возможно ли влияние написания на произносительную норму и ответил на него положительно, приведя в качестве примеров русскую орфоэпическую огласовку фамилий Гегель, Гирт, которые по-немецки звучат одинаково с начальным (h). Можно добавить в качестве примера петербуржское произношение слов что, конечно без диссимиляции (т. е. с аффрикатой вместо шипящего звука, как в московской норме), которое также навеяно их письменной формой.[/i][/b]
Авторский комментарий. До чего же достали эти невменяемые быдлячие русские филологи? Да вы хоть сколько обсеритесь, коверкая звуки русского языка, но при этом фонем как было в русском языке 48 штук, так их и останется. Ибо языковое сознание русского языка ставит естественный запрет на всех тех вариантах звуков, которые не являются «своими». Это же Вам не оперы и не оперетты, где важны вокальные данные, скажем, тембр , высота или тональность; это язык, а в его рамках есть всего 48 минимальных элементов, из которых можно строить любые слова с словоформы русского языка.
Н). В последующем изучении русского письма был преодолен запрет Болдуэна на расчленения букв на составляющие элементарные частицы, названные здесь штрихетами (условимся, что штрихета — это горизонтальная, вертикальная или закругленная черта как часть буквы).
Авторский комментарий. Вот же дебилоид! В действительности же , подобно «эталонным звукам – фонемам», в русской кириллице существуют «эталонные знаки – графемы». Поэтому, не смотря на то, что , скажем, буква Б похожа на В, буква А похожа на Л, буква И похожа на Н, нормальный адекватный человек будет их воспринимать именно как «неизменные эталоны» - знаки звуков. Поэтому, можно выдумать тысячи шрифтов, но «намётанный взгляд» русского человека всегда в общей массе различных шрифтов сможет всегда уверенно обнаружить те буквы, которые соответствуют звукам русского языка, а также указать на похожие на буквы русского языка, если нет уверенности, если чем – то конкретно взятая буква не отражает тот или иной звук.
Поэтому и запрет, установленный И.А. Болдуэном де Куртенэ , который распространяется на вменяемые организации и лица, никогда не будет преодолён. Хотя, разумеется, в рамках различных палат психиатрических лечебниц , а также в рамках МРГУ и СП БГУ этот запрет можно нарушать.
О). З. М. Волоцкая, Т. Н. Молошная и Т. М. Николаева (1964), вопреки мнению Болдуэна, предприняли попытку расчленить буквы на дифференциальные признаки, подобно фонемам, — и эта попытка оказалась более чем удачной по отношению к современным буквам русского кириллического алфавита. Нам представляется, что вопрос о дифференциальных признаках (штрихетах) онтографем (древнейших или самых первых из возникших букв) намного сложнее, и об этом будет особо сказано ниже.
Авторский комментарий. Каких только идиотов не плодит великая русская земля – матушка? Надо же – филологи занимаются важнейшим делом – «попытками расчленения букв на дифференциальные признаки». Это же действительно насколько можно быть тупым бараном, чтобы расчленять буквы в соответствии с их свойствами, они что, деревянные, твёрдые, мягкие, жидкие, сладкие? Напомню полуиобкам, что дифференциальный признак – это некое особое качество вещи, элемента системы, позволяющее группировать элементы системы на противостоящие друг другу элементы, например, твёрдые звуки или мягкие звуки. Спрашивается, как буквы делить по дифференциальным признакам, если , скажем, гласная буква О фактически абсолютно похожа на согласную букву С (разница в том, что у одной есть разрез, а у другой нет.
Единственная ассоциация у меня лично возникает в этой связи, что Ф ГБОУ «Государственный институт русского языка им. А.С. Пушкина» - это всероссийская кузница натуральных дебилоидов, основной задачей которой является превращение как можно большего числа русских людей в безмозглых существ.
П). И. Е. Гельб книгой «Опыт изучения письма» заложил основы направлению в изучении письменной формы языка, получившему название «грамматология» (см. также работы Т. А. Амировой (1977, 1965), А. А. Волкова (1962). Суть грамматологии сводится к утверждению о том, что первоначально письмо имело независимый от звучащей речи характер, но потребность в адекватной передаче имен собственных привела к развитию фонетизации написаний (Гельб, 1982. С. 73).
Авторский комментарий. Известный российский дебилид и фрик В. Чудинов где только не находит отпечатки «ранее существовавших русских букв», даже на Луне умудрился отыскать.Но вот объяснить, почему вплоть до 6 века о существовании носителей русского языка и других славянских языков на территории Европы, т.е. тех, кого принято называть славянами, так и не смог. И всё потому, что не читал статью автора ЕАСТ БТРЯ «Говорят, русы до Кирилла – грека» не знали письменности». Так и в этом случае. Ибо суть грамматологии , как отрасли знания о языке, не в том, чтобы каким – то образом ей самостоятельно существовать отдельно от языка. Суть грамматологии в том, что между устной речью и письменной речью существуют чёткие закономерности, согласно которым можно создать соответствующую теорию, позволяющую создавать адекватную графику того или иного языка, исходя из тех принципиальных фонетических особенностей, которыми обладает данный конкретный язык. Иными словами говоря, если , скажем, применительно к русскому языку графика русского языка имеет историческое отношение, то в принципе, если знать фонетические особенности русского языка, можно создать такую графику, которая может быть идеальной для него. Иной сути у грамматологии нет и не было, поскольку любая письменность , как вторичное вербальное явление, всегда следует за первичным, т.е. за устной речью (устным иновариантом языка), но никак иначе.
