ДЕНЬ ЩЕКОТУНА

образом прокомментировал полученную информацию:
 – Телеведущий в запое. Этот народный любимец, этот многократный лауреат премии «Суперботало» и обладатель четырех статуэток «Золотой язык» элементарно запил и не вышел на работу! Полеживает, поди, где-нибудь бесстыжей мордой в собственной блевотине и в ус не дует!
 И с него прикажете брать пример?! Ду-у-удки-и-с(!!!), господа хорошие!Со мно-ой не прока-а-ати-ит!..
 – Слушай, Ваня.., – встрял было несколько стушевавшийся Немалевич.
 – И не хочу я слу-ушать! – заартачился малолетний моралист, – Меня слушайте, господин Немалевич!
 Вот поясните, Клитор Казимирович, чем это вы в своей налоговой инспекции занимаетесь?! Напрашивается законный вопрос: ну зачем в налоговой службе штат сексопатологов?! Хоть ты тресни, не понима-а-аю-ю! Но вы-то, как главный этот самый патолог, надо полагать, должны быть способны развеять туман моего недомыслия!
 – Любопытно? – усмехнулся Немалевич.
 – Ага, – не замедлил с ответом Иван.
 – Подрастешь – узнаешь! – со сталью в голосе отшил главный сексопатолог, – Возрастом для подобной информации не вышел!
 – Расскажите телезрителям, – кивнул на меня с телеэкрана пацан, – Они же взрослые! А я тем временем уши позатыкаю и смирненько посижу.
 – Знаем мы, как вы уши затыкаете, – съязвил Немалевич.
 – Что? – обернувшись за кадр, спросил Иван, – Передать приветы родным и близким? Сейчас.., – на этом месте пацан замялся. Затем, как было очевидно, он в глубокой задумчивости собирался с мыслями…
 – Большущий привет горячо любимым родителям – папе и маме! – начал пафосно Иванушка, – Вы у меня лучшие на планете!.. Привет моему гениальному и бесподобному учителю физики Руслану Савичу! Чтоб вы, несмотря на догмы фундаментальной науки, все-таки изобрели этот до крайности необходимый человечеству вечный двигатель!.. Привет Таньке Морозовой и Аленке Горячевой!.. Большущий привет человеколюбивому главе нашей сельской администрации Макею Спиридоновичу Незалежному, который нашей семье ближе родного!.. Привет одноклассникам и педагогическому коллективу нашей самой путевой в мире школы!.. Привет всем без исключения глубокоуважаемым дядям и тетям центрального аппарата Министерства образования и Алле Пугачевой с Максимом Галкиным!..
 Вот где-то на этом фрагменте телепередачи, успев перехватить пятисотку до стипендии у выскочившего из своей кладовки на перекусон Витьки Витькина, я крепко-накрепко уснул…
 
 На занятия мы с Витькиным явились поранее – где-то за полчаса до начала первой пары…
 Отметив своим натуральной кожи ранцем место у окна на галерке, я отправился послоняться по коридору и… За первым же поворотом столкнулся нос к носу с деканом нашего факультета – хронически сопливым плотного телосложения весельчаком и подполковником Павлом Павловичем Павленко.
 – Снегопа-а-адо-ов! – возликовал Палыч, энергично похлопав меня по старшелейтенантским погонам, после чего по-медвежьи облапил и азартно полез целоваться.
 Как я ни уклонялся, но с десяток целовков все-таки пропустил. И не понятно было, чего больше оставил на моем гладковыбритом лице и на шее неугомонный Палыч: слюней либо тягучих выделений из своего сизого носа…
 Вволю натешившись, любвеобильный декан затащил меня в свой кабинет, где и, накинув свой подполковничий китель на плечи повидавшей виды статуи Наполеона, уселся за мореного дуба огромный стол.
 – Присаживайся, дружище! – кивнув на просиженное до тазоподобия замызганное кресло, предложил Палыч.
 – Я уж лучше на ногах, – проявил я твердолобие.
