вернее, уже не хотел понимать. Она, отложив презервативы в сторону, уже приникла к моим губам и одновременно стала уверенно расстегивать ремень на брюках. Я помог ей. Вслед за брюками на пол полетели рубашка и трусы.
Начали мы с цвета зеленого. Потом был синий, а когда наступили сумерки, - красный. Тринадцатилетней подобная нагрузка оказалась не по силам. Под конец она даже не стонала, а лишь, вся в липком поту разметавшись на постели, тяжело дышала, с трудом выдерживая мои нескончаемые удары.
Я и сам выдохся донельзя, и потом минут двадцать обессиленно лежал рядом с ней, внушая себе, что так перегружать не готовую к подобному девчонку нельзя. Одновременно понимая краем сознания, что доводы рассудка в подобных ситуациях действуют лишь тогда, когда поздно что-либо менять.
Прийдя в себя, я укрыл Полину, оделся и, строго-настрого запретив ей выходить на улицу, оставил одну.
Мотор заглушил метрах в пятидесяти от ворот. Часы показывали ровно девять. Наверное, профессиональных сыщиков специально учат тянуть время в таких ситуациях. У меня выжидать получалось плохо: клонило ко сну, мучила похмельная жажда, и вообще на душе кошки скребли. Хотя все возможные меры предосторожности были приняты, хотя единственный ключ от квартиры лежал у меня в кармане, я не был уверен, что Полина, оставшись одна, опять не ввяжется в какую-нибудь историю. К тому же это была первая за последние недели ночь, которую я проводил без нее, и мне этой девчонки очень не хватало. Я все больше убеждался, что влюблен едва не до безумия.
Без пяти двенадцать вдалеке появился свет фар. Когда "Волга" тормознула прямо напротив тех самых ворот, я напрягся. Но больше ничего не произошло. Из машины так никто и не вышел. Это автомобиль сопровождения? Но что он сопровождает? За складом следит еще кто-то? Тогда почему он остановился прямо у ворот?
Выждав полчаса, я решил, пользуясь темнотой, подойти поближе. Держась в тени забора, приблизился метров на пятнадцать и все понял. Никакая это не была машина сопровождения или слежки. Все оказалось проще. Из салона "Волги" доносились музыка, женский смех, а вскоре автомобиль и вовсе начал ритмично раскачиваться. Парочка заехала в этот тихий уголок развлечься.
Я вернулся в свою "шестерку".
Вскоре "Волга" уехала. До самого утра в переулке никто больше не появился.
Когда знакомый водила в восемь утра зарулил на своем "Москвиче" в ворота базы, а затем через пятнадцать минут вывел оттуда свой фургон, я завел двигатель и поехал домой.
Хотя я ничего не понимал, следовать за ним смысла не было. Может быть, груз отсюда увозят не каждую ночь? Допустим. Хотя бы потому, что другие разумные варианты совсем не приходили на ум. Но чтобы проверить это, надо дежурить здесь еще. И обязательно вновь проникнуть на территорию базы: бутылки перед каждым новым рейсом должны были куда-то сгружать. Но почему в прошлый раз склад был пуст? И на эту загадку предстояло найти ответ.
Я знал, что Полина любила спать по утрам, и постарался войти в квартиру как можно тише. Сразу заглянул в комнату. Лучше бы я этого не делал. Я мог ожидать чего угодно, я давно привык к ее ненормальным выходкам, они уже порой начинали нравиться мне. Но увидеть такое!
Эта испорченная развратная дрянь, выставив попу вверх и головой упираясь в подушку, одной рукой энергично ласкала свои груди, а пальцами другой, иного слова не подберешь, трахала себя. При этом блаженно стонала и даже царапала постель пальцами ног.
