ним.
В комнате отдыха Алену положили на старый диван, застеленный дешевым покрывалом, подложив под голову ее куртку. Горизонтальное положение ее слабому организму понравилось больше. И сознание теперь не порывалось провалиться сквозь землю, медленно осознавая происходящее и окружающих.
Скорая приехала через двадцать минут. Внося свежий запах мороза и спирта вошли два фельдшера. Первая покачала головой и с укоризной посмотрела на парня.
– Что ж Вы так, – она неодобрительно цокнула языком. – Так, Алена, жить-то хотим?
Алена что-то слабо пропищала в ответ.
– Ох, третья уже за неделю, – проворчала вторая, готовя шприц.
– В смысле? – удивился парень.
– Вас как зовут? – спросила его первая.
– Иван.
– Что ты Ваня за девушкой своей не следишь? Мордует она себя, а ты спокойно на это смотришь? – возмущенно ответила ему первая.
– Не понял.
– Да анорексичка она! Ольга, не наезжай на парня, она сама себя так. Ну, милая, давай за ум браться, и так уже тоща, как Кощей, – вторая медсестра потрогала ее тело сквозь тонкую кофту, не найдя ничего, кроме костей.
– Все понял, исправим, – ответил Иван, обдумывая свои ощущения от ее тела, когда он нес ее в комнату. Алена была очень легкая и хрупкая, он явственно чувствовал ее острые ребра и тонкие ноги.
– Ладно, пусть полежит еще полчасика, а потом домой. Отвезешь же, а, кавалер? – строго спросила его первая.
– Отвезу, – с готовностью ответил Иван.
– А ты, моя милая, чтобы завтра же потопала к терапевту. Где живешь?
– Я… я не отсюда, – прошептала Алена.
– Понятно, снимаешь? Так, – вторая достала бланк и начала заполнять. – Я тебе даю это направление, возьмешь с собой полис и паспорт. Там припишут. Ты же здесь, неподалеку живешь?
– Да, недалеко.
– Ну вот и ладушки, – хлопнула ладонями первая. – Ты ее корми давай, будет отказываться, насильно, хорошо?
– Хорошо, – сказал Иван, все это время стоявший в стороне и не спускавший глаз с Алены.
Фельдшеры собрали свои вещи и вышли, оставив короткий лист назначении. Администратор облегченно вздохнула и убежала обратно в зал, переглянувшись с Иваном, который утвердительно кивнул.
Он взял стул и сел рядом. Алена смущалась от его взгляда, внимательного и тревожного, искавшего в ее глазах виденные им ранее искорки нездорового блеска. Он грел ее холодную руку в своих ладонях и молчал.
– Где ты живешь? – спросил ее Иван через час.
– Тут недалеко, я сама…
– Нет, сама ты не дойдешь, – отрезал он.
– Я покажу, ладно? – она боялась назвать свой адрес, пугаясь его молчания, строго взгляда серых глаз и грубоватой нежности его рук, с твердыми небольшими ладонями, стискивавшие ее две тоненькие ладошки. Ей это нравилось, и она его боялась, чувствуя подавляющее превосходство его воли.
Иван, проявив неожиданную галантность, помог ей одеться, крепко ведя ее под локоть к выходу из магазина.
– Молодой человек! Постойте! – окликнула его кассирша, срываясь со своего места. В ее руках был набитый белый пакет с продуктами.
– Вы забыли свои покупки, держите.
– Большое спасибо, я совсем забыл про них, – его голос звучал обстоятельно и слегка с хрипотцой, Алене он понравился, но в голове росли сомнения, вскормленные бесчисленными телеистериками и наставлениями матери, вот сейчас ее увезут неизвестно куда и будут делать неизвестно что, но у нее не было сил сопротивляться.
Он подвел ее к красивому, отливавшему багровой краснотой, кроссоверу и помог сесть. Побросав покупки назад, он выехал с парковки, медленно двигаясь по односторонней улице к светофору.
– Какой адрес?
– Сейчас налево, – выдохнула Алена, чувствуя себя неудобно от своей подозрительности.
