думаешь, что мой сын испугается катания на роликах?!
- Он – нет, а я – да!!! – закричала я изо всех сил пытаясь затормозить. Но скоро почувствовала, что это бесполезно.
Потом... потом как-то неожиданно мне тоже стало весело... Вот, недаром говорят, что сумасшествие тоже может быть заразительным! Я воспринимала себя словно во сне. Когда знаешь, что это сон и можно летать, прыгать с обрывов, шагать с крыши и вообще делать все, что только захочется.
Я не знала, насколько у меня получается катание... Скорее всего, со стороны на нас было очень смешно смотреть. Этакий вальс на асфальте... Но я действительно ЛЕТАЛА. В целом мире не осталось ничего, кроме ветра, летящего навстречу и теплых, таких родных, рук Чернышова. Эти руки словно удерживали меня в заоблачных высотах, ловко кружили, не давая опустится. Я настолько увлеклась необычным процессом, что, когда Миша внезапно замер, зажмурилась, боясь столкнутся с твердой стенкой.
- Вот, значит, где вы и чем занимаетесь!
Знакомый женский голос прозвучал спокойно, но в этом спокойствии ясно слышалась пугающая, звенящая напряженность. Так звенят струны арфы, перед тем, как разорваться под грубыми пальцами фальшивого игрока.
- Добрый день, Жанна! – Мишка улыбнулся самой «светской» улыбкой. – Не хочешь присоединиться?
Госпожа Лазоревская, одетая в узкое ядовито-зеленое платье, (кажется мне или уже намечается животик?), насмешливо фыркнула.
- Спасибо. Синяки мне ни к чему. У меня завтра съемочный день и, в отличие от некоторых, я помню об этом!
- Замажем гримом, чего ты, Маргош?
- Нет, Демон, уволь! – она качнула головой, не желая разделять игровые ноты в Мишкином голосе. – Я за дочерью. Идем, Даша.
Я бросила быстрый взгляд на Дашку. Щеки девочки разгорелись от быстрых движений, рыжие волосы налезали на глаза. Она продолжала держать Никиту за руку, а тот уже сделал шаг вперед, явно желая загородить даму сердца собственным телом. Я мысленно улыбнулась – вот ведь, рыцарь!
Встретившись со мной глазами, Дашка коротко, но упрямо, мотнула головой.
- Даша, как ты себя ведешь?! – упрек готов был прямо-таки сорваться на шипение и я мысленно порадовалась, что вокруг много людей. Хотя... о чем это я? Когда это Жанну зрители смущали?
- Немедленно иди в машину!
- Жанчик... – робко вмешался подошедший Лактионов, но «богиня» отдернула руку.
- Подожди, Паша! Я – ее мать, я имею право ей приказывать. Впрочем, если ей так хочется, чтобы для ее водворения домой я вызвала полицию, то...
- То это все равно будет бесполезно! – произнес спокойный голос со стороны. – Потому, что здесь Даша находится с разрешения своего отца. То есть, с моего разрешения. Привет, моя дорогая! То есть, пардон, уже не моя! Как твои дела? Вижу, все отлично?
- Папка!
- Егор!
- Тимирев!
Эти реплики вырвались у меня, Дашки и Жанны одновременно. Да, это действительно был Егор. И он явно появился вовремя.
Теперь уже Лактионов был похож на рыцаря, закрывающего собой любимую. Хоть, я так думаю, если бы пришлось – Егор бы его по стенке размазал. Он, кстати, был в молодости кандидатом в мастера спорта по одной восточной борьбе. Ну, это так, между прочим.
- Егор. – Жанна из всех сил удерживала на лице маску ледяного спокойствия. Руки, однако, у нее дрожали. Что смешно – так же, как и у Тимирева. – Ты ведь не станешь оспаривать тот факт, что Даша – моя дочь?
- Помилуй Бог!
- Значит, ты не можешь запретить мне ее забрать.
- Ни о каких запретах речи не идет, Жанна. Думаю, девочка уже слишком взрослая, для того, чтобы ее забирали, как вещь.
- Ты ее настроил против меня? – полуутвердительно спросила Жанна.
-Ты не хуже меня знаешь, что Дашка наша – не рояль, ее нелегко настроить! Пусть скажет сама. Дашунь, с кем ты бы хотела сейчас остаться? Не навсегда, не на год, а на сегодняшний день?
