Изнемогая от подступающего оргазма, она царапала штукатурку у кровати, цеплялась ногами в тела любовников и прижималась, что есть мочи. Ах!
– Никого нет дома, – отреагировала на очередную дробь. – Даже больше. У нас не все дома, что намного опасней!
Стук прекратился.
***
Ложбинка имела в длину метров пятнадцать. Глубина тоже располагала – как для нормального ведения боя в полный рост, так и для размышлений. Да, пришлось разделиться. Пряник и Удод сделали крюк и должны были поддержать бой со стороны ворот. Заодно, если получится, выручить Жабу. Махарику, вероятно, помощь уже не нужна.
Узкий и мелкий конец ложбины был метрах в десяти от огорода. Дальний конец, где и расположился Ноль, уходил в поле почти под прямым углом. И оттуда можно было видеть большую часть дома, кухни, сараев, Жабу и вообще весь расклад боя.
«Подкрепление подойдет, завяжется бой по-новому, тогда можно будет и нам рвануть. Александра ничего не говорила о минах, это точно. Общинники, вероятно, надеялись на бой в лоб, и все силы рассредоточили в доме и возле него. Что ж, подождем».
Попытавшись вдохнуть полной грудью, охнул от боли. Как не вовремя.
***
Сергей расстрелял последние патроны и отложил пулемет. Пули ушли в «молоко», потому что выяснилось – появившихся со стороны поселка бандитов из его окна не зацепить. Больше здесь делать было нечего.
Из соседних окон и снизу велась серьезная стрельба. По крайней мере, тот бандит, что спрятался за щитом, носа не мог высунуть. Точность, конечно, минус всех стрелков, но в любом случае за этот сектор он был спокоен. Выяснить бы, что за придурок метнул бутылку – надо признать, гениально метнул, позабыв всего лишь поджечь.
Бой его взбодрил, однако не до такой степени, чтобы забыть о главном. Перемочить… почти всех бандитов, а потом и самому сложить голову. Нахрен. Без продолжений. Без рыданий и стенаний. Без сомнений и страха. Все кончено. Серега спекся и схлопнулся. Такой Серега – не жилец. Точка.
Он подхватил автомат, засунул в карманы куртки четыре запасных рожка с патронами и вышел из комнаты. На лестнице столкнулся с Андреем. Тот вскочил и, не зная, куда деть руки, неловко брякнул:
– Привет!
– И тебе не хворать, – отозвался Сергей, прищурил глаза и уточнил: – Или… хворать?
– Нет! Что ты. Я уже в норме… почти, – начал оправдываться Андрей.
– Чего тут делаешь? – поинтересовался Сергей.
– Да так. Просто.
– Где ты должен быть во время боя? – Разговор уже надоел.
– В комнате.
– Вот и вали туда и не отсвечивай.
– Не пойду.
– Чего так? – нехорошо развеселился Сергей.
– Пули свистят, опасно, – парировал Андрей и, разобравшись с руками, сунул в карманы штанов.
– Везде пули свистят и везде опасно. Иди на чердак к Айгуль, – предложил Сергей, теряя терпение.
– Не пойду, – угрюмо отозвался Андрей. – Я с тобой пойду.
– Нет! – отрезал Сергей.
– Все равно пойду, – решительно глянул ему в глаза Андрей.
– Я не понял, – вскипел Сергей. – Тебе что, к сосне надо или в туалет? А может, сопли утереть?
– К сосне! – с вызовом отозвался Андрей.
– Пойдем! – пожал плечами Сергей. – Топор в сарае.
– Разберусь.
– Ну-ну, – протянул Сергей, закуривая.
– О! Дай зажигалку.
– Не вовремя ты курить учиться надумал, – усмехнулся Сергей, сообразив, кто автор гениально-бездарного броска бутылки.
– Да так уж вышло, – в тон ему ответил Андрей.
– Ладно, пошли, – пряча зажигалку в карман, сказал Сергей.
На первом этаже столбом стояла пыль. Один «эйт», вольготно развалившись в кресле, посылал одиночные заряды из автомата прямехонько в небо. Два других «эйта», чихая и кашляя, пялились в окна, Гарри жевал бутерброды. Идиллия!
– Дуло пониже опусти! – посоветовал стрелку Сергей.
Тот послушался и влепил пулю в оконную раму прямо перед собой.
