подобное, – стушевавшись, неуверенно промямлил Андрей.
– Только эта башня рухнула идеально точно, как ты нарисовал, немного позже, – жестко глядя на него, произнес Сергей.
– Знаешь, идеи и сюжеты рождаются в голове... Ты ж сам художник!
– Выходит, ты предвидел падение башни?
– Получается так.
– И давно такое с тобой происходит?
– А с тех пор как начал употреблять порошок.
– И гениально писать картины ты начал тогда же?
– Нет! – признался Андрей, приняв как должное «гениально».
– Блин! – Сергей в сердцах отбросил лопату. – Я такого, как ты, искал кучу времени. Перелопатил массу социальных сетей в интернете. Шарился по галереям. Шарился по художественным школам. Просто по школам. По мастерским. Заглядывал через плечи уличных художников. Сколько раз вытягивал «пустышки»! Много раз на экране компьютера казалось, что вот они, шедевральные работы, а в реальности оказывалось – нет. «Быть и казаться» во всей электронной красе, ёпрст! А ты нихера не помнишь! Нихера не знаешь! Пишешь, сука, что в голову придет. Кто водит твоей кистью?! – завопил он.
Он что-то подобное уже говорил раньше, но Андрей тогда был не в состоянии ни слушать, ни, тем более, понимать.
– До кокаина – никто! – завопил в ответ Андрей. – Мне подарили несколько каталогов. Я листал. Смотрел. Примерялся. И писал. После того как начал принимать порошок, в голове поселились все великие художники, чьи каталоги я раньше листал. Новеньких не было. Все свои. Они – иногда хором, иногда по одному – давали советы. Я слушался. Я был послушным мальчиком. Что ты еще хочешь узнать? Хочешь теперь сказать, что я не гений? Да мне по х…ю!
– Сейчас пишешь, значит, сам. Что именно?
Он интересовался проявлениями гениальности. Причинами, предпосылками и другими факторами. Мечтал вычленить зерно. Найти суть. Путеводный знак. В очередной раз попав впросак, успокоился. Гениальность – высшее! Недоступное пониманию и разумению. И пусть так будет. Не божественное, но таинственное и непостижимое.
– Потом увидишь, – пообещал Андрей. – Сначала мне нужны четыре подрамника, а потом четыре рамы. Шикарные! Сделаешь?
– Сделаю, – кивнул головой Сергей. – Покажешь картины?
– Я только первую закончил, – признался Андрей, – а их в цикле – четыре. Они связаны. Может, потерпишь?
Андрею не хотелось показывать незаконченные работы именно Сергею. Играла ревность. И страх. Художник художнику, как ему казалось, не друг, но враг.
– А нас раньше не смоет? – сдаваясь, усмехнулся Сергей.
– Я очень стараюсь.
– Ладно, – подытожил Сергей, берясь за лопату. – Давай другими художествами заниматься.
– Давай! – обрадовался Андрей, незаметно выдохнув, и стер с лица пот, который выступил не от жары и усталости.
Они снова взялись копать, а вскоре со двора донесся грохот молотков. Андрей как раз, надеясь на передышку, выражал недоумение дебильной атакой бандитов. Сергей больше отмалчивался. Из душа выскочила Анна.
– Что за грохот? – крикнул он.
– Трынделка с Хильдой окна заколачивают, – отозвалась девушка.
– Надо бы Александру со двора убрать, чтобы Айгуль не видела, – с трудом оторвавшись от созерцания любимой, напомнил Андрей.
«Б…дь, забыл!» – про себя выругался Сергей, но благодарности не проявил, даже наоборот, указал юнцу на его место под солнцем, процедив сквозь зубы:
– Сам знаю. Без соплей разберемся!
Юнец уходить в тень не пожелал.
– А для чего ты волонтерством этим занимался? – спросил Андрей, снова отставив лопату.