- С Никитой! – выпалила Даша. Я, Миша и Егор не могли удержаться от улыбки.
- Ну, вот, девочка сделала выбор! Я думаю, правильный. – сказал Тимирев, вернув лицу серьезное выражение. – Пусть сегодня останется у Чернышовых, а мы с тобой обсудим тем временем, как нам быть дальше.
- Я ничего не собираюсь с тобой обсуждать! – отчеканила Жанна, сжав кулаки. – Все, что я хочу – вернуть свою дочь и не думай даже, что помешаешь мне, Тимирев. Больше тебе не удастся увезти ее в другую страну без моего согласия.
- Но у нее осенью занятия...
- Это я буду решать! – Жанна по-королевски шевельнула бровью. – Ладно, Даша, я оставлю тебя здесь. Пока. Чтобы ты не думала, что мама тебе враг.
- Жан, поехали! – предложил Паша. – Тебе надо отдохнуть, любимая. Ты перенервничала сегодня. Подумай о нашем малыше.
Егора передернуло от этих слов, но вида он особо не подал.
- Ты прав, сейчас иду... – было видно, что Жанна лихорадочно ищет, что бы еще сказать, чтобы последнее слово осталось за ней. И скоро она нашла подходящие слова.
- А от тебя я не ожидала, Рен! – звонко сказала она, повернувшись ко мне. – Ведь подругами были... Нет, я понимаю... я прекрасно понимаю, что у тебя роман с моим бывшим! И я ничего не имею против. Если Чернышов закрывает глаза, то мне-то какое дело? Но вот то, что помогаешь ему удерживать вдали от матери девочку, это уже подлость, Рен! Если не преступление...
- Жанна! О чем ты говоришь?! – вскрикнула я, почувствовав, как лицо заливается жгучей краской, а на глаза навертываются слезы.
Лазоревская молча повернулась, повела плечами, на которых тут же оказалась предупредительная рука Лактионова и пошла к фонтану.
И вот тут я совершенно ясно ощутила, что мои ноги меня больше не держат. Я ожидала от Жанны Лазоревской многого... даже такого, чего в принципе ни от кого ожидать нельзя. Но это... Рассматривать мою дружбу с Егором, как интрижку... Как бульварный роман... Нет, это... это просто с ума надо сойти!
Странно, но меня совершенно не волновало, что эту несусветную глупость услыхал сейчас мой Чернышов. Так же, как и то, что Тимирев находится рядом и тоже все слышит. Единственная моя мысль, скорее удивленная, чем гневная, была о том, как же могла Жанна, прекрасно зная и Егора и меня и даже Мишку, вот такое могла подумать! Мысль, что она, может быть, сказала не думая, просто, чтобы нас расстроить, чтобы нам было плохо так же, как было плохо на тот момент ей самой – эта простая мысль сформировалась в моем мозгу гораздо позже, после множества других событий. Пока же я просто хлопала глазами, словно не веря тому, что вижу. Как ночная сова, разбуженная в летний полдень.
- Рен! – Мишка лихорадочно тормошил меня. Я очнулась на лавочке под тенистыми кленами. Рядом были мой муж и Егор.
«Все хорошо» - хотела я им сказать, в ответ на встревоженные взгляды. Хотела... но голос как-то странно пресекся, повинуясь влаге, свободно хлынувшей из глаз.
- Рен... Ну, хочешь, я завтра на съемках придушу ее... Хочешь?
Несмотря на то, что эти слова, видимо, были просто шуткой, Егор посмотрел на Мишку озабоченно.
Я улыбнулась сквозь слезы.
- Кажется именно этого и боялся ваш режиссер... Всегда знала, что у творческих людей есть дар предвидения... Что, как Отелло - Дездемону?
- Нет. Как Рики-Тики-Тави – Нагайну!
Он присел передо мной на корточки и я сомкнула ладони у него на лице, внимательно всматриваясь в решительное выражение глаз. Мои пальцы беспокойно шевелились, ощущая привычную легкую «небритость» брутального Демона.
Это был действительно он.. настоящий! Тот, которого я впервые в жизни увидела на телевизионном экране, обнимающим Жанну Лазоревскую. Начальник охраны элитного закрытого клуба, обустроенного со всевозможной роскошью... Рая, оказавшегося адом... И его герою прошлось пройти все круги этого ада, чтобы понять, где же он находится...