 – Ну, как знаешь, – не стал настаивать всеобщий факультетский любимец, – Я что хотел спросить(?), Вениамин.., – поочередно позажимав большим пальцем ноздри, он довольно- таки метко пневматически высморкался в пару пустующих настольно на блюдцах крупногабаритных чайных кружек и состроил озабоченную физиономию, – Я по поводу твоих про-опусков дюже кручинюсь. Есть ли отмазка?
 – Зачем мне отмазка? – брезгливо передернувшись от только что увиденного, театрально насупился я, – У меня все нормально – по-людски. Всерьез прихворнул я, Пал Палыч. И больничный имеется.
 – Покажь, – согревая мою душу теплым взглядом, попросил наглядный пример экстремальной фамильярности…
 Протянув вынутый из внутреннего кармана состряпанный бомжом в подворотне документ, я, меланхолично сверля носком лакированного туфля дубовый паркет, принялся тоскливо считать резвящихся на натяжном потолке мух…
 – Что за хрень?! – вдруг погрубевшим голосом отвлек меня от арифметического времяпрепровождения Палыч, – Ты что, Снегопадов, действительно внематочно беременный?!
 – С-с ч-чего это в-вы в-взяли? – одержимый вдруг нахлынувшим дурным предчувствием, затрепетал ваш, читатель, покорный слуга.
 – А с чего мне брать(?), если в твоем больничном фиолетовым по белому ясно обозначен диагноз – внематочная беременность! – объяснился посуровевший подполкан.
 Услыхав шокирующую новость, я за считанные мгновения проклял стряпающего в подворотне фальшивые ксивы бомжа, сведшего меня с ним Сёмку Веника, их главаря Луния Голубеевича, в целом ихнюю гребаную криминальную шайку и, конечно же, себя, не удосужившегося прочесть липовый больничный!..
 – Не могу, Вениамин, – занудил не на шутку озабоченный Палыч, – Не могу я принять документ.
 – А может… да и пролезет? – выказал надежду я.
 – Не пролезет, Вениамин! – категорично заявил маемый сомнениями декан, – А если даже и пролезет, потом непременно боком вылезет. У нас же министерская проверка на носу!
 «А у тебя под носом сопля!» – чуть было не вырвалось у меня, и я, панически спохватившись, тут же включил жесткий самоконтроль…
 – И даже не уговаривай..! – продолжил было Палыч, но тут зазвонил стоящий на столе огромный красный телефон.
 – Да, – ответил в несуразно крупную трубку удрученный декан, – Павленко слушает! Да, Мыкола Генрихович!..
 … – А ка-ак же?! Узна-ал! Вас попробуй не узнать!.. Вас не узнавать слишком дорого обходится! – стремительно поднялся настроением Палыч.
 … – Что? Кошка окотилась? Поздравляю!..
 … – Что? Отправить для затопления котят какого-нибудь садиста?!.. Жена встретит?!., – Снегопадов, – плотно накрыв микрофон ладонью, прошептал мне Палыч, – Ты котят топить умеешь?
 – Если тараканов поплющить, пожалуйста, – безо всякого воодушевления откликнулся я, – А котят… Нет. Не могу.
 Витьку Витькина отправьте. То-от(!) еще живодер, – зная, что Витькин духом слабее самой трепетной кисейной барышни, не без злорадства произнес я, – Он заодно с котятами и кошку утопит, чтобы больше не создавала проблем всеми любимому ректору! Может и жену придушить!.. И не поморщится, и глазом не моргнет! – нес я чепуху, вспоминая, как выдвигаемый мною кандидат в ликвидаторы бухнулся в затяжной обморок при виде трагически погибшего под трамваем лягушонка…
 – Есть у нас, Мыкола Генрихович, такой садист! – затараторил в трубку Палыч,– Виктор Витькин! Пыточный изверг! Его и отправлю!.. Мы же повышаем квалификацию исключительно пыточных дел мастеров!..
 … – Пусть заодно и жене за несъедобный борщ накостыляет?! И чтоб только до-о смерти ее не замордовал?!.. Проинструктируем!..
