единодушия среди заседавших не наблюдалось. Кто-то взывал к разуму председательствующего, часть собрания отошла к пилонам великого храма, обращаясь к символически знакам, вырезанных на гигантских перекрытиях.
И тогда, присмотревшись повнимательнее, увидел изображение лучей света, исходящих от солнечного диска, увенчанных сплетёнными ладонями. Тотчас вспомнился Анкх - символ жизни, который ввёл еретик Эхнатон в попытке предать забвению традиционных божеств прошлого. Тогда все боги оказались исключёнными из системы мифотворчества, столицу перенесли в новое место – Тель Эль-Марну, памятники старых богов сбивали с обелисков, колонн, стел и новые традиции становились частью египетского быта.
Значит, это был период Нового Царства на его переломном этапе: перед присутствующими стояла задача переломить ситуацию, возродив культ Амона-РА, а заодно и вытравить из памяти все попытки религиозной реформы Эхнатона. Задача возврата к прошлому облегчалась тем фактом, что ненависть еретика к божествам Фив во многом основывалась на личных чувствах – скорее всего, здесь был конфликт молодого энергичного фараона с жрецами древней страны, присвоившими себе значительную часть доходов. Не хватало новому владыке и дипломатических талантов – связи с соседними странами были утеряны, внимание к внешней деятельности оказалось ничтожным и многие почувствовали себя обманутыми… Богатства Сирии, стран Средиземноморья тогда миновали Фивы и шли на строительство дворцов в новой столице. Здесь устраивались грандиозные представления, куда приглашали посланников из дальних стран. Медь, золото, слоновая кость, смолы, редкие животные и рабы из Африки под благословение сияющего Атона, освящавшего грандиозный праздник в новом городе – вот картина того времени.
Итак, история повторялась – после смерти фараона-еретика египтян призывают вновь поклоняться богу Амону; все храмы и дворцы разрушат либо подвергнут разграблению, престол займет брат Эхнатона (возможно – это сама Нефертити – подобные прецеденты уже имели место в Египте). Но вскоре и она (он) исчезнут с небосвода, появляется малоизвестный Сменхкара, его царствование окажется недолгим.
Кстати, страну потом постигнут многие беды – чума, умрут и три дочери преданного остракизму фараона, а также его вторая жена. Многие союзники переметнутся на сторону врагов, окажется потерянной древняя Сирия – вотчина Египта, а надеждам на перемены так и не будет суждено сбыться. Сама империя окажется на грани развала, все знаки новой религии понемногу уничтожат.
И вся эта невероятная история, наверное, никогда не пришла бы мне в голову, если бы предо мной не возник один простой вопрос: неужели так просто можно повернуть историю вспять, отказавшись от желания перемен, выстраданных, таких долгожданных.
Не имеет смысла далее углубляться в воспроизведение тех событий – они хорошо известны. От этих времён сохранилось только изображение жены – Нефертити: её скульптурный портрет, выполненный из раскрашенного гипса, по сей день хранится в музее в Висбадене, являя собой одно из замечательных произведений искусства.
Но пора собираться на работу: по улицам опять идут демонстранты, требуя решительных действий от новоиспечённого Совета Вооружённых Сил АРЕ.
Волнения в городе тем временем затихают, принимая волнообразный характер. В стране проходят регулярные пятницы «гнева», «очищения», «революции», «прощания с президентом», «возмездия» и так далее. Состоялись митинги солидарности с палестинцами и коптами, боролись с «символами» прежнего режима, устраивали сидячие забастовки у здания телевидения, смещали руководителей фирм и госкомпаний и даже немного убрали мусор с улиц (правда, ненадолго). Лозунги вскоре трансформируются в целый веер новых призывов, среди которых «Сначала – революция», «Внимание – обездоленным», а также: «..очищению», «..шахидам» и т.д. Молодёжь требует обновления и ликвидации органов безопасности, под шумок ограбят (дважды) хранилище древнеегипетских ценностей в пригороде Каира Кафр Эль Шейхе, но Каирский музей отстоять удаётся.
Глава 4. Первый отпуск
Итак, прошло первых сто дней моей жизни на гостеприимной египетской земле, сейчас – весна, и пока не очень жарко, мы едем на первые разрешённые выходные на море – ура !
Первый раз на Красном море я побывал в 1980 году. Тогда про отдых в Шарме или Дахабе никто и не помышлял: железный занавес прочно ограничивал возможности зарубежного отдыха, доступен он был разве только для партийных бонз. Да и курортов здесь тогда не так много, больше ездили на экскурсии: в Луксор, Долину Царей, на пирамиды, в Абу Симбел, в основном – партийные бонзы, проповедовавшие у себя на родине патриотизм и воздержание… Зато теперь появилось море возможностей, и одна из них – не идти в гостиницу, а просто пожить на вилле, автономно, что мы и сделали.
Дорога, отстроенная военными, привела нас в единственный частный порт Айн Сухна на Красном море за 2 часа (в далёком 80-м ехать пришлось через Суэц, а это – часа четыре, если не пять). Рядом с портом вырос комплекс из коттеджей – что-то вроде таунхаусов, объединённых вместе в единый архитектурный ансамбль со всеми удобствами. Только продукты – с собой, а так вокруг ни души, безжизненное пустынное пространство, незавершённый искусственный пруд (всё-таки революция давала о себе знать и здесь, строительство пришлось остановить), и бескрайние пляжи с белым песком. Вода чистейшая, несмотря на близость цивилизации, кораллов и удивительны чудес подводного царства здесь не найти, зато мелко, безопасно. Периодические отливы давали возможность зайти в море довольно глубоко, залезть на камни обнажавшегося острова, немного сбавить темп, отдохнуть от лихорадочной и бестолковой суеты столицы. Удивили морские звёзды – никогда не видел жителей морских глубин в форме правильного круга, передвигающегося по дну как бы на ободе благодаря непонятной силе. В общем, странно было наблюдать всю эту благодатную тишь и безмятежность после бурных событий Каира и жизнь, казалось, начиналась снова.