Иван пожал плечам и, не торопясь, двинулся под левую стрелку. На третьем повороте Алена занервничала, и он, не дожидаясь ее ответа свернул с главной дороги. Минут десять они блуждали по узким дворам, уставленным множеством машин, стоявших друг на друге. Алена не могла точно сказать, как вернее проехать к ее дому, т.к. знала только пеший проход, плохо ассоциируя его с подъездными дорогами.
– Вот, приехали, – Алена порывалась выйти из машины, но двери были заблокированы.
– Не спеши, я сейчас припаркуюсь, – Иван нашел единственно свободное неудобное место около мусорки с огромным сугробом, и заехал на него, машина встала под углом, задрав капот.
Ничего не говоря, Иван вышел из машины и помог Алене спуститься со снежного настила, пока она поправляла куртку и копалась в сумке, он забрал с собой оба пакета и уверенно повел ее к подъезду старой пятиэтажки.
– Другой, – Алена тихо улыбалась его уверенности, мягко уводя его к соседнему подъезду.
Открытая входная дверь выпустила наружу застойные запахи невкусной еды и простого быта. Квартира находилась на последнем этаже, Алена попыталась было спровадить настойчивого кавалера, но его лицо не выражало ни тени сомнения в непоколебимой уверенности проконтролировать все до конца.
– Я снимаю комнату, – начала извиняться Алена, вводя его в свое царство давно не видевшей ремонта стандартной хрущевки, запаха старых хозяйских вещей с легкими оттенками недорогой женской косметики.
– Спасибо большое, Иван, – Алена испытующе посмотрела ему в глаза, смутив его уверенный вид. Она это заметила и самодовольно улыбнулась.
– Пошли на кухню, – он поставил пакеты на пол и стал раздеваться.
– Уже поздно, да и мы с тобой не знакомы, – начала Алена, но он только хмыкнул в ответ.
– Мне сказано было тебя покормить.
– А ты всегда делаешь то, что тебе говорят другие?
– Да, если это совпадает с моими интересами, – он поднял пакеты и по-хозяйски ушел на кухню.
Алена некоторое время стояла на месте. Приоткрыв рот от возмущения, но в глубине души она была довольна его напором.
Вскоре на кухне загремели кастрюли, и зашумела вода. Алена бесшумно скользнула на кухню. Застав Ивана в ее маленьком фартуке, чудом налезшим на него, на плите уже стояла кастрюля с водой, в которой через мгновение оказалась куриная грудка. Иван занял собой все пространство маленькой кухни, бесцеремонно осматривая шкафчики. Ловко орудуя ножом. Алена некоторое время смотрела на него сзади, не вдаваясь в подробности его действий, а потом удалилась в комнату переодеваться.
– А если мне завтра на работу? – спросила она, вернувшись переодетой в трикотажный домашний костюм.
– А тебе завтра на работу? – спросил он, бросив взгляд на нее. Очень высокую, худую, и кажущуюся от этого еще выше.
– Нет, – честно ответила она.
– Тогда не вижу проблемы.
– А тебе не кажется, что ты нагловатый тип?
– Нет, не кажется. Я действительно наглый тип.
– Хо, вот это да! Первый раз такого встречаю, – Алена потерла свой тонкий нос, чувствуя уже начинавшие набирать ароматы бульона. – И чем же ты меня кормить собираешься?
– Тем, что приготовлю. Мы не в ресторане.
– А может я хочу как в ресторане? – она с удовольствием жевала бутерброд с выбранной ею грудинкой и листом салата.
– Вот когда пойдем в ресторан, тогда и будешь выбирать, – практически без эмоций ответил он.
– А с чего ты решил, что я пойду с тобой в ресторан? Может у меня есть парень или муж?
– Или муж, – повторил он. – Не убедительно.
– Да, согласна, – согласилась Алена. – Ну а я тебе зачем, такая чахоточная?
– А что разве уже жениться обещал? Не торопи события, мы с тобой пока только ужинать собираемся.
– А ты зануда. Да?
– Скорее всего, меня это мало заботит.
