На грани полураспада, глава 1 Развязка

высшей меры наказания: смертной казни. «Жизнь за жизнь!» - чуть ли не хором провозгласили они. Командир невоспитанного гарнизона с неприятным выражением лица и превеликим стыдом внимал их требованиям, терпеливо слушал любые проклятия в адрес виновных. Накал вражды достиг взрывоопасной точки, поэтому Михаил Антонович делал всё возможное, чтобы заглушить разросшийся конфликт.
- Успокойтесь парни, успокойтесь! – рявкнул он. – Теперь послушайте. Сейчас сюда, со всех окрестностей, сбредутся толпы этих мутантов. Поэтому, видите себя спокойно. Если на нас начнут напирать, то нам не отбиться…
- К чему всё это умиротворение, командир? – не выдержал Евгений. – Мы это знаем и без тебя. Ты лучше скажи честно, что отмажешь своих костоломов. Ты нам мозги не пудри. Говори прямо, что ты телишься.
- Послушайте, нам нельзя сейчас опускаться до кровной мести. Так и будем друг другу мстить, пока все тут не подохнем. Они ответят за это, обещаю. Но пусть лучше принесут нам пользу. Пусть сначала похоронят Пашу, как виновники. Затем они будут, как и вы, ходить на вахту. Поверьте, я им найду достойное применение.
- Не верю, - Евгений прямо отверг всякие заверения Михаила Антоновича. – Походят, походят, но будут жрать лучше нас, будут девочек иметь, а главное будут жить. Ничего не измениться. Зачем ты их выгораживаешь? Ты же с ними не заодно. Вышвырни их с базы с чертям. Как после этого мы будем жить вместе с этими мерзавцами!?
- Жень, не зарывайся, - отдёрнул начальник убежища. – Я сам решу, что буду с ними делать. Давай обойдёмся без самосуда. Тут и так рук мало, а ты хочешь вышвырнуть их. Они лучше пусть кровью и потом искупят преступление. Так что не лезь со своими советами… Уйдёшь через несколько дней и живи, как хочешь.
- Каких рук? Они тут живут на птичьих правах. Польза нулевая от этих паразитов. Что с ними, что без них. Сидите, блин, здесь и ни черта не делайте. Штаны просиживайте, да жируете…
- Закройся, я сказал…, - стервозно заткнул своего оппонента Михаил Антонович.
- А с чего бы ему закрываться!? А? Паши больше нет, и вы помиловали этих подонков, - вступился за Евгения Николай. – Женя прав, выгоните их, и пускай идут своей дорогой. Жить в одном здании с убийцами и подонками. Смотреть, как они ни в чём не бывало хлещут водку и кувыркаются с бабами, немного неприятно…
- Колян, ну ты-то чего, - испуганно остановил своего друга Алексей.
- Выгонять никого не буду. Это окончательное решение. Пусть лучше сослужат полезную службу. А наказание они получат, не сомневайтесь. Сейчас ложитесь спать. Спокойной ночи.
