знаю... Сделаешь всё, что сказано в приказе, который он тебе вручит. И никаких вопросов! А человечка своего я к тебе попозже подгоню... Для контроля... Всё понял?!
- Да, понял! Но послушай, Казбек...
- Никаких "но"! - отрубил Яндарбиев и бросил трубку.
- Вонючий сын безмозглого ишака! – в сердцах в полголоса выругался Моджахедов, возмущённый бесцеремонностью шефа Контрразведки Рудника. Он всего-то собирался сообщить Яндарбиеву о том, что Климов уже прибыл и стоит перед ним в кабинете, а тот, шакал драный, вон как с ним, Мером Города, обошёлся. Как с прислугой какой...
- ... А вот хрен тебе по всей твоей наглой и глупой роже! - прошипел полковник, показывая кукиш телефону, - Раз ты такой, то я тебе ничего не скажу! И человеку твоему тоже! Приказано всё оставить в тайне, я и оставлю!
Аверьян убрал мыслезонд. Он только что чуть не засыпался, однако сегодня ему сказочно везло. Хотелось от радости петь и плясать, но он сдерживал рвущиеся наружу эмоции, оставаясь внешне равнодушным, бесстрастным и невозмутимым. Итак, Контрразведка повелась! Они ни хрена не догадываются, что опекают в номере его энергокопию. И это здорово! Значит, у него ещё есть и время, и возможность довести операцию до конца...
...Инга, стоя на пороге, одной рукой поправляла причёску и одновременно постукивала по колену шлемом, который сжимала в другой. Пока она восстанавливала дыхание - видать по лестнице поднималась бегом - весёлая компашка, попрятав пистолеты и округлив бородатые рты, взирала на неё в немом изумлении. Ещё бы, ведь в обтягивающей кожаной униформе фигурка молодой женщины казалась неотразимой.
Как тут устоять поддатому мужику перед раскрасневшейся симпотяшкой? Вторая часть сознания Аверьяна через двойника перехватила затуманенный, отсутствующий, взгляд женщины-фельдъегеря, и его подозрения усилились: за каким дьяволом она вернулась? Зачем нагрянула к нему в номер? Как вообще узнала, где он находится? Шнобель подсказал? Скорее всего, он…
Станислав ничего в глазах Инги не приметил и не прочёл, но тоже заподозрил её, хотя и по другому поводу. Он понял, что к шпиону Климову заявился его связник. Или напарник. Ещё немного и он, опер Ягодзинский, станет национальным героем, который в одиночку накрыл, целую шпионскую сеть, хорошо законспирированную и широко разветвлённую. А для этого и нужно-то - ничего не сообщать Гелисханову о новом действующем лице, а просто проявить элементарную решительность и самостоятельность. Тогда все почести и награды достанутся ему одному, а не начальству, как это было всегда...
- Ага! Жбаните?! - то ли спросила, то ли констатировала Инга, переступая порог и затворяя за собой дверь, - А про даму забыли?
Аверьян мысленно подстегнул двойника. Тот, опомнившись, первым выскочил из-за стола и с распростёртыми объятьями ринулся навстречу гостье.
- Инга! Рад тебя видеть! Присоединяйся! Кстати, а ты чего вернулась? - Аверьян остановил двойника за три шага от женщины - обниматься с ней он рискнул.
- Пришлось! Мотоцикл сломался... – она швырнула шлем в угол гостиной и внезапно вонзила в двойника тяжёлый испытующий взгляд.
Аверьян мгновенно уловил его всепроникающую силу, которой у простого смертного не должно быть по определению. У отринутой Инги тем более. Ощущая растущее беспокойство, он соорудил вокруг себя ментальный защитный "энергостакан" и одновременно через энергокопию протянул к гостье хоботок мыслезонда - требовалось срочно покопаться в её мозгах и сознании. При случае не мешало бы протиснуться и в подсознание, что бы срочно выяснить все связанные с ней непонятки...
