Vessel

отчасти. Хотя после моей атаки она вполне спокойна была. Это после прихода мародеров началось, а не от моих действий.
Мда, “начались отговорки”, одернул я себя.
— Давай, кстати, еще выясним, где я еще чудовище? — продолжил я, — а то, может быть, я тебя в заложниках держу и сам не знаю.
— Ага. Мне кажется, — ответила она подняв голову и взглянув на пустой экран. Оператор молчал. Она откинулась назад и посмотрела в потолок тем же взглядом.
— Мне надо отдохнуть, потом поговорим, я сейчас что-то плохо соображаю, — через несколько секунд сказала она не отрывая взгляда от потолка.
— Хорошо, пойду прогуляюсь, — ответил я и вышел из комнаты, стараясь не шуметь.
Я понимал, что в связи с последними событиями, мне, в первую очередь, необходимо обеспечить безопасность оператора и бежать как можно скорее. Однако путешествовать без воздуха и с неработающим водопроводом и было бы неприятно. Поэтому я хотел провести небольшую проверочную работу. Дома остались образцы ткани из воздушных фильтров танка. Я собрал их и высадил в несколько питательных сред. Как и следовало ожидать от черепов и костей на корпусах фильтров, ткани оказались стерильными. Однако моей квалификации явно не хватило бы для того, чтобы гарантировать полную безопасность воздуха в новом танке. Образцы остались дома в контейнерах со зловещей маркировкой. Они должны были привлечь внимание полиции. Оставалось надеяться на то, что эксперты проверят их за меня в течение пары дней. Если там обнаружится что-то чудовищное, это станет явно. Поэтому я решил покопаться в новостях, пока танк не прибыл.
Через час я приготовил кофе и вернулся в гостиную. Настя сидела в той же позе, запрокинув голову. Она спала. Я коснулся ее лба. Кажется, у нее была небольшая температура.
— Оператор, — позвал я негромко, — вы тут говорили?
— Нет.
— Мне кажется, она приболела. В любом случае, с ней не все в порядке. Ты можешь организовать нам где-нибудь стоянку в Китае? Обследовать бы ее. И МРТ.
— МРТ в госпитале?
— Ну да. Желательно. Просто из наших разговоров за последние сутки я понял, что она притворяется, что все в порядке, а на самом деле она не до конца понимает, что происходит и плохо помнит, что было раньше. Долгосрочная память так просто не портится.
— Я не смогу в ближайшее время это сделать, — ответил оператор.
— Ладно, я сам попробую. Банковские карточки, которые ты присылал, еще работают?
— Да.
— Супер! А можешь как-нибудь все-таки устроить локальный автопилот в новый танк?
— Нет. Мне потребуется специализированное оборудование.
— Прямо так и “нет”? Ты же в течение минуты с нуля взломал систему безопасности танка и местный Генштаб, чтобы взять управление на себя.
— Да, мне тоже это кажется нелогичным. Также я не могу использовать каналы связи с танком без их передатчиков.
— А что за оборудование? Можешь заказать его в Шеньжене, например?
— Да. Делаю макет.
— Отлично!
Я звякнул чашкой о стол. Настя не шелохнулась.
— И сними квартиру на мое имя где-нибудь, где до госпиталя недалеко, — добавил я.


9. Эксперимент

На следующий день я закрепил машину в грузовом отсеке нового танка, собрал немного еды и штук, казавшихся полезными, и мы отправились. Настя вела себя отстраненно. Я не был уверен, что ПВО нас не засекут, поэтому решил проложить долгий путь над океаном. Это сделало и без того долгий путь еще длиннее.
Пролистав все имевшиеся на борту журналы, и разобрав приборные панели в тех местах, которые указал оператор для установки локального автопилота, я пошел перекусить. Настя вышла из своей апатии и чем-то уже питалась.
— Привет! — сказала она довольно бодрым голосом, умяв очередную миниатюрную баночку консервов взятых на борт.
— Привет, — отозвался я, — как себя чувствуешь?
— Нормально. А что, тут как на корабле укачивает?
— Не должно, вроде. Мне показалось, наверное. Думал у тебя температура.
— Нет, вроде, — она задумалась, — кстати, ты говорил, что этих крейсеров много. Почему ты именно этот выбрал? Там же много народа.
— Китай, вообще, замечательное место для первой подобной операции. Это в США если заметят наш танк без маскировки, то весь мир узнает, а в Китае все легенды остаются внутри и даже часто заминаются властями. К тому же, танк даже в частично убранном виде занимает слишком много места. В каком-нибудь Люксембурге его не очень удобно ставить, хоть на него случайно и не наткнешься, благодаря детерранту.