        После официального и предательского ухода Михаила Антоновича в помещении воцарилась угнетающая тишина. Помятые и униженные фигуры её обитателей ненадолго застыли в жестоком непонимании от сказанных слов, искренне уповая на мудрость и справедливость начальника крепости. В напуганном и подавленном сознании его преданных соратников слегка пошатнулся тот сияющий имидж доблестного и беспристрастного предводителя, коим обладал Михаил Антонович. Особенно болезненно и громоздко этот иллюзорный образ посыпался у Николая, который видел в командире убежища единственно положительного человека и одновременно союзника, способного защитить жителей от столь вопиющего произвола местной элиты. Под давлением той жуткой реальности скоропостижно развеялись в бездонной душевной пучине все предыдущие заслуги этого двуличного руководителя базы. Отныне уже ничто не могло опровергнуть ту эфемерную и пугающую теорию, недавно сложившейся в беседе с Евгением. И Николая мгновенно охватила коварная и леденящая ненависть к самому себе, кровожадно терзая и разрывая на мелкие кусочки всё его естество. Раздавленный юноша презрительно винил себя за собственную гнусную наивность, приведшую к смертельному результату, корил себя за откровенное предательство Павла и отвергал любые доводы в своё оправдание. Кровь погибшего товарища покоилась на его совести. Из всех уголков внутренней вселенной лился огненный поток свирепого и жестокого порицания за то, что Николай не поставил в известность умершего сожителя, промолчал и наивно понадеялся на заступничество лукавого Михаила Антоновича. Никакая физическая боль от полученных травм и увечий не могла заглушить неконтролируемый внутренний пожар самобичевания, вылившийся в хаотичные удары руками по собственному лицу. Одержимый неминуемым возмездием за собственное прегрешение, Николай яростно стал рвать на себе волосы и открыто бросаться проклятиями в свой адрес. Нестерпимое отвращение и дикая жаждая немедленного наказания пожирали его изнутри, выворачивая сломленную нервную систему наизнанку и заставляя биться в добровольных истязаниях бесчувственной плоти. Никто не решался остановить отчаянный личностный самосуд, поэтому все терпеливо взирали на падшего духом товарища. Его измождённая натура являла собой безнадёжный символ горя и отчаянья, безысходности и человеческой слабости, а сам юноша вызывал лишь ответные чувства жалости и сожаления. Остальные видели в нём безжалостно сломленную и равнодушно избитую жертву дьявольского заговора пьяных и безнаказанных подонков. В припадке раскаянья Николай трижды ударился головой об холодный и бетонный пол, после чего больше не шевелился. Какой-то острый и горячий твёрдый механизм невыносимо давил ему на сердце, лютый паралич вновь поразил его тело от ответственности за совершённую ошибку. Взгляд, наполненный острым чувством вины, устремился в никуда, едва сдерживая слёзы. Огненный смерч яростного отвращения к самому себе ещё долго будоражил раскалённое и напуганное нутро. Тяжёлая поступь карающего воздаяния растоптала всё его естество, оставив глубокий и ядовитый след.
        Но Николай не мог бесконечно пребывать в угнетённом и печальном состоянии, лёжа на холодном и грязном полу, из-за чего в его погасшем сознании твёрдо обосновалась успокаивающая идея о мужественном смирении. Устрашающий клубок событий, скреплённый той дьявольской печатью в виде скоропостижной смерти Павла, подвёл морально сломленного юношу к необходимости безотлагательно воспрянуть духом и отбросить подальше сомнения. Столь мощное и публичное унижение не затмило своей ноющей болью светлую и высокую цель, к которой стремились два друга с дерзкого и относительно недавнего проникновения в зону. Словно яркое восходящее солнце, сиял в затхлом и беспросветном царстве монументальный силуэт манящей Москвы. Отныне все чистые помыслы воодушевлённого юноши подчинились искреннему стремлению к достижению очаровательной и светоносной мечты. В ней ему виделось избавление от насущного и повсеместного мрака, от мучительных оков и притворства, от разлагающей деградации и смертельной безысходности. Теперь ему предстояло сдержать главное и честное обещание, данное когда-то Алексею, чтобы провести его в эпицентр трагедии и воссоединить с любимой семьёй. В эти тяжёлые и лихие минуты в крепнущем сознании Николая созрела единственная чёткая установка, ставшая одновременно и стимулом, и ориентиром в дальнейшем пути: «Выбраться вместе с Алексеем из этого проклятого места.» Спасение товарища стало для юноши первостепенной задачей, на реализации которой сосредоточились все его замыслы. Неожиданная и жуткая гибель Павла для него не прошла бесследно, поскольку в ней он ясно увидел свою грядущую и страшную учесть, если он так и будет дальше бездействовать.