– Да уж не забавы ради, – пропустив мимо ушей довольно обидное «волонтерство», ответил Сергей, продолжая выравнивать стенки будущей могилы. – Представь себе, будто некая международная группа миллионеров пришла к выводу, что пора отдавать, а не брать. Ну и основала фонд помощи талантам, только плюнув на постулат «Талант сам себе дорогу пробьет» и, соответственно, чуток изменив систему отбора, ведь как раз нахрапистые посредственности чаще всего и пробиваются. Настоящий же талант, как правило, скромен, – он метнул на художника тяжелый взгляд. – Вот и наняли миллионеры несколько дюжин «ремесленников от кисти» для прочесывания местности. Кстати, ведь ты, ручаюсь, даже компьютера не имел, да?
Андрей пробормотал в сторону:
– Ну и что?
– И писал, как говорится, в стол, – продолжил Сергей, проницательно глядя на потупившегося Андрея, – и представить даже не мог, что гениален. Я первый тебе сказал?
«Талантище гениальное» хлюпнуло носом.
– Эх, нашел бы я тебя пару лет назад. Богатым стал бы. Ты! В суперовской мастерской творил бы. С единомышленниками общался бы. И картины твои увидели бы люди в разных галереях мира.
– А им-то, миллионерам этим, какой кайф? – Андрей, дитя своего времени, в альтруизм не верил.
– Да почти никакого, – хмыкнул Сергей. – Права на существующие и будущие творения. Ну и процент с продаж.
Андрей торжествующе вскинул глаза, но Сергей его осадил.
– А что ты имел бы здесь? И вообще?
Талант покаянно заткнулся и вновь опустил глаза.
***
Пеннивайз потерял по пути венок, но дотащил-таки Ноля до леса. Пока волок друга меж деревьями, не заметил, как избавился от его автомата. В поле перед брошенной фермой по очереди лишился всех запасных рожков. Уже на месте, бережно уложив потерявшего сознание раненого на порог, обнажил ему живот, цыкнул над кровавыми росчерками пуль и пробормотал:
– Кто ж подстрелил? Вот, сволочи!
Он устало рухнул на кучу душистого сена рядом и моментально заснул.
***
Поднести, образно говоря, стакан воды было некому. Поэтому Сергей отправил Андрея в погреб за компотом, а сам взялся доставить труп Александры к месту погребения.
Ее тело было легче легкого. Он всмотрелся в раны. Понятно было, что Яшка запаял дуло ружья. Потому и с секретом, но вот начинка патрона вызвала недоумение.
«Хм, странно. Мелкие гвозди, куски стальной проволоки, даже вроде рыболовные крючки. Сам ли придумал?»
Андрей сначала вдоволь нанюхался забытым Анной полотенцем в душе, а потом для вида вымыл руки, совершенно забыв про компот.
– Ладно! – крикнул бестолковому помощнику Сергей. – Я закончу сам. Иди в дом, скажи, что все готово.
Процессия, появившаяся через пять минут, заставила его оцепенеть. Первым, сгибаясь под тяжестью обаполов, шел Яшка. Укладывая их по очереди через огород, он стелил дорогу остальным.
Первым везли на коляске погибшего «эйта». Коляску толкала Трынделка с повязанным на голове черным платком. За ней Хильда, тоже в черном платке, толкала второго «эйта». Гарри ехал самостоятельно. «Эйту» Викентию помогала одна из послушниц – Елизавета. За ней шли: строгая Мария, Сеголетка, держась за бок и морщась от боли. Последними были заплаканная Анна и Андрей с банкой компота.
Мария и Елизавета расстелили две белые простыни. Твердой рукой отстранив Сергея, Яшка и Трынделка уложили на них тела. Речь толкать никто не стал. Гарри и Викентий затянули тоскливую еврейскую песню, от которой у всех защипало глаза.
Новые простыни накрыли тела погибших. Сергей с Андреем, взявшись за края, осторожно опустили тела в могилы. Процессия медленно двинулась прочь. Сергей перехватил Сеголетку, и та четко отрапортовала о происходившем в доме: окна заколочены без щелей, в холле и комнатах убрано, Айгуль обедает, а позже послушницы заберут девочку с собой, сама же она чувствует себя дерьмово. От помощи решительно и ругательно отказалась. У могил осталась только Анна.
– Засыпаем? – зачем-то спросил Андрей.
Сергей молча взялся за лопату. Первую могилу почти засыпали, как вдруг подала голос Анна:
– Помощь нужна?