Однако мгновение спустя Молодцов в ужасе ретировался. Он наткнулся на нечто тёмное, ледяное и липкое, которое заполняло каждую клеточку плоти несчастной женщины, буквально клокотало в её теле могучим колдовским варевом. Собственно, от Инги, как таковой, ничего не осталось! Одна внешняя видимость, простая телесная оболочка, наполненная могущественной жутью, которая растворила-пожрала ЭГО женщины без остатка...
Более того, мрачная субстанция, едва ощутив проникновение, заработала как помпа на тонущем корабле - стала засасывать сознание Аверьяна с немыслимой скоростью. Он с трудом сумел оторвать от неё свой мыслещуп.
Но нечто не успокоилось! Оно пошло в атаку, словно натасканная розыскная собака, пустившись в погоню за мыслещупом в виде чёрного жала в разинутой гадючьей пасти.
Аверьяну стало страшно! Он выдернул мыслезонд из двойника, втянул в себя. Вовремя! Чёрное жало тут же вонзилось двойнику в лоб, в районе "третьего глаза". Мгновением позже выскочило из затылка и по энергожгуту /он же информканал/, соединяющему копию с оригиналом, чёрной стрелой помчалось к самому Молодцову, которого прошиб холодный пот.
Всё решали доли секунды! Аверьян не растерялся, да и присутствия духа ему было не занимать. Он мгновенно создал мыслеобраз огромных золотых ножниц, которыми тут же чикнул по энергожгуту и тот, мелодично дзинькнув оборванной струной, распался на две равные половины, одна из которых быстро-быстро втянулась в его темечко, а другая, свившись в спираль, стала поспешно исчезать в темечке двойника.
Гадючье жало опоздало! Мерзкая змеиная пасть пронеслась по спиралевидному отрезку энергожгута до обреза и, наткнувшись на конец, разочарованно остановила свой бег. Потыкалась мордой во все стороны и, раздражённо шипя, уползло хвостом назад опять же через голову энергокопии, которой всё было по барабану, в своё логово в центре лба Инги-оборотня...
Никто из находящихся в номере, кроме энергокопии пожалуй, видеть всех этих драматических перипетий, естественно, не мог. Всё произошло слишком быстро - раз, и притом на тонкоматериальном, так назывемом - ментальном плане - который простому человеческому зрению, простите, никак не доступен - два!
...Инга расхохоталась, в зрачках её заплясали адские огоньки. Она обхватила двойника правой рукой за талию, вместе с ним шагнула к столу, за которым только-только зашевелились пирующие.
- Толик, познакомь меня, наконец, со своими приятелями! - задорно крикнула она.
Этого Аверьян уже не видел. Он оборвал всякую связь с копией, и восстанавливать её не горел желанием. Отныне его двойнику предстояло действовать самостоятельно. На этот случай Аверьян заложил в него несколько вариантов программного обеспечения. Как-то его второе "Я" теперь справиться с ситуацией? Он не знал. Но рассчитывал на лучший исход...
* * *
Глава 29. Последнее препятствие.
- Начальника делопроизводства ко мне! - приказал по селектору Моджахедов.
Оказалось, что в приёмной у него сидит не офицер-адъютант, что было бы естественно в этом военизированном государстве, а молоденькая секретарша-европейка. В коротенькой юбчонке, с взбитой причёской, с пухлыми губками, длинными ногами и аппетитной маленькой попкой, как у подростка - сексуальные запросы Моджахдова, глядя на неё, стали более-менее понятны Аверьяну. Увидев, как она впускает делопроизводителя, он самую малость удивился, потому как, когда давеча заходил в кабинет, в приёмной вообще никого не было.
Моджахедов внезапно улыбнулся фельдъегерю и предложил присесть за длинный стол заседаний. От показной любезности чернушника Аверьяна передёрнуло, но он вежливо поблагодарил Мера Рудника, и осторожно присел на самый краешек стула, вполоборота к двери. Тем временем в кабинет, следом за "секретуткой", вкатился маленький, пухленький человечек с обвисшими усами, бритым черепом и обиженным выражением на круглом личике – эдакий человек-колобок
"Турок, небось?" - предположил Аверьян, наблюдая за Колобком, который просеменил на коротких ножках к столу и низко поклонился Моджахедову.