 Кстати, наш староста и мой сосед по общежитской комнате лейтенант Витькин служил не в оперативном подразделении, а в архиве Тюменского областного управления нашего Министерства пресечения антигосударственного хулиганства, вследствие чего даже и ни разочка за свою жизнь никого не попытал!
 Я представил главным образом берущего теорией, но органически не переносящего изуверской практики (за исключением щекотильного дела) делопроизводителя Витькина, трепещущего осиновым листом на сквозняке перед котятами, кошкой и стервозной супругой Мыколы Генриховича. Представил и гомерически расхохотался!
 … – Кто тут у меня ржет как сивый мерин?! – переспросил через телефон Палыч, – Так этот… Старший лейтенант Венька Снегопадов! Кстати, Мыкола Генрихович, он прогулял по уважительной причине! Внематочная беременность у него! И больничный лист на руках!..
 … – Ясно! Будет исполнено! – подобострастно привстав из кресла, заверил ректора задорно поблескивающий зрачками декан и, положив трубку, протянул мне мою подделку под больничный лист со следующим комментарием: – Шагай, Веня, к Чуваку. Вызывает. Несказанно заинтересовался твоей беременностью! С ним и по ее поводу разбирайся.
 Если примет твой лист к исполнению, кто ж посмеет возразить? А мне этакий грех на свою светлую душу в одиночку брать не с руки!..
 
 Я брел по коридорному лабиринту словно не в воду опущенным, а более того – будто засосанным по маковку в вязкий-превязкий ил! Шагалось до одурения туго!.. А думалось и вовсе – никак…
 На каком-то моменте тошнотворного брожения я снес темечком со стены кашпо с ветвистым кустиком декоративного дерьмопаха. И тут же мозг включился и заработал вполне сносно!..
 Возвратив в кашпо едко фекально завонявшее растение вопреки законам ботаники (кроной на дно), я втрамбовал туда же всю спешно собранную с линолеума рассыпанную почву, повесил треклятый стилизованный под ананас горшок на прежнее место и воровато огляделся…
 За мной пристально наблюдала стайка пигалиц при лейтенантских погонах. Я сделал вывод, что это наверняка не преподавательницы, а всего-то-навсего курсантки и, осмелев, показал им протезом фигу! Оскорбившиеся девицы ответили адекватно. Я демонстративно плюнул в их сторону и более-менее твердо зашагал к ректорскому кабинету…
 Вскоре обнаружилось, что пропал ранее несомый в руке мой фиктивный больничный лист! Пришлось возвращаться, рыская взглядом по полу…
 Так и не обнаружив потерю, я поравнялся с варварски трансформированной мною декоративной вонючкой. И тут меня осенило!
 Вытряхнув необыкновенно зловонное содержимое кашпо на подоконник, я отыскал в нем искомый больничный!..
 Втрамбовав почву со смертельно искалеченным дерьмопахом обратно и упрятав находку во внутренний карман кителя, я возвратил кашпо на стену и презрительно зыркнул своим единственным глазом на пристально наблюдавших за мной лейтенанток. Те даже и не отвели свои бесстыжие взгляды!
 Я,показав им язык и фигу, с чувством собственного достоинства вновь зашагал по направлению к ректорскому кабинету…
Изрядно поплутав по коридорам, наконец-то сообразил, что направление к конечной цели изначально выбрано не верно…
 Возвратившись к треклятому дерьмопаху, показал так и не сдвинувшимся с места пигалицам имитацию средним пальцем натуральной руки пениса и, замерев, ищуще завращал головой. Дабы переориентироваться…
 Новый маршрут пролег мимо стайки любопытных лейтенанток… Пусть и прошмыгнул я быстрее быстрого, но все-таки успел наслушаться от девичьей компании уйму в свой адрес нелестного!..
 
 Скромно постучав в дверь ректорской приемной, я подождал приглашения… Но в ответ тишина… Постучал повторно… То же самое…
 Набравшись смелости, приоткрыл дверь и заглянул…Облаченная в фривольный оранжевый топик и клетчатую мини-юбку вальяжно посиживающая с ковбойским забросом ног на стол избыточной полноты старушенция, эротично затянувшись