Коммунизм в исламе

звал мелкобуржуазным и народническим в исламизме пролетарским...»

«Сейчас же Гачикус принадлежность к культуре (!), т.е. надстроечное качество, ввёл наравне с уровнем дохода в классовые критерии...», - ужасается «марксист» НКВД. Напомню, что, вообще-то и Маркс писал об империалистических нациях на примере Англии, что «паразитизм накладывает отпечаток на ВСЮ нацию», т. е., в том числе, и на пролетариат империалистических наций, и я эту цитату привожу в том же месте, откуда г-н НКВД приводит мои слова. По г-ну НКВД выходит, что и Маркс не был марксистом. На самом деле, г-н НКВД, Маркс не был не марксистом, Маркс не был механическим материалистом. Он никогда не скатывался до того, чтоб отрицать обратное влияние надстройки (культуры и т. п.) на базис (на ту же классовую принадлежность), как это делает г-н НКВД.
Г-н НКВД подходит к «классовым критериям» как к некой чистой теоретической абстракции, в полнейшем отрыве от опыта (а опыт показывает, что «надстроечные» факторы оказывают обратное влияние на базис, причём нередко это влияние оказывается решающим). Т. е. здесь механический материализм г-на НКВД срастается с идеализмом.
Действительно, определённые материальные факторы (географическое положение, климат, далее – способ ведения хозяйства и т. п.) формируют у данной нации национальный характер, в частности, у империалистической нации - паразитический национальный характер, который можно в двух словах описать как «пини нижестоящего, подлизни вышестоящему», выражаясь словами Тан Малаки. И разве удивительно, что этот характер накладывает сильный отпечаток на пролетариат данных наций, делает их «не вполне» пролетариями, толкает их в стан империалистов (не во всём, но во многом)?
Это – что касается империалистических наций (кстати, разбирая вопрос о классовой структуре, тот кусок, где я говорю о классовой структуре империалистических наций и где я привожу ту цитату Маркса, г-н НКВД не приводит – не потому ли, что та цитата Маркса наглядно показывает неправоту г-на НКВД, отрицающего обратное влияние «надстройки» на «базис» - причём такое влияние, которое играет очень важную роль?).
Теперь что касается классовой структуры угнетённых, сегодня – преимущественно мусульманских наций. Это – важный вопрос, переплетающийся с другими вопросами.
Начнём с того, что рассмотрим историю вопроса.
Вспомним, что в 1920-е гг. в Коминтерне шли дебаты о революции в колониях. Вспомним, что «марксисты» российской империалистической нации (что Сталин, что Троцкий, что другие – различия между ними были, по сути, несущественными), да и вообще европейские «марксисты» стояли на позициях «класс против класса» по отношению к колониям, т. е. выступали, упрощённо говоря, за «чисто рабочую» революцию.  Марксисты же Востока (тот же Тан Малака), у которых было хоть какое-то чувство реальности, предостерегали от этого как от обречённой на провал авантюры. Мы знаем, что события 1926-27 гг., когда коммунисты подняли такие «чисто рабочие» восстания в отрыве от широких народных масс в том же Китае, той же Индонезии и т. д. и были, конечно же, без особого труда подавлены старыми империалистическими «хозяевами» этих стран, показали ошибочность такой тактики.
Действительно, угнетённые нации стоят на другой стадии экономического развития, нежели угнетающие. Капитализм здесь переплетён с феодальными пережитками.
Классический марксизм, т. е. марксизм доимпериалистической эпохи (которого придерживался и Ленин до 1914 г.) учит тому, что на стадии перехода от феодализма к капитализму, на стадии буржуазных революций, на стадии формирования национальных государств революциям свойственна «всенародность», здесь ещё незаметны классовые различия внутри народа, они находятся в зародышевом состоянии.
Далее. Переход капитализма в стадию империализма внёс коррективы в данный вопрос. Старый национальный вопрос сменился вопросом колониальным. Буржуазные революции при империализме уже не являются чисто буржуазными (как справедливо писал Каутский о России примерно году в 1905-м, что ей предстоит революция «уже не буржуазная, ещё не социалистическая» - и с этим, кстати, соглашался Ленин), в силу того, что империализм объединяет мир в единую цепь, и капиталистические отношения проникают повсюду, даже в самые традиционные, феодальные, замкнутые общества. На первых съездах Коминтерна делегаты колоний справедливо обращали внимание на этот момент – на то, что неверно изображать борьбу народов колоний против империалистов как борьбу по своей сути буржуазную, как это делали по старинке многие российские и западные «марксисты». Нет, эта борьба уже начинает во многом носить по сути именно пролетарский, социалистический характер, пусть и по форме она может быть самой-самой разнообразной. Об этом также верно пишет пуэрториканский ленинист Джеймс Блаут (его уклона в культурно-национальную автономию мы ещё коснёмся ниже).
Так же и сегодня. В статье «Об организации» (2006 г.) я привожу статистику деления общества по доходам в современных США, Великобритании, Китае и в мире в целом (см. ближе к концу той статьи). Статистика по США, Великобритании и Китаю (т. е. по империалистическим нациям) показывала, что здесь есть наличие немалого среднего класса, резко отличающегося по доходам как от богатейшей верхушки, так и от низов (статистика эта подтверждается и данными по США и Западной Европе из Большой Советской Энциклопедии, 3-е изд., и данными по позднему СССР, и данными по современной России, о чём я в 2005-2007 гг. не раз писал). С другой стороны, в мире в целом, как показывала та статистика, наличие среднего класса не так ярко выражено, что объясняется тем, что в угнетённых нациях, составляющих большую долю населения планеты, средний класс почти отсутствует, является довольно узким – здесь бедному большинству противостоит богатое меньшинство, почти без среднего класса между ними (я об этом также писал в той статье). Т. е., на той стадии, на которой находятся сегодня угнетённые нации (преимущественно мусульманские) анализ структуры по доходам как раз таки доказывает наличие той самой «всенародности».