– Гарри! – рявкнул Сергей. – Всех к окнам на улицу. Палите со всей дури. Не давайте бандитам головы поднять. Не перестреляйте только друг друга. Я в огород. Слишком подозрительно тихо там.
Гарри, прожевав, показал большой палец.
– Хоть живы все, – пробормотал Сергей, выходя во двор.
За ним, независимо шмыгнув и подтянув штаны, вышел и Андрей. У ворот обнаружилась Сеголетка, которая сидела на корточках, судорожно прижимая к себе автомат.
– А ты чего здесь? – воскликнул Сергей.
– По нужде присесть решила! – вызверилась на него девушка.
– Ты чего покинула пост?!
– Там нефиг делать, – парировала Сеголетка. – Девки тарахтят вовсю. А у ворот, между прочим, мертвый угол для обстрела. И те два урода уже возле палисадника.
– Яшка! – заорал Сергей. – Это точно?
– Ага, – послышалось с крыши летней кухни. – Достать никак не получается.
– Ладно, – махнул рукой Сергей, опустился к Сеголетке и шепнул на ухо: – Про растяжки на воротах не забудь. Как только они подлезут ближе, смотри, вот – шнурок и колышек. Дергай и падай на землю. Рванет, мама не горюй! Лады?
Сеголетка глянула на него расширенными глазами и неожиданно поцеловала в нос. Сергей отпрянул и едва не упал. За спиной нервно гоготнул Андрей. Яшка восторженно выругался.
Сеголетка поправила прядь и заявила:
– Мне в поселок надо. Тесто на хлеб подошло, да и Трынделке скоро коров доить.
Сергей поднялся на ноги, повертел пальцем у виска и пошел прочь. «П…ц какой-то!»
Дверь на сеновал была открыта. Сергей, не останавливаясь, попытался вспомнить, в каком положении она была утром. Не вспомнилось. Ну и черт с ней!
Андрей у сосны не остался и увязался за ним на огород. Сергей понял совершенную ошибку. Трынделка, стерегущая этот сектор, при любом раскладе будет не понята. Издержки кадрового голода-с!
Пригрозив кулаком, оставил Андрея у погреба и, пригнувшись, метнулся вдоль грядок с помидорами. Благополучно. Кабачки и баклажаны встретили урожайными размерами и тишиной. Неужели у Пеннивайза крыша поехала настолько, что решил атаковать только со стороны коттеджа и по нескольку человек? Не верю!
***
Ноль ломал голову над неожиданно возникшим сложным вопросом. Атака со стороны дома перешла в патовое состояние. Махарик мертв, Жаба – ранен. Визжит, вон, как недорезанная свинья. Правда, отстреливается. Удод и Пряник должны были добраться до ворот, но там такая плотность огня, что… Блин, наверное, пора действовать отсюда.
Он обернулся к товарищам и едва не поперхнулся. Барклай с Кнопкой сидели в самой глубокой части ложбины и, покуривая, балагурили. Остальные – спали!!! По огороду невозбранно шастал какой-то парень. Ого, да это же Сергей! Чего Александра не вступает? Договорились же, как только начнется стрельба, она начнет мочить общинников изнутри.
Ноль дал очередь. Черт! Очень высоко. Не успел прицелиться. Сделав поправку, снова нажал на курок. Поздно. Парень упал на землю и как ящерица пополз к сараям.
– Убью, падлы! – завопил Ноль, закашлялся и встал во весь рост.
***
Яшка, пуская пулю за пулей в бандита, спрятавшегося за щитом, принялся напевать вполголоса припев из песни группы «Ассерт» «Ball to the wall». Внезапно из «мертвой» зоны к нему заговорил один из бандитов – Пряник:
– Ты поешь не в той тональности. Нужно вот так!
Яшка, не моргнув глазом, подхватил. Припев закончился.
– Спасибо! – поблагодарил Яшка.
– Да не за что!
***
У ворот разворачивался другой диалог.
– Ты чего, правда, собралась на дойку? – поинтересовался Удод.
– Не на дойку, – поправила его Сеголетка, – а хлеб печь.
– Хле-е-еб! – мечтательно протянул бандит. – А как ты выглядишь?
– Великолепно. У меня, между прочим, пятый размер груди! – гордо ответила девушка, зорко подглядывая в щель между створками. Дуло туда, к сожалению, не пролазило.
– Врешь! – убежденно донеслось с той стороны.