– Нужна, – поразмыслив, ответил Сергей, закуривая. – Тех четверых, что возле двора, нужно приволочь к ложбинке.
Анна кивнула и пошла. Сергей глянул на застывшего Андрея.
– А ты чего пялишься? За ней. Я тут сам управлюсь.
Андрей бегом бросился догонять девушку.
Напившись наконец-то компота, Сергей принялся насыпать холм, на котором будет стоять коляска-памятник.
Молодежь бодро стаскивала трупы. Андрей, для разнообразия, держался без рвоты и обмороков. Стащив всех в ложбинку, взялись было за труп Александры, но Сергей их остановил:
– Я ее похороню сам. И отдельно.
Пока молодежь отдыхала, он закончил засыпать вторую могилу. Две коляски на холмиках выглядели странно и почему-то торжественно. Он уселся возле них, опустив натруженные руки. Андрей шатался возле ложбинки. Анна перевязывала платок по-новому. Задумавшись о бренности бытия и разминая онемевшую поясницу, Сергей не сразу услышал возбужденный шепот девушки:
– Дядь Сергей, а, дядь Сергей! Идемте, глянем!
– Куда? – недоуменно повертел головой он.
Идти, особенно, было некуда. Анна кивнула головой на ложбинку.
«Что там еще за хрень?»
Андрей стоял на дне ложбинки, держа в руках пакет с разноцветными таблетками. Его лицо дрожало от сдерживаемых эмоций. Сергей потянул девушку обратно.
– Что это за таблетки? – нервно спросила она.
– Это его Рубикон. Тест на проявление воли, – просто ответил Сергей.
Видимо, пакет с таблетками «экстази» выпал из кармана одного из бандитов. Как испытание Андрею.
– Мне нужно выкопать еще одну могилу, – Сергей кивнул на труп Александры.
Анна взяла вторую лопату и принялась помогать. Намного лучше и качественней, чем Андрей.
Из ложбинки сначала не доносилось ни звука. Потом послышались всхлипы и бормотание.
– Стой на месте! – твердо приказал Сергей готовой сорваться с места девушке. – Он должен справиться сам.
Лишь на закате, когда они закончили могилу и похоронили Александру, Андрей вылез. Счастливо улыбаясь, с опухшим от слез лицом и совершенно грязный.
Сергей глянул на дно ложбины. Пакет с таблетками остался цел и невредим.
– Идите отдыхать! – Он подмигнул Анне и показал большой палец Андрею.
Она, поняв его правильно, рассмеялась, схватила Андрея и поволокла к дому.
Закончил Сергей поздно вечером. Представив, что надо еще идти по следу уползшего бандита, предположительно Ноля, застонал.
– Завтра! Никуда он не денется. Раз полз – значит, ранен.
Хотелось одного – принять горизонтальное положение. Вытянуться и, не думая ни о чем, просто блаженно лежать и плавно колыхаться в предвкушении грядущего забытья, потому что тело отказывалось повиноваться.
«Еще бы! Сколько могил вырыл, скольких похоронил…»
Возле погреба его перехватили Яшка и Гарри.
– Помянуть надо! – заплетающимся языком потребовал Гарри, тыча в руки стакан.
Яшка смог лишь кивнуть. Сергей вздохнул и уселся рядом. Выпив стакан и моментально осоловев, он поинтересовался:
– У тебя шмурдяк кончится когда-нибудь?
Яшка задумался и попытался – правда, безрезультатно, – что-то подсчитать на пальцах. Потом махнул рукой, сбив кусок хлеба.
– Нет. Много. Запас. Тайна.
– Понятно.
Исполняя вечный девиз алкоголиков, озвученный Гарри, мол, между первой и второй перерывчик небольшой, Сергей быстро набрался до их состояния. Дальше все помнилось урывками.
Он настойчиво выспрашивал имена погибших «эйтов» с тем, чтобы моментально забыть и начать допрос сначала. На его требование озвучить полное содержимое патрона, убившего Александру, Яшка неизменно отвечал:
– Картечь и шрапнель!
Что-то пели, что-то ели. Бессодержательно и разом говорили на разные темы. Яшка потребовал, чтобы помянули бандита – Пряника. Помянули.
Приходила Баба-Яга,
