организаций с контрреволюционными силами. В массовом порядке закрывались и разрушались мечети. Наряду с текстом Библии Коран попал в составленный под руководством Н. К. Крупской список книг, подлежавших изъятию из массовых библиотек. Как тут не вспомнить «Индекс запрещенных книг», изданный папской курией в 1557 г.
В августе 1929 г. Центральный Исполнительный Комитет и Совет Народных Комиссаров приняли постановление о замене арабской письменности латинским алфавитом. Вскоре на смену латинскому алфавиту пришла кириллица. В ряде областей стало небезопасным не только держать в доме печатный или рукописный текст Корана, но и любую книгу, написанную арабицей. Это привело к массовой гибели рукописей, лишь малая часть которых была спасена археографическими экспедициями АН СССР. Множество знатоков традиционных мусульманских наук оказались в сталинских лагерях, где их называли «арабистами». Началась широкомасштабная работа по вытравливанию из народной памяти религиозных традиций. Резко активизировалась атеистическая пропаганда, в ходе которой «разоблачался» и Коран. Запрет любых форм религиозного обучения и воспитания, публичного совершения праздников и обрядов привел к утрате преемственности в передаче культурной информации, спонтанному отрыву нового поколения от традиций предков»
И на с. 443:
«Перевод Корана, выполненный И. Ю. Крачковским, был включен в план публикаций издательства «Всемирная литература», однако издание было отвергнуто известным партийным функционером А. А. Ждановым и осталось в рукописи»
Конечно, Резван – буржуазный учёный, и склонен смешивать в одну кучу диктатуру пролетарскую и диктатуру буржуазную. Конечно, цензура может быть инструментом как в руках пролетарской, революционной, прогрессивной власти, так и власти буржуазной, реакционной (примечательно, что, к примеру, о запрете работ идеологов исламизма, таких как Такиуддин ан-Набхани и др., в современной «демократической» России г-н Резван ничего не говорит – наоборот, он шипит на национально-освободительное движение чеченского народа, т. е., когда речь идёт о современности, он открыто берёт сторону российского империализма; в вопросе о Советской власти, он, судя по всему, хочет приписать её антиисламскость её революционности, её пролетарскости, а не её буржуазности, контрреволюционности). Цензура может быть как прогрессивна, так и реакционна – в зависимости от того, какой класс (прогрессивный или реакционный) её осуществляет. Но здесь, в случае со сталинской Советской властью, мы видим, что наступление на ислам было именно проявлением контрреволюции, было именно сродни средневековой политике Римских Пап, боровшихся с «инакомыслием» как с идейной основой антифеодального революционного движения, и запрещавших прогрессивные произведения, в том числе и Коран (о чём г-н Резван пишет в той же работе).
Резван пишет, что «запрет любых форм религиозного обучения и воспитания, публичного совершения праздников и обрядов привел к утрате преемственности в передаче культурной информации, спонтанному отрыву нового поколения от традиций предков», в духе буржуазного учёного замазывая тот коренной факт, что борьба Советской власти с исламом, которую она вела со времён Сталина, с середины 1920-х гг., была, по сути, борьбой за искоренение революционных традиций, революционного наследия у мусульман, что праздники и обряды, на самом деле – это не главное (и действительно, сегодня российский империализм пошёл на такую уступку, как разрешение праздников и обрядов мусульман – главное, чтоб отвлечь их от революционной борьбы, которая по-прежнему строго запрещена, даже в ещё большей степени, якобы как «терроризм»). Наоборот, в искоренении праздников и обрядов проявлялись скорее остатки буржуазной прогрессивности у Советской власти, пусть даже это искоренение и проводилось грубыми и возмутительными методами (напомню, что подобная политика по отношению к религии (к христианской религии) проводилась в своё время – в 19-м веке – властями и в Западной Европе, взять ту же «Культуркампф» Бисмарка, к которой, кстати, Маркс и Энгельс относились без особого восторга по причине перегибания властями палки в борьбе с религиозными предрассудками у народа – к примеру, в «Анти-Дюринге» Энгельс высмеивает Дюринга за то, что в своей борьбе с религией тот стремится переплюнуть Бисмарка). Действительно, интерес развития капитализма, внедрения новых технологий требовал искоренения предрассудков у народных масс (чтобы, если говорить упрощённо, народ не смотрел на трактор как на «дьявольскую затею» и т. п.), и естественно, что буржуазная власть боролась с этими предрассудками методами грубыми, потому что эти предрассудки глубоко коренились в угнетённом социальном положении народных масс, а его, это положение, власти, конечно же, ликвидировать не собирались, потому что они за счёт него паразитировали; к тому же, естественно, что борьба с предрассудками мусульманских народов велась вдвойне грубыми методами, в силу того, что усиливалась неравенством между колонизаторами и колонизуемыми. Но, тем не менее, ещё раз подчеркну, нужно различать борьбу с предрассудками мусульманских народов от борьбы с революционным исламским наследием – то, что г-н Резван смешивает в одну кучу.
Что касается искоренения арабской письменности у мусульманских народов в СССР – я уже писал по этому поводу, что российский империализм тем самым действовал по принципу «разделяй и властвуй», чтобы расколоть мусульманскую умму. Здесь лишь хочу добавить, что в советских книжках постоянно расхваливали Советскую власть за то, что она, якобы, дала многим народам письменность, которой у них, якобы, не было – хотя на самом деле она именно забрала у них их собственную письменность.