Р). По нашему мнению, в филогенезе языка все обстояло как раз наоборот, но в любом случае, лучше иметь разные точки зрения, чем не иметь их вообще.
Авторский комментарий. По мнению автора ЕАСТ БТРЯ, чем иметь разные точки зрения, особенно, если каждая из них несёт в себе явные признаки научного бреда, лучше всего всю быдлячкю массу, называемую русскими филологами, собрать в кучу и выселить на Дальний Восток. Вручить каждому быдлу по три – четыре гектара земли и оставить их вовек, чтобы они впредь не коптили небо России своими невменяе6мыми миазмами. Слава богу, что хоть сейчас, более чем век спустя, Автору ЕАСТ БТРЯ удалось уяснить суть претензий, которые были у И.А. Болдуэна де Куртенэ, и уже в принципиально новой, целостной форме, объединив все разрознённые его мнения, изложить их в конкретной доктрине, дав ей при этом соответствующее название : Безоговорочная теория русского языка. И теперь основная проблема России по отношению к языку - создать условия для того, чтобы освободить от должностей всю ту ораву чокнутых и невменяемых филологов, кто установил в текущей отечественной филологии беспрецедентный аракчеевский режим и всячески стремится умалить значение как ЕАСТ БТРЯ, так и научное значение его автора – Стрельцова Ивана Александровича.
С). И. А. Болдуэн де Куртенэ в своей основополагающей работе, упомянутой выше, разделял такие понятия, как алфавит и графика.
Это разделение алфавита и графики, на первый взгляд, кажется непонятным, однако в нем есть смысл. Л. Р. Зиндер, характеризуя эту точку зрения Бодуэна, пишет: «Из дальнейшего изложения видно, что и в том и в другом случае речь идёт об отношении между буквой (графемой) и звуком (фонемой), но только с разных точек зрения.
Если брать за исходное буквы и устанавливать, какие фонемы ими обозначаются, — это алфавит; если же отправляться от фонем и других звуковых единиц, например, слогов, и определять, при помощи каких графем или их сочетаний они обозначаются, — это графика» (Зиндер, 1988. С. 54).
Авторский комментарий. Справка для особо тупых, особенно, тех, кто обучался в МГПУ.Алфавит - это существенная часть общей графики языка, с помощью которой передаются на письме только членораздельные звуки языка. Поэтому, в частности, в алфавит не входят такие элементы графики, как пробелы, - это когда человек делает паузы в своей речи. Если же говорить в целом об общей графике языка, то кроме алфавита остальные графические элементы несут дополнительную функцию, например, удобоваримо организуют зрительное выражение мысли. Ещё одна функция графики - эстетическая, поскольку многим людям понятно и приятно чувство красоты и упорядоченности. Именно по названным причинам ранее используемый для написания алфавит со временем «обрастал» дополнительными «экспрессивными формами», восприняв дополнительную систему, которая сегодня называется «системой пунктуации»
Т). Основным является вопрос о механизме формирования буквы как языкового знака, поэтому обратим основное внимание на разгадку феномена буквы как таковой, т. е. попытаемся разгадать природу буквы в индоевропейских языках, оставив за пределами рассмотрения клинопись и иероглифику. Более того, сузим ареал рассмотрения только некоторыми дохристианскими и раннехристианскими азбуками, — и прежде всего греческими и славянскими буквами, а также грузинским и армянским письмом. Однако основной интерес после разгадки феномена происхождения буквы как таковой, будет лежать в плоскости проблемы происхождения кириллицы. Другими словами, нас будет интересовать славянская протобуква, которая легла в основу древнейшего славянского письма, а также вопрос о графике, которую создал Константин в 9 веке нашей эры. Как ни странно, но эти вопросы оказываются очень тесно взаимосвязанными.
Авторский комментарий. Согласно доказанному в рамках ЕНАСТ БТРЯ сигнатурному (конвенциональному) характеру элементной базы, любой язык – это система абсолютно всех элементов языка как «паролей для своих» (другое дело, что то, что все эти элементы по факту носители «своего языка» попросту не замечают). В этом смысле что буква, что звук, что слово – это всегда РЕЗУЛЬТАТ ДОГОВОРНОГО СОГЛАСИЯ. Иными словами говоря, прежде чем хоть какой мало – мальский элемент языка обрёл статус элемента, он должен в обязательном порядке «устаканиться», т.е. «законно обосноваться в качестве средства общения». Поэтому и первая форма языка, именуемая устной, также как и остальные иноформы языка, является «результатом непротивления». А вот инициаторами, предлагающими тот или иной элемент языка , по факту может быть каждый, лишь бы, как говорится, этот элемент «прижился». И в этом смысле любой язык следует действительно рассматривать как некое дерево, которому огромное число людей сделало многочисленные « прививки», будь то слова, звуки, морфемы, словоформы, грамматические нормы, синтаксические нормы и проч.
Поэтому никакой речи о каких – либо протобуквах, протозвуках и прочих «прото», быть не может. Речь может идти лишь о некоторых прототипах. Поэтому, если
