Гибель Марса (быль № 2)

чудесным образом нашелся огромный черный пистолет с вычурной скобой. Он лежал на тумбочке, придавив мое редакционное удостоверение. Я даже привстал, чтобы взять его в руки. Но это был всего лишь сон или мимолетный бабон, в который меня выбросило взрывом. В следующее мгновение я снова вернулся назад в падающую “мотку”.
– Все! Съезжаем! Конец! – крикнул Федор Березин.
И мы упали в радиоактивные руины Сан-Франциско.


Глава 10.
Статус-кво

– Я же сказал, что приведу вас, – заявил юмон.
Я отмахнулся от него, как от мухи. У меня было большое подозрение, что все это большой-большой розыгрыш, что сейчас явятся цекулы, или кто там еще, и спасут нас.
Лехой продолжил спорить. Мне казалось, что надо идти вправо – ведь дураку ясно, что телескопы находились именно там. Нет, Леха стоял на своем: по его мнению, надо было идти влево, потому что мы дважды поворачивали на север.
Мы ссорились минут двадцать, приводя в свою пользу самые невразумительные аргументы, как-то: солнце у нас над головой, тени от барханов и кустов, а также розу ветров.
Катажина безучастно сидела на травяной кочке. Рядом с ней валялся разомлевший Росс. Федор Березин выступал в роли третейского судьи. Наконец он важно подкрутил свои армейские усики и сказал:
– Посмотрите!
Мы обратили внимание, что Сорок пятый преспокойно идет себе в километре от нас, причем направление, в котором он двигался, не совпадало с нашими даже теоретически.
– Ну и пусть топает, – заметил Леха, на лице которого я прочитал стремление уличить меня в незнании географии Марса.
– Пусть… – согласился я, предвкушая свою правоту. – Там же север. А у него встроенные магнитные компасы в запястьях.
– Ну и что?! – возразил Федор Березин.
Он меня сразу запрезирал за то, что я преклонялся перед возможностями Сорок пятого, не принимая того, что и юмонов тоже можно уважать.
– Здесь нет севера, – в двадцать пятый раз напомнила Катажина. – Неужели не ясно.
– А где следы? – ядовито спросил я. – Где?! Иначе бы мы ходили по кругу!
– Мы же выяснили, что компас не работает, – кривясь, добавил Федор Березин.
– С какой стати? – удивился Леха. – Компас?
Хотя и так был ясно, что что-то здесь не так. Не хотелось думать, что мы действительно кружим на одном месте. И все равно мы почему-то пошли, а затем и побежали следом за юмоном в надежде, что на этот раз он не ошибается.
– Стой! Подожди!
Но Сорок пятый топал, как заведенный. Вдруг я обратил внимание, что ветер стих. Пропали звуки и шорохи.
– Леха, – воскликнул я, придерживая Катажину, – что-то происходит!
Он закрутил головой. Юмон с его магнитными кристаллами шел, как робот, уже почти на срезе барханов цвета ржаво-красного цвета, и за ним тянулась ровная цепочка черных следов.
Внезапно Леха пал на колени и быстро, как заяц, стал рыть ямку. Росс решил, что это игра и пристроился сбоку.
– Леха, что с тобой? – испугалась Катажина, решив, что он сошел с ума.
Для нас у него остался один единственный жест – Леха махнул в сторону, откуда мы пришли. Горизонта не было, вместо него к нам с ураганной скоростью приближалась стена песчаной бури. Она была высотой до небес. По крайней мере, я не видел, где она начинается, а где кончается. В следующее мгновение заревело и застонало. Что было дальше, я не помню. Нас с Катажиной растащило и бросило в разные стороны. Лично я был подобен спичке в унитазе. Единственное, сообразил, что надо стянуть на голову рубаху, чтобы сохранить легкие. Я едва не умер, потому что были моменты, когда невозможно было сделать вдох. Во рту пересохло, и мне страшно хотелось пить, но я не мог даже шевельнуть рукой.
Внезапно наступила тишина. Песчаная стена удалялась прочь. Шириной она была почти с футбольное поле.