– А у тебя есть жена, дети? – Алена вложила в свой голос максимальное количество издевки, на которое была сейчас способна.
– Нет.
– И все? Больше ничего не скажешь?
– Больше ничего.
Алена вздохнула. Пристыдив себя за этот наезд на странного, совсем не похожего на ее знакомых, но простого и доброго человека, молчаливого, слегка грубоватого в своих речах. Она с тоской посмотрела на висевший на стене квартальный календарь с ее работы, на следующей неделе ей платить за комнату, а зарплату опять задерживают, снова придется унижаться перед этой жадной старухой. Погруженная в эти мысли, она жевала третий бутерброд, наблюдая, как он хозяйничает на ее кухне, получивший, наконец, власть разум требовал от нее заканчивать с этой бездумной экономией, так можно и под поезд упасть. Придется в этом месяце перевести домой только половину.
У нее потяжелело на душе от этой мысли, запутавшись в собственном вранье, она не знала, как это теперь всё объяснить родным, не знавшим о ее реальной ситуации, и рассказывавшим всем друзьям, как их дочка успешно закончила институт и теперь работает на хорошей должности. Впереди были два выходных, и потом снова две смены по двенадцать часов, все дальше отдаляя ее от возможности использовать свое образование, цену которому она поняла уже несколько лет назад.
Когда Алена потянулась за очередным бутербродом, он забрал его у нее из рук и поставил перед ней парящую тарелку с бульоном с мелко нарубленной зеленью, сметаной и курицей. Алена с благодарностью посмотрела на него, за все время самостоятельной жизни она так и не научилась нормально готовить.
Они ели молча, стараясь не напрягать друг друга разговорами. Алена бросала на него короткие взгляды, видя, как напрягаются желваки на его лице, выдававшие его внутренней напряжение.
– На завтра какие планы? – спросил он ее, убирая грязную посуду в раковину.
– Никаких, поспать. А что?
– Я заеду за тобой в двенадцать, хватит времени?
– Хватит. А тебе не кажется, что ты спешишь?
– Я тебя не на свидание зову. Отвезу тебя к моему другу, он работает в клинике.
– Я думаю, что могу сама о себе позаботиться, – твердо сказала Алена, блеснув глазами. – Мне кажется, что ты много на себя берешь.
– Может и так, – он стал мыть посуду. Закончив, добавил.
– В двенадцать. Будь готова. Спокойной ночи.
Иван вышел из кухни, через две минуты хлопнула входная дверь, выводя Алену из ступора удивления. После еды она чувствовала себя хорошо, катастрофически хотелось спать. Она собрала все со стола и открыла холодильник, Иван все оставил ей.
Ровно в полдень в дверь позвонили. Алена напрочь забыла о встрече, вся растрепанная, только проснувшись, она осторожно подошла к двери, прислушиваясь. Звонок настойчиво засвистел, требуя к себе внимания.
– Кто там? – не решаясь подойти к глазку, спросила Алена.
– Это Иван. Мы с тобой вчера договаривались.
– Ой, черт! – Алена отворила дверь, забыв про свой внешний вид.
– Привет, я совсем забыла. Подождешь минут десять? Проходи.
– Ничего, собирайся, я подожду тебя в машине.
Он развернулся и пошел вниз, оставляя ее в своем беспорядке, реальность которого она ощутила только при его приходе. Алена заметалась по квартире, спешно собираясь. Выбирая наряд возле помутневшего от старости зеркала стенного шкафа, она долго смотрела на себя, с острыми ключицами, торчащими из тела, тонкими худыми руками она обхватила свою грудь с болезненно выпирающими ребрами, ей было стыдно за свою наготу, она казалась себе уродиной, не понимая, что мог он найти в ней. И главное, нашел ли он в ней что-то? А может это всего лишь глупая причуда, меценатство? Зачем он ей хочет помочь? Что ему от нее надо? Буря этих мыслей захлестнула ее, вытесняя то теплое чувство, которое она испытала к нему вчера.
Решив не выделяться, Алена надела привычный рабочий набор, придирчиво, правда, выбирая
