всегда всё схватывала на лету.
- Ждите оба! - приказала она Роману с извозчиком и, выскочив из пролётки, растворилась в темноте.
Вскоре её тень мелькнула на подвесном крылечке дилижанса. Пробойников напряг зрение и затаил дыхание. Ему захотелось оказаться там, с ней рядом, что бы подстраховать. Но проклятая рана приковала его к сидушке.
Вот в торце вагона вспыхнула и погасла вертикальная полоска. Это отворилась и закрылась дверь. Береслава неслышно проскользнула в освещённую прихожую. Лампу, по-всему, зажёг убийца. Интересно, он всё ещё в дилижансе, или уже свалил?
Роман, дрожа от нетерпения, навострил слух. На облучке похрапывал мгновенно задремавший ямщик, звенела сбруей лошадка, поскрипывали рессоры. Но из дилижанса не долетало ни звука: ни шума борьбы, ни выстрелов.
Вот снова вспыхнула и погасла полоска света. Через мгновение девушка запрыгнула в коляску.
- Чисто! Ушёл гад...- шепнула она на ухо Пробойникову, - Учинил обыск, перевернул всё вверх дном и свалил. Наводи теперь порядок!
- Интересно, что он искал?
- Сходу и не