Увиденное было больше, чем шок. С минуту я стоял, не в силах сдвинуться с места. До меня, наконец, дошло, что Полина по сути своей порочна. Были ли в ее жизни изнасилования или не были, она все равно стала бы такой. Это лишь вопрос времени. Меня охватило отвращение к ней. Мое мужское достоинство было уязвлено. Неужели я не удовлетворяю ее? Ведь только вчера мы сделали это четыре раза и под конец Полина была почти в беспамятстве. Неужели она не могла вытерпеть без траха хотя бы одну ночь? А если бы рядом с ней оказался другой мужчина?
Я снял брючный ремень, встал позади уже начавшей к этому моменту извиваться в экстазе девчонки, и пару раз прошелся по ее попе ремнем. Затем, не дав ей опомниться, связал руки за спиной.
- Отпусти меня! - испорченная дрянь попыталась вырваться, но я без труда воспрепятствовал этому.
Происходившее действовало на меня возбуждающе. Я горел желанием и наказать и поиметь ее. Моя рука уже потянулась туда, откуда я только что вытащил ее пальцы.
- Тебе так больше нравится, да? - спросил я, вводя во влажную раскрытую раковину большой палец.
- Нет!
- А почему же ты сама только что делала это?
- Не знаю!
Я принялся имитировать половой акт, одновременно другой рукой расстегивая брюки. Как только справился с ними, почти сразу же вошел в нее. Через минуту, наверное, я уже кончил, вовремя успев высвободиться, но все же обрызгал спермой ее попку.
- Вытри и развяжи меня, - жалобно попросила девчонка.
Словно не слыша ее, я встал с постели и отправился на кухню пить принесенное с собой пиво. Полина пришла почти сразу. Выглядела она как побитая кошка.
- Пить хочу, - присев на краешек стула, сказала она.
Я молча налил ей полстакана воды и напоил из своих рук.
- А теперь - писать.
Я поднял ее за связанные руки, отвел в туалет, посадил на унитаз, дождался, пока она закончит журчать, промакнул письку туалетной бумажкой, спустил воду, затем вернулся на кухню.
Полина пошла следом. Приблизившись, она встала на колени. Виновато заглянув в глаза, уткнулась головой в мои ноги. Затихла. У меня уже не было к ней ненависти и презрения, которые я испытывал еще считанные минуты назад. Я даже поощрительно погладил ее по голове. Но развязывать не спешил.
Допил пиво, отвел ее в комнату и, уложив на постель спиной ко мне, лег рядом. Надо было выспаться, но сон не шел. Хотя Полина молчала, я понимал, что у нее уже затекли руки, и ей наверняка больно. Ничего, потерпит. Я прижался, обняв ее за грудь. Причем связанные руки девчонки уткнулись в мой пах. Она, словно заглаживая вину, сразу начала нежно, но настойчиво ласкать меня там. Через минуту я чуть отстранился и медленно вошел в нее сзади.
Полина застонала. Держа ее за бедра, я начал ритмично, неторопясь двигаться в ней, стараясь на сей раз растянуть удовольствие как можно дольше. Почувствовав, что слишком возбуждаюсь, замер на какое-то время, а потом возобновил движения вновь. Когда возбуждение опять достигло почти предела, я отстранился, натянул презерватив и вновь взялся за нее.
Только после того, как кончил и сходил в ванную, развязал девчонку.
Она сразу же повернулась ко мне и, крепко обняв за шею, прошептала:
- Знаешь, я на самом деле не знаю, как все это случилось. Утром проснулась, еще даже не открывая глаз, потянулась к тебе, а постель - пуста. Я жду, а ты все не идешь. И я, дура, решила, что ты все-таки бросил меня. Мне стало так плохо, что я начала представлять, будто ты рядом ...
Я тоже обнял ее и поцеловал в лоб. На сей раз я был, наконец, уверен, что урок воспитания пошел этой девчонке впрок. Наверное, мне с самого начала надо было не миндальничать с ней, а сразу начинать с ремня. И все же впредь нельзя отпускать эту оторву от себя больше ни на шаг.