Итак, какие отсюда выводы?
Вывод тот, что в качестве пролетариата мы должны рассматривать именно мусульманскую умму как единое целое (без противостоящей ей неоколониальной верхушки, разумеется), а не раскалывать её на «рабочих» и «крестьян» (тот подход, который был применим к империалистической России 100 лет назад, неприменим к мусульманскую умме) ибо, в силу того, что империализм объединяет мир в единую цепь, и капиталистические отношения проникают повсюду, в любую отрасль экономики, и мусульманский крестьянин, и мусульманский ремесленник являются, по сути, пролетариями в этой мировой системе капиталистического хозяйства. И бездумно проводить между разными частями мусульманской уммы старое «классическое» марксистское классовое деление, раскалывать её на наёмных рабочих (как якобы «пролетариев»), с одной стороны, и крестьян, ремесленников и т. п. (как якобы «мелкую буржуазию»), с другой стороны – на деле означает не классовый раскол, а раскол по профессиям, как если бы 100 лет назад какой-нибудь «марксист» стал бы противопоставлять, к примеру, каменщиков как «пролетариев» ткачам как «мелким буржуям» (я оставляю здесь в стороне вопрос о том, что одни профессии могут быть подкуплены сверхприбылями в отличие от других, т. к. из сказанного выше видно, что мусульманская умма, противостоящая неоколониальной элите, является более-менее однородной). Это – по сути, тред-юнионизм, экономизм, старая «добрая» империалистическая политика «разделяй и властвуй», политика сведения всех требований исключительно к экономическим.  
Т. е., здесь-то как раз Набхани прав, и соглашаться с его правотой – не значит отказываться от марксистского классового подхода. Нет, это значит диалектически применять марксизм к современности, а не заниматься слепым «таклидом», подражанием старым формулам вне зависимости от конкретно-исторической ситуации.
Что касается факторов, отрывающих городской пролетариат мусульманского мира от классовой борьбы – того, что в колониях и неоколониях города, мегаполисы ещё со времён старого колониализма являются средоточием также и мещанства, сильно подверженного влиянию империалистической культуры (точнее бескультурья), об этом же пишет и украинский национально-революционный демократ Иван Дзюба в своей работе «Интернационализм или русификация?» (кстати, насчёт этой работы. На неё я уже много раз ссылался, начиная с 2005 г., в том числе, и критикуя г-на НКВД, и тут вдруг читаю, что, когда Герман Ахметшин в споре с г-ном НКВД сослался на неё, тот отвечает, что, мол, «надо бы почитать», как будто ни разу про неё и не слыхивал…).
Конечно, часть крестьянства, разумеется, привносит в мусульманскую умму патриархальное, полуфеодальное толкование ислама, а часть городских мусульман привносит в мусульманскую умму «модернистское», «секуляристское», т. е. полулиберальное, проимпериалистическое толкование ислама. Этим и объясняется пестрота течений в современном исламизме. Разумеется, и с тем, и с другим уклоном надо бороться (что и делают революционные исламисты, тот же Набхани, пусть и не всегда последовательно). Но это не опровергает того факта, что и та, и другая часть мусульманской уммы являются частями пролетариата, пусть и каждая со своими особенностями: да, части крестьянства свойственно «цепляться» за старое патриархальное существование, с другой стороны, части городских мусульман свойственно «цепляться» за возможности карьерного роста, возможности обогащения, вливания в ряды проимпериалистической неоколониальной элиты. Но никогда и нигде в истории, как мы знаем, чистого пролетариата не было.
В чём Набхани неправ (по меньшей мере, правота его здесь слишком «осторожна», «половинчата», «умеренна»), так это в том, что, по нему, связи с «элитой», с «интеллектуалами» не должны быть для партии более предпочтительны, чем связи с «простыми» мусульманами, с «не элитой» - тут, разумеется, нужно решительнее сказать: связи с «элитой», с «интеллектуалами» должны быть для партии менее (а не «не более»!) предпочтительны, чем связи с «простыми» мусульманами, с «не элитой». И в этом отношении правы те современные исламисты, которые его за это критикуют: мол, ещё бы предложил полицейских и военных агитировать. Здесь – да, у Набхани действительно уклон в народничество, я об этом уже писал лет 7 назад, и те мои слова и сегодня считаю верными.
Этот уклон у Набхани, насколько я могу судить, сегодня развился в оппортунизм у его последователей (по крайней мере, части их). К примеру, в одной работе российского представителя «Хизб ут Тахрир» мы видим, что он, рассматривая «особенности национального характера» народов, живущих в России (кстати, с его анализом можно в чём-то поспорить, к тому же, он не упоминает о гастарбайтерах из Средней Азии) апеллирует в равной мере ко всем этим народностям – и к россиянам, и к мусульманам Кавказа: мол, трудности  в работе с россиянами, которые преимущественно не мусульмане, не должны заставлять нас опускать руки. Конечно, трудности  не должны заставлять