«Господи, что же он не кинет все и не убежит?» - спрашивала я себя, следя на ним у экрана. – «Он убивает, разрушает, ставит преграды... Зачем? Ведь у него такие добрые, такие... глубокие глаза. Они – как океан, в котором хочется потонуть. Кого он, по сути, охраняет? Может быть, самого себя – от нормальной человеческой жизни? Если уж любовь его нашла в таком, скажем прямо, совершенно не подходящем месте, нужно уходить из него, вместе с ней, как можно скорее! Она не хочет? Возьми ее на руки и запихни в самолет! Решись! Ты же мужчина. Ты же... герой. Мой герой...».
Так я думала все серии напролет. И когда переписывалась с ним в социальных сетях – думала. И когда в самый первый раз обнимала его на вокзале – думала. А когда стояла с ним рядом в Загсе, была просто уверена в этом!
Сейчас эти глаза героя, цвета серо-зеленой океанской волны, смотрели на меня снизу вверх, предано и нежно. Что-то густое, как концентрированный газ, подступило к горлу и глаза отчаянно защипало. Дыхание на мгновение остановилось и я едва не захлебнулась от полноты ощущения моего личного счастья.
- Мишка! – сказала я звенящим от слез голосом. – Я так люблю тебя и...
Что за «и», я еще не придумала. Да он и не дал мне договорить.
- Ну и дура же ты!
От этих резковатых слов, совершенно не соответствующих ситуации, я мгновенно вернулась в реальный мир.
- Ты что же... подумала, что я могу ей поверить?!
- Какая глупость! Нет, какая глупость, Рен! – горячо произнес у меня над головой голос Егора
Я хотела сказать им, что плачу вовсе не из-за слов Жанны – я о них давно забыла. А от того, что у меня такой уникальный муж и такой замечательный друг! Оттого, что они оба сейчас вместе и рядом со мной. Оттого, что такое счастье выпадает в жизни не каждой... Но объяснять все это было бы и слишком долго и слишком уж по-детски смешно... Поэтому я просто протянула руки и обняла Мишку и Егора сразу, так, что наши головы сблизились. И, догадавшись по их улыбкам, что они меня вполне поняли и разделяют мой порыв, вдохновенно шепнула:
- Ребята... Как же здорово, что вы ЕСТЬ!!!
***
Проснулась я в Мишкиной постели. Солнце стояло высоко. Значит, мы вульгарно продрыхли! Что ж... Если это так, еще от нескольких минут все равно ничего не измениться. Золотой лучик солнца играл на его руке, придерживающей мое плечо. Я сладко-сладко вздохнула.
- Ты не спишь? – хрипловатым шепотом спросил Миша.
- Только что проснулась. А ты?
- Где-то час назад.
- Что же не встаешь?
- Не мог убрать руку. Боялся тебе помешать.
- Миш!
- Да не переживай, мне было очень хорошо. Я смотрел на тебя и думал: как же здорово, что ты моя!
- Какие же вы, мужчины, собственники! – изобразила я возмущение. – Нет бы, подумать, как здорово, что мы вместе!
- Это я думал пять минут назад! Не могу же я думать одно и то же!
Я, смеясь, поцеловала его.
- А который час?
- Без четверти десять! – с улыбкой ответил мой любимый.
- Чего?! У нас же дети без завтрака! Господи, Мишка, надо срочно вставать, кормить их!
- Не трепыхайся, Рен! Ты как разбуженная голубка... Но сейчас терять перья не стоит: мы одни и никуда не спешим!
- С ума сошел? А твои съемки?
- Сегодня выходной, любимая. Яну Егор еще утром увез в какой-то аквапарк... ума не приложу, почему ей не развлекается с родным отцом?
- Может, потому, что у родного отца не допросишься десятой порции шоколадного мороженого, а Тимиреву фиолетовы ее гланды?
- Черт! – протянул Чернышов – Я об этом не подумал... Что, если девочка заболеет перед самой школой?! Так, где мой телефон?
Я перевернулась на живот и, болтая в воздухе ногами, внимательно на него посмотрела.
- Спокойно, мой супермен, я пошутила! У Егора есть голова на плечах. Кроме того, он сам отец и понимает,