      Раздавленная фигура подобрала осколки собственного достоинства и на гребне несущейся волны, зарядившись мощной силой воли, поднялась в одухотворённом порыве и стряхнула с себя грязь поражения. Николай достал из тумбочки салфетки и вытер пыль со своего лица, переводя дыхание. Он выпил кружку прохладной воды и проглотил подступивший ком отчаяния, заглушая противную сухость в горле. Обрадованные скорейшим возвращением после жестокого падения храброго товарища, Евгений и Алексей мгновенно сели рядом с ним, чтобы оказать ему моральную поддержку.
- Прости меня, Коль, - сочувственно произнёс Алексей, словно чувствуя свою вину за всё произошедшее. – И предположить не мог, что они такие подонки…
- Успокойтесь оба, - с пониманием поспешил утешить Евгений. – Не смейте казниться, нашей вины тут нет. Вся ответственность целиком и полностью лежит на этих «оборотнях в погонах».
- Может, если бы мы подчинились им, то Паша может быть выжил бы, - предположил Алексей.
-  Хотя он вспыльчивый парень, но тогда почему они его просто не уложили, как Колю, а? – усомнился Евгений.
- Потому что так было задумано, - уверенно сказал Николай. – Это всё красивая постановка и она была заранее продумана. И блестяще разыграна. Они хотели убить Пашу, они это сделали. Как под шумок всеобщего мятежа. Жень, ты был прав, - смиренно признал юноша.
- Неужели всё так плохо? – заинтересовался Алексей. – Да они сволочи, но Пашок сам на них набросился. Это случилось спонтанно…
- Лёх, ты никогда не задавался вопрос: откуда у них такой богатый оружейный арсенал? – спросил Николай.
- На все случаи жизни у них один ответ, - прояснил ситуацию Евгений. – Часть нашли у убитых, часть забрали из брошенного военного грузовика, а часть купили в Волоке.
- Что-то больно много стволов они нашли у убитых!? – не поверил Николай. – У них на складе штук двадцать только автоматов, не считая тех, что у них всегда под рукой. То есть, в сумме сорок с лишним штук. У каждого по пистолету. Плюс экземпляры для нас и ещё штук десять остаётся на складе. Несколько снайперских винтовок. Груды патрон ко всем видам оружия по несколько ящиков к каждому. Плюс целая коробка гранат. Они словно военный конвой обчистили, которого тут нет поблизости. Купили на что? На воду с дровами? Не верю. Такое добро кто-то им явно подкинул. Они его так берегут… Да и к тому же всё их оружие почему-то направлено именно против нас!? Они защищают нас от мутантов, но почему-то не могут защитить от самих себя. Их точно кто-то спонсирует, но кто и зачем? Вот это хороший вопрос.
- Вопрос интересный, но думаю вскоре мы наконец-то узнаем ответ на него, - заключил Евгений.
- Сколько тебе осталось, Жень? – настороженно спросил Николай. – Меньше недели?
- Три дня, не считая этот, - спокойно ответил Евгений. – Я не боюсь, если что я покину пост, в тот последний день. Ты же знаешь, где школа находится трёхэтажная?
- Разумеется.
- Так вот, я спрячусь за ней, у реки. Там есть крепкая стальная бытовка. Там и укроюсь. А ты, если сможешь, приходи туда и расскажешь о реакции этих мерзавцев. Там и решим, что будем делать. Заодно еды и воды принесёшь. Надеюсь, что справлюсь.
- Разумеется придём. Верно, Лёх? – серьёзно произнёс Николай.
- Непременно. Надеюсь, что Михаил всё-таки справедливо воздаст им по заслугам..., - обречённо молвил Алексей. – Я всё же думаю, что есть другой путь. Я уже влился в их ряды. Я практически свой. И думаю, что нам получится выбраться отсюда живыми. Денис же, вон, ещё живой.
- Ты всё ещё в это веришь? – удивился Николай. – Веришь Михаилу? Денис – это самый превосходный подхалим. Кстати говоря, он нам не помог, он стоял в сторонке, как верный прихвостень. Ты что, Лёх, хочешь пойти по его стопам?
- А у нас есть выбор? –