– Это я вру? – разволновалась девушка. – Да не веришь, сам посмотри!
– Интересно, как? – ехидно парировал Удод. – Вы ж запечатались – мама не горюй!
– А какого хрена вы на нас напасть решили?
Бандит пропустил вопрос мимо ушей.
– Идешь на дойку со своими дойками. Прикольно!
– Ну, урод… – недоуменно протянула Сеголетка. – Я ж сказала…
– Я не урод. Я – Удод!
– Ха-ха-ха! Откуда вас таких понабирали?
– Не обзывайся! – обиделся Удод. – Я, может быть, летать умею!
– Ой! Держите меня семеро, сейчас упаду со смеху! Летать он умеет!
– Не смейся! – предупредил собеседник. – Я ведь могу и изнасиловать тебя после штурма или сейчас гранату кинуть.
– Ты сначала победи, да заодно отыщи тот прыщ, что называешь гордо мужским достоинством, и поплачь немного! – надрывалась от истерического смеха девушка.
– Так? Ах, так?! – разозлился бандит.
***
Яшка умасливал Пряника показаться ему на глаза. Тот отказывался и предлагал наоборот.
– Ты ж меня подстрелишь! – удивился Яшка.
– А ты меня нет? – тонко парировал бандит.
– Подстрелю! – согласился Яшка.
– И я тоже! – вздохнул Пряник.
– Выпить хочешь?
– Ага!
– Лови!
Яшка метнул, не будь дураком, початую бутылку шмурдяка чуть дальше «мертвой» зоны. И подловил-таки недотепу.
***
По сути, бой вел лишь раненый в ногу Жаба. Он оттягивал на себя Хильду, Анну и всех «эйтов». Неприцельная стрельба с обеих сторон стала уже привычной. Парочка же у ворот вела разговоры с парочкой за воротами.
***
Ноль бросился к бойцам, размахивая кулаками. Его остановил Барклай. Точным ударом между глаз.
– Не балуй! – приказал он распростертому без сознания телу.
***
«Почему не стреляют? – думал Сергей, затаившись между грядками картошки. – А-а! Ждут, когда я дернусь. Хорошо! Полежим! Рано мне еще умирать. Вот, чуть позже, тогда…»
***
Из сарая выскочила Трынделка с лукошком в руках. Пулеметной очередью выпаливая гневную тираду, она принялась бросать в бандитов в ложбинке помидоры, огурцы, морковь и яблоки.
***
Как ни в чем не бывало, Барклай снова уселся и попросил у Кнопки новую сигарету.
– Так на чем мы остановились? – вежливо переспросил он.
– Я как раз предлагал тебе чухнуть отсюда.
– Да ты что?
– Точно! Я припрятал в рюкзаке немного бензина, литров восемь, в пластиковых бутылках. На первое время хватит.
– А куда мы чухнем? – задал резонный вопрос Барклай.
– А куда захотим. А знаешь почему? – заулыбался Кнопка.
– Почему?
– Потому что нам теперь все можно. Мы – Пеннивайзы.
Информация ошеломила Барклая и вселила странную радость. Конечно! Надо жить, надо двигаться, надо искать удовольствия. Как раньше. Что же мы так долго теряли время?!
– Давай обсудим все детально, – предложил Барклай.
***
Овощи и фрукты сыпались в ложбину на проснувшихся Граблю и Ржавого.
– О! – обрадовался первый – Харч с неба валится!
– Ты смотри, – отозвался второй, – помидорчик какой спелый! Будешь?
– Спасибо, милый! – улыбнулся Грабля.
Ржавый незаметно бросил в рот горсть земли. Закусил яблочком.
– А мы с тобой так ни разу наедине и не пообщались, – грустно проговорил Грабля, смачно жуя помидор.
– Так некогда было. А потом и сил не было. Сколько дури оприходовали… – логично объяснил отсутствие интимных отношений Ржавый.
Пожевали.
Трынделка продолжала тираду и обстрел продуктами питания.
– Ты смотри, – сменил тему Грабля, – чешет, что моя мамаша, когда батяня пьяный домой из депо вертался.
– Круто! Перевести можешь?
– Запросто! – ухмыльнулся Грабля. – Ругает нас, называет чертовыми ублюдками, козлами погаными, волками позорными, чухлымскими глинниками и клопедостами недоперанными.
– Я не врубаюсь, чего она под последним имела в виду?
– То и имела, –