И никак не ожидал, что покоя не будет и здесь. Буквально вечером раздался звонок из Каира (кстати, пока не появились мобильные, проблем подобного рода не возникало) – шеф не мог забыть обо мне ни на минуту - сцена "примирения" глубоко заехала в душу, лишая покоя и возбуждая по ночам желание реванша.
- Вы где ? – удивил меня своим первым же вопросом руководитель. – На работе Вас нет, что-то случилось ?
Предположить, что подписывая заявление об отпуске он тут же о нем забыл, я никак не мог: не настолько много прошло времени.
- На море, Вы мне заявление сами подписывали недавно.
- А когда вернётесь?
- Через неделю, как и договаривались. Что-то опять случилось ? – зачем-то поинтересовался я, уже просчитывая варианты экстренного возвращения в город.
- Ничего, Вы скажите только, сможете принять экзамен по английскому у нашего коллеги из Консульства ? Дело в том, что у него заканчивается срок на процентную надбавку, надо продлевать, вот мы и создадим комиссию.
Здесь потребуется новое разъяснение. Все выезжающие от нашего уважаемого ведомства за рубеж обязательно сдают экзамен на владение одним или двумя иностранными языками, за что получают небольшую надбавку к заработной плате. Срок её действия ограничен, и потому требуется регулярное подтверждение своего знания, что происходит, чаще всего, в Москве, но не всегда – зависит от того, где ты окажешься и когда подойдёт черта. Вот и создают комиссию за рубежом из тех, кто мало-мальски прилично знает язык и может подтвердить компетенцию коллеги. Только известно об этом становится достаточно заблаговременно, и никакой спешки быть не должно, если только не…
А разговор продолжался.
- Конечно, никаких проблем, приму участие. Это срочно ?
- Нет, вернётесь и подумаем вместе. Отдыхайте.
Выдохнул. Шеф положил трубку, а я сразу же отключил телефон, и, как оказалось, не зря. Ребята в посольстве потом рассказали, что он продолжал названивать ежедневно, потом поручил младшему составу заниматься моими поисками. К моему счастью, мы жили не в гостинице.
Посетили и пирамиды, причём несколько раз. Самое удивительное заключается в том, что обустройством этого наиболее привлекательного места для туристов из разных стран никто не занимается. По безжизненному пыльному плато, на котором расположены пирамиды, носятся погонщики верблюдов, навязывая своих питомцев туристам; невесть откуда взявшиеся гиды-самоучки скороговоркой пытаются рассказать что-то о древних надписях – и тут же требование бакшиша. Внутрь заходить не стали, слишком свежи были воспоминания о книге, написанной одним англичанином с описанием чудес, которые происходят по ночам внутри.
А вот на ночном представлении «Звук и свет» побывали с удовольствием. Теперь оно проходит с использованием современной голографии, текст переводится на индивидуальные аппараты с наушниками, которые выдаются каждому посетителю с возможностью выбора родного языка (раньше три дня отводилось на представление на английском, два –на французском, один – на арабском, с самыми дешёвыми билетами). Одно осталось неизменным: текст совпал с тем, что слышал тридцать лет назад, стопроцентно, без малейших изменений. Но впечатление оставалось исключительное, и главное – надолго. Если бы немного построить всё по-другому, каким бы замечательным показался этот мир древностей…
Глава 5. Экзамен
Немного пришли в себя, пора и на службу. С замиранием сердца ожидаю нововведений – и ничего, та же вялотекущая обстановка, все в ожидании перемен, нового посла уже назначили, но пока он в Москве, круговорот бумаг ещё никто не отменял.
И вот давно ожидаемое пришествие состоялось: к нам прибыл посол, которого ждали с нетерпением. Оговорюсь, никакими чудесами ни в посольстве, ни в окружающей нас природе сие событие отмечено не было. Всё произошло очень буднично, даже слишком, по-деловому: в зал на утреннюю «читку» однажды пришёл немного мешковатый интеллигент в очках, представился, пообещал, что никаких перемен ожидать пока не следует – всем пребывать в штатном режиме. Сказав пару слов о себе, переключил внимание на ведущего – и на этом всё закончилось.
Что происходило за кулисами данного явления посла народу я узнал немного позже.
- Византия, - какое-то время спустя произнес загадочное для меня коллега «по цеху».
- Как понимать, что это значит ?
- Да вот, везли пожитки нашего нового из соседней страны. Он решил их в Москву не отправлять – вот мы и тащили их через четыре границы.
Перед глазами сразу возникала сцена, напоминающая картину Репина «Бурлаки на Волге», или строительства пирамид (что было совсем «в тему», благодаря их близости от места нового непостоянного проживания). Но и на этом история не заканчивалась. Для начала уволили девушку-библиотекаря из школы – в одночасье, беспричинно, а на ее месте оказалась жена нового посланника. Затем всем дежурным дипломатам предписали отбирать газеты по списку, созданному новым первым лицом, и относить их к нему по утрам в резиденцию. Потом.. впрочем ладно, об остальном – в другой раз,
