приходит конец.
- Она обязательно объявится. Просто дайте им поговорить. И принять решение.
- А разве что-то еще не решено?
Он говорил растерянно, почти с испугом. Я вздохнула.
- Как видно, нет еще! Идем, Даша!
- До свидания! – Вежливо попрощалась Даша с Лактионовым. Он, ошеломленный происходящим, лишь рассеянно кивнул…
- Мама и папа… они снова… - Попыталась спросить у меня девочка, но я подчеркнуто Мишкиным жестом приложила к губам указательный палец.
- Т-с-с!
- Чего?! – Растерялась она.
Я улыбнулась.
- Тихо, Дашка! Не спугни…
- Чего?
- Ни «чего», а «кого». Купидона! Кажется, ему пришла пора перезапустить свои стрелы, а то что-то прицел сбился!
Моя рыженькая спутница изумленно захлопала ресницами. Потом замерла на месте, словно что то обдумывая. И вдруг, весело подпрыгнув, завертела меня.
- Ура, ура, у-р-ра! Это… это же сказка какая-то! Ты – волшебница, Рен! Ты ведьма, честное слово!
- Надеюсь, белая? – Уточнила я, кружась вместе с ней.
- Белокрылая! Теперь-то я поняла, почему ты «ангел Рен».
- А я вот еще не поняла…
- Ты думаешь, у тебя получилось их помирить? А что, если мама не захочет…?
Я с удовольствием отметила, что она снова зовет Жанну «мамой». Значит, обиды по боку!
- Думаю, в этом можно положиться на твоего отца, солнышко!
Рыжее солнышко смотрело на меня малахитовыми глазами. Такими же, как у Жанны Лазоревской. Вот были бы они еще у Жанки такими же счастливыми!
В сумочке залился веселой трелью телефон.
- Никита! – Даша обрадовано схватила аппарат. – Ты где? Ты не представляешь себе, что случилось! Я тебе сейчас такое расскажу!
Я шла по улице, оставив за спиной ее ликующий голос. Шла, как ходят по облакам во сне. Ни на кого не обращая внимания, подпрыгивая и утопая в воздухе. Мое тело стало легким. Ноги как будто не касались земли. Неужели, у меня и впрямь выросли крылья?
ЭПИЛОГ
- Рен! А что происходит, а? – с улыбкой спрашивал меня муж.
- Не знаю, любимый! – Сделала я честные-пречестные глазки. – Ты же ходил дверь открывать, не я! Кто к нам пришел?
- Даша Тимирева. Угадай, что она нам принесла?
- Намекни хоть, на что это похоже!
- На лист бумаги.
- Н-у-у, не знаю! Билет на спектакль мамы?
- Почти в точку! Записку от Жанны.
- Чтобы Лазоревская что-то писала? Уму непостижимо! У нее что, телефон разрядился?
- Вот я и спрашиваю: что случилось?!
Я пожала плечами.
- Ты ее прочел?
- Да. Здесь написано, что наша общая знакомая сегодня утром улетела на Мальдивы. На три дня.
- А как же съемки сериала?
- Ты меня спрашиваешь?! А что такое «Жэ Тэ»? Это в конце стоит.
- «Жэтэ»? Кажется, по-французски что-то… А! Это значит «люблю тебя»!
- Меня?! – Изумился Мишка.
- Понятия не имею. Записка-то кому? Тебе? Значит, тебя!... Хм! Кажется, я начинаю ревновать! Ну-ка, дай сюда!
На листочке, вырванном из школьной тетради, размашистым почерком Жанны было написано:
«Спасибо за все! Мы начали жизнь заново, и ничего больше менять в ней не будем. У меня маленькая просьба: пусть Дашульчик у вас три дня побудет. Мы сегодня, в семь утра, летим на Мальдивские острова. Кажется, намечается мини-медовый месяц. Ребята, я нереально счастливая!!! От Егорки – привет! Ваша Ж.Т.!!!)))»
- Ты что-нибудь понимаешь? – растерянно осведомился Мишка.
- Все! – кивнула я. – «Ж.Т.» - не более, чем подпись.
- Подпись?!
- Вот именно. Ж.Т. – Жанна Тимирева!
- Да она же развелась с Тимиревым! А кто этот Егор, с которым у нее медовый месяц, а?!
- Подумай, может, догадаешься! Едва ли, это актер Егор Бероев! И уж точно не политик Егор Гайдар!
- Ты что… ты их свела все-таки?!
- Глупости, Миша! Жанна и Егор решили быть вместе сами. Я тут абсолютно не в теме. Ну, то есть, почти абсолютно.
- Р-е-ен!
- Да, милый?
- Куда ты? Стой! Мы еще не договорили!
- Пойду, прогоню Дашку и Никитку от компьютера. Пусть целуются на воздухе! А мне нужно срочно в «Фэйсбук». Валерий Николаевич третьи сутки вестей ждет!...
На этом месте можно было бы и точку поставить. Вот такой стремительной и неожиданной (для многих, но только не для меня!) стала развязка… Конечно, я многого еще не знала. Не знала, что Егор сказал Жанне в машине. Кто из них первый признался вслух, что все еще любит. Не знаю, как Жанне удалось объяснить ситуацию Паше Лактионову. Вот уж, кому не позавидуешь! Хотя… мне кажется, для этого прекрасного человека так даже лучше! Встретит он еще свою единственную настоящую любовь. Обязательно встретит! А чужое счастье еще никого счастливей не делало! Не тот это предмет, который можно украсть, или отнять!