Вечером, как только стемнело, мы вышли из дома, сели в автомобиль и направились в тот переулок. Уже проезжая мимо ворот, боковым зрением я почувствовал: что-то - не так. Заглушив машину метрах в пятидесяти от базы, я оставил Полину в салоне, строго-настрого наказав ей не высовываться ни при каких обстоятельствах. Хоронясь в тени росших по другую сторону улицы деревьев, стал приближаться к базе. И почти сразу в свете выкатившего в этот момент из-за туч желтка луны увидел, что на ограждавшем базу бетонном заборе появилась колючая проволока. Еще сегодня утром, я точно помнил, ее здесь не было.
Оставалось только предполагать: либо они заметили слежку, - проколоться могла Полина, когда шпионила за фургоном, либо просто решили принять дополнительные меры предосторожности. В любом случае это насторожило меня. Кроме того, теперь намного труднее будет проникнуть на территорию базы. А может, они еще и собаку завели?
Я поднял камень и со всей силы швырнул его через забор. Судя по звуку, камень упал на что-то железное. Поэтому шум, произведенный им, был достаточно громок, чтобы перебудить всех псов в округе. Но на территории базы сохранялась тишина.
Выждав минут пять и убедившись, что и охрана на шум никак не среагировала, я стал внимательно осматривать забор, пытаясь найти способ преодолеть это неожиданное препятствие. Напрасно. Я дошел до самого края бетонного ограждения, и меня осенило: а если проникнуть туда не со стороны улицы, а через соседний двор?
Я прошел до места, где кончалась колючая проволока, и убедился, что и на соседнюю территорию попасть было не так-то легко: бетонный забор здесь был выше, чем тот, который ограждал "мою" базу. Я подпрыгнул, но даже не смог ухватиться за верх стены. Вот если бы кто меня подсадил...
Но об этом нечего было и думать. Попробовал найти поблизости ящик, чтобы использовать его как подставку. Безрезультатно. Для подобных поисков было уже слишком темно. Была бы под рукой хоть какая-нибудь лестница...
- Давай, я попробую перелезть, - негромко произнесла бесшумно приблизившаяся Полина.
- Кто разрешил тебе выходить из машины?
- Я и не собиралась, пока не поняла, что ты можешь натворить без меня глупостей, - отмахнулась эта бестия.
Хотя девчонка говорила со мной так, словно не ей, а мне было тринадцать, я не обиделся. Наши отношения были уже столь близки, что нивелировали разницу в возрасте. Я отдавал себе отчет, что с каждым днем все больше глупею и впадаю в детство, а Полина, напротив, несмотря на свой неизлечимый авантюризм, становится мудрее. В глубине души я не мог с ней не согласиться: в одиночку это препятствие не преодолеть.
После того, когда я рискнул Полиной, чтобы выбраться из города, прекрасно помня, как все это печально закончилось для нас, я дал слово больше ни при каких обстоятельствах не подставлять свою юную подругу. Но получалось, что других вариантов, кроме как прибегнуть к ее помощи, сейчас не было.
Разумеется, можно уехать. Купить завтра раздвижную лестницу и вернуться сюда через сутки. Но я не был уверен, что за день проволоку не подключат к электрическому току. Либо не привезут собак, чтобы охранять территорию, либо не установят видеокамеры. Нет, попасть туда надо во что бы то ни стало именно этой ночью. Чутье подсказывало мне, что разгадка - именно там, за этим забором с колючей проволокой.
Да, если бы я помог Полине, она вполне смогла бы перебраться через стену. Но какие сюрпризы могли ожидать ее там?
- Давай я тебя подсажу, - предложила девчонка.
Хотя она произнесла это вполне серьезно, ее слова звучали как самое настоящее издевательство. И это спровоцировало меня.
- Ладно, полезай, - разрешил я.
Тщательно проинструктировав, что именно она должна выяснить, я взял с нее слово, что она будет вести себя предельно осмотрительно. Прислонившись к стене, помог ей встать
