на редкость заносчивые выражения по поводу творений божьих, которых ТОТ на самом-то деле и близко ведь никогда как оказывается вовсе и не сотворял имели в качестве основы разве что именно ту совсем полноценно так никак не обоснованную эволюционную теорию.
И это как раз на ее базе и возникло затем великое псевдоучение социального дарвинизма, а из него собственно и вырос, подняв голову к тем отныне совершенно уж полностью пустым небесам тот навеки проклятый фашизм.
А впрочем, и сама эта чисто научная теория еще изначально была до чего донельзя ведь самоуверенно схематичной и явно на деле чересчур как есть излишне простой для вполне полноценного объяснения, так или иначе имеющегося в этом мире до чего величайшего же разнообразия всех форм ныне существующей жизни.
И было как-никак, а более чем доверху предостаточно, довольно-то блеклых намеков на ту принципиально вовсе иную значительно поболее утонченную, а заодно и сколь разносторонне на редкость до чего мозаично сложную картину животного мира, чем то некогда истинно разве что только показалось Чарльзу Дарвину.
И в тот как есть весьма наглядно достойный самого разумного подражания пример действительно было бы возможно взять именно что как есть тот самый чисто уж разве что только лишь некогда изначально идеальный круг орбит планет Солнечной системы Коперника, затем со временем превратившийся в эллипс Кеплера.
Ну, а как есть напоследок и ставшего, по теории Эйнштейна, эллипсом довольно-то явственно у своих полюсов до чего и впрямь наглядно и приметно сколь номинально уж несколько сплюснутым.
Вот точно так и теория Дарвина до чего явно нуждается в тех самых многочисленных поправках и довольно-то существенных столь еще многое уточняющих коррекциях.
А то самое слепое невежество, что к тому же и впрямь-таки было до чего чрезмерно перенасыщено всяческими поверхностными знаниями, порождает одни только те невообразимо лютые решения, безусловно, как есть немыслимо многих острых социальных вопросов.
И те откровенно демонические новейшие постулаты попросту сходу заполонили собою все и вся…
И это именно они немыслимо и беспардонно и заняли собой место ранее в том еще далеком Средневековье, донельзя самозабвенно занимаемое жесткими христианскими догмами.
А между тем тот подлинный духовный прогресс должен был, как на грех явно выглядеть вовсе-то абсолютно иначе, нежели чем та на редкость довольно-таки простая замена одних стародавних суеверий некими вполне этак наглядно разве что иными новоявленными фобиями.
Да и социальное чутье, и идеологически верное подковывание масс более ведь всего собою всецело напоминали именно то сущее же превращение людей в стадо чьих-либо сугубо личных домашних животных.
А люди между тем не то чтобы вовсе вот истинно неизменны, в принципиально разные эпохи их воспитывают уж никак и близко совсем непохоже…
Однако наиболее главное в жизни каждого человека при этом нисколько не меняется ни к лучшему, ни к худшему.
То есть, все те крайне обнадеживающие всякий тот мелкий человеческий разум довольно-таки мелкотравчато расплывчатые
веяния действительно продвинули довольно многих людей куда-то очень даже далеко вперед, однако по большей части именно в одном том разве что совершенно ведь чисто иллюзорном плане.
Ну, а всяческие и всевозможные технические чудеса только и всего, что безмерно лишь разом всецело облегчили весь этот наш сегодняшний быт, а еще и до чего бесконечно они поспособствовали довольно-то существенному оболваниванию самого еще абсолютного большинства представителей до чего пока крайне этак совсем невежественных масс простого народа.
Люди в наше нынешнее время стали, куда и впрямь весьма этак апатичнее людей прошлого: им создали иллюзорный мир, глядящий на них во все глаза со всех тех так уж и ярко блестящих экранов.
А именно в связи с чем досконально тут ясно разве что лишь то одно: если все те или иные ростки духовности современная цивилизация целиком и не глушит, то, по меньшей мере, она им вполне вот подчас придает некий тот вялый, довольно водянистый оттенок.
12
Да и вообще весь тот ослепительно яркий прогрессивный подход буквально ко всему, что хоть в какой-либо мере могло касаться всякой уж той, подчас донельзя невзрачной сущности всего человеческого духа, зачастую и впрямь непременно еще разом затем оказывается смертным грехом - принципиально искусственной первопричиной сущего последующего забвения и запустения…
Совершенно неосуществимые на всякой чисто обыденной житейской практике цветные миражи восторженных надежд на некое пресловутое светлое завтра чисто этак дотла подчас выжигают все то, что до чего еще простецки естественно и сколь первоначально на редкость бесхитростно, а именно то самое по-настоящему живое человеческое нутро.
И все это и впрямь еще до чего невероятно же гибельно для тех и вправду более чем неподдельно светлых дней довольно-таки пока весьма ведь далекого будущего.
А впрочем, никто тут не будет с тем, собственно, спорить: в голой теории все, несомненно, может быть фактически до конца всецело же верно, но с чистого листа абсолютно ведь никак нельзя затевать буквально никаких до чего еще существенных преобразований.
И пусть вокруг ад, достойный пера Данте, но то еще не повод, чтобы уж, разом начать совсем уж бестолково устремясь к призрачным воротам рая, именно что вслепую и начать всеми силами разом-то беспардонно переводить весь свой народ с третьего круга ада на тот совершенно при таких делах неизбежный, последующий шестой.