[img align=middle]http://badoit.evennot.com/vessel/images/image1.jpg[/img]

— А ты уже видел этот крейсер?
— Да, на картинке. В предыдущем танке была фотография с верфи. Большой такой.
— И что ты будешь с ним делать?
— Скорее всего, мы так просто внутрь не попадем. Оператор не знает, как это сделать. А если попадем, то надо будет посмотреть, как там все устроено. Может быть он, в отличие от танков, безопасен. Или наоборот. А там по обстоятельствам.
— Ясно. А когда со всеми ими закончишь, тогда что?
— Тоже по обстоятельствам.
— Отпразднуешь?
— В смысле? — ответил я недоуменно.
— Пригласишь друзей и отпразднуешь, например? — настаивала она.
— Ммм, нет. Ну если тебе хочется, то можно. Но только это же тайна.
— Ладно, спрошу прямо, ты помнишь своих друзей, родных?
— Да, помню конечно.
— А ты говорил с ними недавно?
— Нет. Как-то времени не было. Да и вообще это рискованно — можно случайно выдать что-то из этого, — я обвел руками интерьер.
— Ясно, я тоже не хочу с ними говорить. Но ты попробуй, хорошо? — неожиданно грустно сказала она.
— Ладно, попробую. Хотя нет. Меня, может, разыскивают. Пока не понятно. И тебя там тоже видели у моего дома. Могут вычислить. Так что отложим.
— Да, я как-то забыла, — задумчиво ответила она.
“Пытается рационализировать свои проблемы”, — подумал я про себя, — “молодец, это здоровая реакция. Надо бы действительно последовать ее совету при случае”.
— Кстати, а ты уверен, что секретность это хорошая идея?
— Ага. Первый раз в жизни. В их мире были готовы к тому, что случилось. Все тамошнее человечество было не просто готово, но и предприняло меры, чтобы большая часть инфраструктуры осталась работоспособна в течение десятков лет. Апокалипсис без намека на хаос. Миллионы людей, показывающие такие чудеса эффективности управления и знающие куда больше моего о проблеме, не смогли ее решить. Единственный шанс для меня в такой ситуации — действовать абстрагировавшись от их знаний и даже не знакомиться с их догадками, чтобы не перенести их проблемы сюда. Не уверен, что если здесь создадут международный институт проблемы судного дня, которая уничтожила готовую к нему и практически идентичную нашей цивилизацию, то все члены этого института смогут придерживаться моего принципа.
— То есть ты считаешь, что можешь быть умнее их всех?
— Не умнее, просто воск, уши, песнь сирен, примерно такая аналогия. Шанса перепеть сирен точно нет. Еще остается вариант, что мы уже тоже столкнулись с той же проблемой, но вообще ее не заметили и так же погибнем. В таком случае выдать человечеству все, что я знаю, было бы лучше. Но я не слышал про такие проблемы, чтоб в одночасье могли аккуратно стереть всех с лица планеты.
— Как-то грустно это все звучит. С одной стороны, ты говоришь, что их генераторы могут разрушить здесь все. С другой, что убирая их, можно сюда принести другой апокалипсис. Может, зря это все?
— Может и зря. Но танки найти не я один могу. А тем более крейсер. Найдет их какой-нибудь злой гений и тогда что? И, кстати, по одному из этих убранных генераторов, при должном невезении, могла шарахнуть какая-нибудь частица космического излучения со сверхбольшой энергией и нас бы тут не было сейчас со всей планетой. Вероятность такого неудачного попадания ничтожна, но не ноль. Была не ноль, до тех пор, пока я их не убрал. Это уже плюс. Правда?