* * *
«Нащупывая нить» между марксизмом-ленинизмом 100-летней давности и современностью, мы должны учитывать, что, хоть капитализм и остался капитализмом, но, в то же время, многое изменилось. Необходимо уметь правильно учесть эти изменения, правильно применить марксизм к современности.
Жизнь показывает, что, чтобы «нащупать нить» между марксизмом-ленинизмом 100-летней давности и современностью, мы должны «нащупать нить» между исламом 1400-летней давности и современностью, как это ни странно на первый взгляд (и наоборот: чтобы «нащупать нить» между исламом и современностью, мы должны «нащупать нить» между марксизмом-ленинизмом и современностью).
Здесь я вкратце разберу два вопроса – вопрос о культурно-национальной автономии и вопрос о борьбе с оппортунизмом.
1. Вопрос о культурно-национальной автономии.
Как я уже не раз писал, подкрепляя свои мысли также и ссылками на пуэрториканского лениниста (точнее, наверно, полу-лениниста) Джеймса Блаута, когда Ленин писал свои работы по данному вопросу (перед 1-й мировой войной), он стоял на позициях собственно до-ленинского марксизма («постклассического марксизма», говоря словами Блаута), и его взгляды тогда ещё не разошлись со взглядами того же Каутского. Другими словами, он тогда ещё далеко не в полной мере учитывал то, что капитализм вступил в стадию империализма.
Как я уже писал в своей предыдущей работе «Коммунизм в исламе» (2016 г.), 1-я мировая война уже показала необходимость внести коррективы в тот ленинский взгляд на данный вопрос.
Тем более, это верно сегодня, по прошествии 100 лет.
К примеру, Ленин цитирует Каутского о том, что рабочие некоренной нации в Германии (то ли евреи, то ли иммигранты – сейчас точно не помню) подвергаются дискриминации со стороны рабочих-немцев. «Что же им делать в таком случае?» - спрашивает Каутский и отвечает: «Более решительно ассимилироваться в немецкую нацию». Ленин соглашается с такой точкой зрения.
Сегодня, конечно же, такая позиция явно неуместна.
Действительно. Рабочий класс развитых стран в общем и целом переродился в рабочую аристократию. Он больше не является передовым классом, а во многом плетётся в хвосте у своей национальной империалистической буржуазии. Ассимиляция иммигрантов в «рабочий класс» развитых стран уже не означает повышения уровня сознательности, культурности иммигрантов – ведь даже пролетариат, даже беднейшие слои развитых стран (не говоря уже о рабочей аристократии, о средних классах!) в культурном плане плетётся в хвосте у буржуазии, и протест его вырождается в уродливые формы анархизма, пьянства и т. п. (тем более, что не такой уж мизерный процент гастарбайтеров ассимилируются и в средние классы тоже, а не только в беднейшие слои). Не удивительно, что сама же империалистическая буржуазия приветствует сегодня такую ассимиляцию, благодаря которой иммигранты сегодня превращаются в безобидных для капитализма мещан. Мы видим, что немалая доля гастарбайтеров (не только по моим наблюдениям, но и по свидетельству других левых активистов), ассимилировавшись в российскую нацию, обуржуазиваются, попадают под империалистическое влияние. И это – объективный процесс: такая, «обуржуазивающая», ассимиляция, конечно, происходила, происходит и, наверно, ещё долго будет происходить, независимо от нашего желания.
По этому поводу, мне доводилось читать в одной из статей «Хизб ут Тахрир», что мусульманин не имеет права с точки зрения ислама переселяться на постоянное жительство в те страны, где не-мусульмане составляют большинство населения (т. е. в империалистические страны), т. к. Коран запрещает брать себе в «авторитеты» «кафиров». Верно ли это?
Вообще-то, жить в империалистической стране – ещё не значит брать себе в «авторитеты» «кафиров» (хотя на практике, конечно, зачастую бывает очень трудно этому противостоять).
Пожалуй, правильнее было бы сказать, что мусульмане не должны плестись у этих наций в хвосте, не должны перенимать их лжекультуру (вещизм, разврат, выяснение «кто кого круче», пустая трескотня в соцсетях и т. п.), но, с другой стороны, не должны обособляться от населения империалистических наций; мусульмане должны стараться увлечь за собой беднейшие слои этих наций (с другой стороны, учась у этих наций естественным, техническим наукам, перенимая полезный опыт и т. п.).
Я уже приводил верное утверждение из работы западного лениниста Х. У. Эдвардса «Рабочая аристократия – массовая база социал-демократии» [H.W. Edwards, Labor Aristocracy, Mass Base of Social Democracy (Stockholm: Aurora, 1978)], что, в то время как классики марксизма-ленинизма считали революцию в колониях вспомогательным элементом революции в развитых странах, время показало, что всё как раз наоборот: революция в развитых странах является вспомогательным элементом революции в колониях. Время, так сказать, сместило акценты: цивилизованные стали варварами, а варвары стали цивилизованными. И, если 100 лет назад классики марксизма-ленинизма выступали против культурно-национальной автономии угнетённых народов от борьбы пролетариата «великих держав», за ассимиляцию угнетённых народов в пролетариат «великих держав», то сегодня нужно выступать, наоборот, за включение пролетариата «великих держав» в борьбу угнетённых народов, в борьбу мусульман, т. е. за «исламизацию» пролетариата «великих
