Зурбаган на связь не вышел

Всё! - выдохнул в этот момент Роман, пропуская слова напарницы мимо ушей - Готово!
Береслава устремилась к нему через завалы опрокинутой мебели. Наикратчайший путь вёл вдоль стола. Девушка перепрыгнула через опрокинутое кресло и встала рядом с Пробойниковым.
- Стой! Замри! Что на снимке?
- Смотри сама! Мужик какой-то представительный вместе с классной тёлкой. На пляже под пальмой. Он в полосатых плавках до колен, она в закрытом купальнике...
- Вижу! - Береслава, бесцеремонно отодвинув напарника в сторону, склонилась над столом, - Мужик, говоришь? Эх, Рома, Рома! Ну когда ты повзрослеешь? Это же Зурбаган и есть! Твой любимый дядюшка Чрльз Гордон! Стыдно не признавать родственников, особенно тех, которые занимают важные государственные посты.
- Каюсь! На его женщину загляделся! Она, между прочим, тоже испаского типа...
- Да, ты прав! Высокая, стройная. Грудь шикарная, осиная талия. Сама смуглая, красивая. Взгляд гордый, неприступный. Волосы цвета воронова крыла. Характерный испанский нос...
Кстати, красотка обликом смахивает на опереточную цыганку Кармен.
- Кармен? Которую зарезал ревнивый солдат-дезертир, разбойник и контрабандист Хозе Наварро?  Или Хосе? Как же, помню, в школе проходили...
- Классиков Мировой литературы надо было в школе изучать, а не "проходить"...
- Нам Проспера Мериме не задавали, а только рекомендовали прочитать! - обиделся Пробойников, - Но я всё равно прекрасно помню, что Кармен была молоденькой свободолюбивой цыганочкой!
А этой тётке на фотографии лет сорок-пятьдесят с гаком, хотя и молодится. И обликом своим, особенно накаченными губищами, она скорее смахивает на нашу Машу-маруху Распутину.
- Повторяю, тёлка на фотке - вылитая опереточная Кармен! И не спорь со мной, и не дерзи!
- Да хрен с ней, с Распутиной - пусть будет Кармен! - сдался Пробойников, - Кстати, не удивлюсь, если у нашего испанца такое же имя, как и у солдата - убивца.
- Короче, ты полагаешь, что твой испанец -любовник Кармен?
- Конечно! Бывший! Потому как любвиобильный Зурбаган её у него увёл! Образовался классический треугольник! Мне всё ясно! Сладкая парочка просто прячется от буйного ревнивца, а мы тут с ума сходим, догадки разные измышляем.
- Что ж, ещё одна версия...
- Верняк, тебе говорю! Тут замешана любовь, страсть и безумство!
- А у тебя, Ромашишечка, ко мне тоже любовь, страсть и  безумство?
Пробойников опешил.
- Э-э... Видишь ли... Как тебе сказать... Да! Только помноженное на миллиард миллиардов раз!
- Короче, триллион?
- Угу!
- Всего один? Не так уж и много!
- Сколько есть, всё тебе! А это что такое? - изумился он, вглядываясь в клочки фотографии.
- Где? Что? - всполошилась Береслава.
- Приглядись-ка, что это там висит на груди нашего поседевшего Ромео?
Девушка внимательно пригляделась.
- Кажется крестик...- неуверенно прошептала она.
- А теперь достань из сумочки нашу ночную находку. Она у тебя с собой, надеюсь?
- С собой! - подтвердила Береслава, копаясь среди множества почтовых конвертов, - Только это не "наша", а "моя" находка, Рома.
- Твоя, твоя, будь спок! Ну что? Похож? Приложи к фотке и проверь ещё раз...
- Сама знаю, не маленькая... Да, это он? Но кто обронил его возле дилижанса?
- Действительно, кто?
- Если бы мы нашли его на прежней стоянке, тогда подумали бы, что крестик потерял сам дядюшка Чарли...
- Но мы нашли его на новой стоянке, куда отогнал дилижанс испанец, - подхватила мысль Береслава, - Следовательно, крестик обронил испанец!
- Или безволосый оборотень! - прошептал под нос Пробойников, скользя задумчивым взглядом по стоящему в углу гостиной фортепиано.
- Что-что? Я не разобрала, что ты промычал! Повтори! - удивилась Береслава.
- Кстати о музыке: намедни отымел графиню Обнорскую на фортепиано - довольно склизкий инструмент!
- Это вы к чему, поручик Ржевский?
- К тому, что все подобные ящики с клавишами, как правило - отличные тайники!
- Вот и пошуруй у него внутрях!
Пробойников пошуровал. Меньше чем через пару секунд раздался его торжествующий вопль:
- Блин горелый! Я как сидалищем чувствовал!
- Нашёл чего? - оторвалась от бумаг Береслава.
- Смотри! Зурбаган их под струны засунул...- Роман продемонстрировал напарнице маленький флакончик с притёртой пробочкой, наполовину заполненный жёлто салатового цвета жидкостью, и округлый булыжник с чёрной исцарапанной поверхностью.
- Ну-ка, ну-ка! - Береслава шмыгнула к нему через мебельные баррикады и выхватила из рук каменную находку, - Знаешь, что это такое?
- Обижаешь, начальник! У нас такие называют камнями Икки. На них ещё рисунки разные нанесены...
- На этом, похоже, тоже какая-то медицинская сценка изображена! Ладно! Отправим в Отряд, там из него живо извлекут всю хранящуюся информацию!