— Да, наверное, — ответила она с ноткой сарказма, — кстати, а откуда ты это все знаешь, не злой гений?
— Книжки читал, и оператор помог. Я большей части всего не знаю. Например, про эти сброшенные объекты.
— Да, я спрашивала у оператора. Он мне даже запись показывал. Там никого не видно.
— Ага, я тоже смотрел.
— Слушай, а может их и не было на записи? — спросила она после паузы.
— У оператора еще там какая-то телеметрия была. Он, собственно, по ней момент атаки вычислил, — возразил я.
— Нет, ты не понял. Я думала про ружье это и что это за название такое — “сброшенные объекты”? Может быть это данные о них были стерты и все?
— Да вряд ли. Это пленочная запись оставшаяся в запечатанном транспорте. Редактировать её сложно и бесполезно. Кстати, а что тебе далось это ружье?
— Я объясняла. Оно другое по дизайну и вообще страшное, — непримиримо возразила она.
— Господи! — я старался звучать как можно более непринужденно, — вокруг нас транспорт больше сотни метров в длину, в нем генератор страшнее любой бомбы и еще арсенал всяких средств, а ты выбрала для опасений самое изящное орудие, которое и стрелять-то не может.
— Вот! — я протянул ей браслет, — надень, посмотри какие там еще штуки есть. Оператор, — добавил я, — поставь только там все на предохранитель и чтоб не стреляло.
Настя взяла браслет и повертела его в руках.
— Этот тоже необычный, — сказала она просовывая руку, — но не страшный совсем. А как им пользоваться?
— Это просто — встряхни рукой аккуратно, пока не почувствуешь что-то около ладони. Тогда сразу хватай. Там только тактильная связь. Сосредотачиваться не надо.
Она помахала рукой.
— Расслабь ее, — посоветовал я, — и не смотри, представь, что из рукава вытряхиваешь что-то, например.
Темно-серое лезвие со скрежетом воткнулось в пол. Настя медленно выпустила рукоятку и отошла.
— Оператор, это еще что? — спросил я.
— Не стреляющее, — ответил тот.
— Дай просто не заряженное что ли, так же пораниться можно! — сказал я раздраженно.
Настя, держа руку почти вытянутой, оглядывала браслет.
— Не заряженного нет, — парировал оператор.
Через секунду в ее руке появился черный силуэт какого-то оружия.
— Оно такое легкое, — удивленно сказала она. Сдвоенный полутораметровый тонкий ствол со внушительным пламегасителем очертил в воздухе круг, — вообще невесомое!
— Аккуратнее, когда отпустишь, ему перестанет импульс передаваться, — поспешил предупредить я.
— То есть оно само держится? А как обратно его вернуть?
— Ну… — я задумался, — оно само как-то. Я даже не помню. Попробуй выбросить?
Она отпустила рукоять и орудие, задержавшись на мгновение, упало на пол. За ним из воздуха потянулся ранее невидимый провод.
— Ухты! — удивился я, — не видел еще такого, — Оператор, а что это вообще?
— Огнемет. Они почти все не работают. Окислитель испарился.
— А можно попробовать работающий? — поинтересовалась Настя.
— Ну, да, наверное, — подумав ответил я, — давай напоследок проверим, раз уж нас все равно тут ищут? Оператор, ты ведь предлагал в целях проверки тамошней атмосферы взять пару образцов? Заскочем перед дорогой.
— Образцов чего? — настороженно уточнила Настя.
— Ну проверить последствия атмосферы. Никакие анализы ничего аномального не показывают, значит, надо проверить на живых людях. Оператор, невинная его душа, в поисках добровольцев, наткнулся на торговцев людьми, — глаза Насти становились все больше с каждым моим словом.
— Да не парься! План этически оправдан,