Большевизм даже и в самых крайних своих проявлениях - это не более чем шестой круг, - до того наиболее последнего седьмого круга он бы непременно дошел, но разве что вот в случае самой окончательной и именно что на редкость до чего полнейшей своей вседозволенности.
А она могла возникнуть исключительно на почве, как есть некоего, как есть до чего еще полностью полноценного общемирового владычества.
И уж то все одни только дела сколь ныне весьма ведь порядочно усовершенствованной и чертовски беспроглядной средневековой мглы…
Однако все те никак не здравые зачатки так и дурманящих души страстей по исключительно так донельзя старательному выпрямлению кривого пути человечества следует поискать именно в том самом Содоме и Гоморре интеллигентских дискуссий обо всем, что всенепременно надо было еще разом неистово зверски сокрушить.
Всем миром до самого основания сходу разрушив то, что и послужило главным оплотом былого угнетения, а как раз потому и стало оно ныне никак совсем вот истинно уж чудовищно попросту нестерпимым.
И это как раз именно потому и возникло до чего еще твердое желание его извести в точности так, как изводят в доме клопов или тараканов.
13
Причем кому то и близко не ясно, что вместо того серого настоящего в последующем бесклассовом обществе действительно прорисовывались черты светлого и наилучшего для всех нас грядущего, к которому и надо будет идти медленно и без рывков, постепенно пробираясь через дебри бесконечно долгих тысячелетий степенного технического преображения реалий всего этого мира?
И если мир и вправду ныне закабален всеми видами рабства, то это еще совсем не повод делать из освобождения от всех внутренних оков праздник вконец осатаневшего насилия, поскольку данный путь ведет в одну тьму всеобщей же людской первобытности…
А чтобы этот мир действительно стал явственно лучше, надо бы его менять ласково и постепенно это разве что с одними гадами - серийными насильниками и убийцами и можно, в принципе, доходить и до той наиболее последней строгости, наилучшим из проявлений которой и впрямь-то может быть абсолютно между тем законная смертная казнь.
Да только чего-либо еще ждать нам никак вовсе совсем невтерпеж, а оттого и без того бескрайне долгий и нелегкий путь лишь значительнее удлиняется, и есть самая пренеприятнейшая вероятность того, что неразумное 20-е столетие вполне, может, его удлинить лет на 500, если, конечно, и того вот явно не более.
Слепок начертанного во снах о светлом грядущем никак нельзя будет с сущим толком использовать в виде той полностью безотказной отмычки, дабы чересчур оторванным от всяких реалий мечтателям стало доступно именно в нем себя, и ощутить, буквально-то выпорхнув сверкающими глазенками из всего этого нашего крайне так до чего нелицеприятно обыденного настоящего…
14
Лев Толстой, к наилучшему примеру, наверное, лишь того и хотел, а ради того и потел, впрямь-таки из кожи вон лез…
…видно, уж любо было ему на одной белой бумаге весьма старательно приучить воинственно и амбициозно мыслящих людей разом ведь еще научиться обходиться совсем безо всяческих войн, да только чего это хорошего и полезного, в конце концов, из всего этого, собственно, вышло!?
Да и чего это он вообще дельного добился, по возможности словообильно дискредитировав армию, навязав обществу слепое непротивление злу, а также и все те беспочвенно радостные ожидания, что довольно-то вскоре все само по себе утрясется, да и обязательно, в конце концов, как-нибудь более чем здраво действительно образуется.
И ведь надо бы фактически сразу до чего еще откровенно сходу заметить, что его речи для вполне современного ему общества были сущим гласом с небес…
Раз уж думать именно своею светлой головой занятие достаточно так во всем болезненное и крайне утомительное…
И чего это тут вообще можно еще поделать: интеллектуальная ленца есть сколь неизменный и более чем естественный недостаток истинно многих представителей русского народа…
Зато в его натуре почти начисто отсутствует всяческий амбициозный снобизм, а еще и уверенность в самом неотъемлемом и абсолютном праве белого человека, а это и есть именно те качества, что до чего неизменно свойственны довольно многим западным европейцам.
А также в нем попросту нет как нет того самого буквально инстинктивного устремления к лютой жестокости, повсеместно распространенного по всему Ближнему и Дальнему Востоку, а то чего в русском человеке находит выход от сущего отчаяния это совсем не та свирепая и самовлюбленная лютость всякого вот завоевателя-азиата…
15
И снова надо бы повториться, что есть уж и то наиболее главное свойство истинно русского характера, а именно безмятежно тихая сдержанность, пока это хоть как-либо пока еще было возможно, ну, а затем этакая бесшабашно отчаянная неудержимость, которую абсолютно никто и ничто не сможет ни остановить, ни хоть сколько-нибудь обуздать.
Ну, а Лев Толстой весьма бесцеремонно, и весьма откровенно всячески вот прививал тогдашней дореволюционной интеллигенции как раз то самое донельзя отвратительное всякому довольно здравому уму псевдохристианское смирение, а еще и крайне на редкость бестолковую сдержанность по отношению к до чего еще никак нисколько незамысловатому злу.
Да и как есть при этом выставив простонародное хамство, словно вполне же полноценно законную обиду на ту истинно долгими веками некогда так и царившую несправедливость…
И уж не спонсировал ли он всей той своей до чего еще чрезмерной фарисейской кротостью истую войну внутреннюю и, кстати,