– Какие еще доказательства нужны, – плакала Катажина, вытряхивая песок из волос. – Это не Марс. На Марсе не бывает песчаных бурь.
Ее платье из черного давно стало бурым, а шаль вишневого цвета улетела вслед за песчаной стеной.
В общем-то, Катажина была права – с созданием океана планета стала влажной, а ветра умеренными. Редкий, печальный дождик со снегом – вот все, на что был способен Марс, но совсем никак не на песчаную бурю.
– Ну ладно, – согласился я. – А где мы тогда?
– Вот в чем дело, – вмешался Федор Березин, выбираясь из-под кочки, под которой прятался.
– В чем? – хмыкнул я, с трудом выплевывая изо рта песчинки.
– Это локальные плоские бури. Они заметают наши следы, и мы топчемся на месте.
– Идиотство, – сказал я, вспомнив, что до сих пор не видел ни Росса, ни Леху, ни Сорок пятого. – Тогда это точно не Марс.
Росса и Леху мы откопали быстро. Зря они ямку рыли – это было опасно. Их просто засыпало, а ямку сровняло с поверхностью. Росса мы вытянули за кончик хвоста, а Леху за уши. Напрасно волновались – как раз оба оказались в полном порядке: Росс отряхнулся и на радостях бросился поливать кусты, а Леха вытянул из кармана шкалик и прочистил горло. Пить водку в пустыне было непростительной ошибкой, которую никто из нас не собирался повторять.
– Кто будет? – протягивал он нам бутылку, морщась. – Кто будет?
Жажда мучила всех, но последовать Лехиному примеру мы не решился. Рос прибежал и, не понимая, что происходит, уставился на бутылку жадными глазами.
– А где Сорок пятый? – забеспокоился я и оглянулся в ту сторону, куда, как я полагал, он ушел.
Сорок пятый пропал.
Мы обегали все окрест. Раз двадцать взбирались на самые высокие барханы. Едва не потеряли друг друга. Сорвали все голосовые связки и взмокли, как шахтерские лошади, но так его и не нашли. Даже нас главный сыщик – Росс – со своим прекрасным носом не мог взять след – после бури все следы и запахи унес ветер.
– Хороший был юмон, – сплюнул на песок Федор Березин. – Что будем делать?
– Не знаю, – признался я, посмотрев, как его плевок жадно поглощает песок. И тут меня осенило: – А как вообще мы здесь очутились?
– В смысле? – спросил Леха, выглядывая из-за спины Катажины.
Он снова стал волочиться за ней, стоило мне оглянутся. Шепотом говорил всякие гадости, за которые его стоило отвести за бархан и дать в морду.
– В смысле… – многозначительно повтори я, – что мы летели в “мотке”!
И тут мы все вспомнили. А Федор Березин сообщил:
– Я знаю, где мы…
– Где? – спросила Катажина, брезгливо вытряхивая песок из складок одежды.
– В бабоне!
– Час от часу не легче! – Катажина возмущенно соскочила с кочки. – Вот почему здесь никого нет! – она огляделась – быть может, все еще в поисках Сорок пятого юмона, к которому мы все привыкли.
– И нет сторон света, – добавил Федор Березин.
– Я же говорил, что это не Марс! – заявил Леха.
Но от него отвернулись, потому что он как раз твердил об обратном. Один Росс ничего не соврал, а только тяжело дышал – ему страшно хотелось пить.
– Нет, – возразил я. – Мы не в бабоне.
– Вспомни, – попросил Федор Березин. – Мы все свалились на тебя.
– Ты же был в кабине?!
– Но вовремя сориентировался. Когда “мотка” стала падать, я знал, что ты испугаешься.
– Испугаюсь? А… точно! – обрадовался я. – Ох и Федор! Ох и Федор!
– Это потому что я самый умный, – важно заметил Федор Березин и по привычке выпятил грудь.
В его армейских усиках уже серебрились седые волосы. А некогда густая шевелюра заметно поредела. Но глаза по-прежнему горели азартом и юмором. Женить его надо, подумал я, женить.
– Раз ты самый умный, найди путь, как отсюда выбраться, – вмешалась Катажина.
– Очень просто, – ответил он.