- Это как? - опешил Пробойников, - Какую ещё информацию?
- Эх, Ромаша! Мне искрене жаль твою отсталую Параллель! Только в твоём Мире ваши тупые учёные-исследователи так и не допёрли, что камни Икки - это своеобразные информ-носители!
Как флешки, сидюшки и жёсткие диски, например! Информация заключена в кристалических структурах камней. Усёк? Рисунки же на поверхности - просто наименования тем, названия там разные, оглавления и тому подобное.
- Ух, ты! Приятно иметь дело с умными женщинами! Всегда расскажут что-нибудь новенькое! Вдобавок ещё и покажут, и дадут попробовать...
- Размечтался! - Береслава извлекла из складок платья карманный КПК, замаскированный под золотую пудренницу.
- Это то, о чём я подумал?
- Нет! Это закаточная машинка для твоих губ!
- Да ладно! Это твой КПК. У меня такой же. Только в виде золотого портсигара. Ты хочешь с его помощью сама извлечь информацию? А мощности хватит?
Береслава, не отвечая, с минуту манипулировала КПК, прилажевая его кантакты к округлым бокам камня и так, и эдак. Наконец, разочаровано вздохнув, нехотя призналась:
- Ты прав! Ничего не выйдет. Слабовата будет машинка!
Она с сожалением убрала пудреницу на место, камень вернула Пробойникову и снова занялась обыском стола. Роман тем временем осторожно откупорил пузырёк, поднёс его к лицу и ладошкой помахал над горлышком направляя аромат к носу.
- Не нюхай! - запоздало переполошилась Береслава, - Козлёночком станешь!
- Или наоборот! - буркнул Пробойников, обнаружив, что загадочная жидкость никак не пахла. Тогда он капнул на палец, слизнул и скривился от горечи.
- Как касторка, что б её...
- А если бы это был яд, дурачок? - не на шутку рассердилась Береслава, пытаясь безусппшно запихнуть в раздувшуюся сумочку цейсовский двенадцатикратный морской бинокль, который только что обнаружила в самом нижнем ящике стола.
- А аптечка на что? - пожал плечами Роман, закрывая загадочный флакончик.
- Признайся, Ромашка - тебя при рождении повитуха уронила вниз головкой!
- Было! - загоготал Пробойников, - Головка, говорит, кругленькая, пупочек сухой! И вдруг хрясь меня об пол... Как вспомню, так вздрогну! А как вздрогну - так дрожь по телу! А как дрожь по телу, так на женщину тянет!
- Хамло! И как тебя такого пришибленного в дыроколы-разведчики взяли?
- По блату, вестимо!
- Откуда у тебя блат? Вас таких ушибленных скорее всего на Казанском вокзале по объявлению набирали! Скажешь нет?
- Скажу да! - ухмыльнулся Пробойников, - Слушай, жинка, у тебя сумочка безразмерная, что ли?
- Сумочка у меня уникальная. Триста фунтов отдала. Она не просто из кожи крокодила, а из кожи члена крокодила и при лёгком поглаживании превращается в ...чемодан!
- Тогда погладь её ещё разок, дорогая. Что бы распухла побольше. Камушек с пузырьком мне карманы оттягивают, так мы их в её и втиснем.
Береслава в ответ швырнула сумочку мужу:
- Держи! Сам гладь, сам впихивай и сам таскай! А я тебе не верблюд! Я - женщина!
- Кто бы спорил? Кстати, знаешь, как звучит верблюд женского рода? Вербля...
Береслава нацелилась запустить в напарника чернильным прибором из позолоченой бронзы, но не успела.
В квартиру, горестно стеная и трагически заламывая руки, вкатился бледный мистер Эстамп.
Увидев, какой разгром учинил в квартире взломщик, он застыл посреди гостинной с открытым ртом, комично закатив глаза.
Этим воспользовалась Береслава. Она бесшумно проскользнула за его спиной к фортепиано и ловко выдернула из партитуры почтовый конверт, высунувшийся кончик которого разглядела со своего места.
Пробойников, мгновенно подскочив к домуправу, отвлёк его внимание на себя, пока она прятала конверт в вырез платья.
- Вы известили полицию, сударь?
- Боже мой! Какой скандал! Известил... По телефону...
- Что они ответили?
- Что сейчас пришлют околоточного надзирателя и сыскного чиновника. Просили свидетелей задержаться... Какой позор на мою седую голову! Репутация летит к чертям! Как я буду смотреть в глаза советнику?

...Полиция появилась оперативно быстро - не прошло и пяти минут. Команда из шести человек во главе с комиссаром Кребсом, чья знаменитая шляпа как всегда съехала на левое ухо, со знанием дела растеклась по комнатам. Осматр вёлся по всем правилам криминалистического искусства. Сыщики подмечали всё и вся, изредка перебрасываясь короткими репликами.
- Что ж, - заявил комиссар /шкафоподобный мужик с простецким выражением на безбородом и безусом скуластом лице с квадратным подбородком и удивительно добрым взглядом/раскуривая трубку, - предварительный осмотр места преступления даёт все основания предполагать, что воришка был один. Проник он в квартиру путём подбора ключа. Он что-то искал. Нашёл или нет, сказать затруднительно.
Странный какой то преступник. Ни ценностей, ни денег он не тронул. Золотые запонки с бриллиантами, заколка для галстука, цепочки - брелочки: спокойно лежат в спальне на прикроватной тумбочке. Пачка банкнот достоинством в сто фунтов в ящике стола его тоже не заинтересовала...