- Зачем звал, начальник?
- Керим-ага, дорогой, вот тебе листок с именем заключённого, - полковник протянул делопроизводителю клочок бумажки, - Посмотри по своим записям, где он у нас содержится. Потом, будь любезен, проконтролируй его выдачу господину офицеру-фельдъегерю. Если возникнут какие-нибудь трения, ссылайся на мой устный приказ. Это дело важное и очень секретное! Кроме нас троих о нём никто не должен знать!
Аверьян вскочил на ноги, звонко щёлкнул каблуками и вытянулся во фрунт перед Колобком, изображая недалёкого, но очень преданного службиста. Тот только мельком глянул на него снизу вверх, переключив всё внимание на листок. Прочтя имя, турок кинул бумажку на стол, поближе к Моджахедову.
- Нет вашей визы, шеф! - кисло бросил он, и поскучнел ещё больше.
Моджахедов насупился, недобро покосился на подчинённого. Ему ой, как не хотелось оставлять свою подпись на бумаге с именем инженера Семихватова, но чёртов турок был непреклонен.
- Зачем тебе моя виза? - первый помощник показал подчинённому приказ, привезённый Аверьяном, - Читай, да! Чья подпись, видишь? Сам Вартасура приказывает нам, а ты кобенишься...
- Приказ у вас останется, не у меня! Так что вы мне бумажку с данными на арестанта подмахните - и всё будет в ажуре! - стоял на своём Колобок.
«Ну же, настырная скотина! - со злостью подумал Моджахедов, выводя в верхнем левом углу листка: "К исполнению!", и ставя ниже свою размашистую подпись, - Придёт время - сочтёмся, морда турецкая! На твоё место один мой дальний родственник метит - давно надо было уважить хорошего человека. А тебя, козла, в дворники!!!»
В глазах делопроизводителя плясало торжество, когда он принимал завизированный Начальником Рудника документ. Пусть это и был "фиговый листочек", но он им надёжно прикроет свою задницу, случись чего с заключённым. И тогда в первую очередь достанется самому Моджахедову...
- Следуй за мной! - буркнул фельдъегерю турок, спеша на выход.
Аверьян устремился следом - внутри у него всё ликовало - он стал ближе к узнику ещё на один шаг! Но была и другая причина для веселья - ему удалось облапошить Моджахедова! Практически на глазах у всех, он стянул с его стола приказ, заменив последний на чистый лист бумаги. Ловкость рук - и никакого мошенничества, как говорил беспризорник Мустафа в одном небезызвестном фильме...
Ай, да Моджахедов: в приёмной оказалось целых две секретарши! Вторая - русская! Аверьян, походя, просканировал её. Бывшая топ-модель и певица, она неожиданно для всех бросила эстраду и подалась в Дагестан, где закончила курсы шахидок. Три месяца спустя эта красивая сучка взорвала себя в подземном переходе, в толпе москвичей, обожавших её, как свою самую любимую звезду...
Смертница оказалась много моложе своей напарницы. Она и здесь то, кстати, внешне выглядела, классической шахидкой. Если задрать тряпки её дикарского наряда, то на пупке обязательно обнаружится пояс с взрывчаткой...
Обе проводили посетителей выразительными взглядами. Стоило делопроизводителю с фельдъегерем переступить порог приёмной, как "секретутки" дружно задымили тонкими дамскими сигаретками, язвительно злословя в их адрес между затяжками.
Колобок, выкатившись в длинный и мрачный коридор, свернул налево и устремился через анфиладу офисных залов, со снующими туда-сюда чиновниками, к лестничным маршам, что бы подняться на свой этаж, где располагался отдел делопроизводства, которым он руководил.
Аверьян, чьи ноги были вдвое
Приглашаю в наш конкурс фантастики!