Дети выжженной пустыни бездуховности

самого конца истинно справедливы во всех своих суровых оргвыводах?
Оно может, и было бы так коли им то или иное общение и вправду по-настоящему навязывалось, несмотря на их прямую просьбу оставить их раз и навсегда в полном покое высказанную в любой явной форме.
«Уйди уже, пожалуйста и больше никогда не заходи»! «Ты мне работать мешаешь».
«Я тут немножко занят» или мало ли чего еще.
А значит, и не было пренебрежения к людям, основанного на полном равнодушии к тому, что в них накопилось.
А может, они свои распрекрасные чувства не сумели приструнить и координировать?
Ну, и кто в этом, собственно, так виноват?
Да и любовь умирая в хороших душах не оставляет ядовитых стрел без того чтобы они сами не были хоть в чем-то довольно-то схожи с лучником, а значит попав в тот же самый круговорот событий, вряд ли имели бы хоть в чем-то лучший вид.
Причем людей более чем, что-либо другое, в остальных бесит, именно, то, что они менее всего способны выносить в самих себе.
И иногда им и невдомек, что сами-то они и сеют семена того жуткого зла, плоды которого им потом и доведется пожинать в виде того крайне так несладкого урожая.
И, конечно, легко других в чем-либо резко обвинять…
Добиться всего самого лучшего в смысле развития своей души оно же чрезвычайно легче, когда тебя ласково подталкивают в спину, а вот когда на тебе груз тянущий вниз - это становится тяжелее некуда.
А ведь грязь и потемки всегда оставляют после себя много печали, а она буквально выедает душу, вот как об этом написал писатель Сергей Алексеев в его романе «Рой».
«Нужда - она даром не проходит. Это болезнь; если ею в детстве переболел, то могут быть такие осложнения, что и до убогости недалеко».

А убогим, чтобы отбросить их костыли нужно время, потому что, отбросив их сразу, они только громыхнутся оземь вполне возможно, что погребая под собой не только чьи-то светлые надежды, но возможно, что и чью-то жизнь.
Однако некоторые того и вовсе так никак не понимают, а именно, что их такое простое и естественное счастьице отвоевано у лютой дикости, а не получено задарма их ближайшими или же далекими предками!
Да и дверь в чье-то знойное лето сама по себе никак не может запереть суровую зиму за окном.
И потому будучи счастливыми надо бы всегда помнить о том, что там, где воет ветер и метет поземка, кто-то может брести, стеная и пригибаясь, и время года для него не имеет ровным счетом никакого значения.
Ему (этому человеку) холодно и голодно как в физическом, так и в духовном смысле, и это в один самый прекраснейший миг совсем ведь само собой никак не исчезает.
Так что не стоит кого-то так сразу пытаться собой согреть, а, наверное, стоит просто предложить ему место возле своего очага, когда согреется, видно будет, что он за человек.
А для этого не надо к себе с самого начала домой приглашать, а всего-то навсего сесть с ним рядом и создав удобную и во всем расслабляющую обстановку завести легкий задушевный разговор.
Ведь такому человеку необходимо, прежде всего, тепло не от любви, а от внимания к его душе.
Ну, знаете ли, предлагать вконец промерзшему человеку жаркую любовь не такая уж и умная вещь.
То есть, если ему предложить всего-то навсего согреться, оно может быть (в полной зависимости от его индивидуальности) хорошо и разумно, только вот в чем беда, думать-то ему практически нечем.
Так что обо всем следовало бы догадаться самой.
Может какой-то человек никого кроме себя и не понимает, пока ему не объяснят ходом простых логических рассуждений, что он не самый разнесчастный человек на всем этом белом свете.
Но это же не на веки вечные его тяжкий удел!
А если эти рассуждения на него совсем не подействуют, то с ним действительно все должно быть предельно ясно.
Как правило, не совсем потерянные для культурного общества люди на обращение к ним в том смысле, что у них чего-то и вправду имеется из того что у других более чем они несчастных вовсе уж нет вдруг замолкают и начинают перерабатывать в своем мозгу данную, вложенную в него информацию.
А вот пытаться зажечь их своим светом занятие глупое и не только потому, что зачастую вот именно что бесполезное.
Так ведь иногда можно и самый последний свет у них из души изъять, слегка на короткий миг, соприкасаясь с ними своей душой, прямо как та волчица из повести Джека Лондона «Белый клык».
Хотя все может выглядеть и совершенно по-иному и по-разному об этом надо всего-то навсего хорошо призадумываться, а не идти как лошадь на водопой, хорошо протоптанной тропой, всеобщих и почти всегда так работающих шаблонов.
Судя по определению Льва Толстого, каждая несчастная семья несчастна по своему, ну так, то же самое относится и ко всякому отдельно взятому индивидууму.
Но тьму душ нельзя рассекать ярким светом, а исключительно одними лишь легкими лучиками тепла.
Всякое, что непривычно вызывает страх, а он в свою очередь создает отторжение того, что вне зависимости от всех его свойств, принципиально ново и потому радости никак не вызывает.
Есть, конечно, вещи, которые элементарны и аксиоматичны, как например ходьба или же потребление пищи, но их легчайшая простецкость связана, прежде всего, с их повседневностью для каждого из людей.
Простота пищеварения обусловлена величайшей сложностью биологических процессов, которые во всех их до полной невозможности запутанных взаимосвязях происходят в человеческом организме.
Человек всего-то навсего освобожден от мыслей обо всем этом самой природой, но любой детеныш млекопитающего погибнет без должной опеки со стороны его родителей.