Когда-нибудь, Жанна мне все-все расскажет. Может быть, тогда, когда мы вместе будем гулять со своими малышами, а счастливые папочки будут ждать нас дома, или на работе. А я расскажу ей, какие хорошие слова говорил о ней Егор в доверительной беседе, как он ее любит. Я расскажу все, чему была свидетелем, умолчав, пожалуй, лишь о том, как напугал меня Тимирев в ту ночь, в Париже. Ведь это была случайность! А на случайностях не стоит акцентировать внимание, ведь случайная ошибка в игре – не всегда проигрыш!
ПОСТСКРИПТУМ
СТИХИ ЕГОРА ТИМИРЕВА
Каждый сам выбирает проклятье,
Потому ль часто вижу во сне,
Как девушка в белом платье
Вновь приходит со сцены ко мне?
И вижу я зал ресторана
Как будто сквозь тысячу призм...
А девушку звали Жанна
И это звучало как «жизнь»...
И так снова хотелось жить,
Растворясь в изумрудном взгляде,
Все, что было до нас – позабыть,
И заснуть. И проснуться – рядом.
Я едва не споткнулась о какое-то оборудование, и на меня зашикали. В этом залитом солнцем подмосковном сквере совершалось таинство, нарушать которое было нельзя! Прямо под солнечными лучами, около разноцветной клумбы, целовались мужчина и женщина. И каждому, кто наблюдал этот поцелуй – а таких было довольно много – было понятно, что они долго и тяжело шли к нему, пережили множество испытаний, изменили самих себя и мир вокруг. Этот поцелуй означал финал… финал страданий. Ту грань, за которой начиналось безоблачное, ни с чем не сравнимое счастье. Вечное, как это августовское солнце!
К сожалению, все в мире имеет конец. Поцелуй тоже окончился. Женская головка скользнула по широкой груди. Сильные руки, чуть подрагивая, сомкнулись на тонкой талии. Умиротворенная улыбка возникла на лице женщины и, словно в зеркале, отразилась на губах мужчины. Люди разного пола и возраста завороженно смотрели на них. Не было слышно ни шороха, ни дыхания.
- Стоп! - Прозвучал веселый голос, так, как будто на сердца всех собравшихся с ясного неба обрушился летний гром. – Стоп, стоп, ребята! Молодцы! Просто… да просто герои! Последняя сцена была идеальной!
- Можно выключать камеру и пить шампанское! – прозвенел торжествующим колокольчиком голос молоденькой ассистентки режиссера.
И сразу все словно отмерли. Все начали говорить, кричать, смеяться. Я сжала руку стоящего рядом Тимирева.
- Восторг? – спросила я шепотом.
- Нет слов! – кивнул он.
Мы уже остались в одиночестве. Все остальные бросились к актерам, все еще стоявшим у клумбы. Их поздравляли, тормошили, улыбающуюся счастливой улыбкой актрису постоянно кружили в воздухе. А мы с Егором просто смотрели… Смотрели, как оканчивалась съемка третьего, последнего сезона сериала о закрытом клубе для избранных.
- Что же мы делаем, Рен? – спросил Тимирев вполголоса. – Что же мы с тобой делаем?! У нас на глазах твой муж целует мою жену, а мы стоим, и радуемся этому. Еще как радуемся! Это ведь бред какой-то, а?
- Нет, Егор! Это – важнейшее из всех искусств! Это – кино, Егор!
- Нет! Это не просто кино! Это – мое последнее кино! – сказал мой Мишка. Понятия не имею, как он так быстро прорвался сквозь толпу поздравляющих его коллег, и оказался рядом с нами.
- Что это значит? – тихо уточнила я, обвивая его шею руками.
- Я больше не буду сниматься, Рен! Все, решено! К чертям командировки, трюки, волнения и бессонницу! Будь здоров, киллер Демон! Я хочу провести остаток моих дней не с ним. И не с софитом в обнимку! Я хочу быть рядом с тобой, и держать тебя за руку! Я хочу воспитывать наших детей не с экрана, а как все нормальный люди! Я хочу принадлежать только вам. Потому, что это и есть настоящая свобода!... Что с тобой, Рен? Ты как будто не рада?
- Я очень, очень рада, Мишка! Я безумно рада, мой милый!
Я улыбалась ему с легкой грустинкой. Потому, что прекрасно знала: не выживет мой Чернышов на этой свободе! Не для него тихий семейный уют. И снова будут прыжки по горам с револьвером, долгие отлучки, скандалы из-за сценария, радость со слезами пополам… И пусть будут! Я ведь знала, в кого я влюбляюсь!...
Мы шли по городу, купаясь по пути во всех встречных фонтанах. Я, Миша, Жанна и Егор. Мы улыбались друг другу, и говорили о ерунде. Мы на ходу открывали бутылки с шипучим, бьющим в нос, шампанским, и выпускали в вечернее небо букеты воздушных шаров. И знали, что это НАШ город. И НАШЕ лето. Мы снова были вместе. Мы любили мир… и друг друга. Что может быть важнее этого?
********************** КОНЕЦ***************************
