совсем ведь тогда более не замечать.
И ладно бы жизнь действительно стала чище, выше и светлей только из-за того, что люди культурные начисто так полностью очистили всякое свое сознание от всей той плесени давно ныне минувших времен, а потому они ее в упор более ведь совсем и не видят.
Но нет, если чего вообще в связи с этим и переменилось, то уж заключалось оно как раз в том, что то самое исконно клыкастое, словно пасть дикого зверя, исподнее естество было и впрямь-то более чем надежно попросту разом упрятано за занавесочкой всеобщей немыслимо просвещенной благопристойности.
И действительно, та самая внешняя сторона личности всякого современного интеллигентного человека была при этом весьма и весьма до чего отчетливо выбелена и вычищена буквально на редкость во всем изумительно дочиста.
Да только таковым оно стало разве что по одним лишь тем исключительно показным и донельзя многозначительно и благообразно выпуклым признакам.
А вовсе не по всем тем глубочайше сокрытым и сокровенным свойствам ни в чем и близко никак не измененного той еще чисто разве что внешней искусственностью всецело ведь совсем уж на деле естественного общечеловеческого начала.
И попросту все тут дело было именно в том, что внешне яркое добро во всяком современном человеке зачастую полностью экранирует сокрытое в нем величайшее зло тупой и сытой уверенности в своих никак не иссекаемых возможностях более чем безбоязненно управлять всем этим миром по одному своему желанию и искрометно неуемному хотению.
Причем наиболее основным каноном всякого того чисто по-новому переосмысленного бытия, и стала великая художественная литература, а также и отдалившаяся в самые заоблачные дали философия.
И уж обе эти длинные ветви, так и тянущиеся к вовсе ведь невообразимо крайне пока далекому горизонту того самого во всем как есть истинно наилучшего светлого грядущего, при всем том и по сей день, более чем самозабвенно далеки от всего того чересчур приземленного, насущного, грязного…
3
А между тем это как раз безбрежные кисельные берега розовых мечтаний о вроде бы действительно близком грядущем рае и сделали его лишь только ведь значительно поболее безнадежно туманным и пока совершенно вовсе-то исключительно призрачным.
Да к тому же и всем тем до чего глубокомысленно и безмятежно всему тому светлому внемлющим теоретикам светлого добра было попросту явно никак уж нисколько не до того, чтобы орошать росой мысли бескрайние поля людского сознания, более чем безысходно между тем пока иссушенные всем, тем донельзя стародавним их безмерным невежеством.
А еще и более чем неизменно были они окрашены кем-либо вовсе так и впрямь до чего совсем как есть напрасно пролитой людской кровью.
И была она, как есть всегдашне именно что более чем бессчетно и безудержно проливаема всеми теми, практически считай, что как на грех ревностно соревнующимися в жесткости беспринципно и слепо своенравными правителями, что неизменно обладали одним лишь тем подчас уж вовсе никак неприметно серым яростно амбициозным умом.
И при этом фактически все солдафоны в генеральских лампасах, да и гражданские второстепенные политики, что сколь безумно в своем ничем ненасытном чреве неспешно вынашивают всяческие немыслимо грандиозные планы только лишь весьма жизнерадостно и мечтают о том, как есть до чего еще всеобъемлющем и на редкость насущном народном благе…
Но хуже всего, когда это добро буквально всеобщее, а не принадлежит оно чьей-то единственно любимой нации…
Светлое благо всего сущего, так и возносясь на щит, становится при этом более чем трезвым и здравым оправданием всяческих дичайших зверств ранее никогда почти ведь и не имевших доселе места…
А все из-за деградации человеческих качеств на фоне яростного дробления доселе единого общественного организма на самые те отдельные и крайне омерзительные уж попросту кровно между собой извечно враждующие фракции.
Да и вообще весь этот новый технический век всеобъемлюще превращает людей в машины с гудящим мотором в груди, вместо того прежнего пламенно горящего светлой любовью человеческого сердца.
И вместо истинно как есть благонравственного отношения даже и ко всем тем лютым врагам получилось какое-то самое крайнее отторжение, в том числе и от тех буквально на единый миг отколовшихся от общего же потока наилучших друзей.
Задушевный фанатизм, явственно сконцентрированный в сущем пароксизме пламенной веры в то, что всеобщему благу попросту именно что разом и положено быть, и сделал общую людскую жизнь совсем так в особенности до чего донельзя так явно же несносной.
Стремление вовсе из ничего сколь еще сходу создать некое самое наилучшее будущее до чего разом сходу повергло в прах все, то никак доселе небезызвестно вполне уж сносно успешное, что только когда-либо вообще имело место в прошлом.
Но есть и те, кто этого никак не приемлет, поскольку подобные люди именно ведь неизменно ждут чуда из чудес от того самого черно-белого текста заключенного в тесный переплет.
И именно из яркого и сочного переплетения всяческих литературных грез и крайне так подчас никак немило же сурово казенной действительности, кстати, и берут все свое никак неправое начало все те попытки, самого что ни на есть более чем до чего еще непосильно насильственного прививания простецкому быту черт заоблачно неземных…
А это явно чревато затем уходом в мир иной людей наиболее достойных и праведных.
А все, потому что разом построить можно только декорации, а за ними будут скрываться миазмы значительно вот похуже всех тех доселе бывших когда-либо прежде.