И все же во многом взрослый человек при желании научиться, тому, что является естественной сутью его природы, легко обучаем, вот только надо б ему дать понять, что ищущая его явного расположения понимает, кто он такой и где он вообще вырос.
Хотя могут быть и совсем другие проблемы, но также ведь важно в них до самого конца разобраться, а не вешаться кому-то на шею, как будто терпение не есть удел мудрецов.
Убив на общение с кем-либо неделю другую, всей своей жизни не потеряешь!
Просто надо войти с кем-то в более-менее плотный контакт, а не жаться к стенке всего-то лишь оттого, что кто-то во всем иной, чем его рисует чье-то яркое и воспаленное воображение.
Причем, учитывая темпы раскрепощения женской половины общества, эти слова автора могут кому-то очень даже еще пригодиться.
По сути дела в случае, скажем, противоположном, что же останется мужчине, кроме как терпеливо выжидать, пока женщина не соблаговолит уступить его натиску.
Если она для него не представляет такого уж большого интереса он всего-то навсего пойдет искать себе другую партнершу и все!
В случае же когда он и в самом-то деле не может жить без одной конкретной представительницы прекрасного пола, то все что ему вообще останется, так это только неловко, но трепетно выжидать, да даже и полгода, и вешаться из-за этого автор никому не советует.
Надо ведь уметь разделять между чувствами и физической потребностью.
Можно будет только затем, когда-нибудь еще теще с тестем от всей доброты души спасибо сказать, за очень даже разумное в наш современный век воспитание.
Хотя может тут и не их вина, а возможно и одни те тяжелые последствия старого печального опыта.
И когда что-то идет совсем не по плану надо было изыскивать альтернативные пути и не пугаться как черт ладана внезапных и нелицеприятных открытий, которые всего-то лишь следствие чьего-то плохого жизненного опыта.
Это то, что и надо делать, глядя на то, что человек ведет себя как-то не так, как должны вести себя люди в определенной ситуации.
Из-за этого только, что и нужно прийти к самому наипростейшему и вполне естественному выводу, что он, собственно, ни сном ни духом не ведает, как же именно будет самым правильным образом себя вести в данной довольно-таки во многом простой жизненной ситуации, в интеллигентном обществе.
А уж как он в этом себя прикрывает – зависит от одной только его индивидуальности.
Так может ему как-то подсказать, как было бы вести себя более разумно, а главное логично?!
Причем именно так - это и должно быть сделано, вместо того, чтобы молча его слушать, а потом значит, в одиночестве кусать себе губы.
Бывает же, что человек прекрасно знает, как именно ему надо бы себя вести в определенной ситуации и всего-то навсего рассчитывает на большое чудо, которое потом, скорее всего, так и не случится.
И если одинокий не по физиологической причине человек проявит крайнюю заносчивость и чванство, сказав, что женщина ему вовсе не судья и не учитель, или что-то в этом духе, то тогда пусть себе ищет другого партнера для пустых и пространных бесед.
Именно так все и должно быть и никак иначе.
И вообще надо всегда думать, импровизировать, а не ждать, что жизнь преподнесет из своей кухоньки готовые решения, буквально на блюдечке впрямь как кушанья в ресторане.
Это заявление автора к определенному полу или виду отношений никакой прямой связи не имеет.
У всех у нас позади самая варварская, и наиболее жестокая эпоха за всю историю человечества, а 20 век именно в этом себя максимально и проявил.
Много пострадавших от его жестокости и варварства живут и поныне, неся на себе тяжкую ношу старых бед.
И зря чудовищной ошибкой называли свои срока многие севшие по 58 статье в 30е годы.
Ведь никакой ошибки, собственно, не было.
Они оказались за бортом общественной жизни, только-то потому, что клике олигархов прилепившихся к чужеродной на русской почве теории был очень нужен некий тайный, но все ж таки выведенный на чистую воду враг, ответственный за все те без исключения просчеты, допущенные руководством страны.
Иногда действительно так оно требуется кого-то посадить, чтобы всем все стало ясно - виновник наказан, зло в корне пресечено и делу конец.
Подобные вещи могут практиковаться и на обыденном, житейском уровне.
Диким людям не место на свободе?
Однако все мы еще очень дики, цивилизация она всего-то лишь чистит обувь, одевает галстук, и прячет истинное звериное естество под его элегантной бабочкой, но там глубоко внутри все то же самое, что и было всегда ранее.
Как состоял человек из мяса и костей своих амбиций и страстей так он до сих пор из них же и состоит.
Разбить в труху неприятные чьей-либо душе доводы, нет ведь ничего, что было бы  проще.
У сколь же многих людей своя непоколебимая линия логики, настоянная на личных амбициях и, в конце-то концов, человек из принципа может отказаться от чужих логических построений исходя из того, что его чистый от мерзкой грязи ум просто не приемлет тех ужасающих, как свиные помои инсинуаций.
Но автор почему-то совсем вот не встречал людей и впрямь ослепительно белесых как ангелы поскольку по этой земле отнюдь ведь не херувимы бродят.
Чем чище руки в белых перчатках, тем грязнее общество над которым эти чистенькие от общественных нечистот длани правят суд и справедливость.
Подлинная стерильность – это следствие очищения от грязи, а не какие-то там последствия ее полнейшего отторжения.
Нельзя вылавливать клещей, глубоко вгрызшихся в тело общества, не видя перед собой ничего кроме следов неизменно бегущего, стремглав впрямь как та еще лань, технического прогресса.
Через несколько