– Ну и как? – наклонился к нему Леха, не забывая бросать на Катажину сальные взгляды.
– Да, – спросил я, – как? Без посторонней помощи это невозможно!
– Надо тебя напугать.
– Всего-навсего, что ли?! – закричали все, кроме, разумеется, меня самого и Росса, который ничего не понимал, а только крутил головой, дивясь на наше возбуждение.
– До полусмерти, – высказался до конца Федор Березин.
– Как ты себе это представляешь? – спросил я, невольно поеживаясь, ибо представил, что они могут придумать – ничего умного, разумеется.
– Еще не знаю, – сознался Федор Березин.
– А давайте!.. – вскрикнул Леха, делая глупое лицо еще глупее. – Нет… – печально признался он, – не пойдет…
Я посмотрел на него, как на врага. Мало ли что он придумает. На его плоской морде было написано, что кроме того, как столкнуть меня с холма или зарыть по горло в песок, фантазия его не работала. Честно говоря, у меня тоже хватало воображения не на многое, как то: чтобы меня стукнули по голове, подвесили за ногу, мучили жаждой или морили голодом. Нет, это было нестрашно. Из-за этого не перемещаются из бабона в бабон по собственному желанию.
– А если?.. – поддалась порыву Катажина Фигура, не смея взглянуть на меня. – Нет… – она покривилась, как от вида крови. – Не согласится…
Единственно, что она могла придумать – это лишить меня плотских радостей. Страшно, он не смертельно.
– Придумал! – воскликнул Федор Березин.
– Ну?! – три пару глаз: две вопросительно и одна скептически уставились на него.
– Спички есть?
Леха тут же достал зажигалку.
– Ты собираешься его поджечь? – с иронией спросил Федор Березин.
– Ну да… – шмыгнул носом Леха. – А что еще?
– Святая наивность! Хм… Хорошие у тебя друзья, – заметил Федор Березин. – Чего ты больше всего боишься в жизни? – спросил он, доставая из коробка, который нашел в своих необъятных карманах Леха, одну единственную спичку и зачем-то слюнявя ее.
– Не знаю. Как-то сразу и не сообразишь… – я посмотрел на Катажину.
Не признаваться же в самом деле, что я боюсь потерять ее и Росса. А еще мне не хотелось расставаться с моими какими никакими, но все-таки друзьями: Лехой Кругловым и Федором Березиным.
– Доставайте свой планшетник и еще, что там у вас к нему полагается, – скомандовал Федор Березин.
Мы достали: планшетник и ключ с брелком.
– Раскрывай!
Раскрыли. Только ничего хорошего не получилось, потому что мы тут же оказались словно под невидимым потолком – верхней твердью, что, собственно, и было небесной границей бабона. Даже Росс взлетел вместе с нами. Естественно, я его на всякий случай придерживал за хвост. Я также держал Катажину под ручку, а Катажина – Леху. Единственный, из нас, кто ни за кого не держался, был Федор Березин.
Под нами, словно копейка, простилалась круглая пустыня. У меня с непривычки закружилась голова.
Так как мы ничего не весили, и вообще как обычно были лишь видимостью реальности, то Федор Березин сделал следующее: послюнявленную спичку приклеил к верхней тверди и повис на ней. Видать, он вспомнил свои курсантские навыки портить потолки в общественных туалетах.
– Ну?.. – спросил ли мы хором. – Что делать-то?
– А теперь валите отсюда!
– А ты? – изумились мы.
– А я повишу!
– Стоп! – сказал я, невольно хватаясь за него. – Возвращаемся все!
– Я, повишу, – уперто сказал Федор Березин.
– Если мы вернемся без тебя, то ты упадешь, – сказал я унылым голосом.
– Ну и хорошо, – беспечно возразил Федор Березин.
– На испуг хочешь взять? – осведомился я, поглядывая на пустыню величиной с копейку.
– Хочу, – признался он.
Я еще раз посмотрел вниз. Действительно, упасть с такой высоту решится не всякий – мало ли что с тобой случится, хотя это и бабон, он кто знает его свойства? Вдруг в самом деле разобьешься?!
– Слушай, – сказал я ласково, – иди к нам, – и даже