Причем сами авторы художественных произведений не очень виноваты в том, что кто-то воспользовался их мыслями и фантазиями, дабы соткать из иллюзий некий эскиз истинно некогда возможного, но в данное время попросту донельзя ирреального, а между тем кое-кто сколь беззастенчиво ныне начал его по-свойски использовать в качестве некоего совсем безотказного клише.
Но нет, это вовсе не вина самих авторов художественных произведений.
Великие деятели литературы и вправду несколько, пожалуй, все-таки перекрашивали всю окружающую их действительность, причем именно в те несколько подчас явственно иные тона, чем ей и впрямь попросту ведь и было положено быть на самом-то деле.
Однако они это делали в жару творческого поиска, да и вдохновение подчас приподнимает человека над всей праздной суетой серой обыденности.
А вот те, кто впитывают их мысли и считают своим долгом жить в обычной жизни тем еще божественным вдохновением, они этак точно в этом совсем уж никак неправы.
Причем истинно так многое тут упирается в то самое до чего откровенно верхоглядное мировоззрение, именно тех довольно-то объективно о том, рассуждая совсем недалеких потребителей всего того, сколь изящно произведенного деятелями искусства на белый свет сущего же экстракта никак более чем неприметно обыденной жизни.
А сама первооснова тому она уж именно в том, что довольно-то многие окололитературные обыватели столь ошибочно принимают кривое зеркало жизни - литературу за саму, как она есть, живую и до чего вполне трепетную плоть всей той от века еще плотно и приземленно существующей реальности.
А между тем литература часто пишется людьми, живущими на вольных хлебах, ну а отсюда, как и понятно, все те рьяно выводимые ими линии радужных иллюзий, имеющие (весьма малое, да и то вскользь) хоть сколько-то объективное отношение к истинно полноценной картине всего того порою крайне беззастенчиво навязывающего себя быта.
4
Часто же людям, пишущим и создающим прекрасные (выпуклые) образы жизни, приходится надеяться на одно только чудо, что может и принесет им в своем клюве кусочек сколь долгожданного для них хлеба насущного.
А это до чего явственно отображается на их образе мысли, духовности, каждодневном творческом пути, а у людей довольно-то мелкотравчатых оно заодно и вполне цветет и пахнет душевной мукою, достучаться бы до издательских дверей, то есть тех, собственно, мест, где страждущим творцам эпистолярного жанра булки с маслом по сущим крошкам раздают.
Истинных гениев литературы это, конечно, нисколько не касается, но их всего раз-два и обчелся, ну а желающих прокормиться на пышной ниве художественного вымысла - их-то вот буквально пруд пруди.
Ну а потому и не понятно, почему это именно любые изданные книги должны и впрямь еще вызывать в каждом из нас самый безудержный суеверный трепет.
Достойные ИМЕНА на обложках должны его вызывать - это верно!
Однако все при этом едино ОДНИМ ИЗ ЯРЧАЙШИХ НЕДОСТАТКОВ абсолютного так большинства литературных произведений может быть до чего еще смело вот названа их донельзя явная сфокусированность на отвлеченных идеях, в которых нет, как нет доподлинно настоящих и вполне естественных соков всякой обыденной жизни.
И все это как раз-таки только потому, что ту чересчур явно липкую черную грязь мало, кто действительно ныне считает поистине нужным и вправду вытаскивать на весь тот ослепительно яркий белый свет…
5
А между тем этот бренный мир и близко небезупречен в том до чего остро ныне стоящем вопросе правильной и до конца взвешенной оценки истинно так всецело отвратительной скверны, и его только-то лишь когда-нибудь затем предстоит весьма и весьма тщательно и последовательно от нее всеми силами еще очищать и очищать.
И делать это нужно крайне аккуратно и трепетно при этом, следя за тем, чтобы зерна были отделены от плевел, а то кровавое очищение мира это истинный бал сатаны и его верных и преданных слуг.
Причем этот бал может длиться не одну ночь, а целое столетие…
Но кто-то при этом совершенно искренне думает, что некое старое зло действительно же можно вымести метлой лютого политического террора…
Однако этакого рода «инструментом пролетарского бравого и прилежного труда» можно будет разве что ДО ЧЕГО только уж безрадостно совсем вот начисто вымести буквально всякую действительно более-менее разумную общественную справедливость.
Ну, а сколь последовательно и разумно вымывать и вымывать нечистоты из всех тех наиболее темных углов ныне существующего общества, можно было, лишь разве что при всем том, и близко никак не боясь всей той до чего еще стародавней темени и грязи.
Ибо разве что тем самым
непосредственным образом весьма же безбоязненно соприкоснувшись со всем тем сором будто бы, как есть ныне давненько минувших времен, и можно будет в некоей той наиболее отдаленной перспективе буквально всем этим миром липкую грязь минувшего, и вправду всеми-то силами некогда так до чего полноценно затем изжить.
Причем если то никак не будет хоть сколько-то вовремя верно и праведно на деле осуществлено, все человечество весьма естественно когда-нибудь будет до чего непременно разом ожидать то самое и впрямь уж неизбежное может быть лишь разве что частичное, а то и того только хуже самое полнейшее культурное вырождение.
Поскольку вся та еще древняя злоба и ненависть непременно ведь всегда явно найдут довольно действенный способ ударить всей своей силою, да и совсем же исподтишка, используя для всего этого самые свежие наработки из
